Скачать

Русская пейзажная живопись

ВВЕДЕНИЕ

В высоком расцвете русской живописи 19 века пейзажу принадлежит выдающаяся роль. Завоевания и достижения русской пейзажной живописи 19 века имею мировое значение и непреходящую ценность. Образы природы, созданные русскими художниками, обогатили русскую и мировую культуру.

Замечательные достижения русской пейзажной живописи 19 века, естественно, вызывают интерес к изучению ее истории, в том числе ее истоков и этапов развития.

Целью данной работы является изучение основных этапов развития романтического и реалистического направления русской пейзажной живописи 19 века, а также знакомство с творчеством отдельных выдающихся его представителей.

Для наиболее полного раскрытия темы и соответствия поставленной цели, при выполнении работы были поставлены следующие задачи:

Проследить, каким образом менялось отношение к русской пейзажной живописи 19 века передовых общественных и культурных деятелей, а также познакомиться с изображением природы в русской литературе 19 века;

Изучить историю сложения и развития романтического направления пейзажной живописи, а также познакомиться с творчеством пейзажистов данного направления;

Рассмотреть истоки возникновения, основные этапы развития реалистического пейзажа 19 века в неразрывной связи с историческими событиями данного периода, дать краткий анализ творчества выдающихся представителей реалистического пейзажа;

Оценить роль развития пейзажной живописи 19 века

Исходя из поставленных задач, хронологические рамки работы охватывают 19 век начиная с его первого десятилетия и заканчивая 80-серединой 90-х годов, так как именно на это время приходится становление и развитие романтического и реалистического направлений русской пейзажной живописи

АНАЛИЗ ЛИТЕРАТУРЫ

Литературу, использованную при подготовке работы, условно можно разделить на несколько групп:

К первой из них относятся большие научно-популярные работы, рассматривающие именно проблемы русской пейзажной живописи на определенных этапах. Хорошо и подробно освещены история и проблематика русского пейзажа 19 века в работах А. Федорова – Давыдова1. На страницах своего труда он отводит большое внимание истории сложения и развития пейзажной русской живописи 19 века, что является очень ценным и полезным материалом при изучении темы данной работы. Также в трудах содержатся пространные главы, посвященные творчеству отдельных художников. В этих главах содержится краткая характеристика творчества живописцев но, по моему мнению, через чур много внимания автор уделяет непринципиальным вопросам, касающимся биографических фактов. В целом, историко-теоритические исследования Федорова-Давыдова отличаются последовательностью, обстоятельностью изложения, написаны простым, доступным языком.

К этой же группе можно отнести пространный труд К.Г. Богемской, посвященный истории мировой пейзажной живописи. Наиболее интересными и информативными с точки зрения изучения темы данной курсовой работы являются главы, освещающие историю развития и расцвета российской пейзажной живописи в 19 веке. В книге автор дает общую характеристику, зарождения и развития романтизма и реализма в русском пейзаже, кратко освещает творчество выдающихся представителей данного жанра. Необходимо отметить, что Богемская в своем труде приводит высказывания общественных и культурных деятелей, самих художников о своем творчестве, что позволяет использовать их в работе и дать самостоятельную оценку, невзирая на мнение автора.

К следующей категории необходимо отнести библиографическую редкость-работу известного исследователя А.Н.Бенуа, вышедшую на рубеже 19-20 веков. В ней автор попытался осмыслить, что же представляла собой и в целом, и в деталях история русского искусства в XIX. В рамках данной работы рассматривается и пейзажная живопись как неотменная составляющая русской художественной культуры 19 века. Так целью работы А.Н. Бенуа было рассмотрение художественно жизни 19 столетия в целом, он не так много внимания уделяет вопросам, рассматриваемым мною в данной работе. Однако, обойтись без данной книги было бы немыслимо, так как она является классикой русской культуры, рассчитанной не только на знатоков, но и на обывателей. В главах, посвященных живописи, он приводит ряд концептуальных положений, касающихся истории пейзажа, которые впоследствии были приняты и более детально разработаны следующими поколениями исследователей.

