Скачать

Романтический герой в творчестве Пушкина и Лермонтова

КУРСОВАЯ РАБОТА ПО РУССКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

РОМАНТИЧЕСКИЙ ГЕРОЙ В ТВОРЧЕСТВЕ ПУШКИНА И ЛЕРМОНТОВА

Студента I курса режиссерского факультета ВТУ им. Б. Щукина

Романа Михеенкова

План:

I. Истоки русского романтизма. Три основных этапа русского романтизма и их критическая характеристика.

II. Романтизм в творчестве А.С. Пушкина

1. Исследование романтизма в творчестве Пушкина. Отражение творческой многогранности в романтизме Пушкина.

2. Романтический мир южных поэм:

а) «Кавказский пленник»: характер поэмы её психологизм, система образов, тенденция к реалистическому изображению;

б) «Цыганы» - расцвет романтического начала в творчестве А.С. Пушкина.

III. Традиции европейского и русского романтизма в творчестве М.Ю. Лермонтова, эволюция жанра.

1. Поэма «Мцыри». Трагическое осмысление просветительской идеи, образа «естественного человека»:

а) сюжет, композиция поэмы;

б) противоречивость натуры главного героя.

2. Отражение в поэме «Демон» принципиально новой авторской мысли об абсолютных жизненных ценностях:

а) диалектика борьбы противоположных начал в целостном поэтическом образе;

б) трагедии главных героев;

в) утверждение автора мысли о гармонии, смысле, абсолютных ценностях жизни.

I. Истоки русского романтизма. Три основных этапа русского романтизма и их критическая характеристика

Русский романтизм — следствие пробудившегося национального и социального самосознания человеческой личности. Толчком к возникновению романтического миропонимания послужили французская буржуазная революция 1789—1794 гг., начавшийся кризис самодержавно-крепостнической системы в России, Отечественная война 1812 года.

Русский романтизм прошел в своем развитии три основных этапа. Первый приходится примерно на 1801 —1815 годы. Главную роль в романтическом движении в это время играют Жуковский и Батюшков, отразившие, прежде всего, боль и страдание духовно богатой личности.

Второй этап в истории русского романтизма — декабристский (1816—1825). Творчество романтиков в эти годы носит преимущественно революционно-гражданственный характер, интенсивно ведется борьба за национальную самобытность литературы.

Третий этап (1826—1841) начинается после подавления восстания декабристов. В романтическом искусстве в это время активно проявляют себя Н. Полевой, писатели, связанные с кружком «любомудров», Лермонтов, поднявший романтизм на новую ступень. Романтики в этот период стремятся сблизиться с жизнью, их творчество, не утрачивая романтической специфики, становится более объективным.

Русский романтизм в целом самобытен. Опираясь в своих идейно-эстетических исканиях на традиции Западной Европы, он их развивает и обогащает применительно к потребностям своей страны и своего времени. Наиболее характерная черта русских романтиков — стремление к сближению искусства с современностью, борьба за его национальную самобытность и гражданственность. Эти тенденции наметились в русской романтической литературе сразу, с момента ее формирования, получив наиболее яркое воплощение в творчестве писателей-декабристов, молодого Пушкина и Лермонтова.

Весьма сильны мотивы разочарования, недоверия к разуму, к просвещению. Главное внимание они уделяют страданию духовно богатой личности, ее протесту против антигуманной сущности современного общества. Такой скорбный характер в русских условиях носит поэзия Жуковского, наиболее «западного» из всех русских романтических поэтов.

В ином идейно-эстетическом плане развивается творчество романтиков декабристской ориентации. Оно лишено пессимизма, исполнено веры в прогресс. Революция в России была не свершившимся фактом, как в Западной Европе, а делом будущего. Поэтому центральным пунктом в программе декабристов была борьба за политическое, социальное и духовное освобождение родины от самодержавно-крепостнического гнета. Они исходят в своих лозунгах прежде всего из интересов народа, а не отдельной личности. Отсюда их требования народности и самобытности искусства, а также тесная связь с просветительской идеологией, которая в России, шедшей навстречу революционным преобразованиям, служила мощным средством борьбы за свободу.

