Скачать

Элита России: история становления и политический портрет

Елена Кряжева, студентка, Факультет экономики, Нижегородский филиал, ГУ Высшая школа экономики

С сотворения мира всегда правило, правит и будет править меньшинство, а не большинство. Это верно для всех форм и типов управления, для монархии и для демократии, для эпох реакционных и для эпох революционных. Из управления меньшинства нет выхода. Вопрос лишь в том, правит ли меньшинство лучшее или худшее. Одно меньшинство сменяется другим. Вот и всё.

(Н. А. Бердяев)

Наверху собираются сливки. И пена тоже.

(А. Блох)

Термин «элита» вошел в обиход не так давно. Точнее, в своем широком значении, он был возрожден чуть более десяти лет назад. В настоящее время мы употребляем его, когда имеем в виду что-то из ряда вон выходящее, лучшее в своем роде; часто определение «элитный» используется в рекламе: элитные джинсы, шубы, даже сантехника. Это понятие имеет двоякое толкование: с одной стороны, элитный – значит лучше других, а с другой стороны, то, что свойственно определенной социальной группе.

Существует немало определений понятия «элита», среди которых выделим два основных:

элита – это все индивиды, добившиеся наивысших результатов в какой-либо сфере деятельности;

Р. Миллс: элита – это люди, чьи позиции позволяют им подняться над окружающими и принимать решения со значимыми последствиями.1

Первое из них, очевидно, американское. Оно базируется исключительно на заслугах конкретной личности, предполагая ряд усилий для достижения этого статуса. Но это не всегда соответствует действительности, так как существует довольно обширная группа людей, не приложивших особых усилий для вхождения в элиту. Мы говорим о так называемых преемственных аристократах, «золотой молодежи», ведь они, очевидно, относятся к этому слою, так как обладают всеми атрибутами: блестящим образованием, материальной обеспеченностью, вхожестью в определенные сферы знакомств, управленческой должностью, наконец. В силу этого обстоятельства первое определение не может быть признано полным, так как отвечает не всем критериям.

Второе больше имеет в виду правящую элиту, о которой мы, собственно, и хотим поразмышлять в этой работе. Но нельзя отрицать, что в группу элиты входит также элита интеллектуальная и культурная, которая часто не принимает решения со значимыми последствиями. Но даже при разговоре о сильных мира сего нельзя забывать выдающихся деятелей науки и искусства, так как часто люди переходят из одного вида элиты в другой, и эта циркуляция есть неотъемлемое условие здоровья общества. Поэтому второе определение также не может быть признано исчерпывающим.

Становится очевидным, что дать однозначное толкование термину «элита» не так-то просто. Даже в социологии под этим словом подразумеваются разные общественные группы, не говоря уже о том, что в политологии и в экономике элитой называются разные формации. Это понятие также изменяется с течением времени и развитием человечества. Для нашего исследования кажется приемлемым следующее определение:

«Элита общества – это социальный слой, обладающий таким положением в обществе и такими качествами, которые позволяют ему управлять обществом, либо оказывать существенное воздействие на управление им, влиять (позитивно или негативно) на ценностные ориентации поведенческие стереотипы в обществе, и, в конечном счете, более активно, результативнее, чем все другие слои, участвовать в формировании тенденций развития общества, возникновения а разрушения социальных конфликтов, одновременно обладая большим, чем другие группы, суверенитетом в формировании собственного положения, в выборе своей групповой ориентации по основным общественным проблемам.»2

Очевидно, что элита оказывает огромное влияние на развитие той или иной общественной формации, поэтому представляется не только интересным, но и необходимым исследование структуры этого слоя, основных поведенческих типов его представителей, предпосылок формирования и движение как внутри, так и общение с внешней средой. Оговоримся сразу, что не имеем цели заниматься детальным рассмотрением элиты как социальной организации, а стремимся вникнуть во взаимодействие ее с обществом.

