Скачать

Анализ уголовно-правовой нормы, регламентирующей ответственность за кражу чужого имущества

Глава 1. История развития института ответственности за кражу в российском законодательстве

§ 1. История развития института ответственности за кражу по уголовному законодательству дореволюционной России с Х в. по 1917 г.

§ 2. Ответственность за кражу в советский и постсоветский в период с 1917 по 1996 гг.

Глава 2. Уголовно-правовая характеристика основного состава кражи

§ 1. Объективные признаки кражи

§ 2. Субъективные признаки кражи

Глава 3. Юридическая характеристика квалифицированного состава кражи

§ 1. Квалифицированные и особо квалифицированные признаки кражи

§ 2. Проблемы отграничения кражи от смежных составов

Заключение

Список источников и использованной литературы

Правоохранительная функция, выражающаяся в защите граждан от различных правонарушений, в том числе, от таких наиболее опасных их видов, как преступления, всегда являлась одним из основных направлений деятельности любого государства. Можно со всей определенностью констатировать жизненную актуальность данной проблемы, в конечном счете, не зависимую от пространственно-временной локализации любого общества.

В современной России проблема преступности характеризуется крайней остротой. Причины этого кроются в тех изменениях, которые претерпевает наша страна, прежде всего в экономической и социально-политической сфере общественной жизни. За последние десятилетия новые виды деяний, посягающих на нормальное развитие общественных отношений, потребовали своего реагирования со стороны уголовного законодательства. Эти криминальные вызовы нашли свое отражение в Уголовном кодексе Российской Федерации, который был принят Государственной Думой РФ 24 мая 1996 года и введен в действие с 1 января 1997 года.

Высокую степень общественной опасности имели и продолжают иметь корыстные преступления, которые заключаются в прямом незаконном завладении чужим имуществом в целях неосновательного обогащения, причем без использования субъектами своего служебного положения, не связанные с нарушением хозяйственных связей. Среди них особое место занимает кража.

Актуальность исследования обуславливается значительным удельным весом краж, как в структуре корыстных преступлений, так и в структуре преступности в целом. Негативная криминологическая динамика краж и корыстной преступности в целом потребовали от государства принятия ряда правовых мер, которые выразились, прежде всего, в неоднократном реформировании статьи 158 УК РФ. Постоянные изменения уголовного закона, имея, безусловно, позитивные результаты, влекут за собой и некоторые отрицательные последствия. В частности, к таким последствиям можно отнести отсутствие стабильности в правоприменительной, судебной практике, которая сама по себе обладает криминогенным потенциалом и не способствует воспитанию граждан в духе соблюдения законности.

Косвенным последствием непрекращающегося реформирования уголовного законодательства, осуществляемого порой без достаточного теоретического обоснования, можно назвать и отставание научных разработок от потребностей практики. Проблемы уголовно-правовой характеристики кражи, безусловно, неоднократно подвергались научному анализу. Достаточно назвать работы таких юристов, как А.И. Бойцов, Г.Н. Борзенков, С.И. Буз, В.А. Владимиров, Б.В. Волженкин, Л.Д. Гаухман, С.А. Елисеев, Б.Д. Завидов, Г.А. Кригер, А.В. Комков, С.М. Кочои, В.А. Лихачев, Ю.И. Ляпунов, С.В. Максимов, В.В. Мальцев, П.С. Матышевский, М.Г. Миненок, В.С. Минская, Б.С. Никифоров, А.А. Пинаев, В.И. Плохова, А.И. Рарог, А.П. Севрюков, Е.А. Фролов, Г.И. Чечель и др.

Отмечая глубину и высокую концептуальность всех исследований вышеназванных авторов, можно заметить, что, во-первых, большинство из них было посвящено комплексному изучению преступлений против собственности, а не непосредственно краже; во-вторых, они были подготовлены либо на базе УК РСФСР (1960 г.), либо на основе УК РФ (1996 г.), но без учета последних изменений. В силу этого можно утверждать, что в отечественной уголовно-правовой науке имеется ощутимый пробел в теоретическом осмыслении оснований установления и дифференциации ответственности за кражу.

