Скачать

Человек политический, как субъект политического общества

Никогда еще в человеческой истории человек не был такой загадкой для самого себя, как в наши дни. Возрастающее число частных наук, направленных на изучение человека, не только не проясняет наши представления о нем но, скорее, еще сильнее запутывает общую картину. Психология, антропология, этнография, биология, медицина, теология, философия, социология, политология и история с каждым днем множат поразительно богатую массу фактов, но обилие фактов- совсем не то, что обилие мыслей и идей. Можно согласиться с М. Шелером: у нас есть научная, философская и теологическая антропология, каждая из которых ничего не знает о других. Следовательно, мы не обладаем более никакой ясной и устойчивой теорией человека.

Но что значит- обладать «ясной и устойчивой идеей человека»?

Многим мыслителям прошлого казалось, что они могут ответить на этот вопрос: в сложном устройстве человеческой жизни они пытались отыскать скрытую движущую силу, которая приводит в движение весь механизм человеческих представлений. Аристотель определил человека как «политическое животное», подчеркнув, что только в общественно-политической сфере он находит подлинное самовыражение и саморазвитие. М. Монтень заметил, что самое великое в мире- это самопознание, и именно в нем человек черпает неизменное и неиссякаемое вдохновение. Согласно Блаженному Августину, нам всем дано двигаться вперед лишь с помощью божественной благодати, вне которой человеческие деяния обращаются в прах и тлен. Ф. Ницше, напротив, указал человеку на достаточно низменную волю к власти, К Маркс- на весьма примитивный экономический инстинкт, а З. Фрейд и вовсе возвел на пьедестал стыдливо замалчиваемую прежней «высокой» наукой сексуальный инстинкт.

Каждому из этих высоких мыслителей казалось, что он нашел «нить Ариадны», которая приведет к созданию концептуального единства и бессвязных и разрозненных фактов о человеческой природе. С высоты современной науки нам легко говорить об однородности их представлений, но, к сожалению, современная постмодернистская установка на принципиальное разнообразие познавательных перспектив не обладает высокой эвристической ценностью: утрата идейного стержня неизменно оборачивается анархией и бессвязностью представлений.

Напрашивается вопрос: возможен ли современный синтетический подход, способный одновременно дать и некое единое концептуальное представление о человеке политическом?

Человек политический как субъект политического творчества

Если исходить из гипотезы, что мир политической культуры - это символическая вселенная, то определение политического человека в терминах культуры возможно лишь как функциональное, а не субстанциональное. Главной характеристикой человека в каждой цивилизации выступает не его физическая природа, какой-то внутренний принцип, врожденные способности или инстинкты, а его способ освоения политического мира, его деятельность, имеющая особый социокультурный характер. Все что способен сделать человек политический - в теории и на практике, - это создать особый символический универсум политических представлений и форм, который даст ему возможность понимать, интерпретировать, организовывать, связывать и обобщать свой политический опыт.

Природа человека политического и каждой цивилизации заглавными буквами вписана в теорию государства, и эта природа и имеет присущую ей социокультурную окраску. Жизнь человека в зеркале политики читается как реалистическая драма современности, заявка которой произошла в далеком прошлом политической истории: поэтому вся жизнь игра сил и страстей, все напряжения и конфликты можно верно интерпретировать лишь сквозь символическую призму культуры, закаленной в горниле веков, пройденных цивилизацией. Одним из первых это глубоко понял Ш. Монтескье, попытавшийся представить политическое законотворчество человека как выражение «духа законов». Он подчеркнул, что этот дух в каждой культуре ограничен традициями, обычаями, историей и даже географией народов, т.е., говор современным языком, дух законов имеет социокультурную выразительность.

В каждой цивилизации непрерывно день за днем, от века к веку человек политический создает все новые символические формы, расширяя и и приумножая сферу политического,- и это непременно творческий процесс. Понять человека другой политической культуры - значит понять человека, способного к другому типу политического творчества, к другому духу законов.

То, к чему стремится исследователь,- это, по существу, материализация духа человека политического. Этот дух он открывает в многочисленных политических формах и процессах, институтах и организациях. Для настоящего исследователя документы политической жизни цивилизации- это живые формы человеческой жизни. Он изучает документ для того, чтобы распознать за ним человека. Однако если нам и удастся определить сложную связь политических институтов, партий, конституций и законов, тем самым мы только расчищаем почву для настоящего исследования человека другой культуры.

