Скачать

Социальный портрет российского фермера

Для изучения фермеров было проведено несколько исследований.1 Полученные материалы и интерпретация результатов работы других социологов во многом не согласуются с тем образом фермерского движе­ния, который создан правительственными средствами массовой информации. Это накладывает обязательство­ отказаться от распространившегося в сегодняшней науке стиля «философского эссе»2, и, возможно, кое-где в ущерб легкости чтения, отдавать предпочтение цифрам, а не словесным характеристикам предмета исследования.

Сравнение результатов социологического исследования по различным регионам России не выявило существенных расхождений, которые позволили бы сделать вывод о специфичности протекания процессов на селе. Поэтому будем пользоваться средними цифрами по России, особо ого­варивая обращение к областным данным в тех случаях, когда они могут представлять самостоятельный интерес.

1. В основу этой работы положены два исследования: Всероссийского ИСПИ РАН (в семи регионах в ноябре—декабре 1991 г.) и Нижегородского НИИ экономики сельского хозяйства (три района Нижегородской области в марте—апреле 1992 г.).

2. Приведем лишь один пример: из сорока работ, представленных на конференцию «Социальные проблемы села в условиях перехода к рыночной экономике» в 1992 г., лишь шесть содержат результаты самостоятельных эмпирических исследований. Именно их авторы взвешенно подходят к проблемам агрореформы. Все тезисы, пропагандирующие быстрейшее введение частной собственности на землю, скорейшую замену коллективных хозяйств «свободным крестьянином-предпринимателем» — главным субъектом «рыночных отношений на селе», ссылающиеся на весь мировой опыт, где, якобы, право собственника и право хозяйствования неотделимы и т. п. — не содержат ни фактологических, ни теоретических доказательств правоты их авторов.

К сожалению, анкета не фиксировала структуру рабочей силы хозяйства, но об этом косвенно можно судить по ответам на вопрос: «Кто постоянно работает в вашем хозяйстве?» Семейное хозяйство ведут 48,4% от числа опрошенных фермеров, в остальных случаях имеет место сочетание родственных и иных связей. Работает семья фермера и родственники —21.7%; несколько родственных семей — 10,7; несколько семей, не связанных родством — 9,6; несколько человек, не связанных родственными отношениями — 13%.

Особый интерес представляет информация о «докрестьянском образе жизни». В литературе уже отмечалось, что значительная часть фермеров — горожане, в их числе — мигранты из села. Но этот признак не может быть главным типообразующим, так как нивелируется социальным происхождением, образованием, профессией, сроками переезда в город. Но показатели, как увидим, существенно различаются.

По общероссийской выборке, 72,9% родом из сельской, рабоче-крестьянской семьи; 9% — сельской аграрной интеллигенции, 2,6 — из сельских служащих-неаграриев; 4,1 — из городской интеллигенции; 2,3 — из городских служащих; 7,6% — из городских рабочих. До обзаведения хозяйством в городах разного типа жило 39,9%, в колхозах и совхозах работало 53,4%. Таким образом, тесную связь с землей сохранили лишь около половины опрошенных. Из тех, кто не работал в сельском хозяйстве, некоторые знания и навыки приобрели в юности до отъезда в город 21,6%; работая на даче — 21,9; во время шефских работ на селе — 8,5; ни навыков, ни знаний не имели 4,1% опрошенных.

Очевиден недостаточный уровень подготовки к ведению товарного крестьянского хозяйства, но осознание этого у значительной части фермеров отсутствует.

По их самооценке, испытывают недостаток знаний в правовых вопросах -52,8%; в экономике — 51,6; в профессиональных специальных знаниях лишь 29,4; в практических навыках аграрного труда — 14,6; в навыках ведения подворья — 5,2; содержания дома — 1,2%. На первый план выходит потреб­ность в тех знаниях, которые были нужны для юридического оформления хозяйства, получения кредитов. 68,2% опрошенных завели хозяйство недав­но и еще не столкнулись со всем спектром собственно производственных трудностей.

Воспоминания детства, наблюдение за работой родственников не могут дать достоверного представления о будущем хозяйствовании, так как в деревне существует достаточно жесткое разделение труда и работники коллективных хозяйств выполняют лишь часть производственных функций. На оптимистичности оценки своей подготовки к аграрному труду сказался и спектр профессий фермеров.

