Скачать

"Русская правда": решение пестелем аграрного вопроса

Пестель (Павел Иванович) - декабрист (1792 - 1826), сын предыдущего. Воспитывался в Дрездене, потом в пажеском корпусе. Участвуя в Отечественной войне, он был ранен под Вильной (1812); по выздоровлении поступил в адъютанты к графу Витгенштейну, отличился в сражениях при Лейпциге, при Бар-сюр-Обе и при Труа; позже вместе с графом Витгенштейном проживал в Тульчине, откуда ездил в Бессарабию для собирания сведений о возмущении греков против турок и для переговоров с господарем Молдавии (1821). В 1822 году он был переведен полковником в совершенно расстроенный вятский полк и в течение года привел его в порядок. Сам Александр I , осматривая его в сентябре 1823 года, выразился: "превосходно, точно гвардия", и пожаловал П. 3000 десятин земли. Участвуя еще с 1816 года в масонских ложах, П. был одним из учредителей "Союза Благоденствия" (1817), составил даже для него устав, но вскоре перенес свою деятельность в южное тайное общество. Обладая большим умом, разносторонними познаниями и даром слова (о чем единогласно свидетельствуют почти все его современники), П. скоро стал во главе общества. Силой своего красноречия он убедил в 1825 году и петербургское общество действовать в духе южного. Выражением его взглядов была составленная им "Русская Правда"; этот проект, написанный в духе республиканском, можно считать, вместе с проектом Н. Муравьева главными выражениями идей тайного общества, хотя ни тот, ни другой не имели никакой обязательности для членов общества. Сам П., по словам Якушкина, при составлении "Русской Правды" имел в виду только приготовиться к деятельности в земской думе. Важнейшей стороной "Русской Правды" являлись размышления П. о внутреннем устройстве России, политическом и экономическом, которые Н.И. Тургенев называл "социалистическими теориями". Следственная комиссия построила свои обвинения против П. и некоторых других именно на "Русской Правде". Из сохранившихся писем П. видно, что он отличался нежной заботливостью по отношению к родителям. Вскоре после 14 декабря он был арестован на дороге в Тульчин и, после 6-ти месячного заключения в Петропавловской крепости, приговорен (см. XII, 119) к четвертованию, замененному повешением, что и было исполнено 13 июля 1826 года. Довольно сочувственный отзыв о П. см. в "Записках" графа П.Д. Киселева (П., 1823). Еще теплее отзыв графа Витгенштейна ("Русский Архив", 1870). В. Р-в.

"Русская правда" выражала революционный характер преобразований. Она предусматривала уничтожение самодержавия, крепостничества, сословий. Предполагалось создание республики с разделением властей: законодательной (Народное вече), исполнительной (Державная дума) и "блюстительная" (Верховный Собор — наблюдательный орган в отношении Веча и Думы). Пестель видел государство единым, централизованным. Крестьяне освобождались от крепостной зависимости с наделением землей.

А теперь попытаюсь решить поставленную мной задачу.

ДВА СПОСОБА ПРИВЕДЕНИЯ ВЖИЗНЬ АГРАРНОГО ВОПРОСА У ПЕСТЕЛЯ

В истории русской общественной мысли первому поколению дворянских революционеров, декабристам, принадлежит весьма важное место. В их революционной идеологии, несмотря на ее дворянскую ограниченность, получила свое выражение передовая творческая мысль лучших людей России первой четверти XIX века. Их смелые идеи и мужественное революционное выступление стали заветом борьбы против царизма и крепостничества для последующих поколений русских революционеров.

Декабристы не были подражателями западных идеологов. Их вдохновляла горячая любовь к родине, приниженной и придавленной крепостничеством и аракчеевским произволом. В историческую эпоху ломки феодальных отношений они внесли свою революционную активность и оригинальные творческие идеи, соответствовавшие условиям освободительной борьбы в России.

