Скачать

Процесс формирования семьи и семейного быта удмуртской нации

Данная тема показалась мне интересной с точки зрения территориального разграничения нации в современной России. Удмуртия занимает небольшую площадь Российской Федерации. Удмуртская национальность относится к финно-угорской языковой семье, являясь ее пермской ветвью, куда относятся также коми и пермяки. Проживая на территории Удмуртии, не все жители данного региона имеют представление о ее коренных жителях. Мне хотелось посмотреть и изучить некоторые вопросы удмуртской нации.

Предметом нашего исследования будет сама национальность. Объектом исследования – процесс формирования семьи и семейного быта удмуртской нации.

Хронологические рамки исследования. Основное внимание уделено семейному быту конца XIX - начала XX века, но чтобы разобраться в этом вопросе, необходимо увидеть истоки, основу миропонимания удмуртов.

Территориальные рамки. Внимание уделено территории современной Удмуртии.

Цель работы. Исследование семейного быта удмуртов и анализ формирования семейно-общинного мироустройства.

Достижение данной цели предполагает решение следующих задач:

1. Ознакомиться с бытом удмуртской семьи;

2. Посмотреть на временные и пространственные представления удмуртов и найти влияние этих представлений на семейный быт нации;

3. Дать оценку сознанию и мировоззрению современного удмурта.

Для написания данной работы потребовалось изучение большого количества опубликованных источников, отдельно хотелось бы выделить результаты работы следующих авторов: Шкляев Г.К., Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С., Никитина Г.А., Гришкина М.В. Внимание этих исследователей этнографии удмуртов, их быту, семейным отношениям, костюму. Вопросы удмуртской этнографии изучены учеными в достаточном объеме, о чем говорит количество источников для данной работы.

Моя работа посвящена семье и семейному быту удмуртов в конце XIX - начале XX века. Эта тема мне кажется интересной с точки зрения современного понимания удмуртской национальности. В своей работе я попыталась выявить основные вопросы, которые ставят исследователи культуры, и сделать выводы по данной теме.

Это исследование может быть интересно для преподавателей краеведения, учителей истории, а также для людей, интересующихся этнографией родного края.

Жилище. Одним из основных элементов культуры является жилище. В развитии его конструктивных особенностей определяющим является рост производительных сил. Как известно, среди удмуртов достаточно широко феодальные отношения стали развиваться еще в XIV-XVI вв., когда территория их расселения попала под влияние Булгарского государства земледелие заняло главное место в хозяйстве края.

Это неизбежно повлекло и изменения в других сферах жизнедеятельности победа зернового хозяйства привела к изменениям в структуре питания, что повлекло за собой перемены и в жилищном комплексе. К этому периоду (XIV-XVI вв.) относится появление краеглинобитной печи для выпечки хлеба. Появление ее стало толчком для дальнейшего развития жилища.

С развитием хозяйства стали строится отдельные строения, в которых функционировала хлебопекарная печь, впоследствии эти постройки приобрели черты жилища типа "изба". Taким образом, с XV в. удмуртское жилище, состоявшее ранее из комплекса "куа + клеть", приобрело вид "изба + клеть + куа", в котором куа сохранила роль летнего жилья и места отправления семейного культа. Оформился традиционный набор построек на усадьбе, сохранившийся до XXв.

С развитием хозяйства и ростом значения избы в жилищном комплексе происходило параллельное ослабление хозяйственной значимости куа - происходило ее функциональное истощение, улучшились конструктивные особенности. Регресс куа связан и с тем, что религия удмуртов преследовалась властями, что затруднял ее дальнейшее конструктивное и архитектурное видоизменение. К избе перешли и некоторые сакральные свойства, ранее ей не приписываемые.

Крайне мало материалов, характеризующих внутреннее убранство жилищ удмуртов XVII-XVIIIвв. Но несомненно, что уровень домостроительства, основанный на древних традициях, был достаточно высоким. По мнению ученых, в этот период для всех финно-угорских народов был характерен потолочный дымоволок, круглая дымница, печь, обращенная устьем к боковой стене избы или к двери и отсутствие окон.