Наиболее обширную группу представляют научно-популярные издания по всеобщей истории искусства, отдельные главы которых посвящены специфике данного жанра. Содержанием этих глав является анализ общих проблем пейзажа, история развития данного жанра, краткая характеристика творчества отдельных его представителей, подчеркивается идейный, демократический характер живописи 2-ой половины 19 столетия. В общих разделах раскрывается тесная связь русской живописи с литературой. Данные труды несут много полезной информации и активно использовались мною при подготовке работы. Учитывая то, что данные труды имеют общетеоретический характер, в них в краткой форме, поверхностно и не детально рассматриваются явления, имеющие непосредственное отношение к тематике моей работы. Также очень трудно проследить по ним эволюцию такого жанра, как пейзаж.

Попытку составить общую биографию жанра взял на себя В.Н. Стасевич. В его работе мы можем найти краткий обзор эволюции пейзажной живописи от древнейших времен до наших дней, также обширно представлен опыт теоретического размышления над возможностями изобразительного воплощения облика природы, над значением пейзажа-картины в нашей жизни. Однако, данная информация не является принципиально необходимой в изучении пейзажной живописи 19 века. Необходимо также сделать ряд критических замечаний к данной работе. Не все произведения, предложенные вниманию читателя в иллюстрациях, упомянуты в тексте и , наоборот, не все пейзажи, о которых идет речь на страницах книги, воспроизведены. Лишь отдельные пейзажи, которые, вероятно, больше всего пришлись по вкусу автору, подвергнуты подробному разбору. Однако, это соответствует цели работы, которой являлось выявление особенностей стилей, направлений и школ.

4. Нельзя не упомянуть еще об одной важной категории использованной в работе литературы. Сюда мы относим работы, рассматривающие локальные явления в русской пейзажной живописи.

Так, Ф.С. Мальцева в своем труде подробно освещает и характеризует творчество мастеров русского реалистического пейзажа, общие тенденции развития данного жанра. Эта работа позволяет более детально и глубоко изучить именно реалистическое направление пейзажной живописи 19 века.

Работа А. Вагнера близка по содержанию к предыдущей. Она содержат повествование в литературной форме о художниках-пейзажистах. Также в работе проводятся литературные параллели, содержится большое количество прозаических и стихотворных отрывков, высказываний о картинах. Данные труды позволяют глубже изучить и понять пейзажную живопись художников-пейзажистов, представителей реалистического направления.

В труде А. Ягодовской также затронут сравнительно небольшой круг явлений в истории живописного жанра. Материал, относящийся к истории развития и художественной специфике пейзажа остался в книге разобщенным, не очень хорошо прослеживаются общие тенденции. Также работа содержит характеристику отдельных работ видописцев 19 века, сравнение приемов, использовавшихся пейзажистами и результатов, достигнутых ими . Однако, не всегда автору удается объективно оценить творчество художников, очень силен субъективизм.

При подготовке работы мною были использованы труды Островского и Астафьева, которые также я выделяю в отдельную группу. В данной литературе известные творческие деятели увлекательно рассказывают о произведения русской живописи в целом и о пейзажах в частности. Данные труду носят повествовательный, даже несколько поэтический характер. В них выражены мысли и думы, субъективные впечатления от картин. Также авторы пытаются глубоко и талантливо проанализировать творчество русских художников. Безусловно, исходя из данных трудов невозможно проследить эволюцию живописного жанра в 19 веке, однако, нельзя недооценивать их роль, так как данные авторы были выразителями мыслей многих людей о пейзажной живописи.

Также необходимо сделать оговорку, что при изучении данной темы понадобились работы русских критиков, в частности В.Г. Белинского, А..И. Герцена и Н.Г. Чернышевского, в которых содержатся некоторые положения, касающиеся пейзажной живописи. Данные работы в неполном объеме содержатся в работах Стасова, Островского , безусловно, с комментариями самих авторов. Но в своей работе я попыталась самостоятельно проанализировать высказывания критиков исходя из изученного материала и общей концепции работы.

Таким образом, проанализировав всю, использованную мною при подготовке данной работы литературу, можно сделать вывод о том, что глубокое и детальное изучение данной темы, а именно развития русской пейзажной живописи в 19 веке представляется актуальным, так как пейзажная живопись, активно развиваясь в 19 веке, перешла из категории вспомогательных жанров и заняла одну из главенствующих ролей в русской живописи, обогатив, тем самым, всю мировую художественную культуру и проследить данный уникальный процесс невозможно, используя материал только из одной-двух книг.