Задача всестороннего исследования подлинного, документального наследия декабристов остается невыполненной до сих пор. Только этим можно объяснить тот факт, что до настоящего времени социально-экономические взгляды наиболее выдающегося идеолога декабристского движения — П.И. Пестеля характеризуются на основании ошибочно приписываемых его авторству «Практических начал политической экономии»; что до настоящего времени в нашей литературе сохраняются унаследованные в основном от П.Е. Щеголева и В.И. Семевского неправильные толкования важнейших положений «Русской Правды». Отсутствие до сих пор научного, тщательно выверенного издания текста «Русской Правды» и пользование неисправным, в настоящее время — устаревшим изданием, выполненным в 1906 г. П.Е. Щеголевым по списку Н.Ф. Дубровина1 лишь закрепляет ошибочные толкования важнейших положений этого оригинального программного творения южных декабристов, сыгравшего выдающуюся роль в развитии идейного содержания декабристского движения в целом.

На одном из таких важнейших программных элементов «Русской Правды», а именно на аграрном вопросе, мы и имеем в виду остановиться в настоящей статье. Для правильного чтения и толкования «Русской Правды» необходимо прежде всего учитывать процесс формирования этого документа, определивший его сложный внутренний состав.

В одном из вопросов следственной комиссии от 1 апреля указывается, что, по словам Поджио, Янтальцева и Лихарева, Пестель работал над своим планом конституции более семи лет. В своем ответе Пестель не отрицал этого, но только добавил, что «название же Русской Правды дал я моему плану конституции в 1824 году»2. Другим своим ответом, от 9 апреля, Пестель дает основание утверждать, что над планами конституции он размышлял уже с 1816 г.3 Таким образом, сам Пестель периодом своей работы над «Русской Правдой» считал все время своего

участия в деятельности тайных обществ, т.е. и тот ранний период своей идейной эволюции, от которого сохранились отрывки из его ранних сочинений, служивших материалом при его последующей работе над собственно «Русской Правдой».

Действительно в «Русской Правде» мы встречаемся со многими проблемами, уже нашедшими свое отражение в ранних произведениях Пестеля. Но в «Русской Правде» эти проблемы представляются автором в новом свете, наполняются новым содержанием и при своем разрешении получают большую революционную остроту. В 1822 г. на совещании руководящих членов Южного общества во время «контрактов»4 («контрактами» в то время назывались армейские ярмарки, на которых производились полковые закупки) в Киеве Пестель изложил главные черты разрабатывавшегося им проекта, который на совещании в следующем, 1823 г. был признан программой Южного общества декабристов.

В своем ответе на вопросы от 1 апреля Пестель заявляет: «Прежде еще приезда моего (в Петербург в 1824 г. — С.Ф.) был Никита Муравьев принужден сжечь свою конституцию, и он же спорил наиболее против моей, особенно против избирательной системы и разделения земель. Трубецкой спорил преимущественно против временного правления. Русская Правда не была тогда еще начата, и я тут вознамерился ее написать, к чему особенно меня приглашал кн. Оболенский и Матвей Муравьев. Тогда же и начал я краткие ее начертания»5. Это не была случайная оговорка Пестеля. В другом месте

того же показания Пестель говорит: «Я некоторые статьи и краткие начертания написал во время моего пребывания в Петербурге в 1824 году и, когда поехал обратно к полку, взял эти бумаги с собою»6. В своем автобиографическом показании на следствии Пестель также относит свою интенсивную работу над «Русской Правдой» именно к 1824 г., отмечая ослабление этой работы только в 1825 г.7. Наконец, в самой «Русской Правде» мы находим одно место, ориентирующее нас в хронологии документа. Излагая в «беловой» редакции «Русской Правды» необходимые преобразования в отношении мещанства, Пестель

пишет: «Непременно уничтожить вышедшее в конце 1824 года постановление, известное под названием гильдейского...»8. Эта, к сожалению, единственная дате, упоминаемая в самой «Русской Правде», указывает на работу Пестеля над ней после конца 1824 г.

В настоящей статье мы не можем остановиться на сложном вопросе о том, что именно начал писать Пестель в Петербурге. Отчасти тот вопрос станет яснее в дальнейшем изложении. Отметим сейчас только, что второй ряд фактов не противоречит первому, а существенно дополняет его. Все эти факты фиксируют лишь различные этапы формирования программного документа Южного общества декабристов. Они с бесспорностью устанавливают, что 1824 г. и частью 1825 г. были временем продолжавшейся работы над «Русской Правдой». Этот вывод подтверждается и теми сложными отношениями, которые установились в эти годы как между членами Южного общества, так и в особенности между Южным обществом, с одной стороны, и Северным — с другой.

