Скачать

Проблемы энергетической безопасности в японо-китайских отношениях

Глава 1. Энергетическая стратегия Китая

1.1 Энергосбережение – магистральное направление энергетической стратегии

1.2 Топливно-энергетический баланс

Глава 2. Сотрудничество между Японией и Китаем

2.1 Развитие отношений между двумя странами

2.2 Проблемы в энергетической сфере

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

Для сегодняшних международных экономических отношений присущи новые количественные и качественные характеристики. Основные формы мирохозяйственных связей, международная торговля, движение капиталов, миграция населения и трудовых ресурсов, транснациональная деятельность, акции международных организаций, наконец, интеграционные процессы в мире – достигли невиданных ранее масштабов. Изменились их место и роль в развитии современного общества⁽¹⁾.

На сегодняшний день Азиатско-тихоокеанский регион – самый обширный, экономически мощный и политически значимый район мира, в котором не только декларируются, но и воплощаются на практике различные интеграционные схемы и концепции. Впечатляет как сам набор основных региональных игроков (Россия, США, Канада, Китай, Япония, Австралия, Чили, Мексика, Республика Корея, страны-члены АСЕАН), так и масштабность и многогранность решаемых в АТР задач – от борьбы с международным терроризмом, до ликвидации эпидемии «атипичной пневмонии», от налаживания многостороннего экономического сотрудничества до урегулирования сложных двусторонних территориальных и прочих споров. Несомненный позитив последних трех десятилетий – набирающая вес и силу тенденция к решению региональных проблем на базе коллективных усилий⁽²⁾.

1. Основой внешней политики в Азиатско-Тихоокеанском регионе стал лозунг: «Холодная политика – горячая экономика». Параллельно с этим идёт процесс улучшения отношений с приграничными странами, решаются существовавшие до этого территориальные споры.

2. Большая политика все чаще делается в субрегиональных либо региональных проектах. В этом смысле ситуация в регионе АТР – наиболее яркий пример реальной политики как в негативном, к сожалению, так и в позитивном, конструктивном плане.

Внешняя политика Китая в отношении соседних стран постоянно развивалась и на сегодняшний день в ней достигнуты блестящие успехи, признанные международным сообществом.

В японской внешней политике Китаю отводится особое место. Ведь эти страны связывает географическая, историческая и культурная близость, у них есть немало общих интересов. В предшествующее десятилетие двусторонние отношения получили развитие практически во всех областях. Сотрудничество в торгово-экономической сфере, расширяющийся гуманитарный обмен дополнились политическим диалогом. Но тенденция, которая, казалось, могла привести к сближению внешнеполитических позиций двух стран, все же не обрела устойчивого характера. Появились признаки того, что движение навстречу друг другу затормозилось. Между странами сохраняются значительные разногласия и проблемы, не преодолено взаимное недоверие.

Китай быстро наращивал свой экономический и военный потенциал и влияние в регионе, а в Японии осложнилось внутриполитическое положение, вызванное правительственной чехардой. Сложный механизм выработки и принятия внешнеполитических решений в Токио перестал отвечать требованиям времени, утратил эффективность.

К началу ХХI века Япония подошла, не реализовав первоначальные ориентиры японской дипломатии об утверждении лидирующей роли Японии в АТР, не осуществились планы повышения международного статуса страны, не удалось стать членом Совета безопасности ООН. Главная причина неудач – все еще сохраняющаяся зависимость политики Японии от США, тем более что в Вашингтоне склонны рассматривать не Японию, а Китай в качестве азиатской сверхдержавы.

Актуальность данной работы определяется тем, что характерной особенностью современной обстановки в АТР является высокая динамика политических и экономических процессов, формирующих устойчивую тенденцию к преобразованию региона в важнейший центр мировой политики и экономики, сопоставимый с евроатлантическим. Доминантой, определяющей характер ситуации в регионе, является ориентированность большинства государств на широкомасштабные экономические реформы и наличие реальных предпосылок для их осуществления⁽³⁾. В этой связи, страны, выпадающие из общерегиональной тенденции стабильного и достаточно быстрого экономического развития, объективно находятся в менее выгодных условиях для полноценного включения в процесс тихоокеанского сотрудничества, в том числе в сфере формирования структур военной безопасности.