Подобное исследование сопряжено с рядом трудностей методологического характера. Во-первых, люди у власти, а соответственно и их интересы, и их социально-политический портрет, меняются, поэтому глупо было бы претендовать на точность даваемых оценок. Важно, на наш взгляд, понять основные принципы образования элитного слоя и причины его падения, общие черты, присущие этим людям, и другие особенности, мало зависящие от личностных качеств человека, находящегося на вершине пирамиды власти. Во-вторых, рассчитывать на 100%-ную правдивость информации не приходится, так как далеко не каждый представитель власти согласен открыто рассказать все о своей деятельности и мотивации тех или иных поступков, поэтому часто в работе будут использоваться предположения и следствия, т.е. косвенные факты, но не прямые данные социологических опросов. В-третьих, далеко не все представители правящего сословия знакомы нам в лицо. Мы говорим и гак называемых «серых кардиналах», которые часто стоят за власть имущими. Но, несмотря на их не появление на экранах или трибунах, их влияние часто наблюдается в широких массах общественности. Поэтому сбывать об их существовании тоже нельзя.

Таким образом, определить как понятие элиты в универсальном применении, так и выбрать однозначную методологию исследования нельзя – поэтому в данной работе обратимся к высшему слою общества с вопросом что было, что есть и что должно было быть.

Формирование элиты и её предназначение

В связи с тематикой правящего класса возникает очевидный вопрос: зачем вообще содержать высший слой? Он интересует в основном широкие народные массы, особенно в последнее время. Ответ на него не столь очевиден, но все же подходящее объяснение можно найти. А.И. Пригожин в книге «Современная социология организаций» утверждает, что элита нужна для наиболее продуктивного взаимодействия как внутри организации, так и с внешним миром. Для осуществления каких бы то ни было проектов, общения, контактов необходим представитель от определенного числа людей, иначе диалог не представляется возможным. Поэтому появляется иерархия внутри организации, преследующая цель прежде всего распределить функции между различными группами. Это вариант горизонтального разделения: вертикальное рождается соответственно: различные группы выделяют нескольких представителей для интеграции и коммуникаций; высшие же эшелоны возникают как надстройка над всей системой для взаимодействия с внешней средой. А в силу того, что система уже образовалась указанным способом, то ей необходимо управлять, для наиболее эффективного ее функционирования. Так появляется власть в любом обществе, в любой социальной организации. Так, например, происходило призвание русичами варягов на царство, после которого началось царствование Рюриковичей на Руси, длившееся вплоть до XVII века.

Таким образом, власть в организации возникает в связи с передачей (добровольной или вынужденной) части «суверенитета личности», ее прав, другому – должностному лицу или определенному органу из-за необходимости возникновения посредника в общении между большими группами людей.

С течением времени меняются как лидеры властвующих групп, так и их состав, поэтому появляется необходимость в фиксации определенных правил во избежание личной зависимости большой социальной группы от склада характера членов элиты. Так рождаются конституции и появляются следующие противоречие: с одной стороны, власть безлична, так как представлена законом, а с другой – особенности правящей верхушки сказываются на поведении системы. Эта дилемма тянется на протяжении столетии, склоняя чашу весов между законом и личностью на ту или иную сторону. Соотношение между возможностью отдельной личности управлять по своему усмотрению и силой закона определяет общественный строй – абсолютная монархия и республика – крайние формы, человечество знает и ряд промежуточных; в дальнейшем мы будем рассматривать переход в России от тоталитаризма к существующему строю в связи с изменением в правящих кругах.

Правящие элиты в различные периоды развития человечества сменяли друг друга. Существует два основных вида элит, два способа управления: элита львов и элита лис.

Первый из них основан на признании воинских заслуг какой-либо личности, т.е. кто сильнее, тот и прав. Он характерен для зари цивилизации, когда люди не знали другого способа выяснения отношений, и для военного времени. Такой способ разрешения спора, если к нему прибегает правительство, показывает полную его несостоятельность как властной структуры. Почти любое правление, любая организация начинается именно с силового захвата власти. От этого не уйти: чтобы доказать свое право на должность, ею необходимо завладеть.