В определенном смысле человек политический в каждой цивилизации создал себя сам, творчески развивая символический мир политических форм и представлений, и это был исторический процесс самостановления и самосозидания через политическую деятельность. И если всякая творческая деятельность, вопреки всем различиям и противоположностям разнообразных политических форм, направлена к единой цели, то в конечном счете должна быть найдена особая характерная черта, посредством которой все многообразные формы согласуются и гормонизируются. Эта черта имеет социокультурную природу и современная наука определила ее как социокульткрную идентичность человека политического.

Социокультурная идентичность во многом формирует национальный характер, что очень точно определил уже Гераклит: «Этнос человека- это его характер». Говоря о русском характере мы вспоминаем выдающегося полководца Александра Суворова, о немецком государственном характере- «железного канцлера» Германии Отто Бисмарка, об английском характере- Уинстона Черчилля. Национальный характер- это отнюдь не метафора, это обозначение той особой установки души, которая определяет энергетику нации.

Современная теория политики мало времени уделяет феномену национального характера. Но ни одно драматическое событие политической истории 20 века, мы не сможем объяснить сухим языком позитивистской науки. Почему вооруженная самой современной техникой американская армия потерпела поражение в маленьком Вьетнаме, а не менее вооруженная русская- в крошечной Чечне?

С. Московичи справедливо заметил, что только национальный характер способен объяснить нам, на что, в конечном счете, способен человек политический в каждой цивилизации, как он поведет себя, когда судьба рукой истории постучится в его дверь.

Но как расшифровать национальный характер?

Мир национальных характеров - это мир политических поступков, вызвавших настоящие драмы в политической истории цивилизаций. Здесь нужна особая шкала оценок, которую М Вебер определил как шкалу «рациональности по ценности». Другими словами, чтобы понять политический характер другого, мы должны изучить его способы целостного выражения, его особый архетип.

Религиозная этика стимулирует у всех членов общества стремление следовать определенным канонам общественного поведения уже сознательно, апеллируя к свободе нравственного выбора, что еще сильнее укрепляет архетип национального характера. Тем самым религия активно выполняет политические функции на службе государству: не зря во многих цивилизациях религии становились государственной идеологией, освещая установленный политический порядок. Религиозная этика стала составной частью этики национального характера во всех цивилизациях, что доказал М Вебер в сравнительном анализе мировых религий. Мы знаем теперь, что благодаря протестантской этике на Западе возник особый тип политического характера, воплотившийся в морали индивидуалистического успеха, создавшей дух капиталистического общества и модель либеральной демократии.

В дореволюционной Росси на основе православной этики формировался яркий политический характер этикоцентристской личности, способную создать политическую модель солидарной демократии, если бы этот процесс не был прерван Октябрьской революцией, на долгие годы погрузивший страну в искусственный мир марксистско-ленинской утопии.

Но не только в России формирование национального характера было прервано в 20 веке. Смерть Бога в культуре, распространение атеизма и прагматизма нанесло огромный урон развитию всех культур, в которые в след за рационализмом эпохи Просвещения проник разъедающий вирус скептицизма. Когда человек политический утратил энергию сакрального воодушевления, он моментально превратился из пламенного защитника национальных ценностей в холодного скептика, в пассивного циничного наблюдателя. Об этом свидетельствует и беспристрастная политическая статистика: только 53% избирателей приходят сегодня голосовать на выборах, значит, остальным политическое будущее своей страны безразлично.

Первыми почувствовали угрозу цивилизации литература и искусство. О. де Бальзак писал в «Шагреневой коже»: « По мере того как человек цивилизуется, он убивает себя; и эта бьющая в глаза агония общества представляет глубокий интерес». Особенно ярко болезненный процесс разложения национального характера был воссоздан в произведениях русских писателей. Грибоедов, Пушкин, Лермонтов, Гончаров, Чехов, Достоевский и Толстой представили целую галерею «лишних людей»- разочарованных скептиков, слоняющихся по жизни в беспредельной тоске, приводя в нескрываемое замешательство современников. Чацкие и Онегены, Печерены и Обломовы, блестяще нарисованные пером гениальных русских писателей, стали символизировать русский характер в глазах заинтересованных зарубежных наблюдателей, одни из которых был неистовый А. Гитлер. И он поспешно решил, что победить страну, героями которой являются разочарованные меланхолики, не составит труда. Мы знаем теперь, чего стоило ему и нам всем это жесткое заблуждение.

