Скачать

Достопримечательности Москвы

Россия - страна с бурной многовековой историей и богатой культурой. Некоторые архитектурные и историко-культурные памятники на территории РФ внесены в список объектов Всемирного Наследия ЮНЕСКО, в том числе Московский Кремль и Красная площадь, исторический центр Санкт-Петербурга и дворцово-парковые комплексы его окрестностей, исторические памятники Новгорода, историко-культурный комплекс Соловецких островов, белокаменные памятники древней Владимиро-Суздальской земли и городов "Золотого Кольца России", церковь Бориса и Глеба в Кидекше, Троице-Сергиева Лавра в Сергиевом Посаде, Церковь Вознесения в Коломенском, Государственный историко-архитектурный и этнографический музей-заповедник "Кижи" и др.

Александровский сад, первый университет

Правильнее во множественном числе - «Александровские сады», поскольку при устройстве садов в связи с визитом Александра I в Москву в 18ао году их должно было быть три: Верхний, Средний и Нижний. Но обычная московская мегаломания - «Патриаршие пруды» и «Воробьевы горы» - здесь себе изменяет. Нижний сад имел пруд с лебедями, которых выкармливали для царского стола. Но пруд закопали, после того как Большой Каменный мост, ранее стоявший у Ленивки, перенесли в 1937 году поближе к Кремлю, и от лебедей остался только Лебяжий переулок между новым мостом и Ленивкой. Сады проектировал Осип Бове, отстраивавший всю Москву после изгнания французов. Первое время сады называли Кремлевскими, название «Александровские» привилось после коронации Александра 11 (1856). В Верхнем саду был установлен обелиск по случаю 300-летия дома Романовых. В 1918-м, в первую годовщину революции, его переименовали в память революционных мыслителей прошлого, двуглавого орла наверху заменили на золотой шар, а на подножии написали: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» В 1967 году рядом возник Пост №1 - Могила Неизвестного Солдата.

Если Александровский сад и изменился с тех пор, как на берегу Неглинной строили катальные горы и, сходясь стенка на стенку, били друг другу морду до смерти, - то в деталях. Дух остался прежним, что подтвердили беспорядки июня 2002 года, когда проигрыш сборной России в матче против Японии вылился в погромы в самом центре города. По выходным и особенно в дни школьных каникул толчея в саду неимоверная. Зимой народ катается на попе с горки, образованной Александровским гротом, - как триста и четыреста лет назад.

Дом №7 на Моховой был построен после 1857 года подрядчиком Скворцовым: Скворцов ведал строительством нового Каменного моста, а материал, оставшийся после разрушения старого, пустил себе на жилище. Дальше по Моховой стояла усадьба князей Репниных, купленная Екатериной для университета, построенного Матвеем Казаковым в 1786-1793 годах. Университет, прежде напоминавший скорее дом Пашкова, чем нынешнее здание в стиле ампир, сгорел в пожаре 1812 года и был восстановлен в 1817-м Доменико Жилярди согласно изменившимся вкусам. Дом №13 в стиле ренессанс строил в академик Жолтовский, в очередной раз скопировав великого Палладио. Во время первомайской демонстрации 1934 года демонстрантам велели аплодировать, когда с дома будет сдернуто покрывало. Демонстранты послушно поаплодировали, что послужило аргументом в споре традиционных архитекторов с архитекторами-авангардистами: глас народа - глас божий.

Арбат и окрестности

В 1984 году из живой улицы с троллейбусами сделали пешеходную зону, Арбат приобрел статус заповедника, и от старого Арбата осталось одно название. Странное название, вроде бы происходящее от арабского «рабад», то есть предместье, - известно с 1493 года. Тогда на Москве случился большой пожар, выгорел весь город, а виновна была забытая в церкви Николы на Песках свечечка. Кроме названия от пожара сохранилась старинная пословица «От копеечной свечи Москва сгорела». Понимай, копейка рубль бережет.

На деле Арбат, хоть и заповедная зона, постоянно теряет приметы. Фасады те же, но заглянешь в переулок - почти непременно стоит новый дом, его в прошлый раз не было. Еще при большевиках не сохранилась ни одна из многочисленных Никольских церквей: Николы Явленного, Николы на Песках, Николы в Плотниках, Николы на Камне. Обитатель дома №55 Андрей Белый («в нем родился, в нем двадцать шесть лет проживал») прямо сказал: «Микола - арбатский патрон; сам Арбат - что, коли не Миколина улица?» Вопрос оказался не риторический. Когда накануне посохинской реконструкции грянуло расселение, съехала последняя арбатская знать - памятник одному из них, Окуджаве, установлен на перекрестке Арбата и Плотникова переулка. Рядом с произведениями академика Бурганова из анодированного металла (фонтан «Турандот» у Вахтанговского театра, «Пушкин и Гончарова» неподалеку от пушкинской квартиры), на фоне прочего арбатского китча, Окуджава выглядит чужеродным. Музей-квартира Белого - №55- В №53 на верхнем этаже, первое время после свадьбы жил Пушкин с Натальей. Николаевной. Музей - без единой оригинальной вещи. Еще квартал - и Арбат упирается в Смоленскую площадь, до революции занятую рынком. За ней - Бородинский мост и Киевский вокзал, которые строились в 1910-х одновременно и составили один из лучших городских ансамблей. Смоленский рынок известность приобрел после чумы 1771 года - во избежание распространения заразы только здесь было разрешено торговать подержанными вещами. От хозяина многих лавок купца Троилина осталось название переулка, до которого доходили рыночные ряды. В 1970-х годах рынок снесли, а место занял жилой дом с некогда популярным гастрономом «Смоленский». Рядом с гастрономом - громада одной из семи московских высоток, здание МИДа (арх. М.Минкус и В.Гельфрейх), вавилонская архитектура, привитая Москве еще Мавзолеем, но получившая особенное распространение в эпоху позднего сталинизма. Высотка МИДа была закончена в 1952 году первой из всех и изначально была без шпиля, очевидно лишнего элемента. Однако Сталин поинтересовался, где шпиль, и шпиль воздвигли - по одним сведениям, за три недели, по другим - за три дня, по третьим - за три часа.

