Скачать

Зейгарник Б.В. «Патопсихология»

Предмет и практические задачи патопсихологии.

Патопсихология изучает закономерности распада психической деятельности и свойств личности в сопоставлении с закономерностями формирования и протекания психических процессов в норме. Она изучает закономерности искажения отражательной деятельности мозга.

Практические задачи:

1) Дифференциально-диагностические цели. Перед психологическим экспериментом может быть поставлена задача анализа структуры дефекта, установления степени психических нарушений больного, снижения его интеллекта.

2) Решение экспертных вопросов: трудовая экспертиза, судебная, воинская.

3) Психокоррекционная работа.

4) Психиатрическая клиника у детей (отбор детей в специальные классы).

5) Профилактические задачи.

Принципы построения патопсихологического исследования.

Одним из основных принципов патопсихологического эксперимента является системный качественный анализ исследуемых нарушений психической деятельности. Этот принцип обусловлен теоретическими положениями общей психологии. Психические процессы формируются прижизненно по механизму присвоения общечеловеческого опыта, поэтому патопсихологический эксперимент направлен не на исследование и измерение отдельных процессов, а на исследование человека, совершающего реальную деятельность. Он направлен на качественный анализ различных форм распада психики, на раскрытие механизмов нарушенной деятельности и на возможности ее восстановления. Если речь идет о нарушении познавательных процессов, то экспериментальные приемы должны показать, как распадаются мыслительные операции больного, сформированные в процессе его жизнедеятельности, в какой форме искажается возможность пользования схемой старых, образовавшихся в прежнем опыте связей. Исходя из того, что всякий психический процесс обладает известной динамикой и направленностью, следует так построить экспериментальные исследования, чтобы они отражали сохранность или нарушение этих параметров. Результаты эксперимента должны дать не столько количественную, сколько качественную характеристику распада психики.

Экспериментальные данные должны быть надежны.

Важно не только то, какой трудности или какого объема задания больной осмыслил или выполнил, но и то, как он осмыслял, чем были вызваны его ошибки или затруднения. Именно анализ ошибок, возникающих у больных в процессе выполнения экспериментальных заданий, представляет собой интересный и показательный материал для оценки того или иного нарушения психической деятельности больных.

Один и тот же патопсихологический симптом может быть обусловлен различными механизмами, он может явиться индикатором различных состояний. Поэтому характер нарушений должен быть оценен в комплексе с данными целостного патопсихологического исследования, т.е. необходим синдромальный анализ.

Психологическое исследование в клинике может быть приравнено к «функциональной пробе». В ситуации патопсихологического эксперимента роль функциональной пробы могут играть те задачи, которые в состоянии актуализировать умственные операции, которыми пользуется человек в своей жизнедеятельности, его мотивы, побуждающие эту деятельность. Патопсихологический эксперимент должен актуализировать не только умственные операции больного, но и его личностное отношение. Психическое и психопатологическое явление могут быть поняты на основе учета отношения человека к работе, его мотивов и целей, отношения к самому себе. С.Л. Рубинштейн подчеркивал, что суждения, действия, поступки человека не являются непосредственной реакцией на внешние раздражители и что они опосредуются его установками, мотивами, потребностями.

О патологическом изменении личности мы говорим тогда, когда под влиянием болезни у человека скудеют интересы, мельчают потребности, когда у него появляется равнодушное отношение к тому, что его раньше волновало, когда действия его лишаются целенаправленности, поступки становятся бездумными, когда человек перестает регулировать свое поведение, не в состоянии адекватно оценивать свои возможности, когда меняется его отношение к себе и окружающему. Само отношение больного к ситуации, к себе должно стать предметом исследования и должно быть отражено в построении эксперимента.

Патопсихологический эксперимент является по существу взаимной деятельностью, взаимным общением экспериментатора и испытуемого. Поэтому его построение не может быть жестким. Его строение должно дать возможность обнаружить не только структуру измененных, но и оставшихся сохранными форм психической деятельности больного. Необходимость такого подхода важна при решении вопросов восстановления нарушенных функций.