Сегодня, когда эпоху литературы сменила эпоха телевидения, визуальное искусство стало экспериментировать в жанре сатиры- фантасмагории, используя аргументы из серии «чем хуже, тем лучше». Фильм «Особенности национальной охоты» был отмечен международной премией и обошел весь мир, стал одним из самых кассовых в 1998году. И современные заинтересованные политические наблюдатели за рубежом, судя по откликам международной прессы, представляют теперь русский национальный характер по этой откровенно русофобской картине.

Если энергия уходит глубоко в индивидуальное подсознание- этот процесс хорошо описали З. Фрейд в «Психоанализе и культуре» и Э. Дюркгейм в «Самоубийстве»,- мы имеем случаи массовых самоубийств, неврозов и других психических отклонений на фоне экономического благополучия общества. В условиях, когда сильные эмоции не востребованы цивилизацией, человек начинает эмоционально пожирать самого себя. Общество больше не требует от индивида следовать жестким правилам: и это снятие ограничений, дезинтеграция, отсутствие порядка, которые прежде удерживали человека в определенных рамках, концентрируя его на определенной задаче, и являются подлинной причиной массовых самоубийств в эпоху экономического процветания. Но не это самое страшное.

Например, когда атеистическое общество, не способное больше создавать богов, начинает создавать демонов- этот сатанинский механизм в политике грозит уже разорвать в клочья весь институт общественного порядка. К сожалению, политики использовали именно такой демонический путь концентрации психической энергии масс, и мы теперь с полным основанием называем уходящее столетие « веком политических катастроф». Об этом предупреждал еще Ф. М. Достоевский: если бога нет- все позволено, а значит, позволено самое худшее- право на бесчеловечное в человеке.

Современные политики почти полностью утратили то великое древнее искусство: направлять психическую энергию масс в положительное русло. Между тем именно в этом состоит подлинное искусство политики. На самом деле политические интересы в диалоге цивилизаций, о которых сегодня печется политическая наука,- самая не постоянная в мире вещь. Интересы в политике могут породить только мимолетное сближение или временные коалиции.

Корни «тихоокеанского чуда» и небывалые темпы развития исламской цивилизации в 20 веке - все это неоспоримые свидетельства действия древнего психологического закона в наши дни. Хочется согласиться с Э. Дюркгеймом: настанет день, когда наши общества снова узнают минуты творческого возбуждения, в ходе которых возникнут новые идеи, появятся новые формулы, которые будут воодушевлять человека политического и служить ему руководство к действию. И однажды пережив эти минуты, люди непроизвольно испытывают потребность время от времени мысленно возрождать их к жизни, т.е. поддерживать воспоминания с помощью праздников, которые регулярно воскрешают их плоды. «Нет евангелий, которые были бы бессмертны, и нет основания считать, что человечество впредь будет неспособно придумывать новых».

Социокультурная идентичность человека политического и ее основные уровни.

Мир каждого человека имеет яркую социокультурную окраску, и сфера политического не составляет исключения. Поэтому задача политической науки- понять человека политического другой культуры в его сути, в его уникальности, осознавая его необходимость и ценность в диалоге культур, в диалоге события.

Известно, что каждая цивилизация развивает и культивирует в людях определенные личностные качества и дети с раннего возраста усваивают эти культурные ценности благодаря социализации. Американская культура утверждает такие ценности, как уверенность в себе, умение владеть собой, напористость. В индии традиционно сложились противоположные ценности: созерцательность, пассивность, мистицизм.

Социокультурная идентичность - это совокупность устойчивых черт, позволяющая той или иной группе (этнической или социальной) отличать себя от других.

Социокультурная идентичность предполагает стереотипный набор атрибутов - поведенческих, символических, предметных, которые лежат в основе политического поведения людей разных цивилизаций. Уже древние мыслители (Геродот, Гиппократ) пытались связать особенности политических характеров с различиями климата, географических и исторических условий.

В Новое время исследователи начинают широко использовать этнографические аргументы для анализа политических феноменов. Ш. Монтескье, Дж. Локк писали о «народном духе», который зависит от среды и климата.

Швейцарскому психологу К. Юнгу принадлежит идея архетипов- коллективных представлений, созданных в разных культурах на исторических стадиях их развития и сохраняющихся на бессознательном уровне до наших дней. Юнг полагал, что архетипы соответствуют типичным жизненным ситуациям и воспроизводятся не в форме образов, наполненных содержанием, а как формы без содержания.

