Скачать

Жанровые особенности произведения М.Е. Салтыков-Щедрина "Господа Головлевы"

Среди выдающихся русских писателей XIX века М. Е. Салтыков, избравший себе литературный псевдоним Н. Щедрин, занимает особое место. И этот обусловлено не только характером его творчества, но и высокими личными качествами этого человека, его общественной деятельностью. Его произведении - это и отклик на важнейшие события российской жизни, и описание повседневного быта людей разных сословий, и политическая сатира, и глубокое психологическое исследование человеческих душ, и широкомасштабное полотно российской провинции, и камерные семейные проблемы. Его основным оружием был смех — острый, бичующий, сатирический.

Художественное дарование Салтыкова-Щедрина, его непревзойденное сатирическое мастерство по достоинству оценены крупнейшими русскими писателями. Салтыков, по определению И. С. Тургенева, отмежевал себе в нашей словесности целую область, в которой был «неоспоримым мастером и первым человеком», Г.Л. Н. Толстой находил у Щедрина «все, что нужно», чтобы завоевать признание народа: «сжатый сильный, настоящий язык, характерность, «веселый смех», «знание истинных интересов жизни народа».

По силе своего дарования и по значению своего творчества Салтыков-Щедрин является сатириком общечеловеческого значения. Он по праву стоит в ряду таких всемирно известных имен, как Ювенал, Рабле. Свифт, Диккенс. И все же его творчество остается специфически русским, что подтверждают и переводчики его произведений, слишком хорошо писатель знал нравы современной ему России, слишком сильно любил ее и болел за нее душой. «Я люблюРоссию до боли сердечной, — писал Салтыков-Щедрин, — и даже не могу помыслить себя где-либо, кроме России».

Литературная деятельность Салтыкова-Щедрина оказала заметное воздействие на общественную жизнь России. И в свое и в последующее время щедринская политическая сатира была выразителем общественно-политических и социальных идей писателя.

Среди произведений Щедрина выдающееся место принадлежит социально-психологическому роману «Господа Головлевы», который как раз и дает нам представление об идейно-художественных особенностях творчества писателя.

Основой сюжета этого романа является трагическая история семьи помещиков Головлевых. В романе повествуется о русской жизни помещичьей семьи в условиях пореформенного буржуазного развития России, и через историю вымирания одной отдельно взятой семьи Щедрин, как действительно большой писатель и передовой мыслитель, показывает картину общественно-политического состояния всей России в целом, кроме того, в романе заложен и общечеловеческий смысл. Семейная хроника о Головлевых превращается в сложный, и социально-психологический, и общественно-политический сатирический роман, имеющий глубокий поэтический и философский смысл.

Роман с разных позиций исследовался как при жизни автора, так и в советское время, и в современный период. Однако комплексного изучения особенностей жанровой специфики данного произведения проведено не было. Но в нем безусловно есть необходимость, поскольку нам представляется, что термин «роман» в данном случае нуждается в определенной конкретизации и уточнении.

Таким образом, цель нашего исследования – анализ жанровых особенностей романа Салтыкова-Щедрина «Господа Головлевы».

Объект – организация произведения Салтыкова- Щедрина как одного из эпических жанров.

Предмет – процесс воплощения в рамках романа идейной концепции автора.

Задачи:

- определение места данного произведения в творчестве Салтыкова-Щедрина;

- рассмотрение истории создания романа;

- выявление отношения критики к роману в разные периоды отечественной литературоведческой науки;

- выявление жанровых особенностей произведения;

- рассмотрение тематики и проблематики романа;

- рассмотрение образной системы романа;

- обобщение выводов о вкладе Салтыкова-Щедрина в историю русской литературы.

Новизна дипломной работы заключается в том, что ракурс обзора и систематизации творческого наследия М. Е. Салтыкова-Щедрина нельзя назвать традиционным: комплексно проблема особенностей жанровой специфики романа «Господа Головлевы» еще не ставилась, поскольку основной упор в критической литературе ставился на исследование идейно-тематической и образной сторонах данного произведения..

ГЛАВА I. РОМАН М.Е. САЛТЫКОВА-ЩЕДРИНА «ГОСПОДА ГОЛОВЛЁВЫ» В ОЦЕНКЕ КРИТИКОВ

1.1 История создания романа и его оценка современниками писателя

салтыков щедрин роман господа головлевы

Творчество писателя неотделимо от его жизненного пути и личных качеств, поэтому рассматривать историю создания романа «Господа Головлевы», на наш взгляд, необходимо параллельно с биографией Салтыкова-Щедрина.