Исходя из этого, объектом исследования обозначена группа урегулированных уголовным законом общественных отношений, возникающих в связи с фактом совершения общественно-опасного деяния, состоящего в тайном хищении чужого имущества.

Предмет исследования образуют положения уголовного законодательства России об ответственности за кражу и практика их применения следственно-прокурорскими и судебными органами.

Целью настоящего исследования является анализ уголовно-правовой нормы, регламентирующей ответственность за кражу чужого имущества.

Исходя из указанных целей, поставлены следующие задачи.

- изучение историко-правовых аспектов эволюции норм об ответственности за кражу в Российском государстве;

- уголовно-правовая характеристика кражи как формы хищения чужого имущества;

- характеристика признаков объекта и объективной стороны кражи;

- характеристика признаков субъекта и субъективной стороны кражи;

- характеристика квалифицированных и особо квалифицированных признаков кражи;

- определение проблем квалификации краж и отграничения ее от смежных составов.

Теоретической базой исследования послужили труды российских ученых в области уголовного права и криминологии, публикации в периодической печати, отражающие мнение практических работников правоприменительной сферы по рассматриваемой проблеме.

Нормативную базу работы составили: Конституция Российской Федерации; Уголовный кодекс Российской Федерации 1996 года; Федеральные законы, включая Федеральный закон от 8 декабря 2003 года № 161-ФЗ "О приведении Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и других законодательных актов в соответствие с Федеральным законом "О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации", Федеральный закон от 8 декабря 2003 года № 162-ФЗ "О внесении изменений в Уголовный кодекс Российской Федерации"; Гражданский кодекс Российской Федерации, другие нормативно-правовые акты, посвященные регулированию отношений собственности.

Структурно работа состоит из введения, трех глав, шести параграфов, заключения и списка источников и использованной литературы.

Исследование историко-правовых аспектов проблемы уголовно-правовой защиты собственности от краж является необходимым условием уяснения уровня развития современного законодательства в данной области и его возможных дальнейших перспектив.

Нормы, регламентирующие ответственность за кражу, относятся к числу древнейших норм права. Они встречаются уже в первых русских памятниках права. Так, в договоре князя Олега с Византией (911 г.), который представлял собой своего рода компромисс между обычным правом русских и правовыми установлениями греков, относительно виновного в краже была установлена его обязанность выплатить тройное вознаграждение потерпевшему, но не было указаний на уголовную кару. Однако уже в договоре князя Игоря с Византией (945 г.), определялось, что вор должен не только возвратить украденную вещь, но и уплатить еще столько же, сколько она стоит, и (сверх того) он должен быть наказан "по закону греческому и по уставу и закону русскому"(1). Что касается этого добавочного наказания, то согласно византийскому праву, за воровство следовали болезненные, членовредительные наказания и даже смертная казнь (за вторичную кражу). Таких наказаний не было установлено в Русской Правде, однако, согласно иным источникам (арабским писателям и русским летописям), на Руси за воровство виновный также мог быть лишен жизни. Таким образом, практически сразу с момента формирования русского государства и права законодатель установил весьма суровую уголовную ответственность за кражу.

Довольно подробно ответственность за кражу регламентировалась нормативными предписаниями Русской Правды (X - XI века). Случаи корыстного завладения имуществом в ней охватывались в основном термином "татьба", и хотя этимология этого слова явно указывает на совершение хищения крадучись, тайно, ненасильственно, под ним подразумевалось всякое тайное и открытое, ненасильственное похищение. Данный документ знал несколько статей об ответственности за кражу, в частности, отдельно регламентировалась ответственность за кражу скота, снопов, зерна, коня, удоя у пасущейся коровы, бобра, пчел и меда (ст.35, 41 - 44, 69 - 71 Пространной редакции Русской правды(2)).