Целью данной работы является рассмотрение сложившихся проблем энергетической безопасности в японо-китайских отношениях. Данная цель позволила сформулировать следующие задачи данного исследования:

1. Рассмотреть энергетическую стратегию Китая.

2. Показать особенности развития отношений между Японией и Китаем в связи с проблемами в энергетической области.

В своей работе мы опирались на труды таких исследователей как Е.Ф. Авдокушин, А.В. Сёмин, В.Г. Гельбрас, А. Арин, А.В. Меликсетов, С.Н. Гончаренко, В.П. Лукин, С.М. Рогов, А.С. Федотов, Е.П. Бажанов и многие другие.

Кроме этого были использованы Интернет-ресурсы с сайтов www.iass.msu.ru, www.asiapacific.narod.ru, www.mac.gov.tw,www.tecro.org,www.chinataiwan.org,www.state.gov.tw,www.chinadata.ru.

В работе были также использованы некоторые иностранные источники.

1.1 Энергосбережение – магистральное направление энергетической стратегии

Отправной точкой энергетической стратегии Китая, наряду с грандиозностью планов по превращению Китая в ведущую державу мира, служит также понимание относительной бедности страны углеводородными энергоносителями. В расчете на душу населения обеспеченность Китая извлекаемыми запасами нефти составляла на 2000 г. 2,6 т, природного газа – 1074 куб. м, угля – 90 т, что соответствовало 11,1, 4,3 и 55,4 % среднемирового уровня(4).

Новое китайское руководство уделяет энергетическим проблемам и выработке адекватной энергетической стратегии страны первостепенное внимание. Об этом свидетельствует, в частности, создание специальной Государственной канцелярии по нефтяным резервам, Энергетического управления в составе Госкомитета по развитию и реформам, а также образование различными заинтересованными ведомствами Государственной проблемной группы по разработке энергетической стратегии.

Неотложная реакция государства понадобилась не только в свете долговременных энергетических задач, но и в связи с острой ситуацией, которая стала складываться в стране со второй половины истекшего года. Во многих провинциях и крупных городах страны возникли перебои в снабжении автозаправочных станций бензином и дизельным топливом, что побудило правительство повысить цены на нефтепродукты. В конце года были подняты тарифы на внутренние авиаперевозки. В 22 провинциях, автономных районах и городах центрального подчинения из-за недостатка электроэнергии начались веерные отключения, что привело к большим экономическим потерям и частичной остановке производственных линий на ряде крупных промышленных и горнодобывающих предприятий(5).

Дефицит энергии породил среди населения разные слухи. Его связывали с усилением напряженности вокруг Тайваня, с подготовкой к войне. На деле же непосредственной причиной дефицита стали просчеты в прогнозировании энергетических потребностей.

В докладе Ассоциации электроэнергетических предприятий, опубликованном в апреле 2003 г. предусматривалось увеличение потребления электроэнергии в 2003 г. на 9 – 10%. На практике, оно превысило 15 %. Самые высокие за 25 лет темпы были связаны, прежде всего, с неожиданным ускорением роста ВВП, а также некоторыми погодными причинами. Рост потребления угля в 2003 г. прогнозировался на 3%, а в реальности он достиг 6 – 8 %: сказался быстрым рост жилищного строительства, сталелитейной и автомобильной промышленности(6).

Судя по последним сообщениям китайской печати, напряженная ситуация в энергетике сохранится и в текущем году. Дефицит установленных мощностей в электроэнергетике достигнет 20 млн. кВт (против 10 млн. кВт в 2003 г.), а равновесие между спросом и предложением может быть достигнуто в основном только в 2010 г.(7)

Дает себя знать прогрессировавшее снижение доли электроэнергетики в суммарных ассигнованиях на капитальное строительство: в 8-й пятилетке она составляла 12,09 %, в 9-й пятилетке – 10,4 %, в 2002 г. – 7,14 %. Тем самым не только не было обеспечено приоритетное развитие этой отрасли, но, более того, темпы ее роста стали все более отставать от спроса. С 2000 г. по 2002 г. потребности на электроэнергию увеличивались в среднем за год примерно на 10%, а установленные мощности генерирующего оборудования – на 5,7%. В 2003 г. превышение первых над вторыми достигло 7%. Некоторые эксперты усматривают глубинные причины возникновения дефицита энергии в не преодоленном до сего времени монопольном характере энергетики, в слиянии естественной монополии с монополией административной(8).