«Русская Правда», таким образом, явилась итогом творческой работы Пестеля на протяжении всей его революционной деятельности. У истоков этой работы (1816 г.) Пестель еще стоял на монархических позициях; с 1820 г. он Прочно стал на позиции республиканские, причем его республиканские идеи продолжали развиваться, получая на различных этапах этого

развития все более глубокое революционное содержание9.

Такой длительный процесс формирования «Русской Правды», протекавший в условиях усиливавшейся правительственной реакции и роста массовых движений в стране и в армии, был неминуемо связан с эволюцией взглядов декабристов, с борьбой различных идейных направлений в тайном обществе. Серьезные сдвиги, характерные для идейной эволюции не только Пестеля и его ближайших соратников, но и для декабризма в целом, получали свое последовательное отражение во внутренней структуре и в содержании дошедшей до нас «Русской Правды».

Отмеченные обстоятельства определяют важнейшую особенность «Русской Правды» как исторического источника. Отражая непрерывный процесс революционизирования Южного общества и декабризма в целом, «Русская Правда» в конечном итоге предстает перед нами в виде ряда идейных пластов, каждый из которых выражает известную стадию в этом сложном процессе. Отсюда проистекают многочисленные разноречия и противоречия, с которыми приходится иметь дело в тексте «Русской Правды». При таком положении нет ничего ошибочнее попытки характеризовать отдельные взгляды Пестеля или отдельные положения программы Южного общества на основании случайно извлеченного из «Русской Правды» текста. Такой подход к тексту может привести к самым различным, нередко к взаимно исключающим выводам по одним и тем же вопросам. Поэтому большое значение приобретают те данные, которые ориентируют нас в последовательности отдельных

наслоений в «Русской Правде» и в отделяющих эти наслоения гранях, в движении мысли ее автора от низших к высшим ступеням его общей идейной эволюции, отраженной в «Русской Правде».

Судя по подробному оглавлению, расположенному в начале текста «Русской Правды»10, из десяти намеченных к разработке глав обстоятельно и в деталях Пестелем были продуманы пять начальных глав, из которых собственно и состоит дошедший до нас текст «Русской Правды». Эти пять разработанных глав в свою очередь отражают смену этапов в работе Пестеля, дающую основание говорить о двух основных редакциях «Русской Правды».

Ряд формальных признаков, а главное, внимательный анализ самого текста «Русской Правды» позволяют установить ту грань, которая отделяет эти две редакции друг от друга. Это 139-й лист дела № 10 фонда декабристов, или, точнее, четвертый пункт § 12 третьей главы, обозначенный цифрой, но оставшийся ненаписанным, а поэтому и не отмеченный в издании Щеголева. На этом пункте обрывается новая редакция «Русской Правды», и вслед за ним идут не переработанные Пестелем листы старой редакции документа, Из формальных признаков, определяющих указанную линию отделения двух редакций «Русской Правды», обратим внимание здесь только на два наиболее важных, с нашей точки зрения, признака. Для удобства их выявления восстановим по оригиналу третьей главы «Русской Правды» последовательное чередование всех ее параграфов. Внимательное чтение приведенной схемы третьей главы «Русской Правды» обнаруживает прежде всего два последовательных порядка чередования в ней параграфов. Один последовательный порядок охватывает параграфы от 1-го по 12-й включительно. Два параграфа — «Военные поселяне» и «Солдатские дети», — не обозначенные номерами, восполняют

последовательность этого порядка. Второй последоваюльный порядок параграфов начинается с л. 140, с не обозначенного в тексте номером параграфа, под повторным названием «Казенные крестьяне»; за ним следуют в порядке повторной последовательности параграфы от 9-го по 14-й. Обратим внимание, что граница отмеченных двух порядков чередования параграфов четко обозначается после § 12 с его первым наименованием «Казенные крестьяне». Сохранившиеся в первом порядке чередования параграфов обрывки старой их нумерации свидетельствуют о том, что при переработке третьей главы автор ввел в ее текст новые, дополнительные параграфы, вследствие чего образовался разрыв между старой и новой

нумерацией параграфов на три единицы. Такими обрывками старой нумерации являются сохранившийся на л. 120 об. § 3 по старому обозначению, рядом с § 6 по новому обозначению, или же на л. 126 старый § 4, исправленный на новый - § 7. Такой разрыв на три единицы сохраняется и у границы отмеченных двух последовательных порядков чередования параграфов: вслед за § 12 нового обозначения идет § 9 старого обозначения.