Далее, своеобразие русского романтизма, в отличие от западного, состояло также в том, что он не носил отвлеченного, теоретического характера, а, по справедливому замечанию Ап. Григорьева, был «целою эпохою морального развития», отражался «в целой жизни лиц и даже поколений». Он формировал революционеров - людей героического порыва и действия.

II. Романтизм в творчестве А. С. Пушкина

Романтизму в творчестве Пушкина посвящено большое количество исследований. Среди них чрезвычайно ценные работы Д. Д. Благого, С. М. Бонди, Г. А. Гуковского, Л.Я. Гинзбург, В. М. Жирмунского, Т. В. Томашевского, и др., в которых нашел глубокое разрешение целый ряд существенных вопросов пушкинского романтизма.

Творческая личность Пушкина, в целом, конечно, не романтическая. По типу таланта Пушкин — художник объективный, художник реалистического плана. Его художественной мысли, даже в ранних произведениях, присуще стремление к воссозданию действительности, стремление к пластичности, четкости и конкретности изображения. Тем не менее Пушкин, духовный склад и творческая личность которого отличались поразительной многогранностью, способностью самозабвенно отдаваться жизненным и литературным впечатлениям (герценовское «жить во все стороны»), на определенный период оказался глубоко захваченным романтическим движением. Романтизм был веянием времени. В нем чувствовалось тревожное, порывистое дыхание современности — эпохи политических потрясений и грозовых бурь. В начале 20-х годов романтизм определяет своеобразие пушкинского миропонимания. Пушкин становится главой русского романтизма. С начала романтического периода он входит в русло важнейших идейных и эстетических исканий своего времени. Будучи сравнительно недолгим, романтический период явился для поэта периодом замечательных творческих достижений, не утраченных впоследствии и вошедших в художественную систему зрелого Пушкина как одна из ее граней.

II.1. Исследование романтизма в творчестве Пушкина. Отражение творческой многогранности в романтизме Пушкина

Сложность пушкинского романтизма во многом заключается в том, что поэт пришел к нему в результате уже довольно длительного (если учесть удивительно быстрый расцвет пушкинского гения) процесса творческого роста. Известно, что раннее творчество Пушкина связано с использованием и развитием самых разнообразных поэтических традиций (классицизм, Державин, французская «легкая поэзия», «оссианизм», сентиментальная лирика Карамзина и т. д.). Как справедливо указывают исследователи, Пушкин на протяжении всего своего творческого пути бережно хранил художественные традиции прошлого. Это качество пушкинской поэзии должно было сказаться и на его романтизме.

Романтизм Пушкина отличает творческая многогранность (в ней же, возможно, заключается и одна из причин дальнейшего стремительного движения к реализму). Романтическая поэзия Пушкина объединила различные романтические течения, продолжив и психологическую линию Жуковского — Батюшкова, и героический, «политический» романтизм декабристов, и катенинскую «простонародность», и многообразный опыт зарубежных романтиков.

При этом романтизм Пушкина, впитавший (как, впрочем, и все его творчество) героическое мироощущение эпохи конца XVIII—начала ХIХ века, был свободен от трагизма и «разорванности», столь характерных для более поздних русских романтиков. Национально-исторические истоки пушкинского романтизма определили и своеобразие его философской основы: Пушкину оказались гораздо ближе просветительские философские традиции (правда, переосмысленные и переработанные), нежели идеализм Фихте, Канта, Шеллинга.

Романтический период был для Пушкина обретением, творческой самостоятельности и свободы. Не случайно поэт так ценил в романтизме «парнасский атеизм», дерзкую переоценку «старых кумиров». Именно в романтическую «эпоху» Пушкиным были преодолены испытанные ранее литературные влияния и начато создание оригинальной художественной системы.

Романтическое осмысление действительности наиболее полно раскрылось в произведениях, написанных Пушкиным на юге. На это сразу же обратили внимание современники. Они справедливо увидели в «южных поэмах» новизну и свободу обращения с жизненным материалом. При этом принцип романтической свободы, по их мнению, закономерно вытекал из жизненности нового искусства, отразившего мироощущение новой эпохи.

Сам Пушкин также видел в романтизме прежде всего качественно новое эстетическое освоение действительности.

Романтические художественные искания Пушкина отразились уже в его первом крупном произведении — поэме «Руслан и Людмила».