Михаил Евграфович Салтыков (Н. Щедрин – литературный псевдоним, позднее прикрепленным к фамилии писателя и ставшей его полноценной частью) родился 15 (27) января 1826 г. в селе Спас-Угол Калязинского уезда Тверской губернии. Выходец из старинного дворянского, по матери - купеческого рода.

Семья будущего писателя отличалась суровыми крепостническими нравами. Мать, по происхождению из купеческой состоятельной среды» особенно была жестокой в обращении с крепостными и весь смысл своей жизни видела в увеличении богатства семьи. Современники рассказывают, что семья Салтыковых «была дикая и нравная; отношения между членами ее отличались какой-то звериной жестокостью».

Писатель на опыте жизни в родительском доме, а затем во время службы в провинции наблюдал все ужасы дворянского крепостного быта, диких семейных нравов. Щедрин начал себя помнить с момента, когда его жестоко высекли. «Было мне тогда, — вспоминает он, — должно быть, года два, не больше».

В 1838 году Михаил Салтыков поступил натретий курс Московского дворянского института, а через год его как одного из лучших перевели в Царскосельский лицей, где когда-то учился и Пушкин. Здесь юноша испытал огромное влияние статей В. Г. Белинского и начал писать стихи. В 1844 году Михаил Евграфович окончил Царскосельский лицей и определился на службу чиновником в канцелярии военного министерства. Связи с литературой, однако, не прервал. В лучших журналах того времени — в «Отечественных Записках» и «Современнике» Салтыков печатал рецензии на вновь выходящие книги, Его особенно интересовали вопросы воспитания, книги для детей. В 1847 году появилась в печати первая повесть Салтыкова — «Противоречия», а за ней (в 1848 году) и другая — «Запутанное дело», в которых автор проповедовал идеи утопического социализма. Это привлекло к нему вполне закономерное внимание правящих кругов (в связи с событиями Французской буржуазной революции) и писателя ссылают в Вятку, где он и продолжает нести государственную службу. Ссылка продолжается до 1855 г.

Здесь Салтыков-Щедрин на личном опыте знакомится с помещичье-крепостнической Россией, сбытом чиновников и произволом административно-бюрократического аппарата. Эти живые наблюдения он отразил впоследствии в «Губернских очерках», они же нашли место и в других произведениях писателя, в том числе и в романе «Господа Гловлевы».

Вернувшись из ссылки в Петербург, Щедрин поступил на службу в министерство внутренних дел, а в 1858 году его назначили вице-губернатором в Рязанскую губернию. Но его деятельность на этом посту не пришлась по вкусу местным помещикам и губернатору, поэтому писатель переезжает в Тверь.

Весной 1862 года Щедрин уходит в отставку и посвящает исключительно литературе, сближается с кружком журнала «Современник» журнала.

Приход в «Современник» совершился в трудное время. Добролюбов в 1861 году умер, а Чернышевского в 1862 году арестовали и сослали на каторгу. Наступила жестокая политическая реакция. Обстановка в журнале была очень тяжелой, — давила и угнетала цензура, а потому в 1864 году Щедрин решил прекратить литературную деятельность и вновь поступил на государственную службу по министерству финансов — председателем казенной палаты в Пензе, а затем в Туле и Рязани.

Своеобразные особенности характера Салтыкова, проявленные им во время руководства важным правительственным учреждением в Туле, наиболее выразительные черты его личности были запечатлены служившим под его началом тульским чиновником И. М. Михайловым в статье, опубликованной в «Историческом вестнике» в 1902 г.(1) На административном посту в Туле Салтыков энергично и на свой манер боролся с бюрократизмом, взяточничеством, казнокрадством, стоял за интересы низших тульских общественных слоев: крестьян, кустарей-ремесленников, мелких чиновников.