Та же граница отделения двух составных частей третьей главы «Русской Правды» четко обнаруживается и в третьей рубрике приведенной таблицы, в которой даны те же параграфы с заглавными их обозначениями. Обратим внимание, что вслед за последним, 12-м параграфом нового обозначения следует не обозначенный в тексте номером параграф с тем же повторным наименованием - «Казенные крестьяне». Щеголев в своем издании «Русской Правды» вслед за Н.Ф. Дубровиным

ошибочно полагал, что этот повторынй параграф «Казенные крестьяне» есть прямое продолжение § 12 под тем же названием. Поэтому Дубровин, автор списка «Русской Правды», и Щеголев, издатель «Русской Правды» по этому списку, в противоречии с оригиналом не отметили повторного заглавия этого параграфа. Они заметили при этом повторяемость отдельных мыслей и их разноречивость в трактовке отдельных вопросов о казенных крестьянах, но объяснили это противоречивостью суждений Пестеля.

Между тем подобная повторяемость наблюдается не только в отношении параграфа «Казенные крестьяне», но, как было видно из приведенной таблицы, и в отношении параграфа «Вольные земледельцы», который в первом последовательном ряде параграфов дан под № 11, а во втором ряде повторно дан под № 10. Нетрудно заметить, что именно смежность расположения двух вариантов параграфа о «Казенных крестьянах» ввела в свое вермя в заблуждение дубровина и вслед за ним и Щеголева, воспроизведшего в своем издании без каких-либо оговорок как текст «Русской Правды» по копии Дубровина, так и сделанные последним пояснения к этому тексту (набранные курсивом)11. Эта смежность расположения параграфов о «Казенных крестьянах» продолжает и по сей день вводить в заблуждение некоторых исследователей. Между тем эта смежность обнаруживает не якобы последовательное развитие противоречивых суждений Пестеля о «Казенных крестьянах», а, наоборот,

разрыв этой последовательности: она опять-таки только обозначает границу отделения двух разновременных частей третьей главы «Русской Правды»12.

Перерабатывая «Русскую Правду», Пестель не только перегреппировывал отдельные ее параграфы, но и перемещал отдельные темы и мысли, входившие в состав различных параграфов. Выявить эти перемещения и установить действительное направление мысли Пестеля на том или ином этапе его идейной эволюции составляет труднейшую и вместе с тем необходимейшую задачу исследователя.

Сказанное на основании анализа некоторых формальных признаков третьей главы «Русской Правды», трактубщей «О сословиях, в России обретающихся», даст нам основание для следующего вывода: названная глава в полном ее составе не представляет собою единого целостого развития концепции Пестеля по вопросу о перестройке социального строя России. Эта глава состоит из двух частей, разновременно Пестелем написанных, граница между которыми прорезает 139-й лист дела

№ 10 фонда декабристов. Эта граница пролегает между двумя смежными параграфами, дважды фигирирующими в «Русской Правде» под одним и тем же названием - «Казенные крестьяне». Первая часть этой главы обрывается на четвертом пункте § 12, который остался ненаписанным.

В чем заключается существенная разница между этими двумя частями, нам скажет последующий анализ их текстов. Этот анализ еще в большей мере убедит нас в необходимости различать отдельные редакции в составе «Русской Правды».

Приведенный вывод, сделанный пока на основании только внешних наблюдений, получает подтверждение и в следственном показании Пестеля от 13 января 1826 г., имеющем первостепенное знячение для установления как последовательности в работе его над «Русской Правдой», так и той стадии, на которой эта работа оборвалась: «Первая, вторая и большая часть третьей главы были кончены, четвертая и пятая были начерно написаны; а последние пять состояли в разных отрывках»13. Где кончается эта «большая часть третий главы», мы выше установили. Суть заключается в том, что указанные Пестелем три группы материалов, относящихся к тексту «Русской Правды», отличаются друг от друга не только степенью их разработанности, но и Временем их написания. Эти группы отражают в себе различные ступени в развитии декабристского движения и мировоззрения Пестеля. Отсюда неизбежные противоречия между ними.

