Протест против современной цивилизации и культ "естественного человека" в романе Д.Г. Лоуренса "Любовник леди Чаттерлей"
Роман Дэвида Герберта Лоуренса «Любовник леди Чаттерлей» сразу после выхода в свет в 1928 году был запрещен, а готовый тираж изъят и уничтожен. Запрет действовал более 30 лет, и лишь в 1960 году, после громкого судебного процесса, всколыхнувшего всю Англию, роман был реабилитирован, и с тех пор по сей день остается одним из самых любимых и читаемых.
В своем последнем романе - «Любовник леди Чаттерлей», Лоуренс возвращается к английской действительности – к Англии после первой мировой войны. Характерны начальные строки романа: «Наш век, в основе совей – трагический век, и именно поэтому мы не хотим воспринимать его трагически. Произошла катастрофа, и мы, находясь среди обломков, пытаемся как-то приспособиться, на что-то надеяться. Это довольно трудная задача: нет гладкой дороги в будущее; но мы обходим препятствия или пытаемся перелезть через них; ничего не поделаешь, надо жить, как бы велика ни была катастрофа».
Эти строки могли бы служить эпиграфом ко всему послевоенному творчеству Лоуренса. Но по сравнению с предыдущими книгами, последний роман отличает большая близость к действительности, правда характеров и жизненных отношений. В полной мере проявляется в книге сильная сторона его творчества – протест против буржуазного общества. Страстно ненавидя это общество Лоуренс создает рельефные образы его представителей. Он показывает как в результате войны стала особенно явной порочность капиталистического строя, моральное банкротство высших классов, которые, однако, убеждены, что олицетворяют подлинную Англию. Эта психология выражена в данном лишь несколькими штрихами образе сэра Джеффри – старого лорда Чаттерлея, который хочет во что бы то ни стало «спасти страну и свое положение в ней, будь во главе ее Ллойд Джордж или кто-либо другой… Сэр Джеффри стоял за Англию и Ллойд Джорджа так же, как его предки стояли за Англию и святого Георга; он не видел тут ни малейшей разницы». С другой стороны, показана молодежь буржуазной Англии, которая пыталась подавить ощущение «трагичности века», оглушая себя коктейлями, джазом, чарльстоном.
Наследник рокового имения Чаттерлеев – Клиффорд, женившись на Констанс Рид за месяц до отъезда на фронт, возвращается с войны искалеченным. Он пробует свои силы в литературе и поэтому принимает у себя в имении представителей литературной среды, которые могут быть ему полезны. Лоуренс резко сатирически рисует нравы этого круга, где царит самовлюбленность, снобизм, холодный расчет. Художественные произведения, хотя в них и проявляется ум и наблюдательность авторов, лишены значения, как будто все происходит в вакууме. Острая мысль подавляется. Представители «шикарного общества» подвергают остракизму молодого драматурга, поняв, что в его пьесах, вначале принятых благосклонно, в сущности высмеяны они сами. Драматурга объявляют «антианглийским», а «в глазах класса, который сделал подобное открытие, это было хуже, чем самое грязное преступление».
По мысли Лоуренса, в мире искусства действуют те же законы, что и вообще в собственническом мире, где перед «сукой – богиней успеха» пресмыкаются все: и поставщики развлечений – беллетристики, фильмов, пьес, ищущие публичной славы, и те, кто остается в тени, - магнаты индустрии, бросающие ей мясо и кости живых людей. Эта мысль передана очень выразительно: «На виду у всех были холеные, избалованные собаки; они дрались между собой за милость суки-богини. Но это было ничто в сравнении со скрытой борьбой насмерть, которая шла между «незаменимыми», поставщиками костей».
Большая зрелость отличает последний роман от предыдущих. Определенную роль здесь играет возвращение Лоуренса-художника к кровно близкой ему Англии. Он как бы вновь открывает красоту английской земли, ее полей и цветов. Поразительная чуткость писателя к «настроениям» природы сказывается в самых контрастных картинах. В первой части дан образ леса, гармонирующий с душевным состоянием Констанс, как будто воплотивший мертвенность «трагического века»: «В лесу все было инертным и неподвижным, лишь тяжелые капли падали с голых ветвей, издавая глухой звук. В чаще старых деревьев – серая, безнадежная инерция, молчание, ничто».