Романтические настроения еще не овладели глубоко юным поэтом. Они захватывают Пушкина позже, в годы пребывания в южной ссылке, благодаря целому ряду причин. Драматический поворот собственной судьбы, знакомство с «диким» краем, с новыми людьми, в том числе и далекими от цивилизованного мира, романтика южной природы, увлечение идеями Руссо, но в романтическом преломлении и через декабристов (членов «Южного общества»), «метафизические, политические, нравственные разговоры», «демократические споры»... На юге Пушкин переживает и романтически-восторженное чувство любви, и страстное воодушевление при вести о греческом восстании, за судьбами которого он затем следит с глубоким, почти личным интересом; здесь же он «бредит Байроном» и считает начавшееся влияние английского романтизма на русскую литературу «более полезным», чем влияние французской поэзии, «робкой и жеманной».

Новые настроения, мысли, переживания чрезвычайно усиливают в Пушкине стремление к яркому, исключительному, непохожему на «обыкновенный», прозаический мир. Позднее, в широко известных строках «Евгения Онегина» Пушкин писал, что в это романтическое время ему казались нужны

Пустыни, волн края жемчужны,

И моря шум, и груды скал,

И гордой девы идеал,

И безыменные страданья...

Так появляется яркий и необыкновенный мир «южных поэм». Обращаясь к жизни нерусских народов (черкесов, цыган), Пушкин создает образ свободного, «естественного» человеческого коллектива, живущего на началах равенства и «дикой воли». Равнодушию, душевной усталости современного цивилизованного общества он стремится противопоставить сильные страсти, непосредственность и интенсивность чувств «природного» человека.

II.2 Романтический мир южных поэм

Романтический подход к жизни определил поэтическую структуру произведений, написанных на юге, прежде всего «южных поэм».

Уже «Кавказский пленник» представляет собой ту новую художественную организацию, о которой говорил Вяземский. Поэма раскрывает «решительный» эпизод из жизни героя, причем эпизод не замкнутый в себе, а свободно открытый в прошлое и настоящее. Отсюда и «внезапность» зачина, и тема прошлого, органически включенная во временное движение поэмы как грустное воспоминание героя об исчезнувшей «пламенной младости», и неясность, загадочность повествования («не надобно все высказывать — это есть тайна занимательности»), и перспективный конец, не завершающий, а как бы открывающий путь вдаль... А в следующей поэме — «Бахчисарайский фонтан» — романтизм художественного мышления Пушкина еще более определяется. Не случайно представители декабристской критики именно на материале этой поэмы ставили интересные вопросы романтической художественности. Пушкин совершенствует здесь манеру «непрямого», намекающего, музыкального повествования, начатую в «Кавказском пленнике», и «свободного» лирического движения. Старинное предание о фонтане слез предстает в поэме как поэтическая греза автора, окрашивается его настроением, незаметно сливается с воспоминаниями о былом (например, как плавно и естественно происходит это переключение в конце поэмы!).

Однако романтические произведения Пушкина не имеют лишь исповедального характера, столь присущего творчеству Жуковского. Художественное сознание Пушкина обращено не только на раскрытие мира собственной души, но и явлений объективного мира, правда, взятых преимущественно в их духовном содержании. Вернее, романтическое художественное сознание поэта оказывается столь широким, что как бы включает в себя другие человеческие сознания, совершенно различные духовные миры.

Синтезируя достижения своих предшественников-романтиков, Пушкин в то же время преодолевает их крайности: камерность и субъективность поэзии Жуковского и нормативность декабристов. Он стремится уловить, раскрыть «логику сознания» своих героев, закономерности их поведения. Отсюда своеобразная «объективность» пушкинского романтизма. Думается, не правы те исследователи, которые считают, что уже в первой романтической поэме Пушкина содержится критика романтического индивидуализма и осуждается эгоизм Пленника, который не бросился спасать всем ему пожертвовавшую Черкешенку. В поэме «изнутри» поняты автором и равно оправданы душевные движения и Пленника, и Черкешенки. Для нее, самоотверженно и пылко полюбившей, весь мир сосредоточился в этом чувстве,— и гибель ее трогательна и прекрасна. Для него же встреча с ней — лишь эпизод, он благодарен ей, но он ее не любит; полученная из ее рук свобода открывает перед ним какие-то новые перспективы и цели. И Пушкин защищал своего героя от упреков критиков: «Он не влюблен в Черкешенку — он прав, что не утопился...». В данном случае в поэме выразилась определенная черта романтического художественного сознания, для которого характерно не только стремление к абсолютному идеалу, но и сомнение и скепсис (и по мере эволюции романтизма, в связи с углублением социально-исторических противоречий, эта последняя черта усиливалась) — и отсюда стремление к абсолютному сочеталось с мыслью об относительности идеалов, мерок, критериев. Очевидно, поэтому романтический герой обычно стоит «по ту сторону добра и зла».