Из них работали ИТР. специалистами — 32.7%; механизаторами — 19; в управлении среднего звена — 10,8; рабочими, колхозниками высокой квалификации — 10,2; рабочими, колхозниками средней квалификации — 8,5; животноводами — 6,4; в управлении на уровне руководителя предприятия и выше — 3,5; в советских, профсоюзных, партийных органах — 1,7%.

Соответственно высок и уровень образования: высшее сельскохозяйственное образование имеют 17,2%; высшее несельскохозяйственное — 10,2;'незаконченное высшее, техникум — 35,3%. Неполное среднее у 6,4%. Это значительно выше, чем в среднем по селу. Для сравнения укажем, что из 1000 сельчан, опрошенных в Лукояновском и Дальнеконстантиновском районах Нижегородской области, институт закончили 16,5%; техникум—17.6; ПТУ — 18; среднюю школу — 19,4; неполную среднюю — 28,3%. Сельчане, как и горожане, с низким уровнем образования, как правило, не рискуют на­чинать самостоятельное хозяйствование.

Уверенность в своих силах характерна и для тех, кто еще только собирается стать фермером. 71,4% из них считают, что могут добиться хороших ре­зультатов при ведении своего хозяйства, в то время как среди тех, кто, предпочитает остаться в коллективном хозяйстве — только 40,4%. Они в большей степени настроены и на более интенсивный труд ради высокого за­работка — 85,9% .

Однако повторим, что высокая самооценка собственной готовности к ведению единоличного хозяйства по мере приближения к товарному производству будет снижаться, и те курсы фермеров, которые проходят горожане для получения права на землю под фермерское хозяйство, явно недостаточны. Не случайно, что именно они первыми стали отказываться от «крестьянствования», нанимают работников для обработки земли, а сами живут в городе, выжидая закона о праве продажи земли. На что же надеются сами фермеры? Какие качества, на их взгляд, прежде всего, необходимы владельцу крестьянского хозяйства?

Любовь и знание сельскохозяйственного труда — 65,9%; жилка предпринимателя, умение рисковать — 51,9; работа с утра до вечера — 49,3; сельскохозяйственное и инженерно-экономическое образование — 29,4%. Как видно, распределение ответов и на этот вопрос свидетельствует том, что значительная часть сегодняшних фермеров не видит большой разницы между товарным производством и работой на садово-огородном участке. Этот вывод подтверждают и ответы на вопрос о том, каковы главные трудности ведения самостоятельного хозяйства. Приведем их в по­рядке убывания: нехватка техники, инвентаря — 82,8%; сложности с удобрением горючим, семенами — 45,8; противоречивость законов, слабая их исполняемость — 44,6; противодействие местных властей — 25,9; нехватка навыков самостоятельного хозяйствования — 14; трудности сбыта продукции –5,8;высокие платежи за землю, налоги, трудности получения кредитов-4.7%.

Надежда на предпринимательские способности как условие выживания и трудности с материально-техническим снабжением существуют в сознании фермеров параллельно, сложности с обеспечением семенами и горючим мало связаны с собственной неподготовленностью к самостоятельному хозяйствованию. У некоторых из анкетируемых лиц появилась и такая установка: их должны обеспечивать теми же способами и за те же (но лучше — льготные) цены, что и государственные предприятия, а предпринимательство их проявится в том, чтобы дороже соседа продать свою продукцию, и дешевле соседа нанять работников.

Из приведенных данных следует, что, несмотря на достаточно высокий общекультурный уровень начинающих фермеров, личностные стартовые условия у них далеко не одинаковы.

Короткий срок земельной реформы не дает достаточных оснований для детального прогноза, какие из перечисленных прфессионально-образовательных групп в большей мере адаптируется к новым условиям и какие именно социально-экономические типы будут формироваться из них в будущем. Но очевидно, что в группе с высоким социально-экономическим статусом будут преобладать имеющие высшее сельскохозяйственное образование.

Вот какие мотивы для того, чтобы завести крестьянское хозяйство, указали опрошенные: 63,8% — чтобы иметь свое дело и передать детям как прочный фундамент их благополучия; 39,4 — чтобы своим трудом обрести материальный достаток; 37 — хотелось работать без понуканий начальников; 16,6 — были неудовлетворенны работой при коллективной обезличке; 14 — надоели «растащиловка» и беспорядки в общественном хозяйстве; 2,9% — по примеру людей, которые зря ничего не делают.