Страстная ненависть к высшим классам помогает писателю создавать образ сэра Клиффорда – человека, чья психология сформировалась под воздействием веками сложившихся традиций привилегированного сословия. Ничто не может поколебать его абсолютной уверенности в том. Что ему как представителю своей касты навеки дано право управлять «низами». Он убежден, что массы неизменны и современные рабочие не отличаются от рабов Рима. Лоуренс показывает, что человек, облеченный властью над многими людьми, духовно мертв, как «дохлая рыба».
Усадьба Чаттерлеев и горняцкий поселок – два мира, территориально близких, но по существу бесконечно далеких. Жизнь в усадьбе – это как бы видимость реальности, нечто призрачное, неподвижное, хотя там много движения, дом всегда полон гостей. Контраст между внешним оживлением людей высшего общества и полным отсутствием у них живых, искренних чувств, осужденных как признак дурного тона, рождает в воображении автора образ Лабрадора: на поверхности земли там растут цветочки, а под верхним слоем почвы все промерзло насквозь.
Между двумя мирами нет общения; Констанс лишь инстинктивно чувствует скрытую неприязнь, которая таится в поселке. Но атмосфера его жизни начинает ощущаться в усадьбе с появлением там миссис Болтон – сиделки сэра Клиффорда. Вдова шахтера, несколько возвысившаяся над своим окружением благодаря профессии медицинской сестры, она все же сохранила с ним связь. Психологически этот образ убедителен. Миссис Болтон во власти разнородных чувств: временами ее охватывает глубокая неприязнь к сэру Клиффорду и всему, что он представляет; с другой стороны, ей приносит известное удовлетворение мысль, что она общается с баронетом, играет с ним в пикет по-маленькой и даже проигрывает ему. Рассказы миссис Болтон про обитателей поселка не лишены привкуса сплетни, но в то же время в них ощущается тепло живой жизни простых людей, столь отличной от мертвенного существования усадьбы.
Одно из центральных действующих лиц романа – Оливер Меллорс, лесничий сэра Клиффорда. Сын горняка, работавший некоторое время в шахте, он во время войны служил в английских колониальных войсках, был произведен в офицеры и, демобилизовавшись после тяжелой болезни, вернулся в родные места.
Полны внутреннего значения те места романа, где изображены отношения сэра Клиффорда и Меллорса: нагловато-небрежная вежливость аристократа в обращении с прислугой, выработанная поколениями и впитавшаяся в кровь, и, с другой стороны, чувство собственного достоинства человека из народа, который, не изменяя выдержке, умеет «поставить на место» своего хозяина.
Констанс, подавленную ощущением бесплодности своей жизни, исполненную отвращения ко всему искусственному и мертвому в собственном муже и людях их круга, влечет к Меллорсу, в котором она видит нечто живое, чуждое условностям.
В 1944 году вдова Лоуренса – Фрида Лоуренс опубликовала в Нью-Йорке первый вариант рукописи романа «Любовник леди Чаттерлей». Как видно из предисловия к этому изданию, Лоуренс в период с 1925 по 1928 г. Написал три варианта романа и опубликовал последний из них. Герой первого варианта, оставшегося незаконченным – лесничий Паркин, простой, необразованный человек. В отличие от Меллорса он связан с рабочим классом. Оставив свое место в усадьбе Чаттерлеев, он поступает на один из заводов в Шеффилде, где становится секретарем коммунистической ячейки. Он остро ощущает классовый барьер между собой и Констанс.
В 1960 г. Издательство «Пенгуни букс» напечатало полный текст «Любовника леди Чаттерлей» (до этих пор роман в несокращенном виде выходил только за пределами Англии). Против издательства был возбужден судебный процесс с целью запретить продажу книги. Издательство выиграло дело, добившись распространения в Англии полного текста романа. В связи с процессом Арнольд Кеттл опубликовал в конце 1960 и начале 1961 г. Ряд статей в газете «Дейли уоркер» и журнале «Марксизм тудей», где он освещал историю создания «Любовника леди Чаттерлей».
По мнению Кеттла, Лоуренс переставил акценты в окончательном варианте романа, так как полагал, что если он «исчерпает до дна» сексуальную тему книги, она окажет большее воздействие на читателей, но он не рассматривал эту тему изолированно от социальной. В предположении Кеттла, возможно, есть зерно истины, но нельзя считать, что Лоуренс, внося изменения в роман, руководствовался в первую очередь тактическими соображениями: власть над ним «сексуальной доктрины» характерна для всего творчества писателя. Вместе с тем первый вариант романа говорит о том, что эта власть не была всепоглощающей, что поиски истины были для Лоуренса чрезвычайно сложными.