Большинство исследователей говорят о том, что практически все избы были курные. Так описывает удмуртскую усадьбу в своей работе Шкляев Г.К.: «Высота помещения достигала 3-5 метров, дым выходил в помещение и держался выше головы взрослого человека, не мешая ему находиться в помещении. Стены и бревенчатый потолок не имели никакой отделки. Пол настилался из бревен, отесанных наполовину. В противоположном от печи углу стоял стол. Вдоль стен устраивались массивные широкие лавки, а также полки. По углам, кроме переднего, строились нapы; у южных удмуртов под влиянием соседнего татарского населения нары сооружались вдоль всей передней стены. Подвижной мебели было очень мало: стол, стул, редко шкаф для посуды. Посуда и инвентарь, употребляемые в хозяйстве, изготовлялись из липы, березы, лыка и бересты самими крестьянами. Использовались гончарные изделия. Стеклянная посуда получила распространение после строительства в 1845г. Сюгинского стеклозавода

Крестьянские жилища были очень тесны. Изба служила также и мастерской, где изготовляли и ремонтировали сельскохозяйственный инвентарь. Зимой в избе содержались мелкий скот и домашняя птица».

Важную функцию в жилом комплексе выполняла клеть. Обычно они были двухэтажными; первый этаж использовался для хранения продуктов, второй служил летним жильем. Здесь же хранились одежда и инвентарь, связанный с женским трудом. Женщины здесь были полновластными хозяйками. Весьма вероятно, что двухэтажные клети удмурты строили уже в IX в; их конструктивные и функциональные особенности очень близки с аналогичными постройками древних финно-угорских народов, а также скандинавов. Это дает некоторое основание предполагать определенное скандинавское влияние (через посредство прибалтийско-финских народов) на развитие этих построек у восточных финнов, в том числе и удмуртов.

Одежда. С развитием производства изменениям подвергается и одежда. Исследователи народной одежды удмуртов отмечают, что в традиционном костюме удмуртов выявляются северный и южный комплекты. Атаманов И.Г. и Лебедева С.Х. пишут о типах одежды удмуртов: «Наиболее древним типом, сохранившим черты древнейших типов одежды пермских народов, был северный. Основу его составляла рубаха из белого домотканого холста туникообразного покроя, богато украшенная вышивкой. Рубаха такого покроя бытовала у всех северных удмуртов. Обычно ее носили в паре с распашным кафтаном, кроившимся также как и рубаха, но с отложным воротником и рукавами, имевшими продольный разрез на плече, через который продевался вышитый рукав рубахи. Полы, воротник кафтана богато украшались вышивкой, иногда к ним пришивали бусы, мелкие монеты, раковины каури. Кафтан данного типа имеет большое сходcтвo со свободным кафтаном завятских удмуртов (крайняя южная группа удмуртов); короткие рукава - рудимент длинных ложных рукавов. Родство в одежде южных и северных удмуртов объясняется их единой этнической основой, восходящей к ананьинскому населению. Неотъемлемой частью женского наряда были нагрудники, сплошь вышитые шелком, закрывавшие грудной разрез у замужних женщин, а также передники. Большим разнообразием отличались женские головные уборы. Самым распространенным у девушек была холщовая шапочка, обшитая кумачом и монетами. Замужние женщины носили так называемые головные полотенца, концы которых украшались вышивкой и которые надевались поверх платка. В праздничный наряд женщин входило значительное количество украшений из бус, бисера, раковин каури; монет и т. д. Наиболее распространенной обувью были лапти».