ГЛАВА I.

Русская пейзажная живопись

19 столетия глазами современников.

Пейзаж завоевал место одного из ведущих жанров живописи. Его язык стал, подобно поэзии, способом проявления высоких чувств художника, областью искусства, в которой выражаются глубокие и серьезные истины о жизни и судьбах человечества, в нем современник говорит и узнает себя. Вглядываясь в произведения пейзажной живописи, прислушиваясь к тому, о чем повествует, изображает природу художник, мы учимся знанию жизни, пониманию и любви к миру и человеку.

Крупнейшие русские исследователи русской живописи в целом, и пейзажной в частности, отмечают выдающуюся роль пейзажа в высоком расцвете русской живописи в 19 веке. Завоевания и достижения русской пейзажной живописи 19 века имеют мировое значение и непреходящую ценность, и , как отмечает А. Федоров-Давыдов в своей работе, “образы природы, созданные русскими художниками, обогатили русскую и мировую культуру”.

В русской живописи прошлого столетия раскрываются две стороны пейзажа как вида живописи: объективная-то есть изображение, вид определенных местностей и городов, и субъективная- выражение в образах природы человеческих чувств и переживаний. Пейзаж является отображением находящейся вне человека и преобразуемой им действительности. С другой стороны, он отражает и рост личного и общественного самосознания.

Безусловно, развитие пейзажной живописи немыслимо в отрыве от роста научного самосознания, поэтического чувства, развития науки и искусства. На всем протяжении 19 века выдающиеся деятели в области науки и искусства , высказывали свои мнение о достижениях русской пейзажной живописи, вступали в полемику по тем или иным вопросам, связанным с данной областью художественного выражения.

Вот что писал К.А. Тимирязев, один из величайших русских ученых-естествоиспытателей, ценивший и любивший пейзажную живопись вообще и русскую в частности: “Очевидно, между логикою исследователя природы и эстетическим чувством ценителя ее красот есть какая-то внутренняя органическая связь”. Другой великий ученый Д.И. Менделеев очень высоко ставил успехи русской национальной живописи и заявлял: “....быть может, придет время, когда наш век будет считаться эпохой естествознания и философии ландшафта в живописи”.

В трудах, посвященных истории развития живописи, при рассмотрении творчества русских художников-пейзажистов, проводятся многочисленные музыкальные и поэтические параллели.

Однако, впервые вопрос о русской природе как предмете изображения был поднят В. Г. Белинским в сороковых годах. В статьях, посвященных творчеству Пушкина, Белинский подчеркивал, что Пушкин был первым поэтом, увидевшим красоты природы не в роскошных пейзажах Италии, а в скромных ландшафтах родной страны.

Поэзией Пушкина раскрывались для восприятия новые грани природы, так как то, “что для прежних поэтов было низко, то для Пушкина было благородно; и то, что для них была проза - для него поэзия”. В связи с поэзией Пушкина Белинский поднимал ряд принципиальных вопросов, относящихся непосредственно к области реалистической эстетики: о верности изображения родной природы; о способности поэта и художника “делать поэтическими самые прозаические предметы”; о сущности поэтического подражания в произведении, изображающем природу, и, наконец, национальном своеобразии поэзии Пушкина, которое раскрылось в стихах, посвященных русской природе. Говоря о Пушкине как о поэте национальном, Белинский приводит здесь же блестяще выраженную мысль Гоголя: “Сочинения Пушкина, где дышит у него русская природа, так же тихи и беспорывны, как русская природа, их может совершенно понимать тот, чья душа носит в себе чисто русские элементы, кому Россия – родина”. Гоголь считал Пушкина поэтом, обладавшим в высокой степени развитым чувством национального самосознания. Именно оно, по мнению Гоголя, и помогало поэту глубоко чувствовать и раскрывать в своих стихах особую красоту, присущую русской природе. “Чем предмет обыкновеннее, — пишет Гоголь, - тем выше нужно быть поэту, чтобы извлечь из него обыкновенное и чтобы это необыкновенное было, между прочим, совершенная истина”.

Можно смело сказать, что начало, положенное Пушкиным в изображении русской природы, стало очень скоро достоянием всей русской художественной литературы, как поэзии, так и прозы. Уже в 40-х -60-х 19 века годах русская природа была показана нашими писателями во всем ее своеобразии, со всей глубиной реалистичности изображения.