Авторы доклада "Анализ энергетической стратегии и политики государства", подготовленного Проблемной группой по изучению стратегии и политики комплексного развития энергетики в Китае (ноябрь 2003 г.), оценивают энергетические потребности Китая на 2020 год по максимальному сценарию в 3,28 млрд. т, по среднему сценарию – в 2,896 млрд. т и по минимальному сценарию – в 2,466 млрд. т условного топлива(9). Сценарии различаются по степени радикальности мер, предпринимаемых для сокращения потребления. Кроме того, принимаются во внимание такие важнейшие для энергопотребления факторы, как темпы роста численности населения, уровень урбанизации, потребительские тенденции, адаптация к сдвигам в мировой экономике, технико-экономическая эволюция основных отраслей народного хозяйства.

Подавляющая часть избыточных затрат энергии в Китае приходится на отрасли, где удельное потребление значительно превышает среднемировой уровень. В восьми отраслях промышленности, поглощающих 73% всего промышленного потребления энергии, удельная энергоемкость на 47% выше передового мирового уровня. Китайские тепловые электростанции на выработку 1000 кВтч электроэнергии расходуют условного топлива на 27,4% выше, чем позволяют прогрессивные технологии. В натуральных показателях избыточное потребление энергии в китайской промышленности составляет не менее 230 млн. т условного топлива(10). «Все это свидетельствует о том, что прежняя модель экономического роста, с ее традиционно высокими темпами, высокими затратами, высоким загрязнением и низкой эффективностью, далее не имеет права существовать»(11).

В связи с этим энергосбережение становится основным направлением энергетической стратегии Китая. Китай стоит перед необходимостью предпринять немалые усилия, чтобы приблизиться к тем показателям эффективности энергии, которых добились развитые страны. Этого требуют и все более обостряющийся дефицит ресурсов, который может при неблагоприятных условиях стать ограничителем экономического роста, и все большее вхождение Китая в глобальную конкурентную среду.

Для реализации политики энергосбережения первостепенную роль играет система экономического стимулирования, ответственность за создание которой призвано взять на себя государство. Такой подход отвечает мировой практике. По данным Мирового банка, вклад рыночных факторов в раскрытие потенциала энергосбережения не превышает 20 %.

В области энергосбережения государству, таким образом, принадлежит широкий набор функций, включающий установление цен на энергию, определение фискальных и иных экономических мер, принятие законов и стандартов, распространение информации, финансирование исследований и разработок и т.п. Первостатейную роль играет материальное стимулирование энергосбережения.

Одним из ключевых средств энергосбережения служат разработка и внедрение соответствующих стандартов эффективности энергии на оборудование, предназначенное для конечного пользователя (включая бытовые электроприборы: осветительные приборы, холодильники, телевизоры, стиральные машины, кондиционеры, электромоторы, вентиляторы, водяные помпы, компрессоры, а также промышленные котлы). Предполагается, что до 2020 г. это позволит сэкономить электроэнергию, равную суммарной выработке 10 электростанций установленной мощностью по 1 млн. кВт каждая. По мнению заместителя директора Энергетического фонда США Ян Фуцяна, внедрение стандартов эффективности жидкого топлива позволит только на нефти сэкономить суммы, равные общим затратам на строительство комплекса Санься(12).

Одновременно считается необходимым ускорение и углубление рыночных реформ в энергетике, которая значительно отстает пока в этом отношении от ряда других отраслей. Именно рыночные реформы в финансовой и налоговой сфере, в области ценообразования, осуществленные после 1992 г., обеспечили значительное повышение эффективности энергии и интенсификацию энергосбережения. До сих пор не полностью либерализованы цены на уголь, в большой мере монополизированными остаются нефтяная, газовая и электроэнергетическая отрасли.