Особое отношение усматривается и к церковной краже. Ответственность за нее устанавливалась в Церковных Уставах Великих князей в силу разграничения юрисдикции между государством и церковью. Так, Церковный Устав князя Владимира (X в.) относил к компетенции церкви "церковную татьбу", то есть посягательство на церковное имущество и символику. И хотя санкция за это преступление в документе не была установлена, следует помнить, что в церковной судебной практике было достаточно сильно влияние византийских традиций, согласно которым кража в церкви каралась ослеплением или сечением. (3) Важно заметить, что церковной юрисдикции подлежала не только собственно церковная кража, но и случаи внутрисемейных краж. Свидетельством тому выступают предписания Церковного Устава князя Ярослава (XII в.) (4) Согласно статьям 32, 33 этого документа, внутрисемейные хищения, как не вызванные классовыми конфликтами, не представлявшие угрозы межклассовым отношениям и происходившие внутри ограниченных социальных групп, подлежали церковному суду; в связи с этим и размер штрафа за их совершение был в четыре раза меньше, чем за кражу зерна или урожая.

В основе дифференциации ответственности за кражу в древнерусском праве лежали также особенности способа ее совершения. Так, кража скота в поле, то есть имущества, не охраняемого специально, каралась продажей в три раза более низкой, чем кража скота, продуктов сельского хозяйства или ремесла из закрытых помещений ("из клети").

Заложенные в первых памятниках права основы регулирования ответственности за кражу получили дальнейшее развитие в XIV - XV веках. Известным памятником периода феодальной раздробленности стала Псковская Судная грамота (1467 г.). Ее особенностью можно считать установление смертной казни за кражу, совершенную в третий раз (ст.8), а также за церковную кражу, конокрадство и кражу государственного имущества из Кремля. В тоже время в этом источнике появляется и новое основание усиления ответственности за кражу - ее неоднократность и рецидив. Однако если Псковская Судная грамота не дифференцирует еще наказания за первую и вторую кражи и только за третью кражу предусматривает смертную казнь без уточнения способа ее совершения, то Двинская Уставная грамота (1549 г.) уточняет эти составы. За первую татьбу татя продавали "противу поличного", то есть в зависимости от суммы украденного, за вторую татьбу его уже "продают. не жалуя", что следует понимать как взыскание с него суммы по указанию истца, а при невозможности выплаты передачу его истцу до отработки долга. Третья татьба каралась смертной казнью через повешение (ст.5). (5)

Еще более усилена охрана феодальной собственности была в Судебниках 1497, 1550 и 1589 годов. Согласно этим документам, кража совершенная в первый раз, помимо возмещения ущерба,собственнику, грозила для виновного торговой казнью и взысканием продажи-штрафа в пользу казны. При невозможности возместить убытки в силу отсутствия имущества виновный отдавался в холопство потерпевшему для отработки долга.

Линия на ужесточение наказания за кражу продолжилась в Соборном Уложении (1649 г.), которое установило обязательную пытку татя уже при обвинении его в первой краже. Уложение знало простую кражу и квалифицированную, к которой относилась кража, совершенная на службе, церковная кража, конокрадство, кража, совершенная в государевом дворе, кража овощей из огорода и рыбы из садка. Кража в Уложении - по прежнему ненасильственное посягательство на собственность. Уложение вводит понятие головной татьбы, под которой понималось воровство, сопровождавшееся убийством. Головная татьба, равно как и церковная, и татьба, совершенная рецидивистом, каралась по Уложению смертной казнью.

Делая значительный шаг вперед по пути охраны собственности, Уложение допускает убийство вора, пойманного с поличным в доме, не только в момент совершения преступления (как это допускала Русская Правда), но и во время погони за ним, а также в случае оказания сопротивления при поимке. Специфика Уложения состояла также в распространении уголовного преследования на членов семьи вора, которые знали о наличии в доме краденных ценностей. Они должны были платить их стоимость, а при отсутствии средств отдавались истцу доотработки долга.