Приведенное свидетельство Пестеля позволяет нам уточнить ранее сделанный вывод. Первые 12 параграфов третьей главы составляют текст наиболее поздней, по выражению Пестеля — окончательной редакции незаконченной переработкой третий главы, последующие же параграфы представляют конец ранней. непереработанной, редакции той же главы.

Вследствие такой особенности структуры «Русской Правды» перед исследователем, при желании проследить развитие мысли Пестеля по тому или иному вопросу, часто возникает необходимость читать «Русскую Правду» не от начала к концу, а, наоборот, от конца к началу, т.е. от более ранней к более зрелой редакции. Сравнивая повторяющиеся или смежные темы суждений Пестеля из старой и новой редакций «Русской Правды», мы получаем возможность судить об эволюции его взглядов по коренным вопросам революционных преобразований России.

Учитывая эти особенности внутреннего состава «Русской Правды», мы обратимся к раскрытию представленных в ней различных вариантов решения крестьянского и земельного вопросов.

Отрицательное отношение к крепостному праву и цариpму, убеждение в необходимости устранения их путем революционного переворота явились важнейшим изначальным мотивом объединения декабристов в тайное общество. Этот мотив лежал в основе единства движения декабристов на всех его этапах. Но как глубоко надлежит преобразовать Россию? На этот вопрос не может ответить самый факт отрицания крепостного права. Для ответа на этот вопрос необходимо учесть еще, на каких условиях предполагается эта ликвидация крепостного права, в какой мере эти условия смогут подорвать основные

устои феодального режима. В решении аграрного вопроса все программы декабристов, связанные дворянской ограниченностью, проявляют бережное отношение к помещичьему землевладению. Но в отдельных из них проявилась тенденция к более демократическому, хотя и не выходящему за рамки дворянской революционности, решению этого вопроса.

Политическую концепцию Пестеля выделяет то, что вопрос крестьянский и вопрос земельный в общем плане ликвидации крепостничества в России он рассматривал в их органическом сочетании, в их единстве. Для Пестеля вопрос об условиях освобождения крестьян от крепостной зависимости был прежде всего вопросом о наделении крестьян землей. Именно поэтому в условиях первой четверти XIX века его взгляды на крестьянский вопрос в России оказывались наиболее революционными. Эту сторону революционной концепции Пестеля правильно подметил еще Герцен, когда он в уста Пестеля вложил следующие слова: «Тщетно провозглашать республику... это будет только перемена названия. Нужно коснуться земельной собственности. Надо, во что бы то ни стало, дать землю крестьянам, только тогда совершена будет революция»14. В приведенных словах весьма удачно схвачена основная тенденция мысли Пестеля. В то время как Никита Муравьев исходным положением в своих суждениях по крестьянскому вопросу брал незыблемое право помещика на землю и на этой позиции оставался до конца своей революционной деятельности; в то время как Николай Тургенев склонен был примириться с мыслью о безземельном освобождении личности крестьянина, — Пестель стремился юридическую свободу крестьянина подкрепить и экономической независимостью его. Таково во всяком случае было его субъективное намерение. Острая постановка в порядок дня русской революции вопроса о земельной собственности вообще, вопроса о дворянском землевладении в частности означала подкоп под самую основу крепостнических отношений в России. В этом выражалась важнейшая сторона njq радикальной тенденции, которая пробивалась среди других, более умеренных направлений декабристской мысли и оказывала на декабристов революционизирующее воздействие. Однако в рассматриваемом нами кардинальнейшем вопросе русской революции идущая вперед мысль Пестеля не успела получить своего завершения. В нашем распоряжении имеется лишь ряд документов, фиксирующих по крестьянско-земельному вопросу основные вехи эволюции его идей. Проследить эту эволюцию, определить ее характер и направление, а также установить тот предел, на котором она оказалась оборванной, — таков круг задач, который может бить поставлен и разрешен на базе имеющихся у нас источников.