К насилию прибегают на перепутье, когда один общественный порядок заменяет другой. Такая ситуация сложилась в 30-е годы в США, когда войны между гангстерскими группами превратились в массовое явление; подобные признаки наблюдаются и в современной России. На наш взгляд, это показатель деградации общества, которая начинается с деградации элит. Уже давно перестало быть секретом наличие так называемой «крыши» в бизнесе и политике на случай силового вмешательства, не говоря о том, что телохранитель является таким же атрибутом серьезного человека, как и костюм от Армани. И если сильные мира сего перестали видеть другие пути разрешения конфликтов, значит, страна катится в пропасть.

Второй путь заключается в обмане одних членов общества другими с целью удержания власти. Как правило, на нем основывается любое государство, имеющее целью создать стабильную систему управления. Дело в том, что управлять обществом невозможно, рассчитав его как математическую модель: «руководители, хорошо владеющие искусством управления, – ценное общественное достояние. Но это искусство почти непередаваемо другим, как и всякое искусство, основанное на таланте. Кроме того, способными к управлению оказываются далеко не все, отчего управление становится похожим на таинство».3 Очевидно, что в правящей верхушке не может долго сохраняться соответствие способностей индивидов занимаемым должностям. Причиной может быть и моральный износ идеологии, и перемены в обществе, и физическое старение правителя, и отрицательные результаты его деятельности. Поэтому, чтобы сохранить за собой право на власть, люди начинают либо принимать соответствующие законы, либо пытаться так повернуть свою предыдущую деятельность перед электоратом, чтобы выглядеть достойно и т.п. Преимущество этого пути перед предыдущим – он основан на интеллекте.

Такая система гораздо более устойчива, чем элита львов, поскольку не требует кровавых событий для смены власти и ее поддержания. Кроме того, диалогом можно решить гораздо больше проблем, чем грубой силой. Как правило, львами управляют лисы: физическая сила далеко не всегда сопровождается достаточным для управления организацией интеллектом, что позволяет лисам использовать львов в своих целях.

В контексте данной теории современные предвыборные технологии имеют одну цель – представить лису львом перед публикой. Львом не в отношении физической силы, а в отношении честности и предназначенности на престол. Спустя многие столетия в России по-прежнему выбирают не правителя, а мессию, спасителя. Харизма является неотъемлемым условием избрания на высокий пост, а самое главное, – народной поддержки. Мы верили и в Ельцина, верим в Путина, как многие до сих пор верят в коммунистов. «Голосуй сердцем» – это не лозунг одной предвыборной кампании 1996 г ., это девиз России.

Обманывать публику необходимо хотя бы потому, что для успеха той иди иной программы необходимо убедить народ, что ее сторонники лучше остальных: бедным обещать богатство, богатым – утешение и т.д. На этом основана сила церкви.

Подтверждает этот вывод и работа Г. Моски «Правящий класс». Автор выделяет три стадии, которые проходит реформатор, рвущийся к власти:

постижение и разработка учения: правитель – чистосердечный фанатик, но не мошенник и шарлатан;

проповедь: сгущение красок, позерство;

если ему удается достигнуть практического исполнения своего учения – наступает нравственная деградация.

Было бы большой наивностью – полагать, что человек, находящийся у власти, может ставить интересы организации выше собственных. Так ситуация может выглядеть только внешне и только до тех пор, пока эти две группы интересов не противоречат друг другу. В реальности же очевидно, что любой переворот не приводит к общему благоденствию, так как неравенство людей перед социумом заложено природой, зло сидит внутри каждого человека. И совершить революцию во имя всеобщего блага – значит убить дракона. Можно покончить со старым монстром, но тот, кто это сделает, неизбежно сам в него превратится, как только почувствует власть. Поэтому элита была, есть и будет.