Большой театр, гостиница «Метрополь»

Большой театр раньше выглядел иначе: строже, с глухими стенами по фасаду, без боковых окон, с гипсовой квадригой вместо бронзовой, отлитой бароном Клодтом. Прибавьте плац-парад на месте нынешнего сквера перед Большим театром - и предмет гордости обращается в настоящую николаевскую казарму. Судьба распорядилась иначе. Сгоревший (с жертвами) в 1853-м по вине осветителей и восстановленный в 1855-1856 годах Альбертом Кавосом с сохранением фундамента и остатков прежней колоннады, Большой стал выглядеть гораздо пышнее, чем при Бове. Мемориальная доска на фасаде сообщает, что самый грандиозный спектакль, более не повторявшийся, состоялся здесь до декабря 1927 года, когда съезд Советов принял решение об образовании СССР. С 1 июля 2005-го основное здание Большого закрывается на реконструкцию до 2008 года: зрительская зона будет отреставрирована, закулисное пространство полностью изменено, театр получит пять подземных этажей, но внешне не должен измениться. Корпус слева, где теперь дирекция и службы Большого, являлся поначалу зеркальным отражением Малого, перестроенного Бове из жилища купца Баргина на кошт последнего, - но в 1882 году архитектор Бернгард (Борис) Фрейденберг придал ему нынешний облик, а ту часть, где теперь находится вход на станции метро «Театральная» и «Охотный Ряд», в 1935 году перестраивал архитектор Дмитрий Чечулин.

Бове также рассчитывал на площадки, занятые гостиницами «Метрополь» и «Москва» (до 1977 года место последней занимал Гранд-отель, построенный в 1878 году купцом Корзинкиным), но к строительству так и не приступили. На месте будущей гостиницы «Метрополь» купец Челышев в 1838-1840 годах выстроил трехэтажное здание бань, знаменитых по Москве Челышей, - от них сохранились арочные проемы нижнего этажа отеля, созданного в стиле модерн по проектам архитекторов Вильяма Валькота и Льва Кекушева в 1899-1905 годах. Среди прочих отделкой интерьеров занимался Иван Жолтовский; майоликовое панно, выходящее на Театральный проезд, создавалось по огромной картине Врубеля «Принцесса Греза», хранящейся в Третьяковке, эскизы для остальных - «Поклонение божеству», «Поклонение природе», «Жизнь» и т.п. - исполнял Александр Головин; барельеф «Времена года» лепил Николай Андреев, и когда-то он был цветным. Над третьим этажом раньше шла вязью цитата из Ницше, повторенная дважды, над Театральным проездом и над Театральной площадью: «Опять старая истина: когда выстроишь дом, то замечаешь, что научился кое-чему», но от надписи над проездом сохранились лишь фрагменты, а со стороны площади Ницше заменили полностью:

«Только диктатура пролетариата в состоянии освободить человечество от гнета капитала. В.И.Ленин».

александровский сад арбат дворец

Патриарший дворец и церковь Двенадцати Апостолов

Патриарх-реформатор Никон был человеком амбициозным и в пику самодержцам отгрохал дворец такой, чтобы не уступал царским палатам. Сейчас в бывшей патриаршей резиденции располагается Музей декоративно-прикладного искусства и быта xvii века. В Парадных сенях - личные вещи и облачения строптивого Никона, даже в ссылке отказавшегося сложить полномочия. В Крестовой палате, где совершались заседания церковных соборов, проходили приемы и устраивались трапезы для высокопоставленных гостей, - естественно, посуда. И еще всякие охотничьи аксессуары и часы: царя Ивана Грозного, патриарха Филарета и того же Никона. Далее идут Приказные палаты.

