Скачать

Эволюция стратегической доктрины НАТО

1. Стратегическая концепция НАТО 1999 года

2. Реакция на угрозу супертерроризма

2.1 Ужесточение политики НАТО

2.2 Реакция в Европе на изменения политики США

2.3 Разногласия в ходе антитеррористических операций

3. Новый поворот в стратегии НАТО

3.1 Иракский кризис

3.2 Расширение НАТО

3.3 Взаимоотношения НАТО и России

Заключение

Список литературы

Организация Североатлантического договора была создана в 1949 году. Первоначально в её состав входили 12 государств - США, Канада, Великобритания, Франция, Португалия, Италия, Бельгия, Нидерланды, Люксембург, Исландия, Дания и Норвегия.

В момент своего появления Североатлантический договор был не более чем типичным документом о взаимопомощи. Основная статья договора предусматривала оказание взаимопомощи участниками договора в случае вооружённого нападения на одного или нескольких из них в Европе или в Северной Америке.

Однако после распада СССР и роспуска ОВД первоначальная причина создания НАТО была устранена. Изменение с начала 1990-х годов соотношения традиционных и новых (преимущественно невоенных) вызовов безопасности ставило под вопрос будущее НАТО как военной организации. Выход на передний план локальных конфликтов, не затрагивающих непосредственно военную безопасность НАТО, требовали пересмотра военной стратегии альянса и усиливали настроения в пользу сокращения вооруженных сил и военных расходов. Сейчас мы видим, каким именно образом была решена проблема адаптации политики альянса к новым условиям: НАТО не только сохранилась как военный блок, но и значительно расширила сферы своего влияния. Признаки расширения функций НАТО появились уже в первой после окончания "холодной войны" стратегической концепции блока и в Римской декларации его Совета в 1991 году.

В настоящее время возникают крупные разногласия между ключевыми странами-членами НАТО относительно стратегии альянса. Европейские страны-члены желают увидеть окончательную стратегическую доктрину НАТО для ХХI в., прежде чем "явочным порядком"(1) брать на себя новые обязательства. В недавнем прошлом многие европейские государства противились давлению США, настаивающим на придании НАТО статуса международного жандарма, однако же, сопротивление это было незначительным, и в апреле 1999 года НАТО выступила с новой концепцией, оформившей её как "единственного прокурора, следователя и исполнителя приговора по всем международным делам"(2).

Цель данной курсовой работы - определить задачи политики НАТО, проанализировать нынешнюю ситуацию и дать ей по возможности реальную оценку. Анализ развития политической доктрины альянса поможет установить его влияние на международную политику. Полагаю, что ограничивать исследование какими-либо территориальными рамками было бы не слишком корректно. Подразделения НАТО прочно закрепились в Ираке и Афганистане. В 2004 году ряды альянса пополнились странами бывшего социалистического лагеря. Расширение территорий и функций НАТО продолжается. Стратегическое мышление США и, соответственно НАТО, слишком быстро эволюционирует и, надо признать, не всегда в лучшую сторону не только для оппозиционных государств, но и для дружески настроенных и даже государств-членов.

На мой взгляд, данная проблема исследована не достаточно подробно, и эти исследования зачастую носят субъективный характер: сторонники НАТО пытаются оправдать порой нерациональную политику альянса, противники - активно её осуждают, причем тоже не всегда аргументировано. Попытаемся разобраться в сложившейся ситуации и дать верную оценку политике НАТО и её стратегической концепции.