Для того, чтобы эксперимент мог выявить сохранные звенья измененной психической деятельности больного, он должен быть направлен на обнаружение не только результативной стороны деятельности больных, не только на анализ окончательной продукции. Построение экспериментальных приемов должно предоставить возможность учитывать поиски решения больного. Построение психологического эксперимента должно дать возможность экспериментатору «вмешаться» в стратегию эксперимента, чтобы обнаружить, как больной воспринимает «помощь» экспериментатора.

Основное отличие клинического эксперимента от эксперимента, направленного на выяснение особенностей психики здорового человека состоит в том, что мы не всегда можем учесть своеобразие отношения больного к опыту, зависящее от его болезненного состояния. Кроме того, для исследования в клинике характерно многообразие, большое количество применяемых методик. Не каждый методический прием позволяет с одинаковой очевидностью судить о той или иной форме или степени нарушения. Выполняя то или иное задание, больной не только правильно или ошибочно его решает; решение задания часто вызывает осознание своего дефекта; больные стремятся найти возможность компенсировать его, найти опорные пункты для исправления дефекта. Разные задания предоставляют различные возможности для этого. Поэтому сопоставление результатов различных вариантов какого-нибудь метода дает право судить о характере, качестве, динамике нарушений мышления больного.

В патопсихологии детского возраста разрабатываются методы коррекции патологических явлений. Нахождение этих коррекционных путей требует не только знаний возрастных особенностей ребенка и анализа их отклонений, но и осуществления контроля за ходом психического развития детей. В качестве одного из таких коррекционных методов выступает игровая деятельность. Исходя из того, что игра ведет за собой развитие, в детской патопсихологии делается попытка нахождения адекватных приемов для коррекции искаженной игры. Эти коррекционные приемы служат одновременно для диагностических целей.

Беседа патопсихолога с больным и наблюдение за его поведением во время исследования.

Беседа состоит из двух частей. Первая часть – экспериментатор разговаривает с больным, не проводя еще никакого эксперимента. Такая беседа может осуществляться до или после экспериментальной работы с больным.

Вторая часть беседы – это беседа во время эксперимента, потому что эксперимент – это всегда общение с больным. Общение может быть как вербальное (экспериментатор что-то говорит больному, указывает, подсказывает, хвалит, порицает и т.д.), так и невербальное (мимикой экспериментатор показывает больному хорошо или плохо он выполняет задание).

Прежде всего, беседа всегда зависит от поставленной задачи. Задачу психологу должен поставить лечащий врач, если ему неясен диагноз, или он хочет знать, каково влияние психофармакологических средств и т.д. Необходимо предварительно ознакомиться с личностными особенностями больного, в т.ч. преморбидными, уже выявленными симптомами и т.д. Психолог не должен собирать анамнез, он должен содержаться в истории болезни.

Необходимо очень тонко подойти к вопросу о состоянии больного. Психолог должен выяснять это не прямо, а как бы «окольным» путем.

В беседе следует учитывать отношение больного к ситуации эксперимента, если больной настроен негативно, следует убедить его в целесообразности исследования, показать, что оно будет иметь значение для самого больного в дальнейшем.

Беседа и эксперимент должны содержать в себе элементы психокоррекции, в общем больного следует одобрить, отметив, например, оригинальность исполнения задания, незначительность допущенных ошибок и т.д.

Вторая часть беседы – беседа во время эксперимента или общение с больным во время эксперимента. Эксперимент всегда является некой «экспертизой». Реакция больного на подсказки экспериментатора, на его мимику – все должно быть отражено в протоколе, поскольку эти данные сопоставляются с теми данными, которые есть в истории болезни и с теми, которые получены собственно в эксперименте.

Наблюдение за поведением больного во время исследования.

В ситуацию эксперимента или беседы всегда включают элемент наблюдения за поведением больного. Экспериментатор должен успеть отметить, как больной входит (уверенно, неуверенно), как садится и сидит, как смотрит на экспериментатора. Следует отметить также, как больной принимает беседу, как он настроен. Отвлекается ли больной на посторонний раздражитель. Также важно, как больной приступает к выполнению задания, принимает ли помощь экспериментатора и т.д.