В электроэнергетике еще только начато отделение сетевого хозяйства от производства электроэнергии. Как и в других областях, здесь предполагают создать условия для развития конкуренции и поощрить взаимопроникновение различных форм собственности, способствующее формированию смешанной экономики. Предполагается постепенно создать единый общенациональный рынок электроэнергии, стимулировать конкуренцию между производителями и между продавцами электроэнергии с тем, чтобы обеспечить свободу выбора для конечного потребителя. Сетевое хозяйство, включая передающие и распределительные сети, по-прежнему воспринимается как естественная монополия, но первые будут постепенно отделены от вторых(13).

Ведущей силой в структурном реформировании электроэнергетики, преодолении ее монопольного характера и формировании конкурентного рынка электроэнергии, убеждены китайские эксперты, должно стать правительство. Такие реформы не способна осуществить сама монополия: нереально рассчитывать, чтобы преобразования реализовались теми, чьи интересы в их ходе могут пострадать.

В нефтегазовой отрасли предстоит ускорить реформирование механизма ценообразования, сократить прямое вмешательство государства в формирование цен на нефтепродукты и природный газ. Предусматривается положить конец региональным монополиям, покончить с разделом сфер деловой активности трех основных корпораций и тем самым способствовать развитию всесторонней конкуренции. Дальнейшее развитие получит политика открытости с тем, чтобы путем снижения торговых и инвестиционных барьеров постепенно создать для иностранного и частного национального капитала возможность участвовать в разведке, добыче, транспортировке и переработке нефти и продажах (оптовых и розничных) нефтепродуктов. Намечается привлечь негосударственные инвестиции в строительство газопроводов(14).

Угольная промышленность стоит перед необходимостью реформировать отношения собственности, реорганизовать устаревшую государственную систему сбыта, повысить рентабельность и конкурентоспособность на китайском и мировом рынках. Отрасли предстоит также решать очень большие и сложные задачи в социальной сфере и технике безопасности.

Китайская энергетика страдает от дефицита ассигнований на НИОКР. В 2000 г. они составили 5,7 млрд. юаней (1,8% от аналогичных ассигнований в Японии), что равно 6,43% всех расходов на НИОКР в стране и 0,064% ВВП. В Японии эти цифры в несколько раз выше(15). Несовершенен также механизм технических и технологических инноваций. Без коренного улучшения ситуации в этой области реализация целей энергетической стратегии вряд ли возможна.

1.2 Топливно-энергетический баланс

Топливно-энергетический баланс во всех трех сценариях упомянутого выше доклада за двадцатилетие должен оптимизироваться: в меньшей степени – при максимальном сценарии и в наибольшей – при сценарии минимальном. Доля угля по максимальному сценарию сократится с 66,7% до 63,2%, а по минимальному - до 59,4%. Удельный вес природного газа по максимальному сценарию возрастет с 2,8% до 6,7%, а по минимальному - до 8,9%. Что касается нефти, то ее доля в любом варианте изменится мало: при максимальном сценарии она увеличится с 25% до 26,7%, а при минимальном - до 25,9%(16). Соответственно предусматривается, что среднегодовые темпы прироста потребления газа во всех трех сценариях будут существенно выше средних. Предусматривается также строительство гидроэнергетических и ядерных электростанций, расширение использования возобновляемой энергии.

Оптимизация топливно-энергетического баланса Китая продолжит ту тенденцию, которая развивалась в предшествующие десятилетия. С 1990 г. по 2002 г. темпы этого процесса были еще более быстрыми, чем предусмотрено на период до 2020 г.: доля угля снизилась с 76,2% до 66,1%. Эта тенденция ведет к тому, что Китай, наряду с внутренними источниками энергии, все более обращается к мировым ресурсам, одновременно уменьшая ущерб, наносимый природной среде.

Изменится отраслевая структура потребления энергии. Главным потребителем энергии по-прежнему остается промышленность, но ее доля сократится с 72,7% в 2000 г. до 56,7-58,7% в 2020 г. Существенно возрастает удельный вес транспорта (с 11,1% до 16,3-17,1%) и строительства (с 16,2% до 25,0-26,7%)(17).

Поэтому основное бремя энергосбережения возлагается на промышленность. Как показывает опыт, главный эффект – до 70-80% дает регулирование структуры производства, а остальные 20-30% - снижение энергетических затрат на единицу продукции на основе технического прогресса.