Старый корявый дуб, вновь зазеленевший и обросший густой и сочной листвой, открыл Андрею Болконскому тайны неумирающей жажды жизни и вечного возрождения с той особой силой, которая недоступна философскому трактату. Звездная синева ночного неба вернула Алеше Карамазову пошатнувшуюся было в его душе надежду, а величественные картины степных просторов глубоко залегли в душу героя чеховской “Степи”, потрясли ее.

А вот что пишет Лев Толстой в своем дневнике: “Я люблю природу, когда со всех сторон окружает меня и потом развивается бесконечно вдаль; но когда я нахожусь в ней, я люблю, когда со всех сторон окружает меня жаркий воздух, и этот же воздух, клубясь, уходит в бесконечную даль, когда эти самые сочные листья травы, которые я раздавил, сидя на них, делают зелень бесконечных лугов, когда те самые листья, которые, шевелясь от ветра, двигают тень по моему лицу, составляют линию далекого леса, когда тот самый воздух, которым вы дышите, делает глубокой голубизну бесконечного неба; когда вы не один ликуете и радуетесь природой; когда около вас жужжат и вьются мириады насекомых, сцепившись ползут коровки, везде кругом заливаются птицы”.

Безусловно, такое поэтическое описание природы великим русским писателем отражает его взгляд на вещи, на картины родной природы, воплощенные в полотнах великих пейзажистов 19 столетия.

Деятельность русских пейзажистов привлекала большое внимание и не оставляла равнодушными никого, их картины постоянно обсуждались в русском обществе. Вот как писал в рецензии на выставку художника Айвазовского поэт А.А. Майков: “Движение неверной стихии есть стихия г. Айвазовского; он художник Нептун; его воды и бушуют, и распадаются в брызги, и взбегают на отлогий песчаный берег, и сливаются с него обратно, и стоят ровно, призрачно, подернутые полосою света и как бы плавающим по ним маслом...Видя беспокойную волну, он не шептал ей: “поверь мне, что тебя мучит, у меня сердце еще теплое, оно сохранит тайну и будет сочувствовать ей”-но он ей говорит: “Я поймаю тебя, неуловимая, я поставлю тебя на картине так, как ты встаешь и разливаешься передо мною”.

В 1853 году в первом номере журнала “Современник” появилась рецензия И. С. Тургенева на вновь вышедшую книгу С.Т. Аксакова “Записки ружейного охотника”, отрывки из которой приведены в работе Стасевича. Эта пространная критическая статья представляет больший интерес, так как высказанные в ней Тургеневым мысли, касающиеся изображения природы в книге С. Т. Аксакова, могут быть отнесены и к творчеству других писателей, разрабатывавших в своих: произведениях эту тему. “Он, т. е. Аксаков. — Ф. М. смотрит на природу (одушевленную и неодушевленную) не с какой-нибудь исключительной точки зрения, а так, как на нее смотреть должно, ясно, просто и с полным участием, — пишет Тургенев. — Он ... наблюдает умно, добросовестно и тонко ... Он не подмечает ничего необыкновенного, ничего такого, до чего добираются “немногие”; но то, что он видит, видит он ясно, и твердой рукой, сильной кистью пишет стройную и широкую картину. Мне кажется, что такого рода описания ближе к делу и вернее”.

Все, выделенные Тургеневым особенные черты, свойственные Аксакову, уже являлись в то время достоянием всей передовой русской литературы. Тургенев приветствует это отношение к природе и противопоставляет его такому восприятию, в котором частности выигрывают за счет общего впечатления. Пример подобного восприятия Тургенев видит в поэзии Фета. “Бывают тонко развитые, нервические, раздражительно-поэтические личности, которые обладают каким-то особенным воззрением на природу, особенным чутьем ее красот; они подмечают многие оттенки, многие часто почти неуловимые частности, и им удается выразить их иногда чрезвычайно счастливо, метко и грациозно; правда, большие линии картины от них либо ускользают, либо они не имеют довольно силы, чтобы схватить и удержать их. Частности у них выигрывают насчет общего впечатления. К подобным личностям не принадлежит Аксаков, и я очень этому рад”.