К числу наиболее древних архетипов относятся противопоставление «мы и они». В период формирования цивилизаций первобытным людям был свойствен высокий уровень идентификации со «своим» обществом: те, кто находится за его пределами, воспринимались как реальные или потенциальные враги и соперники или как нейтральные «чужие».

Позднее формируются и другие уровни социокультурной идентичности. Иерархию таких уровней можно представить в виде определенной последовательности:

· я-идентичность: индивидуальное представление о себе самом как члене общества;

· субъективная социокультурная идентичность: представление индивида о своей идентичности в ситуациях социального взаимодействия в обществе;

· демонстрируемая публичная идентичность: реакция окружающих на социокультурное поведение человека, его образ, передаваемый через поведение окружающих;

· объективная социокультурная идентичность: совокупность качеств, которая проявляется в ситуации социального контакта объективно.

Действительно, человек отождествляет себя с культурой, если разделяет ценности этой культуры как личные. Далее, он должен самоотождествлять себя с социокультурными традициями, сознательно отвечая за их преемственность, передавая их из поколение в поколение. Это предполагает определенные формы поведения в ситуации социального взаимодействия.

Общность чувств, идей, традиций, верований, созданная медленными наследственными накоплениями в рамках одной цивилизации, придает психическому складу народа определенное единство, большую прочность созидательную силу. Именно она обеспечила величие Рима в древности, великолепие Венеции в средние века, грозную мощь в Британской империи Новое время и «тихоокеанское чудо» в наши дни.

Всем известно, что Западная цивилизация пережившая Ренессанс, Реформацию, Просвещение, сделавшие человека мерилом всех вещей. Лишь то, что создано человеком, имеет значение. Для западного общества всегда было важно понятие материального прогресса. Эта идея была воспринята протестантизмом, который стал ведущей религией западной цивилизации. Человек в этой культуре живет, чтобы работать, и, увеличивая личное благосостояние, он создает благосостояние общества. В этом заключаются наиболее общие основы социокультурной идентичности западного цивилизационного типа.

А православный мир наоборот, не знал Реформации и Ренессанса. В российской культуре традиционно превыше всего ставилась вера, личность никогда не была важна сама по себе. Религиозность русской культуры и приоритетность коллективистских начал- взаимосвязанные характеристики. Поэтому в российском обществе очень мало личной инициативы, ее традиционно ждут «сверху», в нее «верят» (коммунизм когда-то тоже был «верой»). Огромный потенциал православной культуры в том, что она способна развиваться под влиянием Больших идей. Человек в нашей культуре готов поверить в идею и служить ей.

«Конфуцианский» менталитет стран Азиатско-Тихоокеанского региона дает нам еще один тип социокультурной идентичности. При отсутствии личного индивидуализма семью в этой цивилизации можно рассматривать как главную ячейку общества. Клановая солидарность- это та могучая сила, которая сплачивает конфуцианские страны. А это, в свою очередь, рождает патриотизм, любовь к родине, желание трудиться во имя ее.

Интересно, что способы идентификации во многом зависят от исторической эпохи, политической системы и политической идеологии. В период античности политический деятель идентифицировал себя с общиной свободных граждан полиса, поскольку гражданское общество и государство еще не были разделены. В эпоху Средневековья источником политической власти считается общественный промысел, и монархи идентифицировали себя уже не только со своими подданными, сколько с институтом своего государства. Это нашло выражение в знаменитой фразе Людовика 14: «Государство-это я!»

В тоталитарных государствах 20 века отождествление национальных интересов с государственными достигло предельного уровня. Политик в таком обществе заботится «о благе народа» с высоты патерналистских презумпций, подчеркивая право правящей партии (или вождя народа) на априорное знание «великих истин».

Режим либеральной демократии, напротив, предполагает идентификацию политиков со своими избирателями. В этих условиях появляется возможность для идентификации по принципу эмпатии- установки лидера на удовлетворение потребностей руководимых им людей, на включение их воли и стремлений в процесс принятия политических решений.

Наряду с этим политик в демократическом обществе сохраняет свою идентичность с институтом власти- государством. Демонстрация и утверждение «державности», мощи государства часто выступают приоритетной целью современных политиков. Сколько военных конфликтов провоцируется, чтобы отстоять или продемонстрировать престиж государства! Достаточно вспомнить Карибский кризис, конфликт из-за Фолклендских островов, войну в Персидском заливе.