Романтический релятивизм, конечно, таил в себе большую опасность. Но в свое время он резко противостоял официальным прописным истинам, ходячей морали, всяческого рода этическим штампам. В нем сказалось стремление романтиков раскрыть жизнь в ее связях, взаимных переходах, отказ от категоричности и незыблемых истин классицизма. Впоследствии, благодаря победе историзма и социальной конкретности в своем миропонимании, Пушкин будет анализировать и оценивать своих героев, исходя из четких нравственных критериев (причем это будет уже не общечеловеческая, но демократическая нравственность). Сейчас же Пушкину понятны и самоотверженное благородство Черкешенки, и «рассудительность» Пленника. И в «Бахчисарайском фонтане» Пушкин стремится найти «внутреннюю меру» различных психологических явлений, понять «изнутри» противоположные человеческие индивидуальности.

При всем этом романтический психологизм Пушкина тяготеет к обобщенности, сгущенности. Это опять-таки характерная особенность романтизма вообще. Романтики стремились выразить в художественном образе чрезвычайно широкий, обобщающий смысл. В романтических образах, по мнению Гюго, «сгустилось все добро и все зло». «Настоящий поэт,— говорит Шопенгауэр,— в лирической поэзии отражает внутреннюю сущность всего человечества»2. Романтики отвлекаются от множественного и случайного, стремятся к обобщенному изображению, к раскрытию «общих», «вечных» чувств и настроений человека. И нюансы и переливы романтической лирики раскрывают не индивидуально-неповторимое переживание, а движение «всеобщего» чувства. На первых порах существования романтизма это означало защиту всего истинного, человеческого от безобразных напластований общества (например, в творчестве Жуковского). Но по мере развития романтического сознания для его представителей становился все более ясным тот факт, что человек несет на себе печать своей национальной стихии. Рядом с проблемой общечеловеческого возникает проблема национального (у декабристов). Романтический психологизм связан теперь и с изображением (опять-таки самых общих) особенностей национального духовного склада.

В творчестве Пушкина синтезируются обе эти психологические линии. Уже в «Кавказском пленнике» поэт создает романтически обобщенное изображение двух различных духовных организаций. Это дитя современного цивилизованного мира — Пленник и естественное существо Черкешенка. Драматический конфликт поэмы обусловлен противоположностью двух начал — природного и общественного. В природном для Пушкина и открывается общечеловеческое. В Черкешенке мало индивидуального, так же как и примет среды и национальности. Она раскрыта как «вообще» идеальное существо, «неиспорченное» цивилизованным миром, живущее по естественно человеческим законам добра и альтруизма.

 В «Бахчисарайском фонтане» обобщенное изображение духовного мира человека связано с отражением национальных особенностей психики. В образах Марии, Заремы, Гирея воплощены, если так можно выразиться, психологические «типы» различных национальностей. Этим поэма Пушкина особенно близка к эстетическим поискам декабристов с их требованием национальной самобытности и местного колорита.

В «южных поэмах» Пушкин идет дальше своих романтических предшественников. Именно в его романтическом творчестве наиболее отчетливо воплотилась мысль, неоднократно декларированная теоретиками декабристского романтизма (но не выразившаяся художественно) о связях личности со временем и эпохой, о выражении в человеческом характере настроения и думы эпохи. Отсюда закономерно возникновение темы «героя времени», выдвижение которой подготавливало решение проблемы реалистической типизации.