Тургенев заканчивает рецензию выводами, касающимися метода изображения природы художником и писателем - реалистом: “словом описывая явления природы, дело не в том, чтобы сказать все, что может придти вам в голову: говорите то, что должно придти каждому в голову — но так, чтобы ваше изображение было равносильно тому, что вы изображаете, и ни вам, ни нам слушателям, не останется больше ничего желать”20. В методе изображения природы, которым проникнута была книга Аксакова, Тургенев приветствовал торжество новых художественных идей, которые, придя на смену романтизму в поэзии и в искусстве, прочно утверждались в русской литературе.

В художественной литературе 50-х годов широко изображались жизнь крестьян и мотивы природы, связанные с нею. Неотъемлемой чертой демократического реализма было, в том время, понятие национального характера, который рассматривался в неразрывной связи с крестьянским вопросом. Представление о русской природе было в то время настолько неотделимо от народа, что в ней самой, в ее образах часто находили поэтическое выражение народных дум, страданий и чаяний. Особенно яркий пример подобного восприятия природы встречается в ранней повести М. Е. Салтыкова-Щедрина “Противоречия”: “Я еще с детства симпатизировал с нашей сельскою природою, хотя и нет ничего в ней такого, чем бы особенно можно было похвалиться”. Продолжая развивать картину типично русского равнинного пейзажа, Салтыков-Щедрин заключает описание проникновенными строками: “Но я люблю ее, эту однообразную природу русской земли, я люблю ее не для нее самой, а для человека, которого воспитала она на лоне своем и которого она объясняет:..”

Патриотическое чувство, сочувствие страдающему народу, страстное стремление к борьбе за народное счастье — все эти высокие демократические идеалы теснейшим образом переплетались в произведениях передовых русских писателей с глубокой привязанностью к природе родного края. Глубокое впечатление производит, например, высказывание А. И. Герцена о русской природе (написано за границей в 1853 году): “В нашей бедной северной долинной природе есть трогательная прелесть, особенно близкая нашему сердцу. Сельские виды наши не задвинулись в моей памяти ни видом Сорренто, ни Римской Кампанией, не насупившимися Альпами, ни богато возделанными фермами Англии. Наши бесконечные луга, покрытые ровной зеленью, успокоительно хороши, в нашей стелящейся природе... что-то такое, что поется в русской песне, что кровно отзывается в русском сердце”. Данный отрывок особенно важен не только в силу глубокого чувства любви к родине, которая озаряла всю жизнь Герцена в изгнании. Важно здесь то, что Герцен выражает это чувство через любовь к родной природе. Конечно, для Герцена это не только широкий равнинный пейзаж; с успокоительной зеленью лугов. В его представлении он неотделим от уклада жизни русского крестьянина, от народной песни, русского народа, за судьбу которого считали себя ответственными революционные демократы.

Стремление русских демократов выразить через природу и свою любовь к родине, и свое отношение к угнетенному народу было чрезвычайно широко отражено в литературе и искусстве. Особенно сильно это отразилось в поэзии Н. А. Некрасова, развившего в своем творчестве все сильные стороны демократической эстетики. Поэт своими стихами открывал перед современниками новые для литературы и искусства мотивы родной природы, приходил к созданию обобщенного образа Родины. И снова, как у Герцена и у Салтыкова-Щедрина, этот образ сливался с образом крестьянина, с собирательным образом всего русского народа. В 60-х годах, в условиях развернувшегося освободительного движения, Некрасов выражал и пафос революционной борьбы, и настроения пробуждающегося народа, и волнующие чувства поэта-гражданина, страстно любившего родину и верившего в ее прекрасное будущее. Многие черты некрасовского метода построения обобщенного образа природы, могли стать в то время достоянием всего передового искусства.

Но о развитии пейзажной живописи, о картинах родной природы писали не только передовые деятели русской науки и искусства, но и непосредственно сами живописцы. Ягодовская отмечает: “О пейзаже Шишкин говорил, что это самый молодой вид живописи, так как всего только каких-нибудь сто лет прошло с тех пор, как люди начали понимать и изучать жизнь природы, а прежде самые великие мастера становились в тупик перед деревом, что человек среди природы так мелок, так ничтожен, что отдавать ему преимущества нельзя. Разве в лесу не чувствуешь себя таким слабым, униженным, разве не сознаешь, что составляешь только какую-нибудь ничтожную частицу этой невозмутимой и вечно прекрасной природы? Иван Иванович говорил также, что новое поколение еще не умеет понимать все таинства природы, но что в будущем придет художник, который сделает чудеса, потому что Россия страна пейзажа; что пейзаж имеет самую лучшую будущность, потому что другие виды живописи уже были и устарели, а этот только нарождается”.