Наблюдение при этом должно быть незаметным для больного.

Нарушения личности.

1. Нарушения структуры иерархии мотивов.

Изменение мотивов часто сопровождает различные психические заболевания. Основные характеристики мотивов – опосредованность сознательной целью и иерархичность их построения (подчиненность одних мотивов другим). Иерархия мотивов является относительно устойчивой, что обеспечивает устойчивость всей личности. Один из мотивов является ведущим, именно он придает человеческому поведению определенный смысл. Без ведущего мотива содержание человеческой деятельности лишается личностного смысла. Патология приводит к изменению мотивационной сферы человека, вызывая смену позиций, интересов, ценностей личности. Патологические изменения опосредованности и иерархии мотивов не выводятся непосредственно из нарушений мозга, а проходят длительный путь формирования, при котором действуют механизмы, во многом общие с механизмами нормального развития мотивов.

2. Формирование патологических потребностей и мотивов.

В ходе развития личности мотивы собственной деятельности, поступки человека становятся объектом его активного отношения, объектом его сознания. Различные стрессовые ситуации могут привести к изменению самосознания. Изменение самосознания является следствием нарушения рефлексии, это может привести к изменению мотивов, их смыслообразующей функции, нарушению эмоциональной реактивности.

3. Нарушение смыслообразования.

А.Н. Леонтьев указывал на две функции мотивов - побудительную и смыслообразующую, которые не всегда поддаются различению. Ослабление и искажение этих функций приводят к нарушениям деятельности. В одних случаях, когда смыслообразующая функция мотива ослабляется, мотив превращается в «только знаемый». В других случаях сужается круг смысловых образований, когда мотив, сохраняя в некоторой степени свою побудительную силу, придает смысл меньшему кругу явлений, чем до заболевания. В результате многое из того, что раньше имело для больного личностный смысл, постепенно теряет его. Восстановлению социального статуса таких больных может помочь включение их в реальную трудовую деятельность.

4. Нарушение саморегуляции и опосредования.

Одним из важнейших индикаторов уровня развития личности является возможность опосредования, самостоятельного регулирования своего поведения. Процесс опосредования совершается на разных уровнях психического отражения и выявляется уже на уровне операций. Через опосредование поведение человека становится более произвольным и осознанным. О зрелости личности человека можно говорить только в том случае, когда его поведение опосредуется структурой согласованных дальних и ближних целей.

Невозможность оперировать знаком у больных с органическими поражениями мозга (травмы, эпилепсия, нейроинфекции) является выражением более широкой патологии поведения – нарушения опосредования и регуляции своих действий. Недостаточность регуляции, замещение целевого действия случайным или стереотипным становятся факторами, которые мешают опосредованию. Нарушение опосредования у таких больных является проявлением более глубокого нарушения – измененного отношения к окружающему и к себе, проявлением распада их мотивационной сферы. Этот феномен особенно резко выступает у больных с поражением лобных долей мозга, у которых аспонтанность является ведущим радикалом в поведении.

5. Нарушение критичности и спонтанности поведения.

Нарушение опосредованности тесно связано с нарушением критичности, подконтрольности поведения. Оно может выступать в виде нецеленаправленных действий, расторможенности поведения, нецеленаправленности суждений, некритичности (больной не замечает своих ошибок и не стремится их исправить). Часто некритичность проявляется в виде нарушений спонтанности поведения, инактивности.

6. Нарушение формирования характерологических особенностей личности.

Нарушения восприятия.

Восприятие рассматривается как перцептивная деятельность, характеризующаяся обобщенностью и мотивированностью.

Агнозии.

Агнозия – затрудненность узнавания предметов, звуков и т.д. при предметной агнозии больные не узнают предметов и их изображений, при симультанной – не могут опознать ситуацию в целом. Кроме того, встречается агнозия на цвета, шрифты, изображения лиц, пространственные агнозии. У больных с органическими поражениями мозга различного генеза явления агнозии проявляются в том. что. Воспринимая отдельные признаки объектов, больные не могут осуществить их синтез.