Южно-удмуртские комплексы сформировались под влиянием степных скотоводческих культур. В этих типах сохранились древние элементы, берущие начало с ананьинской эпохи. В более позднее время на них отразилось влияние материальной культуры булгар, затем татар и башкир. Как и у северных удмуртов, одежда шилась туникообразного покроя из одного цельного куска белого полотна, перегнутого в плечах. К бокам пришивались два скошенных клина также из белой домотканины. Поверх рубахи надевали вышитый нагрудник прямоугольной формы, в его декоративном оформлении использовался и позумент. Поверх рубахи надевали распашной кафтан. Женские фартуки, в отличие от северно-удмуртских, шились с высокой грудкой.

Разнообразием отличались головные уборы: они состояли из налобной повязки головного полотенца, конусообразного берестяного головного убора (айшон) высотой до 35 см с платком-покрывалом. Девушки обычно носили платки и налобные повязки, сочетавшиеся с головным полотенцем. Украшения южных удмурток состояли из серебряных изделий, разнообразных жетонов, накладок, подвесок; широко были распространены шейные украшения и чересплечные повязки, браслеты, серьги, У девушек - накосники.

Мужская рубаха также шилась из белого холста, носили ее навыпуск, подпоясывая узорным плетеным поясом или кожаным ремнем. Традиционным головным убором был колпак цилиндрической формы, сшитый из домашнего сукна. В XIX в. получили распространение валяные шляпы с полями.

Одежда удмуртов, как северных, так и южных, различалась по возрасту, семейному положению, по функциональному назначению.

Пища. Особенности природно-экологической среды, хозяйственной деятельности и уровень ее развития, межэтническое взаимодействие находили отражение в народной традиционной пище. Основу традиционного питания удмуртов составляли зерновые продукты, они входили в большую часть блюд народной кухни. С вхождением в состав Русского государства главную роль среди злаковых заняла озимая рожь. Именно в это время произошел переворот в питании: пресные лепешки заменены квашеным хлебом. Хлебные изделия были очень разнообразны, к числу наиболее древних относятся печенье в форме колобков, коржей, небольших хлебцев, лепешки из кислого теста, а также хлебцы из овсяной муки. Популярны были пельмени, судя по названию имевшие общепермское происхождение.

Среди незерновых преобладала репа, бывшая полевой культурой. Широко культивировались горох, редька, капуста, морковь, лук. В пищу применяли семена масличных растений (конопля, лен). Добавлением к повседневному столу служили и дикорастущие травы, грибы, ягоды, орехи. Картофель получил распространение в Удмуртии лишь на рубеже XIX-XXвв., ранее культивировался эпизодически.

Из животноводческих продуктов использовались в основном говядина, баранина и свинина, редко конина. Однако в силу невысокой производительности хозяйств, мясные продукты занимали незначительное место в рационе. Распространенным способом заготовки мяса впрок была засолка в желудке зарезанного животного, а также в длинных холщовых чулочках. Молочные продукты также редко употреблялись в будни, из них готовилась праздничная и обрядовая пища. Большинство продуктов подвергалось тепловой обработке, однако у удмуртов отсутствовала традиция приготовления блюд посредством жарения.

Сладости в удмуртской кухне занимали незначительное место, продукты питания для них изыскивались в собственном хозяйстве: брюква, репа, конопля. Довольно широко использовался мед, ульи практически были в каждом хозяйстве, у некоторых их количество достигало более сотни. Продолжало бытовать и бортевое пчеловодство. Довольно большое место в рационе питания занимали продукты охоты и рыболовства. Мясо дичи (в основном белки, зайца) заготавливали в большом количестве, их запекали целиком, добавляли в супы и каши. Мелкую дичь и птицу сушили и размалывали в порошок.

Организующим началом в духовной жизни крестьян стали община и семья, так как сами эти институты были полифункциональны по социальной сущности. Семья не только выполняла собственно семейные функции (брак, воспитание детей, родственная общность, единство бюджета и прочее), но являлась первичным и основным производственным коллективом. В общине объединялись функции производственного коллектива, соседской и конфессиональной общности, административной единицы. В ней происходило удовлетворение не только материальных, но и духовных потребностей общинников.