Элита в СССР и в России

В СССР понятия элиты просто не допускалось, так как власть, по всеобщему согласию, принадлежала всем сразу и никому одновременно. Это была в идеале безличная власть. Но только формально, реально же развитие 1/6 части суши на деле зависело от характера генсека, от личностных его качеств и способностей. Однако в рамки системы не вписывалась индивидуальность, поэтому наблюдался эффект отражения личных качеств лидера на идеал. С приходом нового идеал просто подстраивали под его характер. Еще одна характерная черта – мы никогда не знали членов Политбюро по именам, а тем более не представляли их взглядов и целей. Они – орган, единое целое. Индивидуальность потеряна, она растворена в программе Партии. И в этом есть свои преимущества – нет наблюдаемой сейчас проблемы открытого выбора. Развитие страны однобоко, возможно лишь при наличии «железного занавеса», но оно идет своим определенным путем, даже если это путь в никуда.

По сути, речь могла бы идти об идеальном управлении, основанном лишь на власти законов, когда не важно, кто является верховным его представителем, если бы не непрекращающаяся адаптация закона к Политбюро. Таким образом, внешне все выглядело как правление Партии, Установок Ленина, а на деле эта программа служила ширмой для прикрытия собственных интересов, которую также меняли и приспосабливали к нуждам аппарата.

Безличность в Политбюро имела и еще одно серьезное последствие: вместо удовлетворения нужд отдельных личностей общество вынуждено было работать на всю систему, что гораздо сложнее. Партия – понятие, заключающее в себе потребности каждого индивида, находящегося на ее верхушке, а суммарная гамма желаний представителей правящей элиты гораздо обширнее суммы индивидуальных потребностей. Так возник обширнейший бюрократический аппарат – это люди, берущие у верхушки то, что принадлежит ей как части системы, но не нужно отдельным людям, образующим эту систему,

Это одна из причин, но далеко не единственная предпосылка огромной численности администрации в Союзе. Следующая состоит в том, что СССР не знал рыночных ограничений, поэтому возникли административные – отсюда сложилась огромная роль правящей верхушки. В рамках тоталитарной системы власть – это главный жизненный ресурс. Либо у власти, либо мертв, если хоть на миг вкусил сей запретный плод. Такого явления как циркуляция элит не было в принципе, хотя она заменялась продвижением по партийной лестнице ряда новых специалистов, сопровождающееся «выбыванием» старых. В сталинские времена это выбывание означало расстрел или ссылку, в другие, более поздние – отход от дел, пожизненное обеспечение, доступ к «кормушке». Хотя в 70-80-е годы даже этого не требовалось, ведь не просто так этот период вошел в историю как время геронтократии. Должность стала пожизненной, благодаря чему пропала всякая заинтересованность в результатах своего правления. Говорить о неэффективности такой системы было бы излишне. Попасть в привилегированный слой можно было лишь одним известным способом: пионерия – ВЛКСМ – ВПШ – ЦК (или облсовет, райсовет, горсовет и т.п.), альтернативных возможностей не было, за исключением известной во все времена наследственной, когда в элиту попадали по одному только праву рождения.

Таким образом, советскую правящую элиту можно считать закрытой, так как доступ в нее ограничен рамками определенного круга людей с одними и теми же политическими взглядами

В тоталитарном обществе существовал только один вид элиты – политическая. В стране, где высота административной пирамиды настолько велика, что низы не знают верхов и не имеют возможности пройти хотя бы половину высоты для решения какого-либо вопроса, экономические ресурсы и владения на значили ровным счетом ничего для власти. Это совсем не означает, что власть имущие не имели собственности – напротив; но «при социализме» владение собственностью было неофициальным, полулегальным, поэтому говорить об экономической элите практически невозможно. Принадлежность к властвующей элите означает владение собственностью – обратная связь не выполняется. Зачастую даже наоборот: собственники объявляются официальными органами «врагами народа» и лишаются ее. Главным образом отсутствие экономической верхушки объясняется условностью экономических отношений в СССР, когда «собственник – государство, а предприятие лишь хозяин».4