Переработанные Пестелем первая, вторая и большая часть третий главы характериауются внутренней стройностью и большой логической последовательностью в развитии темы. В границах этих трех глав нетрудно заметить и то единое логическое основание, которое определяло все важнейшие линии рационалистических конструкций Пестеля при разрешении конкретных задач проектировавшейся им революции в России. Раз признав единство общества и государства всеопределяющим основанием безопасности и благоденствия России, Пестель с настойчивой последовательностью кладет это единство в основание всех своих конструктивных суждений. Так он утверждает принцип государственного единства — в первой главе «Русской Правды», принцип «народного» (национального) единства — во второй главе и, наконец, принцип гражданского единства — в третьей главе. При разрешении вопросов, связанных с первыми двумя единствами, Пестель руководствуется преимущественно соображениями внешней безопасности. При утверждении третьего, гражданского, единства Пестель исходит главным образом из соображений внутреннего благосостояния России в его, Пестеля, понимании. Цель гражданского общества, говорит автор «Русской Правды», заключается в «благоденствии всего общества вообще и каждого из членов оного в особенности»15. Однако на таком широком, лишенном необходимой конкретности И обычном для передовой публицистики Европы XVIII и начала XIX века определении мысль Пестеля не остановилась. Выводя свое общество и государство из потребностей самой природы человека, пользуясь при этом в своих суждениях категориями естественного права, Пестель, однако, основной акцент делает на материальных условиях обеспечения естественных прав человека. «Первоначальная обязанность человека, — говорит Пестель, — которая всем прочим обязанностям служит источником и порождением, состоит в сохранении своего бытия. Кроме естественного разума сие доказывается и словами евангельскими, заключающими весь закон христианский: люби бога и люби ближнего как самого себя (подчеркнуто в подлиннике.— Ред.), — словами, вмещающими и любовь к самому себе, как необходимое условие природы человеческой, закон естественный, следственно обязанность нашу. От сей обязанности происходит право пользоваться для пищи плодами и прочими произведениями природы16. Человек имеет сие последнее право только потому, что он обязан сохранять своебытие»17.

Приведенное положение имеет первостепенное значение для понимания той отправной мысли, которая привела Пестеля к его аграрному проекту. Именно это положение служит, так сказать, философским основанием его «фаворитной идеи» о всеобщем наделении землей. В аграрной программе «Русской Правды» центральное место занимает идея разделения земель. Эта идея является стержневой во всей «Русской Правде», в обеих ее редакциях. Сущность ее подробно изложена Пестелем в четвертой главе, т.е. в непереработанной, оставшейся в черновой редакции части «Русской Правды», где трактуется «О народе в политическом отношении».

В своей исходной позиции Пестель делает попытку примирить и свести к единой исходной формуле два противостоявших друг другу в современной ему публицистике мнения: одно — утверждающее общественную и отвергающее частную собственность на землю; другое, наоборот, — утверждающее справедливость и экономическую целесообразность частной собственности на землю. «Сии два мнения, — говорит Пестель, — совершенно друг другу противоречат, между тем как каждое из них много истинного и справедли- вого содержит»18. Из сопоставления аргументов в пользу той и другой точки

зрения Пестель делает решающие для всей его концепции по аграрному вопросу выводы: «1) Человек может только на земле жить и только от земли пропитание получать, следовательно, земля есть собственность всего рода человеческого и никто не должен быть от сего обладания ни прямым, ни косвенным образом исключен... 2) С учреждением гражданских обществ сделались сношения между людьми многообразнее и возникло понятие о собственности. Охранение сего права собственности есть главная цель гражданского быта и священная обязанность правительства... 4) Наперед надобно помышлять о доставлении всем людям необходимого для жития, а потом уже о приобретении изобилия. На первое каждый человек имеет неоспоримое право, потому что он человек; на второе имеет право только тот, который сам оное приобрести, успеет... 5) Установив возможность для каждого человека пользоваться необходимым для его жития, не подвергая его, для приобретения оного, зависимости от других, надлежит только дать обеспечение и совершенную свободу приобретению и сохранению изобилия»19.