Характерно, что среди сельчан-нижегородцев (гораздо трезвее оценивающих возможности единоличного крестьянского хозяйства), ставящих целью жизни материальное благополучие, 88,7% собираются остаться в реорганизованном коллективном хозяйстве, и лишь 2,9% — завести свое хозяйство!

Второй важнейший стартовый фактор — обеспеченность хозяйства средствами производства. Размером выделенной земли удовлетворены 36,9% опрошенных; 55,4% — не совсем, так как хотели бы получить ее. Если сравнивать организацию выделения крестьянских хозяйств с другими регионами страны, то увидим, что и в этом опросе, где наиболее значимы субъективные характеристика как берущих, так и дающих землю, разница несущественна. Это свидетельствует о наличии объективных закономерностей данного процесса. Естественно, что выделение земли не проходить бесконфликтно, так как ограничивало права других землепользователей.

Степень обеспеченности крестьянских хозяйств

сельхозугодьями, % от числа опрошенных

Обеспеченность фермерских хозяйств средствами производства, % от числа опрошенных

Из приведенных данных видны направления будущей кооперации между крестьянскими хозяйствами, между ними и государственными организациями. Это аренда и сдача в земли, техники, наем и отпуск рабочей силы, прежде всего обслуживающей технику, взаимный обмен продукцией.

В условиях недоукомплектованности крестьянских хозяйств, противопоставление фермера коллективному хозяйству как через законодательные акты руководства России, так путем создания общественного мнения о необходимости приоритетности развития фермерских хозяйств, принесли немало вреда, прежде всего фермерам. Там, где местное руководство сумело найти паритетные формы развития и тех других, колхозы и совхозы оказали фермерам значительную помощь в создании материальной базы.

Фермер вынужден будет вступать в арендные отношения, прежде всего с государственными и коммерческими структурами и т. д.

Идеатсты-возрожденцы. Люди хорошо образованные, глубоко порядочные, посвятившие жизнь одной идее. Как правило, это идея возрождения, со­хранения какого-то пласта культуры в самом широком смысле слова: от вос­становления старинной русской породы скаковой лошади — до создания условий для выживания уникальной певческой культуры, являющейся одним из проявлений редчайшего сегодня мироощущения себя, своей деревни как части природы, сохранившейся в изолированной старообрядческой деревне.

Верность и постоянная борьба за идею сформировала вокруг этих лю­дей репутацию неуживчивых, неудобных для окружающих, что в какой-то степени соответствует действительности. Одновременно, это люди, умею­щие быть благодарными за помощь, использующие любую возможность для поиска единомышленников.

Реализация подобных идей требует благотворительности. При социа­лизме ею занималось государ­ство через дотацию самодея­тельности, гастролей, различ­ных праздников, кружковую ра­боту домов культуры. Успехами в этих видах деятельности «возрожденцы» доказывают свою нужность обществу, в них черпают силы для «выжива­ния».

Поскольку в условиях капи­тализма культура вытесняется ее эрзацем — массовой культу­рой, возможности продолжения их работы с опорой на государ­ственное финансирование отсутствуют.

Начинается поиск новых форм приспособления. Одной из них является оформление личного крестьянского хозяйства, получение земли, кредитов, необходимых для продолжения работы. Вероятнее всего, для большинства из них — это оттягивание конца на несколько лет, так как они не имеют личного первоначального капитала, иных надежных источников доходов, предпринимательских навыков и способностей, достаточного круга единомышленников-энтузиастов, имеющих свободное время для работы на данную идею.

Среди сегодняшних крестьянских хозяйств эта группа составляет примерно -3%.

«Коммунары». Прежде всего это единомышленники, отбор которых идет по критериям, обеспечивающим жизнедеятельность коммуны — социально-психологическим и профессиональным. Наиболее ценна для них общность нравственных ориентаций: личная порядочность, надежность, честность, доброта, независимость, достаточно высокий уровень образования и общей культуры, склонность к «общежитию» на базе общей собственности на средства производства, оплаты по труду. Характерно стремление создать социальную «нишу», свободную от городской культуры, «замешанной» на сексе, насилии, культе наживы. По этой причине местом жительства выбираются, как правило, удаленные полузаброшенные деревни. Это, в свою очередь, требует, чтобы среди «коммунаров» были люди различных профессий, обеспечивающих домашнее образование детей, медицинское обслуживание, поддерживающих достаточно высокий уровень культуры, сформировавшийся в городе.