«Главный собственник» превратился в главного монополиста власти. И все, кто реально мог управлять ситуацией, сидели в председательских креслах – от председателя райсовета до председателя политбюро. Понятие «управлять ситуацией» – относительно, так как реальная власть была только у ЦК. Сеть чиновничества была настолько мелкой и развитой, что опутала всю страну, а благодаря четкой иерархии должностей и очень непонятному распределению обязанностей, разобщенность, отдаленность верхов и низов друг от друга все усиливалась. Может быть, мелкие должностные лица и могли бы реагировать на изменение общественных потребностей, но, благодаря полной несамостоятельности в принятии решений, не успевали за временем. Но не только сигналы снизу вверх не доходили, но и доктрины, принятые руководством, часто «терялись» в сетях бюрократии, а если нет, то необходимость в них уже отпадала, и они оказывались столь же бесполезными, как и другие. Таким образом, полная монополия государства на власть во всех сферах, отсутствие альтернативной элиты, оппозиции, приводила к тому, что в результате развития науки и техники «знания любого чиновника – от мелкого писаря до министра – не поспевают за меняющейся реальностью»5.

И в результате возникает замкнутый круг ошибок: недовольство граждан низкой эффективностью аппарата - > умножение законов и инструкций - > дальнейшая формализация деятельности - > аппарат становится «ученым невеждой», который не в состоянии решать нетипичные проблемы. Весь ужас ситуации заключается в том, что должность при госаппарате – значит единственный способ подняться над массой, выбиться в элиту, потому добровольно с ней расставаться никто и никогда не хочет, а особенно в государстве, где власть определяет все. Поэтому вступили мы в новую эру, в другой мир со старой, разветвленной сетью чиновничества – ведь «сложившиеся структуры сохраняются даже. тогда, когда они выполнили задачи и больше не нужны»6. В этом беда не только России, но и всех развитых стран: излишняя бюрократизация приводит к нарушению баланса в обществе, к возникновению ненужных элит, несостоятельных по своей сути. Единственное значение подобных организаций для современного общества – это препятствование вертикальной интеграции в социальной иерархии, другими словами, нарушение связи между верхушкой и основанием общественной пирамиды.

Еще пару лет назад исследователи утверждали, что в России общество скорее приняло форму асимметричных песочных часов, где в основании лежит огромнейший пласт населения, находящегося за чертой бедности (по разным оценкам, от 18 до 40% всего населения страны), менее обширная часть – верхушка, элита (около 3-5%), а узкий перешеек – средний класс, на отсутствие которого и жаловалось большинство экономистов, оправдывая таким образом провал реформ, рассчитанных на поддержку именно этих людей. Случившийся кризис августа 1998 г . усилил данное соотношение, опустив чуть поправивших свое материальное положение людей обратно в основание, а верхушку подняв на следующую ступень благосостояния.

Однако исследование, проведенное журналом «Эксперт» совместно с фирмой «Комкон-2», показало, что средний класс, вопреки всем прогнозам, образовался, и это – «ярко выраженная и довольно целостная группа людей не только по уровню дохода и социальному статусу, но и по образу мыслей и по стилю жизни».7 Хотелось бы надеяться, что этот слой и станет основой нового общества, как это принято в развитых странах, и образует, с одной стороны базис для формирования новой элиты, а с другой – альтернативную элиту. В любом случае, само появление среднего класса в России не может не радовать.

Во всем мире существует принятый показатель равномерности развития общества – это отношение дохода 10% самых состоятельных людей страны к доходу 10% самых бедных. В России этот показатель до кризиса 1998 г . находился на уровне 30 (для сравнения: в Швеции – 6; в России в 50-е годы – 3-6; в 1992 г . – 8; в 1993 г . – 11; в 1994 – 15).8 Еще один потрясающий факт: по 18 из 24 мировых показателей Россия вошла в границу, когда может прогреметь социальный взрыв. Поэтому нарастающее противоречие между властвующей элитой и основной массой. населения может перейти в конфликт, о размахе и последствиях которого можно лишь. догадываться.