Существенный вклад в энергосбережение могут внести и другие отрасли экономики. В настоящее время средние затраты топлива на 100 км пробега всех типов автомобилей в Китае в среднем на 20% выше, чем в развитых странах. Эти затраты рассчитывают сократить посредством введения в ближайшее время налога на топливо (эксперты полагают, что доля налога в стоимости бензина и дизельного топлива на ближайшие 3-5 лет должна составлять до 60%) и повышения эффективности его использования. Предусматриваются также совершенствование городских планировок и транспортных сетей, приоритетное строительство автомагистралей. Эти меры, как полагают, позволят сэкономить на транспорте до 2020 г. 87 млн. т нефти, что составляет почти половину от ее сегодняшней добычи(18).

Не меньшие возможности для экономии энергии имеются и в строительстве. Эта отрасль считается наиболее слабым звеном в стратегии энергосбережения. Китай затрачивает на отопление и кондиционирование зданий в расчете на единицу строительной площади втрое больше энергии, чем страны, расположенные на тех же географических широтах. Экономия топлива здесь может составить 160 млн. т.

Из 1 390 млн. т условного топлива, произведенного в самом Китае в 2002 г., 71% приходится на уголь. Китай потребляет 1 370 млн. т угля, что составляет 27,7% мирового потребления(19).

Одна из главных проблем, связанных с использованием угля в качестве топлива, состоит в огромном ущербе, наносимом окружающей среде и здоровью населения. По оценкам китайских и зарубежных исследователей, экономические потери от загрязнения атмосферы, составляют от 3 до 7% ВВП. Продукты, образующиеся при сгорании угля, – главный источник загрязнения атмосферы в Китае. Китай потребляет 8 – 9 % мировой энергии, но на его долю приходится 13,5% мировых выбросов углекислого газа и 15,1% -двуокиси серы(20).

Общие выбросы в атмосферу двуокиси серы, достигают почти 20 млн. т, что ставит Китай по этому показателю на первое место в мире и значительно превосходит способности среды к самоочищению. Загрязнение атмосферы двуокисью серы служит важнейшей причиной кислотных дождей. Эти дожди поражают треть территории страны. В 2000 г. тепловые электростанции, работающие на угле, выбросили в атмосферу 2,9 млн. т окислов азота. Китай подвергается также нарастающему давлению мирового общественного мнения в связи с поступлением в атмосферу больших количеств углекислого газа (второе место в мире после США), что, как полагают, ведет к возникновению парникового эффекта.

Именно эти обстоятельства не в последнюю очередь побуждают разработчиков энергетической стратегии Китая добиваться снижения доли угля в топливно-энергетическом балансе страны. Согласно расчетам Мирового банка, если Китай не сумеет в предстоящие 20 лет сократить загрязнение атмосферы, то ему придется затратить на лечение болезней, вызываемых продуктами сгорания угля, 390 млрд. долл., что составит 13% ВВП(21). Даже если будет реализован минимальный сценарий, выбросы продуктов сгорания угля в атмосферу будут далеко превосходить ее способность к самоочищению.

При наличии значительных геологических запасов угля разведаны они недостаточно. На 2000 г. еще не используемые, пригодные для строительства новых шахт экономически обоснованные запасы угля составляли всего 20,3 млрд. т. Этого далеко не достаточно для развития угледобычи в ближайшей перспективе. Подавляющая часть не используемых экономически обоснованных запасов угля сосредоточена в засушливых, безводных, отдаленных районах Центрального и Западного Китая, что создает значительные трудности для освоения, транспортировки и потребления. Предельная годовая добыча угля в Китае, с учетом наличных водных ресурсов и ущерба, наносимого природной среде, не может превысить 2,8 млрд. т.

При сокращении доли угля в топливно-энергетическом балансе абсолютные объемы потребления угля к 2020 г существенно возрастут: до 2,9 млрд. т по максимальному сценарию и до 2,1 млрд. т по сценарию минимальному. Максимальный сценарий собственными ресурсами, без увеличения импорта, не обеспечен. Производственные мощности ныне действующих и строящихся шахт (с учетом выбывающих) составят к 2020 г. 710 млн. т. Даже если прибавить к ним 350 млн. т мощностей малых угольных разработок, в 2000-2020 гг. понадобится ежегодно дополнительно наращивать производственные мощности не менее чем на 50 млн. т. Но и в этом случае не исключен импорт угля для обеспечения потребностей юго-восточного приморья(22).