Уложение 1649 года просуществовало в России достаточно долго и имело силу даже во время и после Петровских преобразований. Вместе с тем, Петр Первый внес существенные коррективы в представление о краже и ее наказуемости. Простой кражей считалась согласно Воинским Артикулам Петра Первого (1715 г.) кража, не превышавшая 20 рублей и совершенная не более чем в третий раз (арт.188, 189). (6) За такую кражу следовало наказание прогоном шпицрутенами через полк шесть раз; за втору кражу - двенадцать раз; за третью - ссылка на каторгу, отрезание носа и ушей. К квалифицированным видам кражи относилась: кража из церкви и иных святых мест, кража провианта, привезенного для войска, кража человека с целью его продажи, кража, совершенная у своего господина, кража казенных предметов, имеющих государственное значение, кража, совершенная караульным на сумму более 20 рублей или в четвертый раз (арт.186, 187, 191, 192). Такие кражи карались смертной казнью.

Со второй половины XVIII века стечение преступлений стало отличаться от рецидива. За все случаи кражи, если они в совокупности не превышали сорока рублей, полагалось наказание как за первую кражу, "ибо за те первые кражи наказания, отчего бы можно было воздержаться, не было". (7)

Артикулы достаточно подробно регламентировали вопросы ответственности за покушение на кражу и соучастие в краже. Так, согласно толкованию артикула 185, "ежели вор, правда, ворветца в намерении украсть, но и в том пойман или отогнан, или помешает ему кто, что ничего с собой не унес, оного також шпицрутенами полегче наказать надлежит"(8). Исключение составляло положение, допускавшее убийство вора на месте преступления, в случае, если он покушается на кражу ночью и при этом "в дом ворветца"(9), ибо, по мнению Петра "надлежит рассудить, что вор не для единой кражи, но чтоб и умертвить, в дом врываетца".

Что касается соучастников кражи, то толкование к артикулу 189 гласило: "оные, которые в воровстве конечно вспомогали, или о воровстве ведали, и от того часть получили, или краденое ведая добровольно приняли, спрятали и утаили, оные властно, яко самые воры, да накажутся. Ежели многие вкупе в воровстве пойманы будут, те все, хотя их много или мало, всяк так наказан будет, якобы един все воровство учинил"(10). Таким образом, заложив основы понимания групповой кражи и кражи, совершенной в соучастии, законодатель, тем не менее, установил для обоих случаев одинаковое наказание.

Важной особенностью законоположений Петра явилось установление обстоятельств, смягчающих ответственность за кражу. Согласно толкованию к артикулу 195, "наказание воровства обыкновенно умаляется, или весьма отставляется, ежели кто из крайней голодной нужды (которую он доказать имеет) съестное или питейное, или иное что невеликой цены украдет, или кто в лишении ума воровство учинит, или вор будут младенец, которых дабы заранее от сего отучить, могут от родителей своих лозами наказаны быть"(11).

Таким образом, XVIII век в истории законодательства об ответственности за кражу ознаменовался дальнейшей разработкой вопросов дифференциации ответственности в зависимости от объекта посягательства, его предмета, обстоятельств совершения, повторности, степени оконченности преступления и количества участвующих в нем лиц. Совершенствование нормы об ответственности за кражу продолжилось в XIX столетии.

Уложение о наказаниях уголовных и исправительных (1845 г.) определяло кражу как тайное похищение чужих движимых вещей или денег без насилия, угроз и других обстоятельств, составляющих признак грабежа или разбоя (ст.2146).