Таковы исходные принципы Пестеля. Реализация их мыслилась Пестелем путем разделения земель каждой волости на две равные половины. «Одна половина получит наименование земли общественной, другая земли частной. Земля общественная будет всему волостному обществу совокупно принадлежать и неприкосновенную его собственность составлять; она ни продана, ни заложена быть не может. Она будет предназначена для доставления необходимого всем гражданам без изъятия и будет подлежать обладанию всех и каждого. Земли частные будут принадлежать казне или частным лицам, обладающим оными с полною свободою и право имеющим делать из оной, что им угодно. Сии земли, будучи предназначены для образования частной собственности, служить будут к доставлению изобилия»20.

Общественные земли подлежали делению на участки. Пестель по понятным причинам нигде не указывает размеров этих участков, но в полном соответствии со своим основным замыслом подчеркивает, что величина каждого участка должна быть достаточной для доставления необходимого средней семье, состоящей из мужа, жены и трех детей. Эти участки подлежат раздаче не в собственность, а в пользование членам волостного общества.

Таковы основные положения плана разделения земли в проекте Пестеля. Любопытны еще некоторые правила, регламентирующие порядок раздачи общественных участков и предусматривающие возможные при этом конфликты. Каждый член волостного общества имеет право требовать для себя столько участков, сколько ему угодно. При наличии свободных участков все такие требования подлежат удовлетворению. При ограниченности же количества свободных участков предпочтение отдается гражданам, не имеющим частной земли и занимающимся только земледелием. «Одним словом, —

заключает Пестель, — предпочитается тот, который беднее». В случае же наличия излишка общественных участков после удовлетворения всех требований членов волостного общества такие излишние участки «могут отдаваться в откуп посторонним лицам». Таким образом, при известных условиях и общественные участки могут служить базой для «приобретения изобилия». При каждой волости Пестель проектировал организацию волостного банка, из коего «получать будут граждане нужное число денег на первоначальное обзаведение своего хозяйства, когда в земледельческое состояние

поступать будут»21. Той же цели должны будут служить и волостные страховые учреждения.

Пестель предвидит многообразные выгоды, к которым поведет, по его мнению, осуществление его аграрной программы. При всей утопичности отдельных суждений Пестеля они представляют большой интерес. В них выпукло обнаруживается общая социальная направленность его мысли, его стремление возвысить нравственный облик русского народа, воспитать в людях высокие гражданские качества, Среди которых любовь к отечеству, преданность родине аанимают первенствующее место.

1.«Каждый россиянин будет совершенно в необходимом обеспечен и уверен, что в своей волости всегда клочек земли найти может, который ему пропитание доставит, и в коем он пропитание сие получать будет не от милосердия ближних и не отдаваясь22 в их зависимость, но от трудов, кои приложит для обрабатывания земли, ему самому принадлежащей, яко члену волостного общества наравне с прочими гражданами»23.

2.Будет устранена нищета, толкающая людей на путь преступления, и повысится посему нравственный уровень народа24.

3.«Сие постановление ии в чем не препятствует стремлению к изобилию и улучшению земледелия, ибо земли, для последней сей цели предоставленные, составляют половину всех земель вообще и в полной мере для того достаточны»25. Обеспеченность в необходимом, наоборот, говорит Пестель, будет вселять смелость и в области частного предпринимательства: «решительнее, безопаснее, веселее будет частное действие каждого гражданин Народная промышленность получит быстрейший ход и сильнейшие обороты, потому что всегда опираться будет на уверенности в необходимом, и следовательно само изобилие твердейшее возымеет основание» 26.

4.Переселения крестьянские, которые обусловливались нищетой и захватывали беднейшие слои населения, при установлении нового порядка прекратятся. При новых условиях будет переселяться тот, «которому нельзя получить столько общественных участков в своей волости, сколько бы он того желал. Желающий же иметь несколько участков не есть человек бедный и потому может переселиться с удобностью и с выгодою как для себя, так и для своей волости» 27.