Вполне достоверных документальных сведений, по которым можно было бы судить об общине, а, следовательно, и об общинном быте удмуртов в XV-XVI вв., у нас нет. Наиболее ранние типы соседской общины удмуртов, известные нам, это община – доля у северных удмуртов и сотенная организация - у южных. И сотня, и доля решали все наиболее важные в жизни крестьянства вопросы: раскладку податей, посылку челобитчиков в различные инстанции, выбор сотников, старост, целовальников, сборщиков податей и т. д. 3десь же на мирских советах на основе обычного права решались вопросы, связанные с хозяйственной и бытовой жизнью крестьянства, совершался суд по делам о мелких кражах, ссорах, драках, взаимоотношениях между супругами. В отличие от мирских сходов северной доли, мирские советы на юге Удмуртии строго регламентировали и контролировали все поземельные дела. Община отводила определенный участок каждому крестьянскому хозяйству согласно размерам его тягла и числу мужских душ; покушение на общинные угодья со стороны ее членов без санкции мирских властей строго преследовалось. В деревне существовал выборный аппарат крестьянского управления. Мнение и слово стариков в общественном быту удмуртов были особенно весомыми в силу традиционности всего общественного уклада. Огромную регулирующую роль в соблюдении норм деревенского общежительства играло общественное мнение, а также крестьянский суд, основывавшийся на обычном праве. Удмуртское крестьянство даже в позднефеодальный период довольно четко сохраняло представления о принадлежности к определенным родовым группам (воршудам) и помнило их названия (Можга, Поска, Венья и т.д.). О былом родовом единстве свидетельствовали родовые кладбища, родовые моления, единые бортные пятна, тамги, которыми помечались лесные делянки, прясла полевых изгородей, бортные деревья, сельскохозяйственный инвентарь.

На всем протяжении феодального периода в удмуртских общинах полновесно и активно функционировал один из традиционных общественных институтов - крестьянская взаимопомощь. С помощью помочей выполнялась жатва, сенокос, вывозка навоза, битье глиняных печей, строительство дома и других хозяйственных построек; формой коллективной взаимопомощи являлись "супрядки", весеннее мытье изб, мытье пряжи и т. д. Помочи играли существенную хозяйственную и нравственную роль, как одна из форм коллективных работ, где вырабатывались, закреплялись и передавались в межпоколенной трансляции производственные приемы и навыки, происходил обмен эмпирическими знаниями и наблюдениями. Общественное мнение на помочах выделяло лиц, наиболее успешно овладевших тем или иным приемом, осуждало и высмеивало неловкость, небрежность или неприемлемые новшества. Здесь складывались этика крестьянского труда, формировались и закладывались нормы общежительства. Можно сказать, что помочи были формой народного эстетического воспитания и приобщения к разным видам народного творчества (как в процесс е труда, так и в пиршестве после него): музыкальному, устному, хореографическому. В вопросах воспитания молодежи в деревне действовал неписаный моральный кодекс, правила которого в общественном быту внушались с раннего возраста. От детей и молодежи требовалось полное послушание, вежливость, исполнительность. Быть, как все, не выделяться среди других, почитать взрослых, проявлять долготерпение и выносливость - вот немногие из заповедей, красной нитью проходящие через народную педагогику удмуртов. При встречах на улице со взрослыми молодежь была обязана здороваться первой, первыми кланялись и богатому. Крепко сохранялись традиции гостеприимства. Общественное мнение осуждало отступления от установившихся обычаев. Социально-психологическое давление общины на личность проявлялось в полной мере.