Исследователи Пушкина справедливо подчеркивают большую связь его романтизма с русской действительностью. В «Кавказском пленнике» отразились важные моменты духовной жизни русского общества. Очевидно, это имел в виду и сам поэт, когда впоследствии писал, что, несмотря на молодость, в поэме «многое угадано и выражено верно». В романтическом ключе здесь впервые создан очерк того характера, который в дальнейшем будет центром не только многих собственных его произведений, но и произведений других писателей 20—30-х годов, в особенности Лермонтова. Поэма Пушкина открывает новую ступень в развитии русского романтизма. Это тот романтизм, который Белинский охарактеризовал как романтизм «нового времени», сменивший прежний «наивно-невинный» романтизм, искавший «эффектов на кладбищах» и рассказывавший «с восторгом старые бабьи сказки о мертвецах, оборотнях, ведьмах...» и суть которого усматривал в «живой связи и живом отношении» к действительности.

Вольнолюбие Пленника отнюдь не противоречит его разочарованности и элегизму. Подобная духовная раздвоенность как раз являлась отличительной чертой «современного героя», порожденной «нынешним положением общества» (Вяземский). В сложной настроенности Пленника Пушкин стремится угадать проявление одного из ведущих конфликтов современности. Белинский справедливо увидел в поэме «краткую, но резко характеристическую картину пробудившегося сознания общества».

Верно угаданные, найденные конфликт и характер романтически осмыслены Пушкиным. Общественная драма современного героя в поэме тяготеет к общечеловеческому плану («Людей и свет изведал он и знал неверной жизни цену...»). В поэме возникает романтическая тема несовершенства цивилизованного мира и как противопоставление ей — поэтизация дикой, свободной, полной опасностей и борьбы, яркой жизни горцев.

И сам Пушкин, и его исследователи подчеркивали внутреннюю связь, слияние героя и автора, почти автобиографичность образа Пленника. В то же время часто указывается на эпичность и объективность описаний Кавказа и быта черкесов как на нарушение единства романтического восприятия мира: описания эти «даны не для раскрытия души автора и героя и не через восприятие души, а сами по себе, рядом с раскрытием души и вне ее». Но, думается, картины Кавказа и жизни горцев в поэме существуют не «сами по себе», они выступают в субъективном преломлении и раскрывают романтическую устремленность поэмы, пафос свободы, «нескованной» жизни. Окружающий мир дан в его мятежности, грандиозности, в движении, в бурях и грозах.

Вместе с тем правы те исследователи, которые на основании «Кавказского пленника» считают возможным говорить о тенденции Пушкина к объективному, реалистическому изображению. Только эта тенденция сказалась не в самой поэме, в целом полностью «уложившейся» в романтическое русло, а в авторском отношении, в недовольстве Пушкина своим созданием. Известные оценки Пушкиным своей поэмы («Характер пленника неудачен... Я не гожусь в герои романтического стихотворения... Первый очерк характера, с которым я насилу сладил» и т. д.) раскрывают противоречия и поиски художественной мысли, стремящейся нащупать новый путь поэтического изображения. Пушкин был не удовлетворен романтическим решением основного конфликта и характера героя. Чтобы испытать полное авторское удовлетворение, вполне «сладить» с избранным характером, Пушкину требовалось не только верно угадать его черты и воплотить их в обобщенном образе, но понять этот характер в его истоках, поставить его в причинную связь с конкретно-историческими условиями, соотнести его с многогранным миром русской действительности, показать его в эволюции. А для этого поэтическому сознанию Пушкина, в свою очередь, нужно было пройти сложный путь развития. Крупной вехой в этом процессе явились «Цыганы».

В нашем литературоведении справедливо считается, что в этой поэме отчетливо намечен переход Пушкина к реализму. Однако вопрос подчас ставится несколько прямолинейно. Реализм начинают видеть чуть ли не в «изодранных шатрах» — как будто это не та же романтическая экзотика! Вопрос о реалистической тенденции в «Цыганах» сложен, он не лежит на «поверхности» поэмы. Более того, в определенном отношении «Цыганы» представляют собой наивысший расцвет пушкинского романтизма. Сюжет по сравнению с предыдущими поэмами подчеркнуто романтичен: бегство героя из «неволи душных городов» на лоно природы, к людям, живущим в естественном состоянии, «без законов», его любовь к красавице-цыганке, столкновение двух контрастных «типов» любви, двух различных натур: «горестной и трудной» страсти Алеко и свободного, капризно-изменчивого чувства Земфиры, трагический (не без романтической эффектности) конец.