Основателями «коммуны» чаще всего выступают люди с высшим, со среднетехническим образованием, не работавшие сельском хозяйстве, но занимавшиеся садоводством, подворьем, способные выбрать верные ориентиры при организации крестьянского хозяйства.

Поскольку они ставят целью не столько наладить выгодное товарное производство, сколько создать общину единомышленников главные трудности, с которыми они столкнутся, будут не экономического, а социально-психологического свойства. Жить в малом изолированном коллективе людям, не выросшим в нем с детства, а объединившимся взрослыми, сформировавшимися людьми, с высокой самооценкой, способными на нестандартные поступки, с достаточно высокими культурными запросами будет сложно. Не все выдержат тяжелый физический труд. Часть откажется от эксперимента, почувствовав через несколько месяцев зависимость от «власти земли», проявляющуюся в постепенном затухании значимых для этих людей интеллектуальных способностей, примитивизации культурных потребностей, информационном и эмоционально обеднении общения.

Поскольку, по замыслу, духовное начало должно преобладать над экономическим, элементы утопии, мифологизации образа жизни коммуны неизбежны. Отсюда неизбежно и разочарование. Распаду коммуны будет способствовать и то, что их члены имеют возможность «отступления» - городские квартиры, городские профессии, достаточный профессиональный статус и т. п.

Несколько в другом положении окажутся те, кто создает коммуну под национальную (например, возрождение «казачьего круга») или религиозную идею. В этом случае в организации жизни «коммунаров» можно использо­вать традиционный опыт, регулирующая сила которого (даже при несоответ­ствии его реалиям!) будет освящена историей и тем самым выведена за пределы рациональной критики. Не случайно большое значение придается обряду «присяги» как условию начала новой жизни, подчиненной достаточ­но жестким правилам.

Отношения с жителями близлежащих деревень — взаимно доброжела­тельные, с местной властью, — где как.

В настоящее время в крестьянских хозяйствах такого типа около 3—5% фермеров.

«Коммерсанты». Оформление крестьянского хозяйства или кооператива используется ими как способ быстрого личного обогащения. Чаще всего это делается через получение кредитов, покупку на них техники по госценам и продажу ее через коммерческие структуры. Поскольку в ряде областей кредитование крестьян, продажа техники и ее перепродажа курируется Ассоциацией крестьянских хозяйств, создавшей дочерние организации:

банки, страховые общества, фермерснаб и агробиржу, успех «коммерсан­тов» напрямую зависит от их «связей» в Ассоциации. Заинтересованность обеспечивается прямым переведением на ее счет сумм, значительно пре­вышающих обязательные взносы членов Ассоциации или опосредованно, через проценты, идущие Ассоциации от торговых операций.

Процветанию этой группы фермеров способствует российское законодательство по земельной реформе. В частности, в заявлениях на органи­зацию крестьянского хозяйства не обязательно оговаривать, как именно и чем именно будет оно заниматься, т. е. у местной власти нет инструмента для контроля. Кредиты по линии и государственных, и коммерческих бан­ков предоставляются без достаточного экономического обоснований того,

На что они будут использованы. Если таковое и требуется, то экспертиза его не проводится, ответственности за выполнение крестьянин не несет.

Выборочные разовые проверки, предпринимаемые отдельными коммерческими бан­ками, не меняют положения дел. Руководители Ассоциации, выступающей гарантом, признают нормальным, что 30% кредитов не будет возвращено.

Среди «коммерсантов» лю­того уровня образования, как правило, не отягощенные нравственностью, нечистоплотные даже по отношению к своим партнерам. Высокомерие по отношению к тем, кто зависит от них, не скрывается: «Вы у меня на «крючке», «Вы мои рабы», — обычный стиль взаимоотношений. Такое возможно потому, что нанимаются к ним, как правило, люди, находящиеся в безвыходных ситуациях или не лучшие работники совхозов. Защищенность «сверху» позволяет нарушать договоры по оплате труда, его нормированию и др. В результате — постоянная смена кадров.

Крестьянским трудом сами они не занимаются, используя наемный труд или ограничиваясь личным подворьем, которое используется как, юридическое прикрытие.

Если хозяйство все же есть, оно не рассматривается как источник дохода и. как правило, убыточно: падеж скота из-за отсутствия кормов и одновременно большие площади неубранных зерновых, овощей, неутепленные сараи-времянки для скота и разбросанная под открытым небом техника...