Общественный характер носило в деревне и проведение досуга. Население общины делилось на половозрастные группы, каждая из которых проводила досуг по-своему. Подчиняясь воле старших в хозяйственных делах, в свободное от работы время молодые люди были довольно свободны. Летом - "улица" или хоровод (в широком смысле этого понятия, включающего весь комплекс молодежных развлечений под открытым небом), а зимой - посиделки (с работой и праздничные) были для всей молодежи школой приобщения к богатым истокам народной культуры: музыке, фольклору, хореографическому и театральному и даже изобразительному, если учесть, что художественная отделка праздничного наряда выполнялась самими девушками и подвергалась оценке на этих встречах. Повседневными домашними делами распоряжалась жена главы семьи. Она ведала продуктами, следила за порядком в доме, распределяла работы между женщинами, обучала младших невесток кухонной работе и т.д. Женщины выполняли все работы по дому: ухаживали за скотом (кроме лошадей, уход за которыми было делом мужчин), готовили ткани, шили одежду, воспитывали детей, а также выполняли огородные и полевые работы. "Большуха" была советчицей мужа в его хозяйственных делах, а временами и самостоятельно вела хозяйство. В то же время в случае смерти главы семьи его жена не наследовала власть. Права и обязанности старшего, как правило, переходили мужчине - старшему сыну или брату. Лишена была женщина и права голоса на сельском сходе. Типичным для неразделенной семьи было безусловное подчинение младших членов старшим, женщин - мужьям, детей - родителям. Родители решали вопрос о браке взрослых детей, выбирая им брачных партнеров чаще по своему усмотрению. Женили сыновей и выдавали дочерей, строго соблюдая возрастную очередность. Менее скованы патриархальными отношениями были малые семьи. Хотя и здесь жена находилась в определенной зависимости от мужа, она все же не испытывала давления со стороны старшего поколения. Взаимоотношения супругов во многом зависели от их характера, но в основном определялись теми же традиционными нормами. Как большие неразделенные, так и малые семьи, составляли самостоятельные хозяйственные единицы, каждый член которых имел большую трудовую нагрузку. Трудолюбие очень ценилось удмуртами. При заключении брака смотрели, чтобы не только сочетающиеся браком, но и их семьи были трудолюбивыми. Ценилась та хозяйка, которая отличалась выносливостью, физической силой, так как от ее здоровья, навыков и умения хозяйничать во многом зависело благосостояние семьи. Распорядок дня и характер трудовой деятельности крестьянских семей различался по временам года. В деревне всегда вставали рано, не позднее пяти часов. Раньше всех обычно поднимались старшие члены семьи и та из снох, чья очередь наступала хозяйствовать по дому. Женщины топили печь, пекли хлеб, готовили завтрак, доили коров, кормили скотину. Мужчины ухаживали за лошадьми. К восьми часам вся семья была уже на ногах, начинался завтрак. Обедали в полдень, ужинали в 18-19 часов. Весь день проходил в работе. Каждый занимался положенным делом. Зимой женщины очень много пряли, ткали, вязали, спать ложились позже всех. Кроме ежедневных домашних дел женщины после окончания полевых работ убирали картофель и овощи, помогали мужчинам в молотьбе хлеба. В ноябре проходил массовый забой скота, который был делом мужчин, но разборкой и промывкой внутренностей занимались женщины. Мужчины занимались молотьбой хлеба, ездили на мельницу, заготовляли дрова и строительный материал. Дети и холостая молодежь помогали взрослым. Старики плели корзины, лапти, вили веревки, занимались починкой утвари. Весной мужчины готовились к весеннему севу. Во второй половине - конце мая заканчивалась пахота и сев и до сенокоса мужчины занимались в основном строительными и ремонтными работами. Женщины выполняли огородные работы, стригли овец, помогали мужчинам в полевых работах. В малых семьях выполнялись те же трудовые процессы, но объем их был меньше. В то же время супругам приходилось выполнять более разнообразные виды работ.