Реалистическое понимание действительности начинает возникать где-то в самых «глубинах», в сложнейших изломах движения поэтической идеи. С одной стороны, эта идея становится романтически зрелой. В «Цыганах» раскрывается понимание жизни, характерное именно для позднего романтизма. В основе поэмы лежит романтическая антитеза: идеал свободы — и неволя душных городов, современный герой — и люди естественного состояния, живущие «без законов». Но этому противопоставлению придано более трагическое звучание, чем в предшествующих романтических поэмах «Цыганы» писались в сложное для Пушкина время.

Пушкин в это время утрачивает надежду на революционные способности народов и возможности осуществления идеала свободы («Сеятель»), переживает разочарование в европейской цивилизации, с тревогой ощущает наступление «железного» буржуазного века. В его творчестве все чаще слышатся горькие ноты, возникает тема «хладного мира», толпы «ничтожной и глухой», гибели лучших человеческих надежд и т. п. Не случайно именно в это время впервые появляется и образ Демона с его «язвительными и печальными речами».

Таким образом, именно в 1823—1824 годах Пушкин переживает комплекс тех идей и настроений, которые были характерной предпосылкой романтизма как литературного направления в европейских странах. Благодаря эволюции пушкинского мировоззрения, происходит и эволюция, углубление его романтизма. Впервые романтическое сознание Пушкина отчетливо направляется; на критику меркантильности современного мира. Обобщающий образ этого мира дан в поэме как скопище маленьких, трусливых людей, торгующих своей волей и просящих «денег и цепей». Романтическому сознанию Пушкина оказывается доступным постижение сложных связей, явлений действительности. В «Цыганах» более отчетливо, чем в «Кавказском пленнике», дается «двойное» освещение героя. С одной стороны, Алеко резко противопоставлен миру людей-атомов как сильная, смелая, яркая личность, преследуемая «законом». В то же время это современный герой с «измученной душой» и разрушительными страстями. Диалектика этой связи (герой — общество), конечно, романтическая. Это не конкретно-историческая, а предельно обобщенная связь. Алеко соотнесен не с определенной средой, а с «временем», с миром цивилизации вообще. Тем не менее романтическое сознание Пушкина решительно преодолевает метафизическое представление о мире, свойственное просветительскому реализму и затем сентиментализму. И отсюда трагически заканчивается попытка Алеко слиться с дикой долей цыган и отсутствует идеализация последней. Пушкин полностью расстается с просветительской иллюзией о возможности безмятежного счастья в «естественном состоянии».

Но счастья нет и между вами,

Природы бедные сыны!

И под издранными шатрами

Живут мучительные сны,

И ваши сени кочевые

В пустынях не спаслись от бед,

И всюду страсти роковые,

И от судеб защиты нет.

По сравнению с предыдущими поэмами в «Цыганах» усиливается трагическое звучание основной темы, появляется романтический образ рока - судьбы «коварной и слепой». Но поэтическая мысль не останавливается на этом, и поэма вырастает в сложнейшее философское раздумье о жизни, об отношении к ней. Истина нащупывается в процессе столкновения контрастных, философско-этических принципов, в ходе спора-диалога между Алеко и старым Цыганом. Алеко не хочет признавать власть судьбы. Единственным законом он считает свою индивидуальную волю, стремится утвердить право отдельной личности на своего рода «пересоздание» мира или, по крайней мере, на месть. Напротив, жизненная философия старика-цыгана основывается на признании, помимо субъективной воли, наличия объективных жизненных законов. В ответ на возмущенный вопрос Алеко, почему он не отомстил Мариуле и ее возлюбленному, Цыган говорит:

К чему? Вольнее птицы младость.

Кто в силах удержать любовь?

Чредою всем дается радость:

Что было, то не будет вновь.

И еще:

Взгляни: под отдаленным сводом

Гуляет вольная луна.

На всю природу мимоходом

Ровно сиянье льет она...

Кто место в небе ей укажет,

Промолвя: там остановись!

Кто сердцу юной девы скажет:

Люби одно, не изменись?