Эти годы были временем его наименьшей литературной деятельности: в продолжение трех лет (1865, 1866, 1867) в печати появилась только одна его статья «Завещание моим детям» («Современник», 1866, № 1; перепечатана в «Признаках времени»). Но это ни в коей мере не следует расценивать в качестве охлаждения к писательскому творчеству: как только «Отечественные Записки» перешли (с 1 января 1868 г.) под редакцию Некрасова, Салтыков сделался одним из самых усердных их сотрудников, а в июне 1868 г. окончательно покинул службу и сделался одним из главных сотрудников и руководителей журнала, официальным редактором которого стал десять лет спустя, после смерти Некрасова. Пока существовали «Отечественный Записки», т. е. до 1884 г., писатель работал исключительно для них. Большая часть созданного им в это время вошла в состав следующих сборников: «Признаки времени» и «Письма из провинции» (1870 г., 1872 г., 1885 г.), «Истории одного города» (1 и 2 изд. 1870 г.; 3 изд. 1883 г.), «Помпадуры и Помпадурши» (1873 г., 1877 г., 1882 г., 1886 г.), «Господа Ташкентцы» (1873 г., 1881 г., 1885 г.), «Дневник провинциала в Петербурге» (1873 г., 1881 г., 1885 г.), «Благонамеренные речи» (1876 г., 1883 г.), «В среде умеренности и аккуратности» (1878 г., 1881 г., 1885 г.), «Господа Головлевы» (1880 г., 1883 г.), «Сборник» (1881 г., 1883 г.), «Убежище Монрепо» (1882 г., 1883 г.), «Круглый год» (1880 г., 1883 г.), «За рубежом» (1881 г.), «Письма к тетеньке» (1882 г.), «Современная Идиллия» (1885 г.), «Недоконченные беседы» (1885 г.), «Пошехонские рассказы» (1886 г.).(2)

«Сказки», изданные особо в 1887 г., появлялись первоначально в «Отечественных Записках», «Неделе», «Русских Ведомостях» и «Сборнике литературного фонда». После запрещения «Отечественных Записок» Салтыков помещал свои произведения преимущественно в «Вестнике Европы»; отдельно «Пестрые письма» и «Мелочи жизни» были изданы при жизни автора (1886 г. и 1887 г.), а «Пошехонская Старина» - уже после его смерти, в 1890 г.

Здоровье Салтыкова, расшатанное еще с половины 70-х годов, было еще больше подорвано потрясением писателя от запрещения «Отечественных Записок» в 1884 г. «Болен я», - восклицает он в первой главе «Мелочей жизни», - невыносимо. Недуг впился в меня всеми когтями и не выпускает из них. Изможденное тело ничего не может ему противопоставить»(3). Последние его годы были медленной агонией, но он не переставал писать, пока мог держать перо, и его творчество оставалось до конца сильным и свободным; «Пошехонская Старина» ни в чем не уступает его лучшим произведениям.

Незадолго до смерти он начал новый труд, об основной мысли которого можно составить себе понятие уже по его заглавию: «Забытые слова» («Были, знаете, слова» - сказал Салтыков Н. К. Михайловскому незадолго до смерти - ну, совесть, отечество, человечество, другие там еще.. А теперь потрудитесь-ка из поискать!.. Надо же напoмнить!»(4)).

Он умер 28 апреля 1889 г. и погребен 2 мая, согласно его желанию, на Волковом кладбище, рядом с Тургеневым.

О большом интересе к творчеству Салтыкова-Щедрина, и признании его заслуг перед русской литературой можно судить уже по тому факту, что собрание сочинений писателя с приложением «Материалов для его биографии» вышло в первый раз (в 9 томах) в год его смерти (1889 г.) и выдержало с тех пор еще два издания. С того же момента стали появляться первые исследования по творчеству Салтыкова-Щедрина, статьи: «Литературная деятельность Салтыкова» («Русская Мысль», 1889, № 7 - перечень сочинений Салтыкова); «Критические статьи», изд. М.Н. Чернышевским (Санкт-Петербург, 1893 г.); О. Миллер «Русские писатели после Гоголя» (ч. II, Санкт-Петербург, 1890 г.); Писарев «Цветы невинного юмора» (соч. т. IX); Н.К. Михайловский «Критические опыты. II. Щедрин» (Москва, 1890); его же «Материалы для литературного портрета Салтыкова» («Русская Мысль», 1890, № 4); К. Арсеньев «Критические этюды по русской литературе» (т. I, Санкт-Петербург, 1888); его же «М. Е. Салтыков. Литературный очерк» («Вестник Европы», 1889, № 6); статья В.И. Семевского в «Сборнике Правоведения», т. I; биография Салтыкова, С.Н. Кривенко, в «Биографической библиотеке» Павленкова; А.Н. Пыпин «М.Е. Салтыков» (Санкт-Петербург, 1899); Михайлов «Щедрин, как чиновник» (в «Одесском Листке»; выдержки в № 213 «Новостей» за 1889 год). Сочинения Салтыкова переводятся на иностранные языки, хотя его своеобразный стиль и представлял для переводчиков чрезвычайные трудности. На немецкий язык были переведены «Мелочи жизни» и «Господа Головлевы», а на французский – «Господа Головлевы» и «Пошехонская старина».