В летне-осеннюю страду объем мужских и женских работ резко увеличивался. Целыми семьями занимaлись сенокосом, уборкой урожая. В деревне оставались только старики и дети. Но и они не оставались без работы: заготавливали лекарственные травы, ягоды, грибы, носили обеды в поле, следили за птицей, пололи огороды и т.д. Времени для отдыха оставалось немного. Крестьянин мог отвлечься от трудовых забот во время традиционных аграрных празднеств и жертвоприношений (весенне-летних, осенне-зимних). Большое оживление в монотонный трудовой ритм вносили семейно-бытовые обряды, особенно свадьбы. С принятием христианства широко праздновались религиозные праздники: рождество, масленица, пасха, святочное ряжение и другие, которые в основном наложились на традиционную аграрную обрядность. Отдельные обряды или их элементы осуществлялись в рамках или всей общины, или внутри семей и групп родственных семей, или в различных половозрастных группах, но так или иначе они разворачивались на "миру", подвергались общественному контролю и мнению. Традиция регулировала поведение членов общины и являлась составной частью в системе ценностей народной культуры.

Роль общины и семьи как институтов в организации и развитии традиционной духовной культуры крестьянства тесно связывалась с их ролью в воспитании подрастающего поколения. Социализация детей происходила в соответствии с необходимостью наследования общественно-исторического опыта, накопленного предыдущими поколениями, с целью подготовки к жизни и труду. В народе всегда подчеркивалось, что воспитание необходимо начинать с самого раннего возраста, учитывая при этом возрастные особенности детей. На первых порах основным воспитателем являлась семья (в первую очередь мать), по мере взросления детей воспитательные функции все больше брало на себя общество. В отношении мальчиков непосредственная роль воспитателя переходила к отцу. Общая культура народного быта глубоко педагогичной и, несмотря на наличие в ней консервативных, суеверных и невежественных моментов, главное, определяющее в духовной жизни народа шло от труда, душевного таланта, естественности и человечности.

Обрядность. Устно-поэтическое творчество удмуртского народа характеризовалось богатым разнообразием жанров, среди которых наиболее самобытный пласт представляли жанры, преследующие утилитарно-магические цели - заклинания, заклички, заговоры. Самый большой раздел обрядовой поэзии составляли песни. Сопровождавшие календарные и семейные праздники, они отразили магическое отношение людей не только к слову, но и к мелодии. К обрядовой песенной поэзии восходит генезис не только поэтических приемов, но и всей лирической традиции в целом. Выделение лирического начала в обрядовых песнях свидетельствует уже о росте индивидуального самосознания в крестьянской среде. Лирические песни были обращены к внутреннему миру человека, к его радостям и печалям, выражали его личное отношение к природе.

Необрядовый раздел фольклора включал в себя несказочные и сказочные прозаические произведения. В первую группу входили различные виды преданий, былички, во вторую все виды сказок. Характерной особенностью удмуртского сказочного фольклора было то, что в нем не выделялась классическая форма волшебной сказки, своеобразный сплав волшебных сюжетов с социaльными (реальность, бытовизм, жизненность) больше напоминали авантюрный или сатирический рассказ.

К необрядовому фольклору относились также так называемые малые жанры устно-поэтического творчества - загадки, пословицы, поговорки, народные афоризмы, благопожелания.

В фольклоре находило выражение поэтическое творчество крестьянских масс, которое сопровождало их в труде, отдыхе, скрашивало тяжелую жизнь, утешало и развлекало, воспитывало в духе народной морали и мудрости, отложившихся в опыте многих поколений. Удмуртская народная музыка в соответствии с выполняемыми фукциями и формами бытования также может быть подразделена на обрядовую и необрядовую. Для обрядовых песен было присуще наличие в них основных (формульных) напевов, которые вне обряда или определенного календарного времени не исполнялись и были характерны для данной деревни или группы деревень. Необрядовый музыкальный фольклор - песни, инструментальная (в том числе танцевальная) музыка - один из наиболее распространенных и художественно богатых разделов удмуртской народной культуры. С песенным творчеством тесно была связана инструментальная, удмуртская музыка. Наиболее древними инструментами являлись, вероятно, духовые: пеллян, узьы гумы, шулан, сяла чипсон, чипчирган и другие. Для их изготовления использовались стебли полых травянистых растений, кости птиц, хищных животных, гусиные перья, кора веток ивы, липы, черемухи, обожженная глина.