2. Псевдоагнозии.

3. Нарушение мотивационного компонента восприятия.

Изменения мотивационного компонента отражается в перцептивной деятельности больных.

Нарушения памяти.

Почти все больные жалуются на расстройство памяти, которые действительно являются частым симптомом при заболеваниях мозга.

Память является сложной организованной обобщенной деятельностью, зависящей от многих факторов: уровня познавательных процессов, мотивации, динамических компонентов. Психическая болезнь, нарушая эти компоненты, по-разному нарушает мнестические процессы.

В основе нарушений памяти лежат различные факторы. Наиболее важными являются следующие вопросы:

а) проблема строения мнестической деятельности опосредованного и неопосредованного, произвольного и непроизвольного запоминания;

б) динамика мыслительного процесса;

в) вопрос о мотивационном компоненте памяти.

1. Нарушение непосредственной памяти.

Нарушение динамики мнестической деятельности.

3. Нарушение опосредованной памяти.

Некоторые задания, используемые в патопсихологическом эксперименте, требуют умения увязать понятие, обозначаемое словом, с любым более конкретным понятием. Выполнение этого задания возможно только при определенном уровне обобщения и отвлечения. Круг значений слова шире, чем то одно, которым можно обозначить рисунок (в методе пиктограмм). Вместе с тем, значение рисунка шире, чем смысл слова, значение рисунка и слова должны совпадать лишь в какой-то своей части. В умении уловить общее в рисунке и слове заключается основной механизм активного образования условного значения. При патологических изменениях мышления создание таких связей бывает затруднено.

Нарушение мотивационного компонента памяти.

Нарушение подконтрольности. Избирательности психических процессов. Замена целенаправленности акта стереотипами или случайными фрагментарными действиями являются факторами, препятствующими процессу опосредования, делающими его принципиально невозможным. В нарушении мнестической деятельности находит свое отражение по-разному измененная структура мотивационной сферы больных.

У здоровых испытуемых соотношение воспроизведения незавершенных действий к завершенным = 1,9 («эффект Зейгарник»). Выполнение задания выступает в качестве мотивированного намерения. Деятельность памяти актуализирует ту аффективную готовность, которая образуется благодаря личностному отношению испытуемого к экспериментальной ситуации. Преимущественное воспроизведение незавершенных действий не выявляется, если изменить условия эксперимента и сообщить испытуемому, что эксперимент проводился для проверки его памяти.

В случае патологии в зависимости от формы нарушений меняются и закономерности воспроизведения.

Нарушения мышления.

Нарушения мышления являются одним из наиболее частых симптомов при психических заболеваниях. Единой квалификации или единого принципа анализа этих расстройств нет.

В ассоциативной теории мышление рассматривалось как производная от других психических функций: памяти, внимания. Нарушения мышления выводились из нарушения других функций, считалось, что в основе нарушения мышления лежит нарушение т.н. «предпосылок интеллекта»: памяти, внимания.

Вюрцбургская школа объявила мышление «актом чистой мысли». Нарушения мышления трактуются как вторичные, как проявления нарушения особой «активности», «интенции» психики.

К. Ясперс рассматривал мышление как особый вид «духовной активности» и противопоставлял ему интеллект. Мышление определялось им как проявление интрапсихической активности, интеллект – как совокупность способностей, память, внимание и речь выступали в качестве предпосылок интеллекта.

Е. Блейлер противопоставлял реалистическому, отражающему действительность мышлению, аутистическое мышление шизофреника, которое, якобы, не зависит ни от действительности, ни от логических законов и управляется не ими, а «аффективными потребностями» (стремлениями человека испытывать удовольствие и избегать неприятных переживаний). Блейлер противопоставлял реалистическое и аутистическое мышление также по их генезу. Он подчеркивал роль аффективных стремлений в мышлении, связы