Творчество Салтыкова-Щедрина, каждое его произведение и роман «господа Головлевы» в том числе, не раз становилось предметом жарких споров еще при жизни писателя. Враждебные сатирику литераторы и журналисты нередко извращали не только идейную направленность его произведений, но и его творческие принципы. Под их пером Щедрин представал как человек, стремящийся во что бы то ни стало «окарикатурить» действительность и якобы отступающий тем самым от правды жизни.

Дружественная писателю критика стремилась не только защитить его от этих нападок, но и осмыслить важнейшие художественные особенности его произведений. В выступлениях Н.Г. Чернышевского, Н.А. Добролюбова, Н.К. Михайловского, А.М. Скабичевского было высказано немало здравых соображений относительно тех или иных сторон сатирической поэтики Салтыкова-Щедрина. В частности по поводу романа «господа Головлевы» справедливо говорилось о том, что творческие принципы сатирика здесь были направлены на выявление жизненной правды, что «карикатуры» писателя не искажали действительность, а вскрывали ее глубинные закономерности(5).

Таким образом, становится очевидным связь рассматриваемого нами в данном исследовании романа Салтыкова-Щедрина и его творческой биографии, поскольку темы и проблемы, затрагиваемые в нем, поднимались писателем в своем творчестве и до и после его написания, а сами «Господа Головлевы» органично вписываются в контекст литературной деятельности писателя, сатирических ее аспектов. Еще больше доказательств этому мы обнаружим, если более подробно остановимся на истории создания романа.

Она выходит за рамки обычных представлений о творческом процессе, когда контуры будущего произведения обозначаются при зарождении замысла. Дело не только в том, что в этом частном случае немалую роль сыграл излюбленный Салтыковым принцип циклизации.

Роман возникал как-то неожиданно. В недрах одного цикла, обычного сатирического обозрения, зарождается сначала замысел другого цикла, которому впоследствии суждено стать романом. При появлении первых глав «Головлевых» автор еще не знал, что он напишет роман. И вообще трудно сказать в каком направлении двигалось бы дальнейшее развитие замысла, если бы не сочувственные отзывы Тургенева, Гончарова, мнением которых при всех разногласиях расхождениях идеологического порядка Салтыков, по-видимому, дорожил и не прислушиваться к голосу которы не мог. На судьбу «Головлевых» особенно повлиял отзыв Тургенева.

Начало романа, очевидно, было заложено в 1872 году, когда Салтыков опубликовал в октябрьской книжке «Отечественных записок» очерк «Благонамеренные речи» с подзаголовком «Из путевых заметок». Первоначально очерк был задуман как самостоятельное произведение, в впоследствии, как это часто имело место у Салтыкова, стал началом нового большого цикла. Параллельно с заключительными очерками предыдущих циклов («Помпадуры и помпадурши», «Господа Ташкентцы») стали появляться в журнале и главы нового цикла. Вначале, как это нередко бывало у Салтыкова, автору еще не были ясны контуры будущего произведения. В течение четырех лет (1872—1876 годы) постепенно складывался цикл «Благонамеренных речей». В десятой книжке «Отечественных записок» за 1875 год был напечатан пятнадцатый по счету очерк из этого цикла под заглавием «Семейный суд». В это время, как можно судить из письма к Некрасову(6), Салтыков был намерен написать еще только один очерк («Наследство», напечатанное в журнале под заглавием «По родственному»), и вполне возможно, что писатель ограничился бы этими отдельными эпизодами из жизни головлевской семьи.

Уже появление первой главы будущего романа («Семейный суд») вызвало горячие отклики современников. В ответ на восторженные письма Некрасова Салтыков писал: «Кажется мне, многоуважаемый Николай Алексеевич, что чересчур уж вы хвалите мой последний рассказ»(7). «Семейный суд» был тепло встречен И. С. Тургеневым, И. А. Гончаровым, А. М. Жемчужниковым. «Вчера я получил октябрьский номер, — и, разумеется, тотчас прочел «Семейный суд», которым остался чрезвычайно доволен,— писал Тургенев Салтыкову. — Фигуры все нарисованы сильно и верно; я уже не говорю о фигуре матери, которая типична — и не в первый раз появляется у вас — она, очевидно, взята живьем — из действительной жизни. Но особенно хороша фигура спившегося и потерянного балбеса. Она так хороша, что невольно рождается мысль, отчего Салтыков, вместо очерков, не напишет крупного романа с группировкой характеров и событий, с руководящей мыслью и широким исполнением? Семейный суд мне очень понравился, и я с нетерпением ожидаю продолжения описания подвигов Иудушки».