***

Всю политическую элиту СССР можно подразделить на партийную элиту, государственную и хозяйственную, причем существовала чёткая иерархия: партийная – самая главная, управляющая обществом, законодательная. Вторую ступень занимают государственники, чья роль в общественном разделении труда, интерпретированном для них как разграничение сфер влияния, сводится к исполнительной деятельности и контролю за хозяйственниками. Последние следят за материальной обеспеченностью верхушки и взаимодействуют непосредственно с представителями общественности. Главная их задача – создать иллюзию, чтo все равны в стране Советов, то есть идеологически поддерживать партаппарат.

Если верить исследователям, то «все элиты имеют символическую власть настолько, насколько олицетворяют ценность, идею, дело».9 Потому власть политический советской элиты была безраздельной и абсолютной. Что же стало с потерей идеала и с приходом нового строя, нового времени?

Нужно отметить, что смена способа управления была неизбежна с точки зрения теории элиты. Согласно ей, любая элита рано или поздно приходит в упадок, и появляются две альтернативные возможности:

элита открыта и гибка и допускает в свои ряды представителей низших классов, которые обладают необходимыми способностями;

социальная революция, которая означает полную смену состава правящей элиты.

Не так просто, как кажется, точно определить специфику перемен, совершившихся в 1991 г . С одной стороны, полностью сменился курс, идеология. Но согласно исследованиям, «.в тоталитарной системе вряд ли возможна контрэлита, способная заменить в дальнейшем всю тоталитарную элиту».10 Это бич нашей политики, загоняющий всю страну за черту бедности: условия изменились, жизнь кардинально продвинулась вперед, а наши лидеры остались прежними. Самое главное – тем же остался народ, воспитанный на идее ничьей собственности и полного социального обеспечения. Реальные перемены происходят, однако процесс затягивается до тех пор, пока к власти на всех уровнях не придет новое поколение, привыкшее зарабатывать своими силами и отвечать не только за себя, но и за свою страну.

Все тот же исследователь, выделяет три причины необходимости полного смещения додемократической политической элиты:

новая политическая элита символизирует разрыв со старой системой. Не приводя конкретные процентное данные, сошлемся на исследование Д. Лейн, опубликованное в журнале «Социс» № 4 за 1996 г . (стр. 30-40). Автор занимался проблематикой правительств Горбачева и Ельцина; вывод – второе несколько моложе, но уровень разобщенности, происхождение, образование, путь в элиту – все примерно одинаково. Различие только одно: правительство Горбачева во всем обвиняет растлевающее влияние Запада, а у элиты времен Ельцина виновато правительство и президент;

это обеспечивает состязание партий: ни одна из них не имеет ощутимых организационных преимуществ. Комментарии излишни;

предотвращение сговора между администрацией и отдельными политическими партиями, подрывающего демократию.

Вывод очевиден: в России еще не устоялась четкая система управления, хотя сдвиги и произошли. Для создания устойчивой государственной машины необходимо прошествие определенного количества времени, которое нужно как стране, чтобы оправиться и поменять привычки, так и элитным группам, чтобы на смену старой пришла совсем новая элита.

Касаясь проблемы открытости современного правящего класса, нужно признать, что определенный прогресс в этом отношении есть – взять хотя бы приход никому не известного Путина к власти. Однако циркуляция элит еще слишком быстрая – многократная смена кабинета министров, генералов ведет к разорению общества и резко снижает эффективность принимаемых решений. Когда смена власти происходит так быстро, следующая элита, не успев исправить ошибки предыдущей, делает свои, а вся тяжесть ложится на массы. Политические деятели, зная, что век их на высоком посту недолог, довольствуются мгновенными улучшениями благосостояния общества, которые, как выясняется позже, не что иное как затишье перед бурей.

Нельзя построить завод и тут же его закрыть – мы не оправдаем затрат. То же самое происходит и в верхах – не успев покрыть постоянные издержки, мы меняем курс и закрываем производство, поэтому расходы велики, а прибыли не видно.

Действует все то же правило «золотой середины»: нельзя ни затягивать правление одного человека, ни слишком торопить события. Но Россия не любит компромиссов, она живет крайностями.