Из удмуртских струнных инструментов наиболее известны гусли, которые существовали как бытовой и культовый инструмент, звучавший на свадьбах, во время календарных праздников, на общественных молениях. Другие струнные инструменты - балалайка, гитара, бандурка, скрипка - проникли в среду удмуртов, по-видимому в XIX столетии. В быту удмуртов использовались также многочисленные ударные инструменты, особенно в период ряженья, в виде ложек, чугунныx заслонок, бубнов и трещоток. Особый интерес представляли наиболее древние из них - тангыра, трещотка, ымкрезь. В народной культуре яркое воплощение нашли традиции прикладного искусства удмуртов зодчество, резьба по дереву, ткачество и вышивка. Народные зодчие создавали интересные с точки зрения природной целесообразности планировки жилых домов и культовых сооружений. Духовная жизнь народа, его мироощущение особенно наглядно отражались в оформлении жилища. Исключительной простотой и рациональностью характеризовался интерьер летнего жилища (кенос), где узорные занавесы, пологи, полотенца создавали своеобразную предметно-материальную среду. Позднее художественныe традиции оформления кеноса использовались в оформлении зимней избы (корка). При этом в убранстве северо-удмуртского дома больше всего применялись ткани, южного - ковры. Специфической особенностью удмуртского интерьера всегда было минимальное использование мебели, вместе с тем большое значение приобретали изделия из дерева - бытовая посуда, резные швейки и прялки, берестяные солонки и туеса, детские люльки, подголовники. Удмуртская бытовая резная утварь и плетение не знали локальных различий, в этих видах народного искусства прослеживается общность художественных принципов. Одним из звеньев художественно осмысленной среды является народный костюм. Наиболее ярко принцип декорировки костюма проявлялись в женской одежде северных удмуртов, богато украшавшейся вышивкой, со второй половины XIXв. она заменилась узорным ткачеством. Узоры вышивки, как указывалось выше, покрывали грудь, рукава, подол рубахи, нагрудник. У южных удмуртов излюбленным способом украшения женской одежды было узорное ткачество. Своеобразие достигалось использованием в костюме самых разнообразных видов узорного ткачества: браного, выборного, многоремизного и закладного. Большую роль в женском праздничном костюме играли ювелирные изделия, в том числе серебряные монеты.

Под непосредственным воздействием социально-экономического и правового положения складывалось общественное сознание крестьянства: комплекс представлений о природе и обществе, чувства, настроения, чаяния и т.д. В общественном сознании, психическом складе народа отражаются исторически сложившиеся условия и особенности жизни этноса, демографические, природно-климатические факторы. Природные условия в основном определяют традиционные формы труда, а они, в свою очередь, формируют психический склад народа и его общественное сознание. «Близкие» отношения с природой (длительное сохранение охотничьего промысла, бортничество и т.д., т.е. экстенсивных форм отношений с природой) формировали эмоциональную сдержанность, наблюдательность. Отличное знание природы позволяло угадывать погоду на длительный срок и соответственно выбирать ту или иную тактику в хозяйственных делах. Усиливала влияние природы и религия удмуртов, строившаяся в основном на обожествлении различных сил природы. Не менее важным фактором, определявшим общественный быт удмуртских крестьян в период феодализма, была община, как исторически сложившийся социальный организм. Она помогал крестьянам организовывать сельскохозяйственное производство, объединяла их против эксплуатации и притеснения государства. Естественно, что крестьянин не мыслил свое существование вне общины (и связанных с ней обычаев), в которой он видел гарантию права, порядка, справедливости. Особенно это приложимо к удмуртскому крестьянству, которое в условиях национального гнета, насильственной христианизации, интенсификации миграционного потока русских крестьян в традиционные места его обитания, начинало видеть в общине едва ли не единственную гарантию жизни и деятельности.