Похвала такого взыскательного художника, каким несомненно считал Салтыков Тургенева, не могла не повлиять на дальнейшую судьбу романа. Помимо неоспоримых достоинств «Семейного суда», отмеченных в сочувственном отзыве Тургенева, по-видимому, повлияло и то обстоятельство, что в этом рассказе сатирические элементы сказались слабо и отчетливо выявились черты, сближающие Салтыкова с традициями русской реалистической прозы.

Вторая глава «Головлевых» («По родственному») также была встречена горячим одобрением Тургенева, Анненкова и др. Вскоре появилась третья глава: «Семейные итоги», заглавие которой, казалось, намекало на завершение головлевской хроники. Однако этого не случилось. Автор продолжал ее, и вскоре одна за другой были написаны и опубликованы четвертая («Перед выморочностью», в отдельном издании «Племяннушка») и пятая («Выморочный») главы. Предполагалось, что «Выморочный» будет последней главой. Вслед за ее публикацией в сентябрьской книжке «Отечественных записок» сообщалось о том, что «приготовляются к печати Эпизоды из жизни одного семейства» М. Салтыкова. Сообщение это (печаталось в объявлениях до конца года, №№ 9—12) дает основание думать, что автор собирался завершить головлевский цикл до того, как написал новый рассказ: «Семейные радости» (в отдельном издании романа «Недозволенные семейные радости»). При публикации его автор сделал к нему следующее примечание: «Прошу у читателей извинения, что возвращаюсь к эпизоду, которого однажды уже коснулся. После печати рассказа «Выморочный» («Отечественные Записки», 1876 г., № 8), не раз приходилось мне слышать, что я недостаточно развил отношения Иудушки к его новой, приблудной семье, в лице второго Володьки. А так как отношения эти, действительно, представляют в жизни Иудушки момент очень характерный, то я решился пополнить настоящим рассказом сделанный пробел. Для тех, которым история Иудушки успела уже прискучить, считаю не лишним заявить, что еще один рассказ — семейная хроника головлевского дома будет окончательно заключена».(8)

Но... проходили месяцы, а обещанный автором рассказ все не появлялся в печати. И только в мае 1880 года, наконец, была опубликована заключительная глава «Решение» (в отдельном издании романа «Расчет») с подзаголовком «Последний эпизод из Головлевской хроники».

В том же году вышло первое отдельное издание «Головлевых», в котором журнальный текст подвергся значительной переработке. При сопоставлении первоначального текста с отдельным изданием романа иногда обнаруживаются существенные разночтения. Они идут главным образом по линии сокращения журнального текста, стилистической переработки, перестановки отдельных частей.

Б. М. Эйхенбаум указывал, что и после переработки текста в отдельном издании романа все же остались заметные следы первоначальной связи его с циклом «Благонамеренные речи»(9).

«Головлевы» действительно перекликаются не только с «Благонамеренными речами», но и с «Пошехонской стариной». В рассказе «Непочтительный Коронат» («Благонамеренные речи») упоминаются Иудушка Головлев, Арина Петровна и некоторые другие персонажи романа. В «Пошехонской старине» читатель вновь встречается со Степкой-балбесом и Улитушкой (Ульяной Ивановной). Язык Марии Петровны Воловитиновой в рассказе «Семейное счастье» («Благонамеренные речи») по своей специфической окраске напоминает язык Арины Петровны из «Головлевых» и Анны Павловны Затрапезной из «Пошехонской старины». Эти параллели, которые можно было бы продолжить, указывают на внутреннюю связь между этими тремя произведениями.

Параллели романа с биографией писателя проводят многие исследователи. Так, Макашин С.А. в биографии сатирика отмечает, что тот во все времена считал семью «центром жизнедеятельности человека», «последним убежищем», в которое человек «обязательно возвращается отовсюду, куда бы ни призывали его профессия и долг»(10). А в период создания романа Салтыкову-Щедрину, находившемуся за границей на лечении, не хватало дома, семьи, ему казалось, что именно поэтому ему «плохо пишется», «недостает необходимых материалов о текущей жизни России», хотя в заграничный период было написано четыре из семи глав «Господ Головлевых»(11).