Так, С.В. Познышев писал, что "кража распадается на несколько видов, выделяемых по особенностям объекта, субъекта, обстановки и способов действия". (12) По особенностям объекта он выделял:

1) простую кражу, ответственность за которую дифференцировалась в зависимости от ценности похищаемого имущества (до 50 копеек, до 50 рублей, до 300 рублей и свыше 300 рублей);

2) кражу заведомо необходимого для пропитания обкраденного;

3) кражу лошади;

4) кражу документов;

5) кражу документов, заведомо для виновного принадлежащих к делам какого-либо суда или управления;

6) кражу частных документов, удостоверяющих какие-либо личные или имущественные права. По особенностям субъекта совершения кражи выделялась семейная и домашняя кражи. При этом первая, субъектами которой выступали супруги, родители или дети, являлась привилегированной, а вторая, субъектами которой признавались проживающие вместе с потерпевшим, подчиненные потерпевшему лица, - квалифицированной. По способу действия Уложение выделяло кражу, совершенную со взломом, с влезанием в окно и перелезанием через ограду, с проникновением в дом под вымышленным предлогом. В зависимости от обстановки совершения кражи выделялась кража, совершенная из повозок, дилижансов и другого транспорта, кража, совершенная из присутственных мест, кража, совершенная ночью, кража, совершенная во время общественных бедствий, вооруженная кража. К привилегированным кражам, кроме указанных выше, Уложение относило также:

1) кражу, совершенную по крайней бедности и неимению никаких средств к пропитанию и работе;

2) кражу с добровольным возвратом похищенного.

Подводя итог рассмотренному вопросу можно сказать, что институт ответственности за кражу в дореволюционной России активно развивался. В XIX столетии законодатель продолжил начатую ранее линию на раздельный режим охраны государственной и частной собственности, что находило отражение и в структуре уголовного закона, и отражалось в официальной статистике. По нашему мнению кражи и иные посягательства на собственность и в XIX веке как и в наше время составляли значительную часть преступности, причем, если говорить о посягательствах на государственную и частную собственность, то по мере укрепления капиталистических отношений (особенно заметного после реформ 60-х годов), первые стали сокращаться, в то время как преступления против собственности частных лиц - расти.

Уложение 1845 года, с изменениями и дополнениями действовало в России вплоть до смены общественно-политического строя в 1917 году.

Важным рубежом в развитии права вообще, и уголовного права в частности стала Великая Октябрьская социалистическая революция, которая, уничтожив старое, "буржуазно-помещичье" государство и право, создала первое в мире социалистическое государство и право. Как отмечают историки и юристы, "советское уголовное право возникло на развалинах буржуазного права. Оно сразу выявило свое принципиальное, качественное отличие от буржуазного уголовного права. Ни о какой "рецепции" буржуазного права, ни о какой преемственности права, правовой идеологии не могло быть и речи. Уголовное право, созданное советской властью, возникло и развивалось как качественно отличное, новое уголовное право, советское социалистическое уголовное право". (13)

Октябрьская революция ознаменовала переход к новому социально - экономическому строю, при котором особое значение придавалось охране и укреплению социалистической собственности. Уже на второй день после переворота Декрет "О земле" установил: "Какая бы то ни была порча конфискуемого имущества, принадлежащего отныне всему народу, объявляется тяжким преступлением, караемым революционным судом". (14) Указание на необходимость борьбы с хищениями государственного имущества мы находим и в других декретах, изданных в 1917-1921 годах, то есть до первой кодификации советского уголовного законодательства (например, Декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 01.06.1921 года "О мерах борьбы с хищениями из государственных складов и должностными преступлениями, способствующими хищениям", Декрет Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров Российской Советской Федеративной Социалистической Республики от 01.09.1921 года "Об установлении усиленной ответственности для лиц, виновных в хищении грузов во время перевозки их"(15)). Дела о наиболее опасных имущественных преступлениях обычно изымались из общей подсудности и рассматривались революционными трибуналами и органами Всероссийской Чрезвычайной Комиссии.