Однако в позднефеодальный период определенное влияние на общественный быт и сознание крестьянства стали оказывать постепенно развивавшиеся товарно-денежные отношения, трансформирующие патриархальные сельские традиции. Личные интересы крестьянства и его семьи начинают сталкиваться с интересами общины. Хотя и медленно, но внутри удмуртского общества происходит постепенная индивидуализация крестьянского сознания. В качестве основных черт народа отмечаются смиренность, честность, миролюбие, гостеприимство, трезвость, склонность «…более к веселию, нежели к печали, понятливость, наблюдательность. В качестве наиболее характерной для удмуртов черты отмечается их большое трудолюбие».

Таким образом, подводя итог исследования можно сделать ряд выводов:

1. Удмуртская нация начала ограничивать себя от других наций (татар, русских) в процессе экономического и политического развития;

2. Семейные отношения строятся по патриархальному укладу, члены семьи подчиняются традициям и сложившемуся с древних времен укладу жизни;

3. В современном мировоззрении удмуртов эта взаимосвязь в некоторой степени до сих пор определяет специфику национальных отношений и миропонимания.

Основная тема моей работы раскрыта достаточно полно, но без внимания остались ряд вопросов, которые очень волнуют современных этнографов: взаимосвязь развития удмуртского и русского уклада жизни, сопоставление древнего обряда и современного, вопрос происхождения удмуртской обрядности, проблема «умирания» удмуртской культуры в современном обществе. Все эти вопросы требуют доработки или внимательного изучения как со стороны этнографов, так и со стороны краеведов.

1. Атаманов М.Г., Лебедева С.Х. Костюмные комплексы удмуртов в связи с их этногенезом.// Проблемы этногенеза удмуртов. Устинов, 1987.

2. Белицер В.Н. Народная одежда удмуртов (материалы к этногенезу)// Труды института этнографии; Новая серия. М., 1951. Т.10.

3. Владыкин В.Е., Христолюбова Л.С. Этнография удмуртов. Ижевск, 1991.

4. Гришкина М.В. Удмуртская деревня в XVIII в. – перв. пол. XIX в.// Семейный и общественный быт удмуртов в XVIII-XXвв. Устинов, 1985.

5. Гришкина М.В. Удмурты в составе Российского феодального государства.// Материалы по истории удмуртов. Сб. статей. Ижевск, 1995.

6. Громыко М.М. Семья и община в традиционной духовной культуре русского крестьянства XVIII-XIXвв.

7. Иванова М.Г. Удмурты в начале второго тысячелетия нашей эры.// Материалы по истории удмуртов. Сб. статей. Ижевск, 1995.

8. История крестьянства в Европе. Эпоха феодализма. М., 1986.

9. Климов К.М. Удмуртское народное искусство. Ижевск, 1988.

10. Край родниковый// Сост. П.Ф.Куляшов, А.Г.Шкляекв. М., 1984.

11. Материалы по истории удмуртов. Сб. статей. Ижевск, 1995.

12. Никитина Г.А., Шкляев Г.К. Культура и быт удмуртского крестьянства в период феодализма.

13. Орфинский В.Г. Деревянное зодчество Карелии. Л., 1970.

14. Самсонов С.А. Край мой родниковый. Книга об Удмуртии. М., 1975.

15. Семейный и общественный быт удмуртов в XVIII-XXвв. Устинов, 1985.

16. Смирнов А.П. Очерки древнейшей и средневековой истории народов среднего Поволжья и Приуралья. МИА, 1952. №28.

17. Суханов А.И., Шумилов Е.Ф. История нашего края. Ижевск, 1987.

18. Трефилов А.О. О древности удмуртов. Зап. УдНИИ. Ижевск, 1951, вып.15.

19. Трофимова Е.Я. Как сформировалась удмуртская народная кухня. Ижевск, 1991.

20. Удмурты. Историко-этнографические очерки. Ижевск, 1993.

21. Хозяйство и материальная культура удмуртов в XIX-XXвв. Ижевск, 1991.