Многие исследователи отмечали, что обстоятельства автобиографического характера оказали существенное влияние на созревание и осуществление замысла романа, проникновение в содержание жизненных фактов и портретных черт из рода Салтыковых(12).

Образ Арины Петровны вобрал в себя впечатления писателя от властной фигуры его матери Ольги Михайловны, образ же Владимира Михайловича Головлёва близок отцу сатирика, Евграфу Васильевичу Салтыкову(13).

Современница сатирика А.Я. Панаева вспоминала, что Иудушкой Щедрин звал одного из своих братьев, Дмитрия, которого через несколько лет «воспроизвел в «Головлевых»(14). «Даже язык Иудушки, – по мнению  Е.М. Макаровой, – является, в основном, пародированной речью Дмитрия Евграфовича»(15).

Литературоведы, которые стали заниматься изучением творчества писателя после его смерти, ставили своей основной целью выявление и обнародование неизвестных и ранее не публиковавшихся произведений Салтыкова-Щедрина, а также произведения, напечатанные без подписи. Кроме того, необходимо было также собрать и прокомментировать их. А.Н. Пыпин положил начало этой работы своей книгой о Салтыкове-Щедрине, в которой подробно была рассмотрена журнальная деятельность писателя в 1863-1864 гг. Здесь были указаны статьи и рецензии, написанные Салтыковым-Щедриным для «Современника», проанализированы, сделаны выводы об особенностях творческой манеры сатирика.

Продолжателями исследования творчества Салтыкова-Щедрина мы можем назвать и К.К. Арсеньева, и В.П. Кранихфельда. Ими были введены в научный мир неизвестные ранее материалы, позволявшие по-новому взглянуть на писателя-сатирика. Также в их работах была предпринята попытка идейно-художественного осмысления своеобразия творчества писателя.

1.2 Изучение романа советскими литературоведами

Комплексная работа по изучению и публикации неизвестных произведений Салтыкова-Щедрина начинается вскоре после революции 1917 года. До начала 30-х гг. появляются такие книги как: «Неизданный Щедрин», «Неизданные письма»; статьи и исследования (В.В. Гиппиус «Итоги и проблемы изучения Салтыкова», С.А. Макашин «Судьба литературного наследства М.Е. Салтыкова-Щедрина»), дающие обзор наследия писателя и намечающие задачи для его дальнейшего изучения.

Приблизительно в это же время выходят два тома «Литературного наследия» (составитель С.А. Макашин), которые были посвящены Щедрину и содержали новые материалы – тексты самого писателя и работы по его творчеству, касающиеся разных сторон проявления писательского таланта Салтыкова, в том числе и роману «Господа Головлевы».

Закономерно, что возникает и вопрос об издании полного собрания сочинений, поставленный М. Ольминским. Оно появляется в 1933 году, а завершается в 1941. Данное собрание насчитывает 20 томов, из которых почти 8 занимают тексты, ранее не входившие в собрание сочинений писателя. Ценность данной работы заключалась еще и в том, ч то при его подготовке была проделана огромная текстологическая работа по очистке сочинений Салтыкова-Щедрина от цензурных и издательских ошибок.

Советское литературоведение всегда с вниманием относилось к научному освоению наследия великого русского писателя-сатирика. В литературной науке в послевоенные десятилетия даже сложилась особая область, именуемая щедриноведением. В конце 40-х — начале 50-х годов изучение творчества Салтыкова-Щедрина заметно оживилось: наследие писателя сделалось предметом исследования историков и теоретиков литературы, текстологов и библиографов, искусствоведов, историков, философов и даже на первый взгляд далеких от литературы правоведов, экономистов, что придавало исследовательскому процессу многосторонний и глубокий характер. Из года в год выходили работы, посвященные анализу художественной системы и мировоззрения великого сатирика, источниковедческие и библиографические труды, создавалась научная биография писателя; появилось также научное издание его сочинений и писем. И одна из ведущих ролей в щедриноведении неизменно принадлежала Алексею Сергеевичу Бушмину.