В использовании угля в Китае существуют две главные проблемы. Во-первых, очень низка эффективность сжигания угля, и, во-вторых, доля непосредственного сжигания слишком велика. Путем обогащения угля можно понизить его зольность на 50-80% и удалить до 30-40% серы. А посредством дальнейшей очистки дымов можно устранить до 90% серы. Однако в 1999 г. в Китае обогащалось только 29% всего добываемого угля (в ФРГ - 95%, Великобритании - 75%, США - 55%), причем подвергается обогащению, главным образом, уголь, идущий на экспорт, уголь же, используемый на энергетические цели, обработки почти не проходит.

Согласно прогнозам, потребление нефти к 2020 г. увеличится в 2-2,6 раза по сравнению с 2000 г., но добыча ее ввиду ограниченности ресурсов существенно не возрастет. Она составит к этому сроку примерно 180-200 млн. т, а затем начнет плавно сокращаться. Потребление же нефти достигнет, как минимум, 450 млн. т (по максимальному сценарию - до 610 млн. т), что увеличит зависимость Китая от импорта нефти до 55% (по максимальному прогнозу - до 76,9%). Это примерно соответствует нынешнему уровню внешней зависимости США (58%). При сохранении определенного экспорта сырой нефти общая потребность в ней составит в 2005 г. 252 млн. т, в 2010 г. - 302 млн. т. Предполагается, что импорт нефти соответственно будет равен 90 и 135 млн. т. Однако, уже в 2003 г. импорт нефти и нефтепродуктов превысил 100 млн. т, увеличившись по сравнению с предыдущим годом сразу более чем на 30 млн.т(23).

Рост импортируемой нефти будет сопровождаться созданием 15 крупных баз нефтепереработки (мощностью по 10 млн. т сырой нефти каждая), главным образом, на юго-восточном побережье и вдоль Янцзы, одновременно с закрытием мелких предприятий (мощностью до 1 млн. т), строительством глубоководных портов в Фуцзяни и Чжэцзяне (район Нинбо), сооружением трубопроводов для транспортировки нефти в Шанхай и Нанкин, а в случае необходимости и магистральных нефтепроводов для поставок нефти во внутренние районы на дальние расстояния. Укрупнение нефтеперерабатывающих предприятий (средняя их мощность в Китае сегодня составляет 2 млн. т, в мире - 5,5 млн. т) имеет целью улучшить технико-экономические показатели нефтепереработки, в частности, увеличить выход легких фракций (до 75% к 2010 г., сегодня в Китае - 66,7%, в Азиатском регионе в целом - 80%) и повысить возможности переработки сернистой нефти (примерно до 35% к 2010 г.)(24).

В Китае не будет допущено строительство нефтеперерабатывающих предприятий с чисто иностранным капиталом. Что же касается предприятий со смешанным капиталом, то оно станет возможным при сохранении контрольного пакета за китайской стороной. Мощность каждого из вновь строящихся предприятий должна быть не менее 8 млн. т. Не будет поощряться создание иностранным капиталом систем сбыта нефтепродуктов, включая автозаправочные станции. Строительство предприятий со смешанным капиталом в этой области также допускается при контроле китайской стороны.

По мере быстрого увеличения числа автомобилей в китайских городах и на скоростных трассах (в конце 2002 г. в Китае насчитывалось 20 млн. единиц автомобильной техники) все более неотложной становится необходимость наряду с экономией автомобильного топлива добиваться снижения его вредоносности для окружающей среды. Сегодня две трети китайских городов по качеству воздуха не отвечают стандартам, причем половину вредных выбросов в атмосферу дает автомобильный транспорт.30 По оценке Мирового банка от 2001 г., из 20 наиболее пораженных загрязнением городов мира 16 находятся в Китае(25).