В российской народной традиции резко отрицательное отношение к ворам, мошенникам, поджигателям и конокрадам уживалось со взглядом на казенное имущество как на бесхозное, не заслуживающее уважения. (16)

До принятия первого советского Уголовного кодекса не существовало единой системы норм о преступлениях против собственности с четко очерченными составами преступлений и соответствующими санкциями. После принятия Уголовного кодекса РСФСР 1922 года ответственность за имущественные преступления стала определяться на основании соответствующих его статей. (17) Глава VI УК РСФСР 1922 года "Имущественные преступления" открывалась статьей 180, в которой довольно детально описывались признаки состава кражи. Кража определялась как тайное похищение имущества, находящегося в обладании, пользовании или ведении другого лица или учреждения. В одной статье законодатель объединил несколько различных по объекту и степени опасности посягательств. В п.п. "а", "б", "в" ст.180 УК РСФСР устанавливалась ответственность за кражу имущества частных лиц: п. "а" предусматривал наказание в виде шести месяцев лишения свободы за простую кражу; п. "б" - наказание лишением свободы на два года со строгой изоляцией за кражу с применением орудий или инструментов, или других технических приспособлений и приемов; кражу, совершенную лицом, занимающимся кражами как профессией; кражу, когда похищенное было заведомо необходимым средством существования потерпевшего; кражу, совершенную по предварительному соглашению с другими лицами; п. "в" устанавливал наказание в виде лишения свободы на срок не ниже двух лет за кражу лошадей или крупного рогатого скота у трудового земледельческого населения. Остальные положения ст.180 УК РСФСР предусматривали ответственность за кражу государственного имущества: п. "г" наказывал лишением свободы на срок до одного года простую кражу из государственных или общественных складов и учреждений; п. "д" грозил лишением свободы на срок не ниже одного года за эту же кражу, совершенную лицом, имеющим в силу своего служебного положения доступ к государственному или общественному имуществу; п. "е" устанавливал наказание в виде лишения свободы со строгой изоляцией на срок не ниже двух лет за кражу государственного или общественного имущества, совершенную лицом, которому поручено заведование или охрана складов, вагонов, судов, учреждений; п. "ж" такое же наказание предусматривал за квалифицированную кражу, совершенную из государственных учреждений, складов и других хранилищ (при этом сами квалифицирующие признаки не были определены в статье); самое строгое наказание в виде лишения свободы на срок не ниже трех лет либо смертная казнь предусматривались п. "з" за кражу из государственных складов или хранилищ, совершенную систематически или должностным ответственным лицом или в особо крупных размерах. (18)

Раздельный режим охраны государственной и частной собственности был обоснован политическими и идеологическими соображениями и в то время приветствовался юристами.

Обозначенная выше конструкция нормы об ответственности за кражу практически сразу подверглась редакционным и содержательным изменениям. В 1923 году на основании п. "з" ст.180 УК РСФСР законодатель формулирует самостоятельную норму (ст.180-а) об ответственности за кражу из государственных складов и иных хранилищ, расширяя сферу криминализации посредством указания не только на кражу, как способ хищения, но и на иные способы (подлог документов, составление неправильных актов и др.); при этом основной состав предусматривал наказание в виде лишения свободы на срок не ниже трех лет, а та же кража, совершенная при отягчающих вину обстоятельствах, каралась смертной казнью. В этом же году появился и новый квалифицирующий признак в ст.180 - "совершение кражи во время пожара, наводнения, крушения поезда или иного общественного бедствия". В 1924 году в ст.180 УК РСФСР было внесено положение о ненаказуемости "мелкой фабрично-заводской кражи материалов и орудий производства, совершенное в первый раз рабочим или служащим, занятым в производстве в пределах своего предприятии, если стоимость похищенного не превышает пятнадцати рублей".