Таким образом в начальный период формирования пейзажной живописи 2-й половины 19 века, молодые художники, обратившись к изображению родной природы, опирались не только на опыт пейзажистов предшественников, но и на художественную литературу, которая имела в то время первостепенное значение в общественной жизни России. “... Все наши нравственные интересы, вся духовная жизнь наша сосредоточивалась до сих пор и еще долго будет сосредоточиваться исключительно в литературе: она живой источник, из которого просачиваются в общество все человеческие чувства и понятия” — писал Белинский. Знаменательно, что вышедшая в те годы работа Н. Г. Чернышевского “Эстетические отношения искусства к действительности” также содержала ряд глубоко развитых положений, касающихся искусства пейзажной живописи.

Утверждая новое понятие о прекрасном, Чернышевский указывал в своей работе, что и в природе прекрасное заключается в том, что говорит о ее жизни. "Но так же, как и в других жанрах искусства, к в пейзажной живописи понятие о прекрасном подчинено жизненным интересам человека. “Не нужно подробно говорить и о том, — пишет Чернышевский, — что в растениях нам нравится свежесть цвета и роскошность, богатство форм, обнаруживающие богатую силами свежую жизнь... Кроме того, шум и движение животных напоминают нам шум и движение человеческой жизни; до некоторой степени напоминают о ней шелест растений, качанье их ветвей, колеблющиеся листочки их... пейзаж прекрасен тогда, когда оживлен....Нельзя не прибавить, — пишет далее Чернышевский, — что вообще на природу смотрит человек глазами владельца и на земле прекрасным кажется ему также то, с чем связано счастье, довольство человеческой жизни”. От художников-пейзажистов Чернышевский требовал, прежде всего, верности натуре, но он не ограничивал их задачи только лишь правдивым воспроизведением явлений природы, а направлял их творческую мысль по пути идейного обобщения. Как точно подмечает в своей работе Мальцева, “эстетическая программа Чернышевского ломала коренным образом все узаконенные академической традицией представления об этом виде искусства”. И действительно, подтверждение этому мы видим в словах Чернышевского: “Очертания предметов, — говорит он, — опять, никак не могут быть не только нарисованы рукою, но и представлены воображением лучше, нежели встречаются в действительности”. Приводя ряд примеров из области пейзажа, Чернышевский доказывает превосходство живой природы перед созданием искусства. Говорит ли он об изображении отдельных предметов в пейзаже, о передаче свежести зеленой листвы, освещенной солнечным светом, останавливает ли он внимание на естественной группировке предметной в пейзаже, — во всем выступает одна целенаправленная мысль, что “мнение, будто бы рисованный пейзаж может быть величественнее, грациознее или в каком бы то ни было отношении лучше действительной природы, отчасти обязано своим происхождением предрассудку..., что природа груба, низка, грязна, что надобно очищать и украшать ее для того, чтобы она облагородилась”28. В противовес этому “предрассудку” Чернышевский доказывает, что “человек с неиспорченным эстетическим чувством наслаждается природою вполне, не находит недостатков в ее красоте”, что и “в природе на каждом шагу встречаются картины, к которым нечего прибавить, из которых нечего выбросить”.

“Целью и самым высоким, самым прекрасным назначением искусства” Чернышевский считал: “... для вознаграждения человека в случае отсутствия полнейшего эстетического наслаждения, доставляемого действительностью, воспроизвести, по мере сил, эту драгоценную действительность и ко благу человека, объяснить ее... и быть для человека учебником жизни”.

Именно в таких простых и в то же время таких весомых словах и заключалась программа искусства пейзажа, вооружающая художника новым методом в работе над натурой, над воспроизведением природы в ее обычном облике.