Китай по качеству дизельного топлива и по его стандартам пока далеко отстает от мирового уровня. Экстренное повышение качества топлива, освобождение его от вредных примесей особенно актуальны и в связи с предстоящим открытием китайского рынка нефти и нефтепродуктов для внешних производителей в соответствии с китайскими обязательствами перед ВТО. В противном случае китайская нефтеперерабатывающая промышленность потеряет часть рынка.

Существенный прирост извлекаемых запасов нефти в Китае способна, как полагают, обеспечить разведка морского шельфа. Однако освоение этих запасов тормозится нерешенностью ряда территориальных конфликтов и недостаточными, в связи с этим, шансами на кооперацию Китая с некоторыми ближайшими соседями, которые могли бы стать компаньонами в освоении новых источников нефти, вместо того, чтобы выступать как конкуренты на мировых рынках нефти. В Восточно-Китайском море таким препятствием к сотрудничеству служит спор с Японией по поводу государственной принадлежности острова Дяоюйдао, близ которого обнаружены признаки нефти. В Южно-Китайском море нефтяными ресурсами располагает акватория архипелага Наньша (Спратли), на обладание которым претендуют Вьетнам, Филиппины, Малайзия, не считая Тайваня.

Освоение морских ресурсов нефти, как полагают некоторые китайские эксперты, сдерживают также недостаточные возможности трех нефтяных корпораций Китая, в особенности Китайской морской нефтяной корпорации, которая в силу своих скромных масштабов не в состоянии взять на себя полностью выполнение задач по разведке и освоению нефтяных ресурсов китайского шельфа(26).

2.1 Развитие отношений между двумя странами

Приход к власти в Японии в 2006 году кабинета Абэ был использован Пекином для возобновления китайско-японских контактов на высшем уровне и улучшения политической атмосферы отношений. Китай сыграл на встречном интересе Японии к проведению многовекторной дипломатии в целях повышения глобальной роли Токио. Отставка Абэ и избрание в 2007 году новым японским премьером Фукуда не притормозило китайской активности на японском направлении, свидетельством чего стал визит Ху Дзиньтао в Токио в мае 2008 года(27).

Несмотря на рост экономического сотрудничества между Китаем и Японией, в краткосрочной перспективе не стоит ожидать реального политического сближения Пекина и Токио. Тормозящий эффект на динамику двусторонних отношений продолжают оказывать нерешенные исторические и территориальные споры, негативное восприятие китайцами и японцами друг друга, соревнование Пекина и Токио за лидерские позиции в Восточной Азии, а также отрицательное отношение Пекина к повышению статуса Токио в СБ ООН.

Председатель Китайской Народной Республики Ху Цзиньтао 18 ноября 2006 г. в Ханое провел встречу с премьер-министром Японии Синдзо Абэ(28).

На встрече Ху Цзиньтао отметил, что их вторая встреча за этот период, насчитывающий чуть больше одного месяца, демонстрирует общее желание Китая и Японии улучшать и развивать двусторонние отношения, а также знаменует собой новый этап в развитии двусторонних отношений. В настоящее время китайско-японские отношения находятся на важном этапе развития. На плечах руководителей двух стран лежит ответственность за то, чтобы двусторонние отношения развивались в правильном направлении, исходя из стратегической высоты и с учетом общей ситуации, в целях того, чтобы двусторонние отношения и в дальнейшем сохранили хорошую тенденцию развития.

По его словам, на их встрече, состоявшейся в Пекине в октябре этого года, обе стороны указали на необходимость рассмотрения китайско-японских отношений, исходя из стратегической высоты и с перспективных позиций, а также важность приложения максимума усилий по осуществлению общих целей мирного сосуществования двух стран, поддержания дружественных связей из поколения в поколение, взаимовыгодного сотрудничества и совместного развития. В ходе встречи стороны достигли консенсуса по широкому кругу вопросов – углублению взаимного доверия в политической сфере, укреплению взаимовыгодного сотрудничества, активизации обменов между сотрудниками и содействию сотрудничеству в международных и региональных делах.