стратегическая доктрина североатлантический договор

С 23 по 25 апреля 1999 в Вашингтоне состоялась юбилейная встреча лидеров и правительств стран блока. Они отмечали 50-летний юбилей альянса. Главным результатом встречи в Вашингтоне стало официальное провозглашение, оформленное соответствующим документом, "циничного права НАТО творить суд и расправу над любым ослушником, в какой бы точке земного шара он ни находился"(3). Этот документ - "Стратегическая доктрина блока" - был одобрен всеми главами стран НАТО. В нём было провозглашено право Организации на проведение военных операций за пределами территорий её стран-членов, которое вытекало из закреплённого в этом документе нового видения роли НАТО как блюстителя международного порядка и безопасности. Работа над этим документом шла в течение года, и, следует заметить, что многие европейские государства противились давлению США, настаивавшим на придании блоку статуса международного полицейского. В это время страны Европы ещё пытались опираться на Организацию Объединённых Наций, как единственный оплот противостояния НАТО. Однако это не остановило США, которые продемонстрировали своё истинное отношение к ООН, когда НАТО совершила военное вторжение в Югославию, не получив на это разрешение Организации Объединённых Наций. Случай с Югославией стал первым примером осуществления на практике новой стратегической концепции блока, принятие которой состоялось спустя месяц после вторжения, и которая должна была "узаконить задним числом агрессивные действия НАТО"(4). Сами американцы называли подобные действия "тактикой упредительного удара"(5), утверждая, что в таких случаях, когда американская безопасность подвергается лишь косвенной угрозе, использование силы вполне оправдано, потому как она применяется для защиты ценностей, лежащих в основе всего миропорядка.

В концепции признаётся, что "в настоящее время возможность полномасштабной агрессии против НАТО является весьма маловероятной"(6), но в то же время существуют и другие опасности как военного, так и невоенного характера, которые могут стать причиной дестабилизации обстановки или же вызвать напряжённость за пределами стран-членов НАТО. Соответственно, это может привести к вооружённым конфликтам, которые, в свою очередь, могут затронуть безопасность непосредственно участников альянса.

Среди опасностей за пределами евроатлантического региона, способных привести к кризисным ситуациям, в концепции выделяются следующие: этнические и религиозные конфликты, территориальные споры, серьёзные экономические и политические трудности, нарушение прав и свобод человека и национальных меньшинств, распад государств. Отдельно упоминается проблема, связанная с распространением оружия массового уничтожения (ОМУ) и средств его доставки, которое может угрожать непосредственно странам НАТО. Однако же здесь встаёт другой вопрос: как определить степень опасности? Что можно считать реальной угрозой? Как сохранить баланс сил и безопасность, если равновесие всё более и более слабеет с приобретением ядерного оружия новыми государствами? Разумеется, в такой ситуации сложно прийти к компромиссу, когда приходится учитывать позиции сразу многих государств-кандидатов в сверхдержавы.

Соединённые Штаты яро пропагандируют отказ от ОМУ и заявляют, что готовы использовать силу, дабы остановить распространение ядерного оружия. Однако и здесь мы находим некоторые расхождения с пацифистскими лозунгами и реальным действиями Соединённых Штатов. Америка была категорически против распространения оружия массового уничтожения в Иран и Северную Корею, и в то же время она дала своё согласие на приобретение ядерного статуса таким странам как Индия, Пакистан и Израиль. Это объясняется тем, что цели и задачи этих трёх стран совпадали с целями и задачами США "в долгосрочной перспективе"(7). Следовательно, США выражают своё беспокойство не столько потому, что опасаются самого факта распространения ОМУ, сколько характером режима, то есть в чьи руки это оружие попадёт (Иран и Северная Корея, которые встретили противодействие со стороны США, представляют собой оплот автократических, враждебных США режимов). Таким образом, мы в очередной раз сталкиваемся с политикой НАТО, продиктованной ей США в соответствии с их интересами.

Также в стратегической доктрине блока отдельными пунктами выделены такие опасности как "распространение технологии двойного назначения, взлом и причинение ущерба информационным системам НАТО"(8), саботаж и организованная преступность, а также неконтролируемое передвижение больших масс людей, в особенности, если это явилось результатом вооружённых конфликтов.

Таким образом, любое событие в мире может быть истолковано как несущее угрозу интересам НАТО и стать причиной вмешательства блока. Кроме того, натовская доктрина даёт подробное описание вооружённым силам и военным средствам, которые блок будет содержать для обеспечения реализации своих политических целей в мире. Это и "хорошо подготовленные и прекрасно экипированные части, постоянно находящиеся в состоянии высокой боевой готовности"(9), тыловые структуры, различные системы управления и т.д. Следует особо подчеркнуть, что для проведения военных операций достаточно получить разрешение Совета НАТО, в то время как разрешение Совета Безопасности ООН не является обязательным.