Переход к рыночной экономике ознаменовался в России еще одной особенностью: возрастанием роли экономических благ как в жизни общества в целом, так и индивида в частности. Другими словами, экономические отношения перестали быть тайной за семью печатями, и стремление к обогащению теперь считается нормальным человеческим желанием, а не запретной страстью. Представители власти – тоже люди, поэтому подобные «слабости» им не чужды. Иногда, в крайних случаях, обеспеченность политика даже является единственным оружием в борьбе за президентское кресло – вспомним миллионера Брынцалова.

Поэтому с началом «рыночной эпохи» в России начался процесс явного, иногда показного обогащения правящего класса. Как отмечают исследователи, Горбачев и его команда «сначала «в глубине души», а затем все более открыто эта часть номенклатуры стремилась «обменять власть на собст венность» с тем, чтобы овладев ею, закрепиться у власти, не потерять ее в новых условиях».11 Не случайно в современных условиях собственность играет огромную роль в политической жизни: бывшие политические лидеры в переходной ситуации оказались «в нужное время в нужном месте»: кто у нефтяной вышки, кто у газовой трубы, кто у кресла управляющего приватизированным предприятием. Л. В. Рывкина выделяет три способа обогащения правящих в тогдашних условиях:

присвоение материально-технической базы. государственных предприятий под видом создания здесь частных фирм;

волевая экономическая политика в интересах одной группы;

снятие с себя обязательств перед населением – провал социальных программ.

Старая элита, стремясь обезопаситься от вхождения в ее состав «не своих» (а практика непотизма в России широко распространена во всех слоях), создала искусственный барьер: обладание определенными материальными активами. Этот имущественный ценз не официален, но в его существовании сомневаться наивно. Люди, провозгласившие демократию, нарушили ее первыми, следуя естественному человеческому желанию не терять, а только приобретать. Именно поэтому известный социолог Р. Михельс отрицал возможность построения демократии где бы то ни было. Особенность России, о которой мы уже говорили, – огромная имущественная дистанция между высшим и низшим слоем общества, но стоит отметить и большую разницу в доходах между различными социальными стратами. Очевидно, что единожды вкусив сладкий плод обеспеченности и власти, люди стремятся закрепить свои позиции в правящем классе, таким образом нарушая основной принцип демократии. Существует огромная для них опасность не быть переизбранными на следующий срок, в силу которой они препятствуют функционированию демократических механизмов. Этой тенденции может противостоять общество, где разница между благосостоянием классов не так велика, но в современных российских условиях такие процессы контролировать практически не представляется возможным.

Под угрозой и гражданское общество. Во-первых, оно основано на рациональном поведении людей, а это утопия. «Любые отношения между людьми, отношения по управлению тоже. никогда не могут быть чисто рациональными, только служебными, исключительно официальными».12 Человек – это сплав высоких чувств и низких страстей, поэтому доктрина, исключающая одну из этих составляющих, не является приемлемой, А во-вторых, в гражданском обществе элита тускнеет, передавая часть своих полномочий гражданам. Никакое должностное лицо добровольно не откажется от власти. Мы уже замечали, что на протяжении тысячелетий ведется борьба между законом и личностью на его защите. И уступить пальму первенства в этом споре личность не согласна, иначе это давно уже было бы сделано.

Власть и собственность, не могут друг без друга, это очевидно из истории. «Власть всегда тесно связана с собственностью. Если собственность представляет собой право распоряжаться принадлежащими собственнику предметами, то власть – это способность и возможность оказывать решающее воздействие на практическую деятельность других людей. Тот, кто обладает властью, может в конечном итоге распоряжаться собственностью, в том числе и чужой».13 Эта деятельность широко практикуется в России: как показывают исследования, большинство людей, имеющих непосредственное отношение к власти, либо занимается бизнесом, либо взимают с него обильную дань, которая часто становится основным источником их дохода.14

Таким образом, в состав отечественной правящей элиты входят два подкласса:

политики, занимающие места в высших и средних эшелонах власти на двух ее уровнях: федеральном и региональном;

субъекты экономики: собственники, совладельцы, руководители, члены правлений и другие ответственные работники новых крупных экономических организаций.