Подобная система норм просуществовала недолго, до принятия второго советского уголовного закона - УК РСФСР 1926 года. На момент его принятия, в 1926 году общее число осужденных за кражи в РСФСР составило 109568 человек или 15,5% от всех осужденных в этом году. (19)

УК РСФСР 1926 года(20)устанавливал ответственность за кражу в статье 162. Он продолжил курс УК РСФСР 1922 года на конструирование различных санкций за кражу имущества частных лиц и государственного имущества. В отношении краж у частных лиц была предусмотрена ответственность за простую кражу; квалифицированную кражу, под которой понималась кража, совершенная повторно или в отношении имущества, заведомо являющегося необходимым для существования потерпевшего; кража с применением технических средств, неоднократно, по предварительному сговору с другими лицами, а равно кража на вокзалах, пристанях, пароходах, в вагонах и гостиницах; привилегированную кражу, то есть кражу, совершенную при отсутствии квалифицирующих признаков, но вследствие безработицы, нужды, в целях удовлетворения минимальных потребностей своих или своей семьи.

Ответственность за кражу государственного имущества дифференцировалась, в первую очередь, в зависимости от признаков субъекта. Частные лица привлекались к ответственности при условии совершения кражи из складов и иных хранилищ или мест общего пользования, совершения кражи с использованием технических средств или по сговору с другими лицами, а равно и при отсутствии указанных обстоятельств, если они и совершили кражу во время общественного бедствия. Лица, имевшие доступ к хранилищам, несли ответственность за кражу государственного имущества при отсутствии указанных обстоятельств, их ответственность усиливалась в случае совершения кражи неоднократно с применением технических средств, по сговору или в особо крупных размерах. Привилегированным составом кражи государственного имущества признавалась "мелкая кража, независимо от ее размеров, совершенная на предприятии или в учреждении", если по закону она не влекла более строго наказания, чем один год тюремного заключения.

Подобные установления, при всей их логической ясности, были существенным образом запутаны в связи с принятием Закона от 07.08.1932 года "Об охране имущества государственных предприятий, колхозов и кооперации и укреплении общественной (социалистической) собственности".(21)Этот акт ввел понятие хищения, признавая им наиболее опасные преступления против социалистической собственности, независимо от способа их совершения (в том числе и кражи).

При этом все лица, совершившие хищения, объявлялись врагами народа.

Во время войны законодательство об ответственности за хищения не стояло на месте, но его развитие шло не по пути изменения уголовного закона, а по пути либо расширительного толкования имеющихся в Уголовный Кодекс РСФСР 1926 года признаков, либо по пути издания отдельных, казуистичных законов, обусловленных нуждами военного времени. (22) По окончании войны многие из этих постановлений утратили силу.

Из послевоенных актов в истории уголовно-правовой борьбы с кражами особое значение имели Указы Президиума Верховного Совета СССР 1947 года "Об усилении охраны личной собственности граждан" и "Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества".(23) Эти Указы не были инкорпорированы в УК РСФСР и применялись самостоятельно. В 1955 году Указом Президиума Верховного Совета СССР была установлена ответственность за мелкое хищение государственного и общественного имущества, которое каралось максимум лишением свободы сроком на три месяца, а в случае повторности - до двух лет. (24)

Система раздельной охраны государственной, общественной и частной собственности от краж получила свое дальнейшее развитие в УК РСФСР 1960 года.(25) На момент его принятия ситуация в сфере борьбы с кражами государственного и частного имущества была достаточно сложной. В 1960 году в СССР было зарегистрировано 210374 кражи, что составило 111,9 % к показателю 1956 года; удельный вес краж составил 32,3% в общей структуре преступности, а их коэффициент равнялся 99,2 на 100 тысяч населения. (26)

Несмотря на то, что закон не знал общего понятия хищения, его основные формы были в нем в достаточной степени разработаны. Охраняя социалистическую собственность, законодатель установил ответственность за следующие виды посягательств:

1. мелкое хищение путем кражи, квалифицированное признаком повторности;

2. кража государственного или общественного имущества, квалифицированная признаками: повторности, предварительного сговора группы лиц, применения технических средств, особо опасного рецидивиста, крупного размера;

3. хищение путем кражи в особо крупных размерах.

Эти посягательства предусматривались в различных статьях УК РСФСР, при этом санкции за хищение государственного или общественного имущества варьировались от шести месяцев лишения свободы за мелкое хищение до смертной казни с конфискацией имущества за хищение в особо крупном размере.