Серия щедриноведческих работ А. С. Бушмина, опубликованная в 1957—1958 гг. в изданиях Пушкинского дома, обозначила характер его исследовательских интересов, не ограниченных историей литературы, в данном случае творчеством Салтыкова-Щедрина, а уходящих глубоко в теорию. В статье о гиперболе и гротеске, например, решается вопрос о природе и содержании этих художественных приемов, изучается их роль и значение в системе реалистического творчества в целом, и в произведениях Салтыкова-Щедрина в частности. В других работах рассматривается образ рассказчика в произведениях Салтыкова-Щедрина, проблема общественного романа в эстетике сатирика, прослеживается эволюция реализма писателя в 80-е годы (с особым вниманием к его сказкам). Впрочем, разработанные в этих статьях выводы и концепции найдут свое последующее развитие и в монографическом исследовании А. С. Бушмина «Сатира Салтыкова-Щедрина» (1959 г.) и во многих позднейших трудах ученого.

Новое собрание сочинений писателя начинается в 1965 году, включает оно в себя 20 томов, редактирует его один из основных исследователей творчества Салтыкова С.А. Макашин. Оно включает в себя не только известные произведения сатирика, но и незавершенные. Тексты, бышие в печати, уточнены, отредактированы. Впервые все произведения комментируются.

С.А. Макашиным также разрабатывается научная биография писателя, основанная на тщательном изучении первоисточников. Появляются монографические работы по творчеству Салтыкова-Щедрина В.Я. Кирпотина, Е.И. Покусаева, А.С. Бушмина, анализирующих жизненный и творческий путь писателя, разбирающие его произведения, в том числе и роман «Господа Головлевы».

Научно-художественная биография Щедрина, написанная А.М. Турковым выходит в серии «ЖЗЛ». Появляются работы, посвященные отдельным произведениям писателя, таких литературоведов как Н.В. Яковлев, А.А. Жук, А.С. Бушмин, К.Н. Григорян и др.

Кроме того, наконец исследователи начинают обращаться и к авторской манере писателя, его стилю, языку, художественному методу. Этому посвящены труды Я. Эльсберга, А. Ефимова, А.С. Бушмина.

Следует однако отметить тот немаловажный факт, что по вполне понятным причинам советское щедриноведение было ограничено в своих методах и выводах. Труды В. Кирпотина, А.С. Бушмина и менее известных исследователей обращены в первую очередь к идеологии Щедрина и лишь затем - к его поэтике.

В частности, в советском литературоведении отмечалось, что Салтыков-Щедрин был одним из наиболее ценимых К. Марксом и Ф. Энгельсом русских писателей. Говорилось и о том, что острое слово Щедрина активно помогало русским марксистам в годы подготовки социалистической революции. Его идеи и образы были многократно использованы и блестяще истолкованы в работах В. Ленина, обращавшегося к произведениям сатирика чаще, чем к произведениям какого-либо другого писателя.

М. Горький писал о Щедрине: «Значение его сатиры огромно, как по правдивости ее, так и |по тому чувству почти пророческого предвидения тех: путей, по коим должно было идти и шло русское общество... Предвидение это объясняется тем, что Салтыков прекрасно знал психику представителей культурного общества его времени, психики эта слагалась на его глазах, он же был умен, честен, суров и никогда не замалчивал правды, как бы она ни была прискорбна... невозможно понять историю России во второй половине XIX в. без помощи Щедрина».

Критики трактовали значение творчества Щедрина как «Пророческое» и «Исторически важное», поскольку оправдался пророческий смех сатирика, предвещавший неизбежную гибель эксплуататорского режима в России. Исчезли уродливые социальные формы жизни и человеческие типы, против которых ополчалась воинствующая сатира Щедрина. Вырваны корни, питавшие произвол, хищничество, эгоизм, предательство, двоедушие, лганье, трусость, легкомыслие и прочие нравственные пороки, которые беспощадно обличал сатирик. Но и в нашем обществе, свободном от мерзостей прошлого, еще встречаются люди, зараженные пороками старого времени. Поэтому, по мнению советских литературоведов, сатира Щедрина продолжала служить делу нравственного воспитания парода, помогает распознавать и искоренять пережитки в сознании и психологии людей.

Отмечалось также, что щедринские традиции оказали свое плодотворное воздействие на многих писателей, критиков и журналистов, в частности на зачинателей социалистического реализма — М. Горького, В. Маяковского, Демьяна Бедного. Советские писатели, прибегая к сатире, неизменно находят для себя поддержку и творческое вдохновение в щедринских образцах.

В подавляющем большинстве статей и критических заметок «Головлевы» трактовались как несколько устаревшая, хотя и ярко изложенная отходная крепостничеству.