Спустя двадцать, пять лет после выхода в свет труда Чернышевского, знаменитый исследователь русской живописи Стасов в одной из своих статей особенно глубоко оценил роль этой книги в процессе сложения идейного пейзажного искусства. Говоря о том, что у молодых русских художников “существовали свои учителя и колонновожатые дома, делавшие излишними чужих, посторонних, иноземных”, Стасов продолжает: “был свой критик и философ искусства, могучий, смелый, самостоятельный и оригинальный ... который еще в 1855 году выпустил в свет юношескую, полную силы мысли и энергической независимости книгу “Эстетические отношения искусства к действительности”... проповедь ее не была потеряна в пустыне ... что в ней было хорошего, важного, драгоценнейшего, бог знает какими таинственными, незримыми каналами просачивалось и проникало туда, где всего более было нужно — к художникам”.

Говоря о художественном движении 50-х—60-х годов 19 века , связанном с формированием демократического искусства, В. В. Стасов обращает усиленное внимание “на влияние печати вообще и журналов в особенности”. “В то время не было ни одного, хоть немного интеллигентного человека, которого бы сильно не двигала, не развивала и не возвышала литературная сила тогдашней журналистики. Она работала на всех, словно громадная паровая машина, от которой шли по всем направлениям тысячи проводов, ремней и колес”

И действительно, являясь не только свидетелем зарождения и формирования реалистического искусства вообще и пейзажной живописи как одного из его видов, но и активным участником борьбы с устарелыми принципами, тормозившими развитие искусства. Стасов имел все основания говорить о глубоком воздействии, которое оказывали на художников революционные идеи русских просветителей и устремления демократически настроенной интеллигенции.

Но Стасов в своей деятельности занимался не только глубоким анализом тенденций и факторов, повлиявших на развитие пейзажной живописи, он писал, также, и обзорные статьи критического характера. В частности, в работе Островского приводится отрывок из статьи В. Стасова “Передвижная выставка 1878 года” в газете “Новое время”, в которой выражены общие тенденции развития и достижения определенных успехов этого жанра живописи: “...Мне хочется начать обзор выставки с того, что на ней есть самого важного, то есть доказательства успеха и развития. Выше и важнее этого, конечно, ничего нет...

Наши пейзажисты представили на передвижную выставку несколько прекрасных вещей....”. Первое место среди этих “прекрасных вещей” Стасов отводит картине И.И. Шишкина “Рожь”, “мотив, им, кажется, еще никогда не пробованный мастерами нынче выполненный. Эта рожь кажется сам- восемьдесят, такая она тучная, роскошная;...в двух местах из-за ржи поднимаются великолепными лиственными столбцами громадные сосны, словно колонны портала”. Однако, не о всех картинах пейзажного жанра, выставленными на передвижной выставке, критик высокого мнения. “Есть еще на выставке пейзаж, который все хвалят и на который тут же нападают. Это-“Лес” г. Куинджи. И мне кажется, публика совершенно права...Пейзаж должен быть портретом с природы, а не любованием одних красивых и поразительных эффектов ее. Искать эти последние - дело скользкое и опасное. Даже при самой сильной, поэтической, первоначальной натуре тут легко сковырнуться, полететь головой вниз...”.

Безусловно, эта критическая статья в некоторой мере отразила мнения передовых людей того времени, которых пленэрная живопись не оставила равнодушной, а также, по видимому, в определенной степени и повлияла на формирование общественного мнения. Также в письме Крамского к пейзажисту Васильеву, отрывок из приведен в работе Астафьева- известного композитора и музыкального критика-, “Теперь поделюсь с вами новостью. Мы открыли выставку с 28 ноября, и она имеет успех... Но дорогой мой, как грустно, как грустно, если бы Вы знали, что нет пейзажиста у нас. Пейзаж Саврасова “Грачи прилетели” есть лучший, и он действительно прекрасный, хотя тут же и Боголюбов, и барон Клодт, и И.И. (Шишкин). Но все это деревья, вода, и даже воздух, а душа есть только в “Грачах””. Таким образом, мы встречаем совершенно противоположные оценки одного и того же события, имеющего непосредственное отношение к рассматриваемой нами в работе темы, а именно пейзажной живописи 19 века. И это неудивительно, так как мнения и мысли критиков являются сугубо субъективными. Главным аспектом здесь является то, что развитие пейзажной живописи, творчество представителей данного жанра не оставляло современников и очевидцев равнодушными, заставляло задумываться и выражать свои мысли.