Можно утверждать, что социокультурная самоидентификация политика в демократическом обществе происходит в рамках сложной драматургии: политик ощущает себя одновременно представителем власти (государства) и представителем воли большинства избирателей. Две эти часто несовпадающие идентичности пересекаются с его личными мотивами и целями в сфере политики. В точке разрыва таится опасный провал в архаику авторитарных решений, от которых остается один шаг до тоталитарной власти.

Умозрительная социокультурная идентификация с той или иной моделью будущего - социализм, коммунизм, вестернизация (в духе либеральной демократии)- таит в себе серьезную опасность разрушения национальной социокультурной идентичности. Общество утрачивает национальные корни, традиции, культурную преемственность поколений. Связь времен распадается, и политическая история становится прямо непредсказуемой.

Социокультурная идентичность и политическая позиция

В своей политической позиции человек никогда не бывает ограничен лишь рамками социокультурной идентичности. Амплитуда альтернативных возможностей политического самоопределения достаточно широка.

Современная политическая психология обозначает несколько векторов, влияющих на выбор политических ориентаций: исторический, социологический, манипулятивный и индивидуально-психологический. Все они способны особым образом преломляться сквозь призму социокультурной идентичности.

Многие исследователи придают особое значение исторической ситуации, интерпретируя выбор политической позиции субъекта. Действительно, политическое поведение каждого из нас в той или иной мере представляет собой реакцию на происходящие события в обществе и культуре.

Э. Фромм, исследовавший истоки авторитаризма, подчеркивал, что в условиях угрозы военного нападения или в ситуации затяжного экологического кризиса большинство людей склоняются в пользу авторитарной политической власти. И это вполне объяснимо: в дисциплине и твердой власти человек ищет защиты от надвигающейся угрозы. При этом он выбирает свою политическую позицию, ориентируясь на исторически сложившиеся политические организации, партии и институты.

Влияние обстоятельств на человека кажется столь огромным, поскольку они действуют на разные скрытые задатки характеров, но в действительности изменения не очень глубоки. Ведь обстоятельства не способны разрушить основные черты социокультурной идентичности, они могут изменять ее лишь путем медленных наследственных накоплений.

Политология использует социологические факторы, чтобы интерпретировать политический выбор субъекта в зависимости от социального, экономического и демографического статуса людей. В русле социологии позитивизма были исследованы объективные личностные характеристики, влияющие на выбор политической позиции: профессиональный статус, образование, уровень дохода, возраст, пол, место проживания и др.

Э. Фромм предложил психологическую дихотомию «некрофилия» (любовь к мертвому)- «биофилия» (любовь к живому). Он подчеркивал, что человек с некрофильным ориентированием живет прошлым и никогда не живет будущим. Такой человек холоден, держится на дистанции и привержен «закону и порядку». Для него характерна установка на силу: ведь сила есть способность превратить человека в труп. Применение силы не является навязанным ему обстоятельствами преходящим действием - оно составляет его образ жизни.

В политике сторонники «левых» и «правых экстремистских группировок рекрутируются преимущественно из числа некрофилов. Культурные традиции (или идеологические нормы), культивирующие этническую или религиозную вражду, нетерпимость, агрессивность,- могут значительно усиливать некрофильную ориентацию людей. В исламских странах, где традиционно велико влияние религиозного фундаментализма, политические организации, призывающие к искоренению иноверцев и практикующие физическое насилие,- достаточно типичное явление в политической жизни.

Современные исследования в области практической психологии показали, что людям свойственно не только поддаваться внушению, но вырабатывать психологические методы защиты от него. Чем интенсивнее в условиях политической конкуренции поток манипулирующей информации, которой подвергает себя человек, тем больше он сопротивляется ей и старается занять позицию, равноудаленную от соперничающих сторон. Многочисленные опросы в разных странах мира подтвердили, что в последние году уровень доверия населения к СМИ резко упал.

Однако манипулятивный фактор может значительно усилиться, если пропагандистская компания умело затрагивает глубинные культурные «архетипы», живущие в массовом подсознании. В этом случае социокультурная идентичность способна сыграть роль мощного резонатора и направить мощную политическую активность в определенное русло. Такая ситуация таит в себе много непредсказуемого и чревата политическим взрывом.