Принятие странами-членами НАТО стратегической концепции 1999 года явилось ничем иным, как попыткой провести в одностороннем порядке ревизию существовавшей на тот момент системы европейской и международной безопасности. Более того, вступление в силу данной стратегической концепции привело к изменению ряда основополагающих норм международного права, которые были закреплены в Уставе ООН, документах ОБСЕ и даже в самом Североатлантическом договоре (в ранних документах). Таким образом, НАТО в 1999 году уверенно заявила о своём стремлении приравнять свой статус к статусу ООН и ОБСЕ, что, собственно, и было сделано. Включённый в концепцию список опасностей настолько широк, что при желании он может быть использован как предлог для интервенции против любой страны мира, в том числе и России (например, оправданием проведения военных операций на территории Российской Федерации может стать стремление НАТО "оказать помощь" в демократических преобразованиях или же это может оказаться борьба с организованной преступностью). Кроме того, присвоение самим себе права альянса проводить военные операции за пределами евроатлантического региона по собственному усмотрению противоречит Уставу ООН, в котором провозглашается мирное урегулирование споров и неприменение силы в международных отношениях. Помимо прочего, в Уставе Организации Объединённых Наций региональные организации по типу НАТО не имеют права использовать силу иначе, как для самообороны. Таким образом, НАТО недвусмысленно выразила своё отношение к ООН, поправ все основополагающие принципы деятельности организации.

Отношение к ОБСЕ со стороны НАТО оказалось ещё более бескомпромиссным. Посредством натовской концепции ОБСЕ была фактически отстранена от решения вопросов безопасности в Европе. НАТО проигнорировала созданные ранее в рамках ОБСЕ специальные механизмы, целью которых стояло урегулирование международных споров и конфликтов. Из этого следует, что НАТО самолично присвоила себе роль блюстителя порядка на европейском континенте, презрев существовавшие до этого правила и порядок, показав ранее главенствующим организациям их место в новом мироустройстве.

Разумеется, подобное поведение НАТО не могло не вызвать беспокойства как у стран, противостоящих блоку, так и у европейских стран-членов Организации. Как уже упоминалось выше, не все европейские государства безоговорочно принимали новую политику НАТО, навязанную США. Ещё при обсуждении проекта новой концепции Франция и Германия выразили сомнения как по поводу ведения военных операций за пределами национальных границ, так и по поводу их проведения без санкции Совета Безопасности ООН. Они настаивали на том, "чтобы во всех случаях, кроме самообороны, НАТО при проведении военных операций за пределами своей территории предварительно заручалась согласием Совета Безопасности ООН"(10).

Сомнения по поводу правильности натовского курса резко усилились в связи с конфликтом в Югославии. Дерзкое поведение США, сфабрикованные ими же сведение против югославской армии, их самоличное проведение международной политики, осуществление расправы и наказания по собственному усмотрению - всё это вызвало резкую реакцию со стороны других государств, в частности России, Китая, Индии, а также ряда некоторых западных стран. Косовский конфликт стал точкой отсчёта для европейских государств, которые в полной мере осознали, что их власть в европейском регионе сошла на нет. Осознание этого положило начало противостоянию Соединённым Штатам и стремлению увеличить свою роль в обеспечении безопасности региона.

