Скачать

Чехов:Человек в футляре

"На самом краю села Мироносицкого, в сарае старосты Прокофия, расположились на ночлег запоздавшие охотники" ветеринар Иван Иванович Чимша-Гималайский и учитель гимназии Буркин. Они рассказывают разные истории, делятся своими впечатлениями относительно жены старосты, Мавры, которая ведет крайне замкнутый и уединенный образ жизни, выходя из дома только по ночам.

Буркин вспоминает, как в их гимназии работал учитель греческого языка Беликов. "Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой и, когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх.

Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы сто, защитил бы от внешних влияний". Своеобразным бегством от действительности, которая пугает Беликова, служит ему и предмет, который он преподает "мертвые" языки (греческий, латынь).

Беликов понимает только циркуляры, в которых что-нибудь запрещено, прочие же документы вызывают у него подозрение. Беликов вообще крайне подозрителен и пуглив: его любимое выражение "как бы чего не вышло". У Беликова есть странная привычка навещать других преподавателей, молча сидя у них по нескольку часов. Все в гимназии и многие в городе боятся его, отказываются делать привычные дела например, устраивать любительские спектакли, есть мясо, играть в карты.

Беликов не держит женской прислуги из страха, что о нем будут невесть что думать. "Спальня у Беликова была маленькая, точно ящик, кровать была с пологом. Ложась спать, он укрывался с головой; было жарко, душно, в закрытые двери стучался ветер, в печке гудело; слышались вздохи из кухни, вздохи зловещие..." Несмотря на такие особенности своего характера, Беликов едва не женится. В гимназии появляется новый учитель истории и географии Коваленко, приехавший со своей сестрой Варенькой с Украины. Вареньке уже около тридцати; она хохотушка, певунья и вообще полная сил симпатичная женщина. Жена директора гимназии решает поженить Вареньку и Беликова. Все учителя принимаются всеми способами сводить "жениха и невесту", стараясь, чтобы те почаще виделись и привыкали друг к другу. Вареньке эта идея нравится, потому что с братом она постоянно ссорится. Окружающие настойчиво уверяют Беликова, что ему пора жениться, и жениться именно на Вареньке. Он начинает все чаще бывать у Коваленко, навещает и других педагогов и постоянно повторяет, что брак дело серьезное, что в таких делах нельзя торопиться, что следует вначале все хорошо обдумать и взвесить и тянет с предложением. Коваленко Беликов раздражает, хотя в принципе он не возражает против подобного брака своей сестры: ему не терпится сбыть Вареньку с РУК. Неожиданно "какой-то проказник" нарисовал во многих экземплярах карикатуру на Беликова с Варенькой и распространил ее среди преподавателей. Это производит на Беликова очень тяжелее впечатление, он едва не плачет. Навстречу ему попадаются Коваленко с Варенькой на велосипедах. Это окончательно выводит Беликова из себя: он считает непозволительным для учителя кататься на велосипеде и решает вразумить Коваленко. Беликов навещает его, пытается разъяснить, что катание на велосипеде непедагогично. Коваленко спускает его с лестницы после того, как Беликов обещает доложить об их разговоре директору гимназии. Беликов падает с лестницы; в это время внизу входит Варенька и громко смеется, "не понимая, в чём дело, полагая, что это он сам упал нечаянно". Беликов уходит домой, ложится в кровать и уже больше не встает. Через месяц Беликова хоронят. Все чувствуют облегчение. "Но прошло не больше недели, и жизнь потекла по-прежнему, такая же суровая, утомительная, бестолковая, жизнь, не запрещенная циркулярно, но и не разрешенная вполне; не стало лучше".