В словах Цыгана возникает образ мира, природы с присущими ей объективными законами вечного движения, вечной изменчивости форм, законами, не поддающимися субъективным желаниям человеческого «я». Остановить вечное движение жизни, вернуть ушедшее невозможно, невозможно навязать действительности волю отдельной личности. Алеко убивает Земфиру, но она умирает «любя».

В предыдущих поэмах Пушкина тема романтического индивидуализма как таковая еще не возникла: Пушкин скорее любовался каждым ярким проявлением романтической индивидуальности. Сознательно поставить эту тему — значит оценить романтический индивидуализм исходя из иных, уже не романтических основ. Подобное явление и намечается в «Цыганах», где индивидуалистическое сознание героя оказывается несостоятельным перед лицом движения реального мира. Так незаметно начинает происходить переплавка романтической идеи — образа рока, фатума в реалистический образ естественного «хода вещей». Новые реалистические элементы в «Цыганах», таким образом, возникли не помимо, а «внутри» самой романтической системы, в процессе ее развития и совершенствования.

В середине 20-х годов в творчестве Пушкина определяется реалистический путь отражения жизни. В советском пушкиноведении глубоко раскрыты причины этого явления. В мировоззрении Пушкина утверждается принцип реалистического историзма. Поэт приходит к пониманию действительности как самодвижущегося, объективного процесса, неотвратимого «хода вещей». Наметившийся в «Цыганах» интерес к изучению самой жизни, к «проверке» духовного материальным углубляется в связи с раздумьями над современностью, стремлением уяснить перспективы декабристского восстания, а затем причины его поражения.

В создании «свободного» романа Пушкин использовал опыт романтической поэмы с ее непринужденным лирическим движением. Лирические раздумья автора становятся не «отступлениями», а «необходимостью» романа. Естественно сливая их с повествованием, Пушкин и достигает удивительной широты, многогранности, «энциклопедичности» изображения жизненных явлений и философской глубины содержания.

В «Евгении Онегине» романтическое начало, конечно, не определяет всей сложности и своеобразия романа. Романтическое как бы «просвечивает» в реалистическом миропонимании, реалистических принципах Пушкина. Однако в определенные периоды творчества и в решении определенных поэтических тем романтическое в художественном сознании Пушкина сгущается, выступает совершенно явственно. В особенности это сказалось в той линии пушкинской лирики второй половины 20-х годов, которая связана с темой поэта и поэзии.

Постоянное возвращение Пушкина к данной теме в это время, как известно, обусловлено трагическим положением самого поэта в кругу светской черни, необходимостью отвергнуть «державные» притязания, заявить о своей духовной несломленности. С другой стороны, тема поэта и поэзии в лирике второй половины 20-х годов имела и более широкое наполнение, выражала пушкинские раздумья над положением искусства в современном обществе.

Враждебность окружающего мира искусству Пушкин прежде всего связывает с ясно наметившимися буржуазными тенденциями в русской жизни. В раскрытии темы «искусство и современность» Пушкин становится близок к зарубежным и русским романтикам «последекабрьского» периода.

Исследователи в целом скептически относятся к вопросу о творческих связях Пушкина с поэтами-«любомудрами». Думается, было бы действительно неверным говорить о влиянии на Пушкина романтической поэзии «любомудров».

Творчество Пушкина во второй половине 20—30-х годов, таким образом, развивается не в виде прямой линии, «восходящей» от романтизма к реализму, а, если так можно выразиться, спиралеобразно, при «господстве» реалистического подхода к жизни в нем происходит и сложное взаимодействие реалистических и романтических элементов. Это во многом и определяет масштабность пушкинского гения, универсальность его художественной системы.

III. Традиции европейского и русского романтизма в творчестве М.Ю. Лермонтова, эволюция жанра

Лермонтов — крупнейший представитель русского романтизма.

Каково основное содержание творчества Лермонтова? Страстное стремление к идеалу, максимализм нравственных требований, бескомпромиссное отрицание всего, что не соответствует высоким представлениям поэта о жизни,— вот что определяет сущность «лермонтовского элемента».

С этой особенностью творчества поэта неразрывно связан романтический характер его мировосприятия, «перевес психологического и лирического содержания над общественно-историческим и бытовым, а также обобщенность, суммарность исторического мышления». Такая направленность поэзии Лермонтова позволяет не только установить типологическую общность его романтизма с русским романтизмом, но и понять своеобразие - отражения русской действительности 30-х годов в поэтическом сознании Лермонтова.