Трагедия 11 сентября 2001 года перевернула существовавшие представления о безопасности на евроатлантическом пространстве и была воспринята многими как некая новая точка отсчёта в международных отношениях после окончания холодной войны. Это событие показало, что ни одно государство, каким бы сильным оно не было, не способно в одиночку противостоять такому явлению как угроза супертерроризма. В этой ситуации НАТО продемонстрировала свою несостоятельность. Было очевидно, что в борьбе за укрепление своей роли в международных отношениях и международной политике, НАТО совершенно упустила из виду тот факт, что ещё существуют силы, способные нанести неожиданный удар, который самоуверенные США просто не смогут должным образом отразить. И дело здесь не в том, что у НАТО отсутствовали необходимые силы или степень подготовки была недостаточно высока. Скорее американцы были настолько убеждены в своей неуязвимости, что просто не могли допустить мысли о существовании сколь бы то ни было опасной для них угрозы. В ходе сентябрьских событий НАТО показала, что она неспособна в должной степени отвечать "на новые вызовы безопасности, что в корне отличается от декларируемых ею новых политических функций"(11). Таким образом, события 11 сентября 2001 года послужили катализатором усиления европейской интеграции в сфере безопасности и обороны, что происходило совместно с сокращением обязательств США в Европе.

Однако и здесь не всё так просто. Первоначально возникшие надежды на то, что Америка откажется от односторонних действий в международной политике, в очередной раз не оправдались. Свидетельство тому - военные действия в Афганистане. Сначала США призывали к сотрудничеству другие страны: они обратились в Совет Безопасности ООН и создали коалицию из 69 государств для проведения антитеррористической операции в Афганистане. Однако после неожиданно быстрого разгрома талибского оплота террористов "Аль-Каиды" политика США определённо ужесточилась, что не могло оставаться незамеченным мировым сообществом. В ходе этой политики выяснилось, что даже сами американские союзники не имеют представления об истинных целях военной операции США в Афганистане. И уже после окончания афганской операции Америка, самооценка которой изрядно повысилась, а уровень высокомерия поднялся до критической точки, провозгласила курс на "закрепление абсолютного американского военного превосходства и на осуществление при необходимости в одностороннем порядке превентивных военных операций"(12).

И здесь сразу же напрашиваются следующие вопросы: по каким критериям Америка будет определять степень опасности, и какие государственные институты будут за всё это отвечать? Мишенью для проведения своего превентивного удара США называют террористические группировки, представляющие собой угрозу, которую "нельзя остановить путём сдерживания, так как цели подобных организаций туманны, а терять им нечего"(13). Однако же, мировое сообщество опасается, и небезосновательно, что политика США к супертерроризму вполне может вылиться в нечто совершенно иное и привести к абсолютно непредсказуемому результату. В частности на эту мысль наводят заявления Джорджа Буша о том, что превентивные военные операции не исключают использования ядерного оружия, а право на проведение этих операций теперь уже не нуждается не только в санкциях Совета Безопасности Организации Объединённых Наций, но и одобрения других стран-членов НАТО.

И теперь мировое сообщество пытается предугадать, как дальше поведёт себя Америка, как ее интересы будут соотноситься с интересами союзников, и какие новые сюрпризы готовит бесспорный мировой лидер на международно-политической арене, выражая свои притязания на мировое господство через НАТО. Курс администрации Буша определён чётко и ясно. США заявили о своей готовности действовать быстро и эффективно и, если это потребуется, то даже в одиночку. Впрочем, США не отказываются от сотрудничества с мировым сообществом, однако следует понимать, что это сотрудничество будет осуществляться только по тем направлениям, которые Вашингтон находит для себя важными, и только тогда, когда ему это будет действительно необходимо.

Террористические акты "Аль-Каиды" вызвали в Европе волну сочувствия и симпатии к США. Европейские страны поддержали действия Вашингтона и приняли участие в военной операции в Афганистане. Сочувственные взгляды обратились в сторону США. Пользуясь этим, Соединённые Штаты добились успеха на конференции министров в Брюсселе 18 декабря 2001, получив решение Комитета планирования обороны и Группы ядерного планирования о создании войсковых подразделений с целью предотвращения угрозы распространения оружия массового уничтожения и средств его доставки. В тот же день Совет НАТО одобрил решение о выработке военной концепции для отражения угрозы терроризма, в котором опять ничего не говорилось о разрешении на это Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. США уверенно продолжали свою независимую политику.