Политическое сознание

Субъективная сторона политической жизни находит свое отражение в политическом сознании. Роль политического сознания в жизнедеятельности общества трудно переоценить. Ведь оно не есть лишь пассивное отражение политического бытия. Политическое сознание способно опережать практику, прогнозировать развитие общественно-политических процессов. Следовательно, оно способно оказывать значительное воздействие на политическую жизнь, на динамику политической культуры общества. Кроме того, от уровня политического сознания во многом зависит политическое поведение, характер политической деятельности как отдельных людей, так и их общественно-политических объединений.

С образованием государства и развитием политической организации общества возникает и развивается политическое сознание- это та часть общественного сознания, которая непосредственно относятся к политическим явлениям и процессам. Политическое сознание- одна из центральных категорий политологии, обозначающая восприятие субъектом той части окружающей его действительности, которая связана с политикой. Это совокупность взглядов, установок, выражающих отношение людей к государству и партиям, политическим ценностям и целям, традициям и нормам политической жизни.

Политическое сознание представляет собой одну из форм общественного сознания и имеет три аспекта: знание, оценка, эмоции и два измерения- гносеологическое (т.е. познавательное) и социологическое. Гносеологическое измерение политического сознания - это познавательная деятельность, через которую постигается сущность «предметов» политики, управляющие ими законы, связи политической сферы и другими областями жизни общества. Социологическое измерение политического сознания - это его роль и значение политической системы общества, его социальные функции, это субъективный компонент деятельности субъектов в политике. Возникая и развиваясь в связи с осознанием и реализации общезначимых политических интересов, политическое сознание выступает понятийным, оценочным, символическим и иным отображением социальных взаимодействий классов, социальных групп, граждан, борющихся за осуществление своих властных целей.

Познание политической жизни происходит на двух основных уровнях - эмпирическом (обыденном) и теоретическом (политическая идеология). Обыденное сознание формируется в основном стихийно, вырастая из общественно-политического опыта. Политическая идеология создается теоретиками и в целостном, законченном виде выражает интересы и цели того или иного класса, социальной группы, общества.

Политическое сознание- сознание классовое. Становление и развитие политического сознания схематически можно выразить следующим образом:

1) формирование системы потребностей и социальных ожиданий;

2) принятие определенных ролей и актуализация потребностей;

3) формирование ценностей ориентации;

4) идентификация «своей» социальной группы;

5) осознание собственных интересов (целей) в социально- политической сфере;

6) оценка существующей возможности влиять на политическую деятельность в соответствии со своими интересами;

7) принятие системы ценностей и установок, формирующих политические устремления.

Формирование политического сознания под влиянием объективных условий материальной жизни находятся под постоянным воздействие мощных дополнительных факторов, как объективно сложившихся, так и сознательно направляемых. Среди этих факторов следует прежде всего назвать специфику политической культуры, деятельность институтов политической системы, психологическое давление с помощью средств массовой информации. (СМИ)

Содержание политического сознания создают политические ориентации, т.е. нормативные представления людей о соответствующих их стремлениям целях политической деятельности и приемлемых для них средствах достижения этих целей.

Политическое сознание классифицируется в зависимости от его различных типов. Это логически организованная система политических ценностей, ориентаций, приоритетов. Различают открытый и закрытый типы политического сознания. Открытый предполагает способность к восприятию чужого социального опыта, культурных ценностей и традиций. Закрытый базируется на корпоративных, локальных, групповых нормах и целях и не приемлет общечеловеческие ценности и ориентиры.

Тип политического сознания тесно координирует с типом политического поведения личности, той или иной социальной группы. В этом плане в современных условиях политическое сознание классифицируется по следующим типам: консервативное, либеральное, право- или леворадикальное, реформистское и др. течения. Различные течения консерватизма объединяет общая функция- идейно- политическое оправдание и стабилизация исторически изживших себя структур. Модернизацией консервативного сознания является неоконсерватизм. Либерализм как тип политического сознания исходит из принципа свободы личности, предпринимательства, рынка, ратует за демократию и гражданские права. Радикализм правого и левого толка можно определить как социальный критицизм, направленный на изменение существующей политической системы. Некоторые ученые выделяют такие три типа политического сознания, как национализм, тоталитаризм, авторитаризм.