Меллорса нельзя назвать подлинным представителем английского пролетариата. Он презирает общество, в которое получил доступ благодаря чину лейтенанта, но он чужд и рабочим. Он не видит «пути вперед»; на его образ кладет отпечаток пессимистическое мировоззрение Лоуренса. Меллорс проклинает общество «механического века», его властителей, которые изуродовали землю и людей, превратив их в полутрупы. Но над ним тяготеет представление о фатальной неизбежности этого.
Если Меллорс порой и думает о каком-то выходе, то лишь в плане нереальном, утопическом. Он хочет, чтобы рабочие перестали заботится о заработке, довольствовались малым, вернулись к естественно жизни, научились поклоняться Пану – единственному богу масс. Но он считает, что они слишком отравлены деньгами, индустриализацией, чтобы воспринять эти идеи и сражаться бок о бок с ним против «механического чудовища».
В романе подкупает стремление писателя показать простое человеческое счастье двух людей, вырвавшихся из плена жестокого общества. В нем как будто найдена гармония в отношениях между мужчиной и женщиной – гармония, к которой всегда стремился Лоуренс. Но как одиноки эти двое, пытающиеся создать свой островок в огромном, чуждом и по-прежнему неизменном мире. Сам Лоуренс не мог не ощущать этого. Вот почему на его книге лежит печать трагедии. Это трагедия художника, который мучительно ищет истину на ложном пути.
роман сюжетная лоуренс чаттерлей
Список использованной литературы
1. Жантиева Д.Г. «Английский роман XX века» М. 1965 г.
2. Зарубежная литература XX века М. 1979 г.
3. История зарубежной литературы XX века М. 1980 г.
4. Лоуренс Д.Г. «Любовник леди Чаттерлей» М. 1990 г.
Категории:
- Астрономии
- Банковскому делу
- ОБЖ
- Биологии
- Бухучету и аудиту
- Военному делу
- Географии
- Праву
- Гражданскому праву
- Иностранным языкам
- Истории
- Коммуникации и связи
- Информатике
- Культурологии
- Литературе
- Маркетингу
- Математике
- Медицине
- Международным отношениям
- Менеджменту
- Педагогике
- Политологии
- Психологии
- Радиоэлектронике
- Религии и мифологии
- Сельскому хозяйству
- Социологии
- Строительству
- Технике
- Транспорту
- Туризму
- Физике
- Физкультуре
- Философии
- Химии
- Экологии
- Экономике
- Кулинарии
Подобное:
- Сюрреализм и поэтика Г. Аполлинера
Сюрреализм и поэтика Г. АполлинераВозникновение сюрреализмаСюрреализм (фр. surréalisme — сверхреализм) — направление в искусстве, сфор
- Художньо-естетичні принципи в новелах Сомерсета Моема
ВступАктуальність дослідження: Сьогодні Уільяма Сомерсета Моема можна сміливо відносити до класиків європейської літератури 20-ого ст
- Троп сварки у повісті І. Нечуя-Левицького "Кайдашева сім'я"
Троп сварки у повісті І.Нечуя-Левицького «Кайдашева сім'я»Мотозюк Тетянанечуй левицький подружня сваркам. ГорлівкаПроцес переосмисл
- Художественная космогония в метафизической прозе Ричарда Баха (на примере произведений "Чайка по имени Джонатан Ливингстон" и "Иллюзии")
МИНИСТЕРСТВО НАУКИ И ОБРАЗОВАНИЯ УКРАИНЫХЕРСОНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТИНСТИТУТ ИНОСТРАННОЙ ФИЛОЛОГИИКАФЕДРА МИРОВОЙ ЛИТЕРА
- И.Бунин о Л.Толстом-художнике
Ничипоров И. Б.В творческом сознании И.Бунина происходило постепенное формирование целостного восприятия личности Л.Толстого – от час
- «Точно и сильно воспроизвести истину, реальность жизни – есть высочайшее счастье для литератора»
«» (по повести В.П. Астафьева "Людочка")Истина – противоположность лжи; все, что верно, подлинно, точно, справедливо, что есть. Именно так,
- Чем меня привлёк рассказ В.П. Астафьева "Фотография, на которой меня нет"?
Чем меня привлёк рассказ В.П. Астафьева "Фотография, на которой меня нет"?В рассказе Виктора Петровича Астафьева "Фотография, на которой