Ужесточение американской политики, пересмотр ядерной и стратегической доктрин США вызвали некоторое беспокойство в Европе. Хотя не совсем понятно, чего ещё Европа могла ожидать от США, когда она сама дала им возможность действовать неограниченно. Соединённые Штаты получили свободу действий ещё в 1999 году, нарушив Устав ООН и не понеся за это никаких наказаний. Теперь же США невозможно было остановить ни посредством ООН, ни даже посредством НАТО. Международное право фактически перестало существовать для могущественных США. Ведущие политические деятели Европы явно не разделяли позицию Соединённых Штатов, о чём не замедлили заявить. Осуждая склонность США к военным силам, они замечали, что стремление Америки действовать в одностороннем порядке, "не консультируясь с союзниками, и обращаться с ними как с "сателлитами" (Й. Фишер) и "подпевалами" (К. Паттен)"(14) - бесперспективно.

Крупные концептуальные расхождения между США и европейскими державами возникли ещё тогда, когда встал вопрос об Афганистане. Франция, Германия и Великобритания негативно отнеслись к стремлению США "расширить мандат силы в этой стране"(15). Европейцам не понравилась эта идея, и они заявили, что цели США и НАТО не всегда совпадают, и при этом желания Америки не должны выдаваться за желания альянса.

Впрочем, все эти робкие высказывания не слишком беспокоили Соединённые Штаты. Они уверенно продолжали свой курс. Опубликованная 20 сентября 2002 "Стратегия национальной безопасности США" была тому подтверждением. В ней постоянной политикой США провозглашалась война с терроризмом по всему миру. И здесь же подчёркивалась ещё одна немаловажная для США цель - не позволить так называемым государствам-изгоям получить ядерное оружие. Принципы стратегической доктрины США были так размыты, что могли трактоваться чуть ли не как борьба против любого государства, владеющего ядерным оружием. США лицемерно заявляли о том, что предпосылки, на которых базируется стратегическая доктрина, обусловлены изменением миропорядка, и Европе не зачем беспокоиться, потому как силы США будут направлены исключительно против нарушителей этого порядка и ничего более. А, кроме того, как заявляет Генри Киссинджер, "сверхдержавам сегодня нечего делить между собой"(16). И на сегодняшний день США готовы взять на себя ответственность за соблюдение мира и спокойствия.

Однако верить словам американцев, наблюдая за их действиями, достаточно трудно. Европу уже в некоторой степени раздражает "бронебойная политика США"(17), и по этой причине европейские страны стремятся к большей самостоятельности. Впрочем, мы и не можем отрицать, что в настоящее время происходит усиление интеграционных процессов в Европе и расширение Евросоюза.

И всё же, анализируя события, происходящие в Европе в течение последних нескольких лет, приходится признать, что кардинального сдвига в каком бы то конкретном направлении не произошло.

То, что сложилось в ходе военной операции США и их союзников в Афганистане, вряд ли можно с полным основанием назвать антитеррористической коалицией, которая предполагает выработку общего определения терроризма и общих правовых подходов к решению этой проблемы. Во-первых, цели союзников изначально расходились, что выявилось после заявления США о "расширении операционной зоны подразделений НАТО в восточные области Афганистана"(18). Во-вторых, сохраняющаяся тенденция США к односторонней политике не может не отражаться (и, разумеется, не самым благоприятным образом) на развитии сотрудничества между странами.

Порой действия Вашингтона поражают своей непоследовательностью и цинизмом. Избирательное сотрудничество - так можно определить суть американской политики. И здесь примечателен пример с Ираном. Ещё во время антиталибской операции США, не задумываясь, принимали помощь Ирана. По окончании же операции США сразу выделили "ось зла"(19), в которую вошли Иран, Ирак и другие неугодные Америке государства. Впрочем, режимы в этих странах никогда не были дружественными США, однако же, это не должно означать, что Америка имеет право вести борьбу с этими режимами, используя военную силу. Под давлением со стороны России и европейских государств США были вынуждены согласиться на новую резолюцию Совета Безопасности ООН по Ираку, исключающую автоматическое применение силы в случае, если Ирак нарушит свои обязательства. Однако все прекрасно понимали, что США ни перед чем не остановятся и при желании найдут способ для развязывания войны, сумев обойти резолюцию ООН. Собственно, так оно и вышло.