На встрече Ху Цзиньтао указал, что перед странами встает новая задача налаживания всестороннего, многопрофильного и многопланового взаимовыгодного сотрудничества. Для выполнения этой задачи обе стороны должны прилагать усилия в следующих направлениях: Во-первых, определить направление развития китайско-японских отношений. Стороны уже достигли единства мнений по установлению стратегических отношений на основе взаимного благоприятствования. Это будет содействовать выведению двустороннего взаимовыгодного сотрудничества на новый уровень. Министерства иностранных дел двух стран должны провести глубокие обсуждения и как можно скорее достичь консенсуса, чтобы еще лучше планировать и направлять развитие двусторонних отношений. Во-вторых, углублять дружбу между народами двух стран. Стороны должны расширять гуманитарные контакты, в особенности, контакты между молодежью, укреплять обмен в культурной и других областях, создавать благоприятную среду общественности, содействовать установлению близких отношений между народами двух стран, непрерывно упрочивать основы дружбы между двумя странами. В-третьих, практическим образом содействовать взаимовыгодному сотрудничеству. Стороны должны полностью проявить роль уже существующих механизмов сотрудничества, выработать среднесрочную и долгосрочную программу по укреплению сотрудничества в области торговли, инвестиций, информатики, энергетики, охраны окружающей среды и финансов, предпринять эффективные меры и упрочить узы общих интересов. В-четвертых, совместно содействовать миру, стабильности и развитию в Азии. В духе сотрудничества и обоюдного выигрыша проводить контакты и согласование по таким важным темам, как обеспечение безопасности в Северо-Восточной Азии, укрепление регионального сотрудничества в области энергетики, продвижение строительства интеграционного процесса Восточной Азии, и отдать силы делу содействия прочному миру и совместному процветанию в Азии. В-пятых, надлежащим образом урегулировать актуальные проблемы деликатного характера. Проблемы истории и Тайваня затрагивают политические основы двусторонних отношений, поэтому их необходимо надлежащим образом урегулировать. Стороны должны, оставив разногласия, проводить переговоры и диалоги на основе принципа взаимной выгоды и взаимного благоприятствования, стремиться к совместному развитию, ускорять процесс консультаций по проблеме вокруг Восточно-Китайского моря и добиться скорейшего урегулирования этой проблемы, с тем чтобы Восточно-Китайское море стало морем мира, дружбы и сотрудничества(29).

Синдзо Абэ в свою очередь сказал, что его успешный визит в КНР, состоявшийся в октябре этого года, был встречен с приветствием со стороны народов двух стран и всего международного сообщества. После этого, продолжал он, отношения между двумя странами получили хорошее развитие. Стороны договорились продолжать усилия по установлению японо-китайских стратегических отношений на основе взаимного благоприятствования. Он выразил надежду на то, что стороны сохранят контакты на высоком уровне и будут прилагать совместные усилия по дальнейшему развитию двусторонних отношений. Синдзо Абэ предложил сторонам как можно скорее положить начало механизму встреч министров экономики по координации торгово-экономического сотрудничества; начать диалог между энергетическими ведомствами двух стран по укреплению сотрудничества в области экономии энергии и охраны окружающей среды; совместно способствовать активизации гуманитарных контактов, укреплять сотрудничество в туристической области; претворять в жизнь достигнутые договоренности, начать совместное изучение исторических вопросов; прилагать совместные усилия и укреплять консультации с тем, чтобы Восточно-Китайское море стало морем мира, дружбы и сотрудничества; интенсифицировать взаимодействия между Японией, Китаем и Республикой Корея, активизировать обмены между тремя странами в области инвестиций, охраны окружающей среды и туризма; укреплять координацию и совместно содействовать региональному сотрудничеству в Восточной Азии(30).

Синдзо Абэ указал, что Япония будет, как и прежде, относиться к тайваньской проблеме в соответствии с принципами, предусмотренными в Совместном японо-китайском заявлении, и эта позиция Японии не претерпела никаких изменений.

Остановившись на ядерной проблеме Корейского полуострова, Ху Цзиньтао констатировал, что Китай и Япония должны настаивать на денуклеаризации Корейского полуострова и мирном урегулировании ядерной проблемы полуострова путем диалога во имя сохранения мира и стабильности на Корейском полуострове и в Северо-Восточной Азии. В нынешней сложной ситуации, отметил далее Ху Цзиньтао, соответствующие стороны должны проявлять сдержанность и сохранять хладнокровие во избежание дальнейшего ухудшения ситуации. Санкции не являются целью и не м