Что качается Росси, то сейчас наблюдается переход от социалистического к либерально-демократическому типу политического сознания. Страна находится в переходном периоде, когда многие люди, особенно старшего и среднего возраста, еще не освободились от прежнего типа сознания. Кстати, и некоторые американские ученые говорят о переходном характере сознания граждан США. Так З. Бжезинский пишет, что состояние неуверенности, напряженности, нравственного разброда, которые характеризуют современное американское общество, есть результат одной- единственной, главной причины: это общество находится в переходном состоянии между прошлым и будущим, между «индустриальным» обществом и «технотронным».

Активная, деятельностная роль политического сознания находит свое выражение в следующих функциях:

1) познавательной, дающей представление об окружающей политической действительности и позволяющей человеку ориентироваться в ней;

2) когнитивной, выражающей потребность человека и социальных групп в отражении и осознании индивидуальных, групповых и общественных интересов;

3) идеологической, призванной обосновывать, защищать и оправдывать интересы группы или общества в целом;

4) оценочной, как внутреннего отношения субъекта к окружающему его миру политики, которое находит свое выражение в оценках, касающихся этого мира;

5) целеполагательной, содержащей установку на достижение определенных результатов деятельности. Готовность субъекта к целенаправленной деятельности обусловлена мотивом. Он вызывает активность, обусловливает выбор предмета деятельности, пути движения к предмету, формы деятельности субъекта;

6) коммуникативной, обозначающей взаимодействие субъектов и носителей политических отношений между собой и институтами;

7) прогностической, заключающейся в способности группы или общества к гипотетической оценке возможного развития политических процессов.

Политическое сознание постоянно изменяется, продвигаясь от сравнительно простых форм к сложным. Различают групповое или индивидуальное политическое сознание. Индивидуальное политическое сознание локализуется в психике, субъективном мире отдельного человека, а общественное в системе политической организации, порядке политической жизни общества, в его политической культуре. Совокупность индивидуальных политических сознаний складывается «сгущается» в политическое сознание общества.

Проблемы современного политического сознания

Развитие демократической политики, которая так или иначе выражается в формах плюралистического или постмодернистского сознания, нельзя считать однозначным. Усложнение мировоззрения углубление в психологию, которое человека показывает не только в его положительных, но и отрицательных проявлениях, ставит перед цивилизацией рубежа перехода к третьему тысячелетию массу проблем. Очень многие мыслители пессимистически оценивают последствия изменений, происходящих в современном раскрепощенном и технизированном обществе.

Прошлый век характеризовался высоким уровнем социально- политического оптимизма. Большое количество мыслителей пыталось осмыслить прогресс человечества в идеологической форме. Коммунисты, социалисты, либералы, анархисты и представители иных идеологических течений предлагали массу проектов, направленных на создание идеальных социально-политических условий. Массовое сознание характеризовалось высоким уровнем легитимности, доверия и возможностям политической демократии в улучшение организации жизни и в повышение уровня культуры (К. Юнг).

Число мыслителей, отрицательно оценивающих возможности общества, было гораздо меньшим (Ницше, Шопенгауэр, Шпенглер). Они считали, что привычный европейский мир себя исчерпал, пытались определить контуры новой культуры, которая позволила бы разрешить те противоречия, которые накопились в культуре.

В 20 веке мыслители, положительно оценивающие состояние общества, связывают надежды на улучшение общественных условий с технотронными процессами и возможностями демократизации. Многие из них (Б. Фуллер, А. Виннер) считают, что непрерывный экономический рост будет способствовать объединению стран мира на взаимовыгодных условиях. Например, они считают, что военная угроза может усилить контроль над политическим антагонизмом; развитие технологии приведет к дельнейшему развитию мирового рынка, которое позволит снизить международную конфликтность; дефицит ресурсов может повлечь взаимодействие между странами и т.д.

Представители «пессимистических» направлений те же самые факты истолковывают отрицательно (Р. Гарриман, Д. Медоуз). Они считают, что национальные государства превратились в угрозу для существования мира в политических взаимоотношениях, но существовать подобная структура будет не долго. Такие проблемы, как нехватка ресурсов, межгосударственные конфликты, национально-этнические противоречия, военная и экологическая угрозы, будут обостряться что порождает целый ряд проблем в политическом сознании и практике. Мировые войны, революции и потрясения 20 века укрепляют подобные настроения.

Даже в самом развитом демократическом обществе эти реальные процессы и их взаимодействие на политическое сознание порождают такие явления, как всплески террористической идеологии, садистских и иных деструктивных явлений сознания. Расширение сектора сознания и и