Политика США была жёсткой и по отношению к ведущим европейским странам. Европейские союзники в открытую критиковали слишком резкую политику администрации Джорджа Буша. Вашингтон не заставил себя долго ждать с ответом и перешёл в контрнаступление. Руководство Пентагона намекнуло европейцам, что если они "не прислушаются к американским рекомендациям"(20), то США вполне смогут обойтись и без помощи НАТО, вовлекая отдельные страны во временные коалиции на основе двухсторонних соглашений.

Нажим Америки на европейцев стал хорошим ходом, и последние поспешили сбавить критику в адрес США. Старый Свет выразил беспокойство по поводу того, что Соединённые Штаты, сделав ставку на односторонние действия или коалицию с несколькими странами по своему выбору, способны отодвинуть НАТО и действовать в обход её. Это не могло не уменьшить возможностей европейских партнёров корректировать политику США, поэтому, чтобы не усиливать разногласия с Вашингтоном, европейские критики пошли на уступки по ряду вопросов.

Для выполнения ранее поставленных задач по борьбе с терроризмом и распространением оружия массового уничтожения было решено создать силы быстрого реагирования (СБР) НАТО. Европа тем временем тоже не сидела, сложа руки, и приняла решение о создании в рамках Евросоюза аналогичной структуры (СБР ЕС). С учётом этого НАТО и ЕС заявили о том, что будут оказывать друг другу взаимную помощь, сохраняя автономию. Впрочем, взгляды США на "автономию" ЕС несколько разнятся с европейскими. И, по всей видимости, для НАТО СБР ЕС не более чем вспомогательный корпус, действия которого будут координироваться стратегической концепцией НАТО.

Анализируя трансформационные процессы внутри альянса: усиление военных сил и создание различных военных подразделений, мы приходим к выводу, что новые задачи блока основываются не только на борьбе с терроризмом и вытекающими отсюда последствиями. На деле происходит крупномасштабное повышение боевой готовности, необходимой для вооружённого вмешательства, по существу, в любую точку мира, если только того пожелают США.

Беспокойство по поводу происходящего выразили Франция и ФРГ. Они предложили ограничить зону действия СБР НАТО Европой и "обусловить проведение операции вне Европы предварительным получением мандата Совета Безопасности ООН"(21). Эти предложения, мягко говоря, были проигнорированы США, и НАТО, наконец, окончательно решила проблему о зоне своей деятельность, т.е. если НАТО потребуется направить куда бы то ни было свои войска, то она это беспрепятственно сделает.

Несмотря на то, что такое решение было принято, прочное единство по этому вопросу между странами-членами НАТО так и не было достигнуто. В ФРГ и Франции по-прежнему сохранялись скептические настроения по поводу проведения операция вне сферы действия НАТО без разрешения Совета Безопасности Организации Объединённых Наций. Германия заявила, что взгляды Европы и Америки на борьбу с терроризмом значительно разнятся, и Европа не намерена слепо выполнять решения Вашингтона, потому как имеет полное право участвовать в принятии решений о проведении операций. Все эти разногласия усиливают тенденцию к большей самостоятельности Европы. В наибольшей степени европейские государства обеспокоены неясностями в отношении СБР НАТО и их использования.

Разумеется, все эти противоречия не могут не влиять на ход событий внутри НАТО, подталкивая союзников к пересмотру основополагающих взглядов на развитие международных отношений. А это, в свою очередь, неизбежно приведёт к новым изменениям в стратегической доктрине НАТО.