Несколько неожиданным возрождением этой традиции анализа оказались монографии М.М.Герасимовича и В.Д. Бабкина и В.Н.Селиванова. Выдающимся трудом советского щедриноведения стала единственная научная биография Щедрина, написанная С.А. Макашиным (1951 г.).

Если обратиться непосредственно к исследованию романа «Господа Головлевы» в советское время, то становится очевидным, что ему не так повезло в критике и литературоведении, как, например другому знаменитому произведению Салтыкова-Щедрина «Истории одного города. В лучших работах анализировались по преимуществу социальный и психологический аспекты романа в работах Григорьяна (1962 г.), Покусаева (1975 г.).

Наиболее интересные страницы посвящены исследованию связей романа с другими произведениями писателя, а также с произведениями русской и мировой литературы. Опытами приложения иной методологии к изучению романа стали монография Д.П. Николаева «Смех Щедрина» (1988 г.). Следует упомянуть также богатую тонкими наблюдениями, во многом новаторскую работу А.А.Жук (1988).

1.3 Взгляд современных ученых-исследователей

на роман Салтыкова-Щедрина

В 1990-х гг. литературоведы осознали необходимость не только социологического или психологического, но также имманентного анализа «Господ Головлевых». Точкой пересечения «внутреннего» мира романа и «внешнего» мира является так называемый «семейный вопрос». Известно утверждение Салтыкова, что «Господа Головлевы» написаны «на принцип семейственности», а созданный практически одновременно «Круглый год» (1879-80) – «на принцип государственности»: и то, и другое начало давно потеряли свое значение и, собственно говоря, уже не существуют.(16)

В историко-литературных исследованиях последних лет в наибольшей степени актуализированы три аспекта изучения романа. «Господа Головлевы» продолжают рассматриваться в контексте русского семейного романа и семейных хроник. Семейная тема в романе и в творчестве Щедрина в целом была проанализирована в содержательной монографии И. Павловой (1999 г.). Иудушка изучается в статусе «ментального героя». Но наиболее новым и перспективным среди исследовательских подходов считается сопоставительное соотнесение «Господ Головлевых» с евангельским - шире - библейским текстом. Названы и описаны многие из библейских образов, сюжетов, цитат, реминисценций, которые намеренно, даже подчеркнуто и открыто писатель ввел в роман. Здесь можно отметить статьи А.А.Колесникова о преломлении в «Господах Головлевых»архетипа «блудного сына» (1999 г.) и Л.М. Ракитиной о евангельских мотивах в поздних произведениях Щедрина (2001 г.). Наиболее значительные работы западных исследователей опубликованы в сборнике под редакцией А.П.Фута (1997 г.), особенно интересна статья М.Эре о соотношении формы и смысла в романе.

Однако усилия ученых, предпринятые в этом направлении осмысления романа, не только не приблизили, но еще более отдалили «событие понимания» произведения. Причины достаточно очевидны: художественные функции библейского «слова» в «Господах Головлевых» объясняются не из художественных интенций и решений автора, а из внетекстовых представлений исследователей.

Данному факту можно привести два варианта объяснений.

Первый связан с традициями русской критики XIX века и наследовавшей эти традиции историко-литературной наукой XX века. Любой элемент текста Салтыкова-Щедрина в данной традиции, о чем мы уже упоминали выше, объяснялся под знаком того, что «Господа Головлевы» - сатирическое произведение, автор которого только «разоблачает». В силу традиции и в статье современного автора «Библеизмы в структуре образа Иудушки Головлева» художественная роль библейских реминисценций усматривается в том, что они обнаруживают «уровень культуры пореформенного поместного дворянства», показывают «практическую» жизнь Священного писания» и контраст между нравственным смыслом источника и, с другой стороны, «приземленно-бытовым и даже ханжески-циничным его наполнением в устах «пустослова» Иудушки».(17)

Другое, новое и продуктивное, направление объяснения художественных смыслов, извлекаемых Салтыковым-Щедриным из «цитирования» священных текстов, располагается в области православной филологической критики. В работе такого рода - статье И. А. Есаулова «Категория соборности в русской литературе (к постановке проблемы)» - мы читаем: «...удивительное финальное «пробуждение совести» Порфирия Головлева... совершается в духе православного представления о человеке».(18)

Опытом приложения иной методологии к изучению романа стала статья С.М.Телегина «Не так страшен черт, как его малютки» (1997 г.), в которой он рассмотрел функционирование мифа в «Господах Головлевых».

В целом, щедриноведение и сегодня остается консервативным: в нем господствуют биографический и сравнит