Тут хранится шахматный набор царя Алексея Михайловича, питавшего слабость к умной игре, а также, в соответствии с назначением помещения, коллекция рукописных и печатных книг - например, букварь, выполненный рукой известного изографа Кариона Истомина для царевича Алексея, сына Петра Великого. В Трапезной палате работает выставка шитья, а в домовой церкви Двенадцати Апостолов - икон 17 века. Среди них есть подписные работы Симона Ушакова, живописца совсем западных кондиций, только чуть поспешившего с рождением, и московского мастера Федора Зубова.

Колокольня Иван Великий

Свое название колосс получил по деревянной церкви Иоанна Лествичника, на месте которой приезжий зодчий Бон Фрязин соорудил 60-метровую махину в 1505-1508 годах. Борису Годунову этого показалось мало, и при нем Ивана Великого надстроили еще на двадцать метров, чтобы можно было обозревать московские окрестности на до километров. Строили тогда здорово, добавляя в раствор яичные желтки: в 1812 году, при отступлении из Москвы, французы пробовали взорвать колокольню, но Иван устоял и только дал длинную продольную трещину. Трудами архитектора Доменико Жилярди весь комплекс, включавший также звонницу для 22 колоколов, был восстановлен в 1813 году. После успешного восстановления в первой половине XIX века на колокольню любили подниматься романтичные москвичи. Например, Лермонтов, который описывал в своем очерке «Панорама Москвы» виды, открывающиеся с верхнего яруса. Теперь это очевидное удовольствие невозможно, ибо поговаривают, что на колокольне сидят снайперы.

В первом этаже звонницы сейчас располагается зал для сменных экспозиций. Рядом с колокольней - ранние симптомы российской ме­галомании: Царь-пушка (мастер Андрей Чохов, 1586) и Царь-колокол (мастера Иван Моторин и сын его Михаил). Двухметровый кусок, аккуратно поставленный рядом с колоколом, откололся еще тогда, когда колокол лежал в плавильной яме, в лесах, во время большого пожара 1737 года: кто-то плеснул на раскаленный металл водой - и вот результат.

Неглинная и Цветной бульвар

Улица появилась в конце 18 века после того, как речку Неглинную взяли в трубу. Но еще в середине XIX века писатель Загоскин в «Москве и москвичах» описывал ее как совершеннейшую деревню, с буколическими свиньями и гусями, резко контрастировавшими с французскими вывесками Кузнецкого. Нравы у местных обитателей, впрочем, были отнюдь не буколические. На углу Трубной площади и Трубной улицы (тогда Драчихи) стоял трактир «Крым» с двумя подвальными отделениями, «Адом» и «Преисподней», куда пускали только избранных и куда не отваживались спускаться даже хитровские воры. В «Аду», например, заседал Ишутинский кру­жок, подготовивший первое покушение на Александра и. По ночам на Трубной квакали лягушки и раздавались крики «помогите», «не надо» и «у нас жить, так жить».

Помимо «Крыма» достопримечательностей в этом районе было всего две - зато какие! Первая - знаменитые Сандуновские бани (Неглинная, 14), устроенные в 1806 году актером Силой Сандуновым и потом не раз менявшие хозяев и фасады, но сохранившие имя первого владельца. Последняя хозяйка, дочь купца Фирсанова, по наущению мужа, желавшего переплюнуть купцов Хлудовых с их Центральными банями, сделала из Сандунов настоящий дворец с плавательным бассейном. Достопримечательность вторая - здание театра «Школа современной пьесы» (Петровский б-р, 14), некогда ресторан «Эрмитаж», открытый поваром Оливье, автором салата, известного во всем мире, кроме России, под именем «русского». «Эрмитаж» появился прямо напротив бандитского «Крыма», но посетители этих двух заведений не пересекались, за исключением Татьяниного дня, когда Оливье отдавал «Эрмитаж» для пира студентов Московского университета. Как писал автор другой «Москвы и москвичей», репортер Гиляровский, «огромный зал «Эрмитажа» преображался. Дорогая шелковая мебель исчезала, пол густо усыпался опилками, вносились простые деревянные столы, табуретки, венские стулья... В буфете и кухне оставлялись только холодные кушанья, водка, пиво и дешевое вино... Пели, говорили, кричали, заливали пивом и водкой пол». Из кабинетов «Эрмитажа» особенно славился «красный», где съели ученую свинью из цирка на Цветном бульваре, 13.

Существующий цирк на Цветном построен в конце 1980-х, но точно воспроизводит вид старого, простоявшего на этом месте сто лет: реконструированный фасад обрамлен темным тонированным стеклом. Цирк для бульвара, безусловно, самое главное, но кое-кто решил, что раз цирк, то все можно. И перед Цветным открылась перспектива стать музеем скульптурного китча. У входа установлен памятник Юрию Никулину Алексея Рукавишникова, изображающий артиста выходящим из непропорционально маленького автомобильчика, напоминающего драндулет из «Кавказской пленницы». За рулем по проекту должен был сидеть белый попугай, но, к счастью, обошлось. Другой странный памятник, работы Зураба Церетели, установлен на самом бульваре, напротив цирка, и изображает резвящихся клоунов-садистов. Недавно на Цветном вырубили старые деревья и тут же насадили новые, но те по молодости пока не могут скрыть непривлекательную застройку.