Толчком к иракскому конфликту послужили события 11 сентября 2001 года. Практически сразу после терактов в Нью-Йорке и Вашингтоне руководство США заявило о существовании неоспоримых доказательств того, что Ирак определённо содействует террористам. При этом США сообщили, что информация о присутствии "Аль-Каиды" в Ираке поступала в течение последних десяти лет. Продолжая свою антитеррористическую политику и политику предотвращения распространения ядерного оружия, США заявили, что режимы Северной Кореи, Ирана и Ирака, пытающиеся обзавестись ядерным оружием, становятся всё более и более опасными. В частности, наибольшая опасность исходит от Ирака, который, по словам Буша, на протяжении многих лет занимался созданием химического, биологического и ядерного оружия.

Россия, Франция и Германия заявили о том, что они готовы сделать всё возможное для разоружения Ирака мирным путём. Однако у США по этому вопросу было иное мнение. Заручившись поддержкой Великобритании и Испании, Америка сообщила, что возглавляемая ею коалиция вполне способна начать войну и без санкции Совета Безопасности ООН. Мнение США было таковым, что сопротивление на территории Ирака будет сломлено сразу же после свержения режима Саддама Хусейна. Однако американцы несколько просчитались. После ареста иракского лидера сопротивление не просто не ослабло, а усилилось ещё больше. Это обстоятельство в некоторой степени сбило американцев с толку. Дело в том, что пока борьба против американской оккупации шла с участием "уцелевших членов команды Саддама Хусейна и тех групп населения, на которые опирался его режим"(22), США имели основания рассчитывать на серьёзную международную поддержку.

И здесь возникает ещё одно противоречие. Объявляя войну Ираку, США заявили о том, что это будет новый этап в борьбе с мировым терроризмом. Однако после свержения Хусейна Ирак превратился в своего рода "магнит для международных террористов, которые проникают в страну и создают здесь новый плацдарм"(23). Это и неудивительно. Пока Саддам Хусейн находился у власти, он жестоко подавлял усиления радикальных течений, так как они угрожали непосредственно его власти и государственному режиму. Всё вышесказанное приводит нас к выводу, что американские утверждения о причастности Хусейна к "Аль-Каиде" были обыкновенной дезинформацией - горячо любимым приёмом американской политики. Таким образом, США в некоторой степени открыли дорогу террористическим группировкам в ныне незащищённый Ирак. Главным образом, это группировки "Аль-Каиды", которые пытаются сохранить как можно дольше нестабильность в стране, с целью закрепиться на иракской территории. Ирак для них более притягателен, чем, скажем, Афганистан, потому как в непосредственной близости от Ирака расположены страны, в которых наиболее сильны экстремистские тенденции.

Неудачи самостоятельной политики США в разрешении иракского вопроса заставили их обратить свой взор на Организацию Объединённых Наций, политика которой сводилась к наискорейшей стабилизации в регионе. И это ещё одно, очередное, противоречие американской политики, потому как первоначально она отрицала возможность такого подхода. Теперь же, с изменением ситуации в мире изменились и взгляды Соединённых Штатов. Линия сотрудничества ООН должна была сгладить существующие "шероховатости" американской политики. Во-первых, это способствовало бы смягчению в адрес Америки за незаконность военных действий в Ираке. Во-вторых, сотрудничество с ООН предполагало политическую и финансовую поддержку стран-участниц Организации. Однако, согласно предположениям экспертов, занимающихся иракским вопросом, "американская администрация не пойдёт на полную замену оккупационных сил миротворческими подразделениями ООН"(24). Впрочем, последние особенно не спешат ввязываться в войну, а те союзники, которые выступали с США единым фронтом в начале военной операции, к настоящему моменту стремятся сократить своё присутствие в Ираке.

Если мы посмотрим на нынешнюю ситуацию в мире, то мы не обнаружим каких-либо существенных изменений в проведении американцами своей политики. Разве что американская война с террором была дополнена "стратегией экспорта демократий"(25). То есть теперь к праву на ведение превентивных войн было добавлено право на распространение демократии в мире.

Что касается Ирака, то Америка была вынуждена признать, что у страны не было запасов ОМУ, однако же, незаконность своих действий США оправдали, заявив, что Саддам Хусейн твёрдо шёл к своей цели - созданию собственного ядерного оружия. Разумеется, все эти заявления не слишком убедительны как для мирового сообщества, так и для американской нации, которая в настоящее время склонна считать вторжение в Ирак ошибкой. Тем не менее, американское правительство полагает, что после проведения военных операций в Ираке и Афганистане мир стал безопаснее, а свержение ненавистных США режимов рассматривалось американцами как победа демократии.