По наблюдениям работников земельных комитетов, прослеживается тенденция: сначала люди становились кооператорами, получали льготы, государство «гасило» их долги, сейчас они переходят в фермеры за новыми льготами. Их доля — около 10%.

«Предприниматели». Их основу составляют молодые потомственные горожане со средним, средним специальным образованием, с ярко выраженным чувством превосходства над сельчанами. Знание сельского хозяйства и его проблем исчерпывается штампами, в основном, из радио- и телепередач. Под их же влиянием сформирован план личного поведения: добиться получения земли не далее, чем в 50 км от областного центра с тем, чтобы семья и сам мог жить в городе, в хозяйство же приезжать, чтобы проконтролировать работу наемных работников и что-то сделать самому. То, что на таком расстоянии от городов, как правило, свободных земель давно нет, они принадлежат овоще­водческим совхозам, в большинстве «миллионерам», об­служивающим потребности горожан, не только не берет­ся в расчет, но стимулирует агрессивность против совхо­зов вообще. Характерны вы­сказывания: «Дотации совхо­зам надо ликвидировать», «Миллионы гребут на дотаци­ях», «За счет повышения цен выползли» и т. д. Эгоцент­ризм определяет оценку всех событий, происходящих

в сельском хозяйстве. Так, крайне отрицательно относятся к тому, что совхозы делят землю на паи по числу работающих в совхозах и пенсио­неров: «Пенсионерам платят по паям за счет зарплаты работающих», «Ес­ли я хочу получить совхозную землю, я должен поступить на работу в совхоз, а паи получаются 5—7 га. Мне этого мало». Считают несправед­ливым решение о том, что для получения земли надо иметь либо опыт работы в сельском хозяйстве, либо сельскохозяйственное образование, хотя бы двухмесячные курсы фермеров. Ждут разрешения свободной купли-продажи земли с тем, чтобы иметь возможность в будущем про­дать свою землю или сдавать в аренду, прекрасно понимая, что ее цена будет расти и т. д. Отношения с сельскими жителями будут складываться напряженными, возможны острые конфликты.

Сейчас эта группа составляет до 20%, но будет резко уменьшаться в течение ближайших двух лет, если не будет разрешена купля-продажа земли.

«Дачники». Горожане, чаще всего пенсионеры, берущие небольшие участ­ки земли для дома, сада, ЛПХ, но оформляющие их как крестьянское хозяй­ство, так как по закону это позволяет иметь более выгодные кредиты, условия приобретения стройматериалов, скота, кормов и т. д. до тех пор, пока есть напряженность на продовольственном рынке. Их дети продолжают жить в городе, приезжая для помощи в выходные, отпуск. Это «надежная» группа, склонная к «самовоспроизводству» за счет будущего поколения пенсионе­ров-членов семьи. Селятся они, как правило, в деревнях со сравнительно развитой социальной инфраструктурой или даже малых городах, недалеко от детей. Понимая, что товарным производством они заниматься не смогут, местные власти выделяют для них участки земли от десятков соток до нескольких гектаров, как правило, неудобья, болотистые и лесные площади.

По этой же причине не торопятся помочь ссудами и техникой Ассоциация крестьянских хозяйств, в которую они вступают в надежде на поддержку. Работники земельных комитетов, сельчане считают, что большинство из них через год-два откажутся от идеи «фермерства» и самой земли. По нашему мнению складывающаяся ситуация внутри страны, наоборот, будет способствовать их закреплению на земле, но в форме не товарного крестьянского, а личного подсобного многоотраслевого хозяйства.

Отношения с окружающими у них складываются добрососедские, с властями — напряженные, так как последние не в состоянии удовлетворить их требования о мелиорации и другом благоустройстве выделенных земель.

Такое взаимонепонимание основано на том, что, не будучи в курсе проблем села и малых Советов, Закон о крестьянском хозяйстве пенсионере встретили с полным доверием, породившим иждивенческие настроения. В настоящее время группа составляет около 25—30%.

«Крестьяне». Как правило, рядовые работники совхозов, колхозов или горожане выходцы из деревни, для которых городской образ жизни остался чужим. На выход из совхоза чаще всего решаются из-за низких заработков, падения дисциплины и ответственности у товарищей по работе, к чему относятся очень болезненно, так как сами трудолюбивы. Их личные социальные притязания не велики, своих детей они тоже хотели бы видеть крестьянами. Зная тяжесть сельского труда, понимают, что обрекают свою семью на ненормированный рабочий день и год. Но плохо представляют себе все сложности, связанные с материально техническим снабжением и сбытом продукции. Поэтому уже сейчас в полной зависимости от посредников по продаже техники, удобрений, стройматериалов.