Еще Белинский отмечал, что «Лермонтов — поэт совсем другой эпохи», чем Пушкин, и его поэзия — «совсем новое звено в цепи исторического развития нового общества». Пожалуй, никто из русских писателей 30-х годов не передал с такой силой трагизма лучших людей николаевской эпохи, задыхающихся в «долинах рабства и мучений». Как писал Герцен, «14 декабря слишком резко отделило прошлое, чтобы литература, которая предшествовала этому периоду, могла существовать». И дело не только в яростном рвении николаевской цензуры: сама жизнь, горький опыт поражения заставили по-новому взглянуть на действительность и на человека. Проблема личности занимает основное место в духовных исканиях 30-х годов.

Лермонтовская поэма имеет глубокие связи с декабристской и байронической поэмой, с пушкинской шутливо-иронической поэмой, на лермонтовской поэме лежит отпечаток новых, реалистических тенденций, сказывающихся в тяготении к повествовательному стилю, к повести или роману в стихах.

Жанр поэмы у Лермонтова претерпевает известную эволюцию. От ранних ученических подражаний Пушкину и другим поэтам, от байронических поэм Лермонтов постепенно переходит к самостоятельному творчеству. Любопытно, что поэмы, созданные в 1835—1840 годах, начиная от «Боярина Орши» и «Сашки» и кончая последней редакцией «Демона», «Мцыри» и «Сказкой для детей», образуют неповторимые в своем роде образцы этого жанра.

Лермонтов пришел в литературу в то время, когда наступил расцвет романтической поэмы в европейской литературе. И хотя Пушкин уже создавал реалистические поэмы, романтическая поэма не теряла своих позиций. Романтическая поэма — особая жанровая форма, имеющая несколько разновидностей.

Во всякой поэме есть два мира — эпический, объективный и субъективный, авторский. Однако сплав их бывает весьма различным и осуществляется по-разному. Объективный мир, как правило, противостоит герою, который силой обстоятельств вынуждается к действию, к непосредственному проявлению своего отношения к вне его лежащему миру.

Напряженность авторской мысли, внесение лирической стихии в поэму совершенно перестроило ее композиционно, что тонко и глубоко проанализировано В. М. Жирмунским в его книге «Байрон и Пушкин» и А. Н. Соколовым в «Очерках по истории русской поэмы XVIII и первой половины XIX века». Перестройка поэмы Байроном и его последователями Привела к тому, что в поэме на первый план выдвинулись драматические эпизоды, сгруппированные в эффектные сцены, слабо связанные между собой. Появилась характерная композиционная инверсия, нарушающая последовательный ход событий. Цельность поэмы стала определяться не объективной логикой изображаемого материала, а свободной лирической композицией, отражающей свободное, эмоционально напряженное, личностное отношение к судьбе героя и сюжетным ситуациям. Лиризация поэмы запечатлела в самой поэтической структуре жанра безмерное чувство свободы личности, осознавшей себя независимой, открыто противостоящей враждебному миру, не скованной цепями предрассудков. Это чувство и выразилось в решительной ломке старых жанров, в разрушении жанровых перегородок, когда в поэму хлынули лирика и драма. Самый жанр поэмы вдруг необыкновенно раздвинулся навстречу открытой авторской лирической стихии, субъективной оценке, легко заполнявшей перерывы сюжетных действий или пропусков в жизни героя лирическими отступлениями, символическими картинами природы, философскими размышлениями, личными переживаниями.

Лермонтов воспринял эти черты байронической поэмы, но к середине 30-х годов жанр байронической поэмы уже стабилизировался. Русская действительность ставила новые проблемы. К байроническому типу ближе всего ранние поэмы Лермонтова, а в последующем творчестве поэт освобождается от прямого следования байроническим жанрам, хотя генетическая связь с ними остается. Но на фоне байронической поэмы лирического типа яснее видно новаторство Лермонтова.

III.1 Поэма «Мцыри». Трагическое осмысление просветительской идеи, образа «естественного человека»

Поэма «Мцыри», написанная в 1839 году, замыкает тему «естественного человек