Впрочем, США в очередной раз пытаются дезинформировать общественность. Так называемая "победа демократии" в Ираке поставила страну на грань межрелигиозной войны, а страны-изгои, вдоволь наглядевшись на результаты натовской превентивной политики, начали создавать собственное оружие сдерживания. Об этом свидетельствует выход КНДР из Договора по нераспространению ядерного оружия, а Иран приступил к освоению полного ядерного цикла. В настоящее время в Иране полагают, что американцы не стали бы нападать на Ирак, если бы не знали наверняка, что у Багдада нет ядерного оружия. По этой причине нынешний президент Ирана Махмуд Ахмадинежад отверг американское предложение о прозрачности ядерной программы. Действительность такова, что всемогущая НАТО столкнулась с противодействием неуправляемого мира. С каждым днём США всё труднее находить новых и удерживать старых союзников, помогающих вести войны, будь это "добровольная коалиция в Ираке"(26) или возглавляемая НАТО миссия в Афганистане. США часто обвиняют в том, что их односторонние незаконные действия пока ещё толком не решили ни одной проблемы.

Впрочем, США всегда отличались определённой ловкостью в проведении своей политики. В настоящий момент они, уловив опасные настроения в мировом сообществе, перешли к несколько иной тактике, которую в США именуют "порционной многосторонностью". То есть США пытаются чередовать одностороннюю политику и использование ООН для достижения своих целей. И это не лишено смысла, по крайней мере, благодаря такому ведению политики, они сумели добиться резолюции ООН в декабре 2006 о введении санкций против Тегерана.

И всё же США постепенно начинают сдавать свои позиции. Ещё одно тому доказательство - речь российского президента на конференции в Мюнхене в феврале этого года. В.В. Путин подверг резкой критике американскую политику, чего Запад совершенно не мог ожидать от России, и что вызвало определённый резонанс в международных политических кругах. Путин заявил, что расширение НАТО и желание США разместить противоракетные системы в Восточной Европе приведут к "дальнейшему нарушению международного баланса сил"(27). Как бы резко не прозвучали заявления российского президента, но с ними трудно не согласиться. Результаты проведения жёсткой и незаконной политики НАТО не оставляют никаких сомнений: ситуация в мире не только не стабилизировалась, но стала ещё более опасной.

Принятие новых государства в состав НАТО остаётся острой темой для дискуссий среди политиков, дипломатов и политологов. За последние несколько лет блок в основном пополнялся за счёт стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). В 1999 году присоединились Польша, Чехия и Венгрия. В 2004 - Литва, Латвия, Эстония, Словения, Словакия, Болгария, Румыния. Сейчас остро стоит вопрос о вступлении в НАТО Украины и Грузии.

Экспансия НАТО основывается на трёх базовых идеях: помощь странам Центральной и Восточной Европы, силовая позиция, позиция интереса. Предлагаю рассмотреть каждую идею более подробно.

Во-первых, расширение западного демократического сообщества на Восток рассматривается Западом в качестве естественного процесса, основанного на моральном долге. А моральным долгом Запада является помощь странам Центральной и Восточной Европы в адаптации к основным демократическим нормам и ценностям, что позволит странам региона вступить в западное демократическое сообщество. Однако в данном подходе к расширению НАТО содержится противоречие. На деле "моральный долг" перед странами ЦВЕ Организация выполняет лишь к некоторым государствам, что наводит на мысль о продолжении "избирательного сотрудничества"(28) только в несколько изменённой форме.

Во-вторых, экспансия НАТО на Восток основывается на желании Запада вовлечь страны Центральной и Восточной Европы в сферу своего влияния для уменьшения потенциала возможной российской агрессии и предотвращения восстановления Россией своих позиций в регионе. И в этом плане страны бывш