Стремление к познанию окружающего мира, эстетическое художественное освоение действительности на каждом историческом этапе развития искусства отрывало все новые и новые свойства природы. Преломляя в творческом сознании увиденное, художники вкладывали в изображение волновавшие их идеи; общественные устремления и мировоззрение отражались в произведениях, подсказанных образами родной земли.

В пейзаже, как и во всяком произведении искусства, отражались идеалы и представления людей. Образ природы был для разных художников вместилищем различного содержания. Оно определялось эпохой, породившей то или иное художественное направление. Своеобразный характер творчества обуславливался личными особенностями, внутренними склонностями каждого отдельного живописца; время и художественные традиции определяли типические для искусства в целом черты.

Однако интерес к миру, окружающему человека, совсем не сразу заставил художников обратиться к изображению природы. Она сравнительно поздно стала самостоятельным объектом художественного творчества. Постепенно углубляясь и совершенствуясь, образ мира занял в искусстве подобающее место, пейзаж стал “зеркалом”, поставленным перед природой.

ГЛАВА II. Романтическое направление русской пейзажной живописи 19 века.

Развитие русской пейзажной живописи 19 века условно делят на два этапа, различимых достаточно отчетливо, хотя и связанных органически друг с другом. Временная граница между ними может быть проложена в середине 1820-х годов.

В первой четверти 19 столетия русская пейзажная живопись освобождается от рационалистических начал классицизма 18 века. Существенная роль в этом процессе принадлежит романтизму.

Романтизму в русской пейзажной живописи чужды настроение протеста и горечь разочарования, которые были свойственны этому направлению, например, во французском искусстве. Исторические условия в России были иными. Буржуазные элементы в ее культуре были развиты слабо, и противоречия, свойственные буржуазному обществу, еще не обнаружили себя. Передовой русский человек образованный и гуманный русский дворянин, одушевленный политическими и социальными иллюзиями первых лет царствования Александра I, вдохновленный борьбой за национальную борьбу народов Европы, - во всем видел залог грядущего торжества социальной справедливости, которого можно было достигнуть путем обуздания “самовластия” и уничтожения крепостничества. Поэтому романтизму в русской пейзажной живописи был свойственен в основном светлый характер -в нем часты мотивы задумчивой мечтательности, ожидания, надежды, того, что Пушкин называл “томленьем упования”. Русский романтический пейзаж был неразрывно связан с тем великим подъемом национальной культуры, вершиной которого была поэзия Пушкина. Однако, в отличие от русской литературы, где романтизм как стиль принял более развитые формы, в живописи его стилистические черты менее отчетливы - большую роль играет здесь интерес к реальному, объективному облику мира, непосредственное наблюдение натуры. Именно стремление к непосредственному отражению действительности отчетливо ощутимо в романтической пейзажной живописи.

Развитие романтической пейзажной живописи первой половины 19 столетия происходило по трем направлениям: городской пейзаж на основе работы с натуры; изучение природы на итальянской почве и открытие русского национального пейзажа.

Одним из высших достижений русской реалистической живописи в пределах ее общей романтической направленности было искусство С.Ф. Щедрина. Именно у него особенно отчетлива реалистическая основа русского романтизма. Сохраняя обобщенность восприятия мира, он создает тот “совершенно похожий на природу” пейзаж, который жаждала видеть на выставках передовая русская пресса уже в 1810-х годах.

В первой четверти 19 работает ряд художников, специализирующихся на писании видов и местностей, городов и усадеб. Как отмечает Федоров-Давыдов в своей работе, “художники этого круга- видописцы в узком смысле слова”. И действительно, при написании картины они редко ставили перед собой какие-либо иные задачи кроме описания местности. Содержание их произведений обычно сводилось к их сюжетам.

Среди городских видов на первое место по количеству и художественному качеству и значению необходимо поставить виды Петербурга. Образ Петербурга продолжал волновать художников и поэтов, город открывался жившим в нем людям своими новыми сторонами. Патриотический энтузиазм звучит в письме Кипренского: “Вот я на дрожках приехал на Васильевский остров: здравствуйте, любезная Академия художеств! Потом иду через Исаакиевский мост, сердц