5.Умножение народонаселения создаст невозможность предоставления в одни руки нескольких «участков», возрастет стремление к приобретению земель в частную собственность; земли вздорожают, и возвышение цен на них «послужит поощрением к направлению капиталов на устройство мануфактур, фабрик, заводов и всякого рода изделий, на предприятие разных коммерческих оборотов и торговых действий» 28. Эта мысль о переливе капиталов в сферы промышленности и торговли особенно интересно очерчивается на том общем аграрном фоне, который характерен для «Русской Правды» в целом. Земля в концепции Пестеля - основа обеспечения людей «необходимым». Отсюда то особенное внимание к земле и наделению землей, которым отмечены страницы «Русской Правды». Из этого, однако, неверным будет вывод о предпочтении Пестелем однобокого, аграрного развития хозяйства России вообще. Наоборот, в

толковании Пестеля всеобщее наделение землей должно было содействовать широкому процветанию в России также промышленности и торговли. Перед одним вопросом, оставаясь в рамках своей концепции, проявил Пестель полное свое бессилие: как обеспечить эту частную промышленность рабочей силой? Предположение, что «гражданин... пойдет в услужение, или на какую-нибудь работу наймется... только потому, что в том более удовольствия или выгоды найти надеется» 29 составляет наиболее наивное место в «Русской Правде».

6.При новом порядке «каждый россиянин будет... обладателем земли». Вся Россия «будет следовательно состоять из одних обладателей земли и не будет у нее ни одного гражданина, который бы не был обладателем земли... Право свое на общественную землю будет он... сохранять неизменно, и каждый россиянин тем самым будет истинным членом Российского государства всегда пребывать. Какую осанку должно таковое положение вещей российскому народу приобщить и какое почтение вселить к нему ю всех других державах и государствах!» 30. Каждый Гражданин, будучи приписан к какой-нибудь волости, найдет в ней «не только безопасность, но и верное пристанище, ни только охранение своей собственности, но и дарование необходимого для житья». Это будет цементировать волостное «политическое семейство» и укреплять любовь к отечеству. «Каждый будет видеть, что он в государстве находится для своего блага, что государство о благоденствии каждого помышляет, каждый будет чувствовать, что он подати платит и повинности несет для цели ему близкой и для собственного своего блага. На таковом образе мыслей будет основана любовь к Отечеству, сей источник всех Государственных добродетелей, и сия сильнейшая подпора существовання и благоденствия царств»31.

Kaковы былиисточники изложенных мыслей Пестеля по земельному вопросу? В историографии декабристов много усердия было проявлено в стремлении отыскать того автора, слепком мыслей которого явился аграрный проект Пестеля. Особенно много изобретательности в этих поисках проявил Семевский. Несомненно, при постановке вопроса о земельном наделении Пестель учитывал освещение вопроса о формах земельной собственности в современной ему литературе. Мы помним, что Пестель своему аграрному проекту предпослал анализ двух противоположных точек зрения, представленных в

этой литературе, при такой постановке вопроса, особенно при мотивировке каждой из этих точек зрения, обнаруживается широкая эрудиция Пестеля: его несомненное знакомство с трактатами Руссо и с социалистическими утопиями XVIII века

(Морелли, Мелье). Однако в своих обобщениях и выводах, в разрешении вопроса о всеобщем наделении землей и в конкретных формах этого наделения Пестель выступает как совершенно оригинальный мыслитель. Его аграрный проект, представляющий утопическое сочетание элементов обоих принципов земельной собственности, должен был, по замыслу Пестеля, явиться конкретной формой реализации права каждого человека на удовлетворение его жизненных потребностей. Этот проект явился плодом долгих и, несомненно, томительных исканий Пестеля. Есть основания думать, что в 1820 г., когда

Пестель писал свою (неопубликованную) «записку» на французском языке32, в сознании его, повидимому, уже бродила мысль о плане решения земельного вопроса, которая однако только впоследствии, на страницах «Русской Правды», облеклась в конкретную форму.

Весьма важно в связи с процессом развития«фаворитной идеи» Пестеля о разделении земель учитывать то влияние, которое на него оказывали критические наблюдения над объективными условиями жизни современной ему России. В этом отношении весьма интересно звучит его заявление в связи с планом разделения земель: «Ежели при первом взгляде покажется введение такового порядка сопряженным с большими трудностями, то надлежит только вспомнить, что сие постановление

может большие затруднения встретить во всяком другом государстве, но не в России, где понятия народные весьма к он