Как было показано ранее, эти два подкласса часто пересекаются, а если существуют «чистые» представители первого, то только официально. Реально трудно поверить, чтобы имея возможность повысить ypовень своего благосостояния, человек отказался бы от нее. Это слияние политической и экономической элиты является, кроме всего прочего, еще и наследством бывшего СССР, о чем мы говорили выше.

Так, например, последнее исследование, опубликованное в журнале «Эксперт», показало, что среди влиятельных людей наблюдается следующее сочетание политиков и предпринимателей:15

Таким образом, наиболее влиятельными оказываются люди, сочетающие политические и предпринимательские рычаги влияния. Этот вывод подтверждают и авторы исследования: «Использование рычагов власти является наиболее значимым ресурсом влиятельности не только для политиков (это понятно), но и для предпринимателей».16

Такой симбиоз в правительстве и других политических объединениях чреват некоторыми последствиями:

во-первых, рост неплатежей. Как это ни странно, но система долгов разработана именно на уровне взаимодействия экономистов и политиков. Первопричина и моральное оправдание задержки платежей, а то и невыплат по налогам, социальному страхованию и др. – невыплата долга по госзаказу. Когда само государство показывает пример несостоятельности, управляющие предприятий могут «не стыдиться» заявлений об отсутствии денег. Такая система нашла широкое применение в рамках, нашей экономики, а как это отражается на обществе, мм все знаем. Как показывают экспертные оценки, 1 руб. государственной задолженности порождает 4-5 руб. просроченных платежей.17 И образуется замкнутый круг: невыплаты по госзаказу – долги предприятий работникам, др. организациям – снижение налоговых поступлений – все повторяется. Выход из этой ситуации правящая верхушка нашла только один: ГКО – прекращение выплат по ним – кризис – девальвация. Лучше или хуже – но долги погашаются;

во-вторых, нарастание противоречия между двумя группами, образующими в совокупности современную властвующую элиту.

Политическая борьба приобрела такие угрожающие масштабы, что элита стала самой конфликтной группой общества. Опрос 200 респондентов показал, что самая большая опасность по дестабилизации обстановки в стране исходит от:

38% – особых политических групп (демократы, коммунисты и др.),

24% – от социально ущемленных групп,

15% – от рэкетиров и организаций боевиков.

Подобная борьба отчуждает «низы» от «верхов». По данным того же опроса 28% респондентов не доверяют никому из политиков.18 А это уже чревато социальным взрывом. Хотя социальная память народа работает против подобных потрясений: люди ищут дополнительные заработки, переквалифицируются, чтобы выжить. Аналогичный тезис можно найти и у Г. Моски. «после серии волнении и перемен энтузиазм и вера, вызванные политическими новаторами и их политическими новшествами, явно ослабевают, и смутное чувство скептицизма и утомления овладевает массами».19 Но границы этого чувства не бесконечны, и с этим тоже нужно считаться.

Хотелось бы выделить следующие основные социальные черты новой правящей элиты, которые сильнее всего сказываются на обстановке в стране:

Отсутствие общих целей, образа будущего общества, ради которого начаты и проводятся реформы. Отсюда – стихийность переходного процесса, отсутствие не только «светлых идеалов», но и вообще каких-либо обоснованных и понятных для людей ориентиров. Отсутствие идеологии порождает туманность цели а идти «туда, не знаю куда» - задача не из легких даже в психологическом плане. С одной стороны, люди делают на этом пути все от них зависящее в разных направлениях, стараясь не упустить ни одного из возможных вариантов развития событий. И получается погоня за двумя зайцами, результат которой давно известен.

Доминирование групповых интересов правящей элиты над гражданскими. Отсюда – противостояние разных отраслевых групп элиты, движимых групповыми и личными интересами, внутригруппова