Состав кражи личной собственности граждан по своим основным признакам (за исключением объекта) совпадал с кражей государственного имущества.

Вступление в силу УК РСФСР 1960 года сопровождалось увеличением количества зарегистрированных краж до 224374 в 1961 году, что составило 119,2% к уровню 1956 года. (27)

Заложенная в УК РСФСР 1960 года нормативная модель борьбы с кражами постоянно реформировалась в соответствии с задачами, стоящими перед государством и обществом. Наибольшую значимость среди всех внесенных в УК РСФСР изменений имел, безусловно, Закон от 01.07.1994 года, которым была исключена глава об ответственности за хищения социалистического имущества и в единой главе об ответственности за посягательства на собственность была установлена единая ответственность за преступные посягательства на различные формы собственности. (28) Данный шаг был сделан в полном соответствии с Конституцией РФ, согласно которой все формы собственности в РФ "признаются и защищаются равным образом"(29). Особенность этого закона состояла также в том, что в нем впервые было дано нормативное определение общего понятия хищения.

Историческое развитие рассматриваемого понятия привело к тому, что к моменту законодательного определения понятия хищения в теории уголовного права России выделялись, как минимум, две трети его ныне существующих признаков: корыстная цель; изъятие имущества; обращение имущества в пользу виновного или иных лиц; противоправность изъятия и обращения; безвозмездность изъятия и обращения.

Подводя итог историко-правовому анализу развития законодательства об ответственности за кражу, следует сделать вывод, что ответственность за кражу была присуща правовой системе России на всех этапах ее исторического развития.

Характерной чертой уголовного законодательства об ответственности за кражу в России было постоянное стремление законодателя дифференцировать ответственность за данное преступление; при этом традиционными основаниями дифференциации ответственности следует признать форму собственности на имущество, ставшее предметом кражи, размер похищаемого имущества, повторность или систематичность действий виновного, значимость имущества для потерпевшего.

Установление единых стандартов ответственности за кражи государственного и частного имущества, обусловленное построением рыночных отношений в России, не является характерным для истории российского права. Приоритетна была охрана государственного и общественного имущества.

Криминальная ситуация в России продолжает оставаться достаточно сложной. На состояние правопорядка, личной и общественной безопасности оказывает негативное воздействие целый ряд факторов экономического, социального, политического и нравственно-психологического характера. При этом общая картина преступности в России приобретает все более выраженную корыстную окраску, а среди преступлений против собственности наиболее распространенными и представляющими повышенную общественную опасность традиционно остаются кражи.

Так, по данным Управления внутренних дел г. Уссурийска с 1999 г. по 2008 г. наблюдается стабильный рост краж. (30)

Минимальное количество краж было зарегистрировано в 2002 г. - 1680, максимальное в 2008 г. - 3454. Прирост составляет 205,6 %. Кражи в 2008г. составили 45,9 % от общего числа зарегистрированных преступлений.

В 2006 г. наблюдается значительный скачок совершенных краж по сравнению с предыдущим периодом. Это объясняется тем, что в структуру УВД г. Уссурийска было включено еще одно подразделение - РОВД Уссурийского района.

Только за два месяца текущего года УВД г. Уссурийска было зарегистрировано 519 краж, причем прирост краж по сравнению с январем 2009г. составляет 207,6 %, а от общего количества преступлений кражи составили 47,8 %. (31)

В соответствии с примечанием к ст.158 УК РФ, под хищением понимаются совершенное с корыстной целью противоправное безвозмездное изъятие и (или) обращение чужого имущества в пользу виновного или других лиц, причинившие ущерб собственнику или иному владельцу этого имущества. Кража, как форма хищения, обладает всеми признаки последнего, в силу чего изучение родовых признаков кражи является необходимым условием правильного понимания кражи в судебно-следственной практике.

В теории уголовного права выделяют следующие виды объектов:

Общий - все общественные отношения, охраняемые уголовным законом.

Родовой - гру