Значительная часть их считает, что если экономическая ситуация в стране не изменится к лучшему, то они разорятся в ближайшие год-два. Чтобы «удержаться на плаву», они выбирают мясомолочное направление, скорее расширенное личное подсобное хозяйство, чем товарное производство.

Часть из них не против на­емного труда, но считает, что хозяин должен трудиться если уж не больше, то на равных. Иная ситуация будет унизитель­на для работника, и он либо уйдет, либо будет халтурить. Распад совхозов в сложившей­ся ситуации считают неизбеж­ным. Самостоятельно вести хо­зяйство, по их мнению, смогут около 30%. Остальные либо пойдут в батраки, либо — боль­шинство — уедут в города, где будут безработными. К такой участи односельчан относятся спокойно, как к необходимости. Видимо, здесь сказалось общее ухудшение отношений с соседями: их вы­деление произошло до деления земель совхозов на паи. В результате выделенная им земля в несколько раз (а то и десятки раз) превышает раз­мер пая оставшихся в совхозе. Там, где выделилось несколько работни­ков с большими угодьями, размер коллективных угодий существенно со­кратился. Кроме того, чтобы не было жалоб в область и выше, земли в начале выделялись лучшие и удобные для фермера, что в первый же год сказалось на эффективности общественного производства. Работники совхозов сейчас считают себя обиженными, а принятые ранее решения несправедливыми. В ряде совхозов требуют пересмотра.

Сегодня эта группа составляет около 15—20%. Ее численность будет увеличиваться, это будет сопровождаться снижением качественных ха­рактеристик и увеличением ориентации на ЛПХ.

«Фермеры». Группа состоит в основном из специалистов по сельско­му хозяйству, а также лиц с высшим несельскохозяйственным образова­нием, выросших в деревне. Уровень общей культуры, специального об­разования дает им возможность правильно выбрать направление развития хозяйства. Решение принимается обдуманно, еще на прежнем месте работы идет подготовка: покупка техники, дома, скота и др.

Деловые связи, знание законодательства, структуры различных ор­ганизаций, от которых зависит решение различных вопросов, умение делать экономические расчеты, строить отношения с людьми — тот капи­тал, который позволяет в первый же год хозяйствования обеспечить пусть небольшую, но товарность производства, предпочтение отдается многоотраслевому хозяйству с преобладанием мясомолочного направ­ление.

Стремление побыстрее нажиться за чей-то счет, использовав конъюнктуру, решить свои вопросы в ущерб коллеге-фермеру не присуще. Второй натурой стала для них привычка подходить к сельскохозяйственному производству с государственных позиций. Нет вопроса, по которому бы они не имели собственного мнения, в их рассуждениях отсутствуют «штампы» пропагандируемые средствами массовой информации, они предвидят последствия принимаемых на любом уровне решений; предпочитают организовывать хозяйство на отдельном хуторе, где бы жило 3—4 семьи. Это, пожалуй, единственная группа, которую по-настоящему тревожит проблема образования детей: они не хотели бы, чтобы их культурный уровень, социальные притязания были ниже, чем у родителей, чтобы сегодняшний выбор родителей не ограничил возможности детей в выборе профессии, места жительства и т. д.

С односельчанами отношения у них складывались неплохие. Но в связи с упомянутым выше делением совхозов на паи и резким ростом их благосостояния по сравнению с остальными возможны обострения.

Сегодня их доля составляет 15%.

Всё же фермерство не смогло заменить коллективные хозяйства в том масштабе, котором требует обстановка в России. Большинство фермеров не имеет образование. И конкуренция для них дело не привычное. Да и назвать их фермерами трудно. Хотя сейчас уже есть перспективные фермерские хозяйства. И в дальнейшем российское фермерство обещает значительно улучшить свои позиции.

1. Широкалова Р.С. Фермерское движение: Что это такое?//ЭКО-1993-№3(225)-с.110-133.
2. Руус П. От фермы к офису: Семья, уверенность в себе и новый средний класс//Вопросы социологии-1993-№1-2.
3. Калугина З.И., Мартынов Л.Н. Не формальный труд в аграрном секторе России//Социологические аспекты перехода к рыночной экономике. - Новосибирск: СО РАН. –1994.-138с.