Скачать

Поэзия второй половины XX века. Авторская песня

В конце 50–начале 60-х годов прошлого столетия, во времена знаменитой «оттепели», которой предшествовал ХХ съезд партии, политическая либерализация, зарождались новые формы общения между соседями и друзьями – то, что, позднее назовут «московской кухней».

В московских компаниях сложился даже особый стиль общения. Собирались за столом, пели (обычно под гитару), танцевали – и говорили, говорили. Тогда по Москве ходило множество анекдотов – тоже признак времени, их пересказывали друг другу, не опасаясь получить за это срок. В каждой компании были свои любимые рассказчики. Как был и певец. И любимые песни. Это были странные песни: их нельзя было услышать по радио и их не исполняли со сцены, но знали все. Ю. Даниэль назвал это как-то те первые послевоенные годы “временем блатных песен”: “Медленно и постепенно они просачивались с Дальнего Востока и с Дальнего Севера. Они вспыхивали в вокзальных буфетах узловых станций. Указ об амнистии напевал их сквозь зубы. Как пикеты наступающей армии, отдельные песни мотались вокруг небольших городов, их такт отстукивали дачные электрички, и наконец на плечах реабилитированной 58-й они вошли в город. Их запела интеллигенция”.

Потом в московские компании пришли другие песни. Это были даже не песни, а пение стихов под гитару. Среди поющих поэтов сразу появились московские кумиры. Записи их песен расходились быстро благодаря появившимся магнитофонам. Стихи многократно перепечатывались, и с этого, собственно, начался самиздат.

То была пора, когда все только начиналось. Многие из родившихся тогда песен теперь считаются народными. Среди авторов, снискавших известность уже в те годы, яркими звездами горят имена трех «предтеч»: Булата Шалвовича Окуджавы, Юрия Иосифовича Визбора, Владимира Семеновича Высоцкого.

Итак, цель работы: рассказать об авторской песне и о ее особенностях.

Логичным следствием этого были поставлены следующие задачи:

1. выяснить значение понятия «авторская песня»;

2. обозначить основные принципы бардовской песни;

3. обозначить этапы формирования жанра;

4. выявить представителей этого направления, представить их творчество.

Глава 1.Что такое авторская песня

Авторская (иначе – «бардовская», «поэтическая») песня – современный жанр устной поэзии («поющаяся поэзия»), сформировавшийся на рубеже 50-60-х гг. в неформальной культуре студенчества и молодых интеллектуалов.

Сама по себе «поющаяся поэзия» — древнейший вид творчества, известный культурам едва ли не всех народов, и не случайно представителей авторской песни часто называют «бардами», сопоставляют с древнегреческими лириками, русскими гуслярами, украинскими кобзарями и т. п., исходя, прежде всего, из того, что современный «бард», как и древний поэт, обычно сам поет свои стихи под собственный аккомпанемент на струнном инструменте (чаще всего— гитаре). Однако это все же внешние, и к тому же не всегда обязательные, признаки жанра. С. Никитин, например, создает свои песни преимущественно на стихи других поэтов. Многие песни Н. Матвеевой стали широко известны только в интерпретации Е. Камбуровой. А. Городницкий, как правило, в публичных концертах выступает в сопровождении гитариста-аккомпаниатора и т. д., но это не меняет сути авторской песни. С другой стороны, собственные песни под собственный же аккомпанемент поет сегодня едва ли не каждая рок- или поп-группа, «грешат» этим и многие эстрадные певцы и певицы, пробуя свои силы в творчестве. Однако всю эту продукцию вряд ли можно отнести к собственно авторской песни ведь сам термин и был введен (по преданию – В. Высоцким) как раз для того, чтобы отделить ее, с одной стороны, от песен, поставляемых профессиональной эстрадой (кто бы ни был их автором), а с другой – от сонма непритязательных «самодеятельных» песен, сочиняемых «по случаю» для «своей компании», «своего института» и мало кому интересных за пределами узкого круга. Суть авторской песни вовсе не в «авторском праве» на стихи, мелодию и исполнение, а скорее в праве на утверждение песней авторской – т. е. самостоятельной (от греч. autos – сам) – жизненной позиции, авторского мироощущения и в праве самому, без посредников и потерь, донести смысл высказывания до слушателя, используя весь спектр средств устного общения – слово, музыкальную интонацию, тембр голоса, артикуляцию, мимику, жест и т. п. Каждой такой песней автор как бы говорит: это – я, это – мое, сокровенное, никем не внушенное, «это – мой крик, моя радость и моя боль от соприкосновения с действительностью» (Б. Окуджава). Такие песни рождаются спонтанно, как свободная реализация потребности высказаться, поделиться тем, что наболело. Как поется в одной из песен того же Окуджавы, «каждый пишет... как он дышит... не стараясь угодить...» Такие песни не пишутся «на потребу», в расчете на сбыт – они рождаются... Личностное начало пронизывает авторскую песню и определяет в ней все – от содержания до манеры преподнесения, от сценического облика автора до характера лирического героя. И в этом смысле современная «поющаяся поэзия» – искусство глубоко интимное, даже исповедальное. Мера доверия и открытости значительно превосходит здесь нормы, допустимые в профессиональном творчестве. Само собой разумеется, такая песня, в отличие от массовой эстрадной продукции, адресована далеко не всем и каждому. Она обращена лишь к тем, кому автор доверяет, кто настроен в унисон с ним, готов разделить его мысли и чувства или, по крайней мере, душевно расположен к нему. Отношения между автором и слушателями здесь вряд ли можно назвать концертными. Поэт-певец не отделяет себя от аудитории, строго говоря, он не «исполняет» песню, не «демонстрирует» себя и свое творчество слушателям, а ведет с ними доверительный разговор по душам, рассчитывая на ответную реакцию. Атмосфера взаимного доверия и взаимопонимания, возникающая в ходе такого «разговора», переживаемое всеми присутствующими чувство общности, сопричастности («Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались» — О. Митяев) является сущностным признаком авторской песни, позволяющим видеть в ней особую «форму духовного общения единомышленников» (Б. Окуджава). Родившись в тесных дружеских компаниях, она является, по сути, не концертным, а бытовым жанром и изначально рассчитана на теплоту неформального общения в кругу «своих». Такой круг может быть достаточно обширным (о чем свидетельствуют многотысячные аудитории фестивалей авторской песни), но при этом сохранять неформальный характер. В оптимальном варианте аудитория, превышающая «критическую массу», должна состоять как бы из множества дружеских компаний, сознающих свою духовную общность, свою принадлежность к особому социальному слою, к «своим».

В музыкальном отношении авторская песня опиралась на тот слой расхожих, легко узнаваемых и любимых интонаций, который бытовал в среде ее обитания и складывался из самых разнообразных источников. Среди них бытовой романс, студенческий и дворовый фольклор (в том числе и блатная песня), народная песня, популярная танцевальная музыка, песни советских композиторов и т. п. Особую роль в подготовке интонационной почвы бардовской песни сыграли песенные миниатюры А. Вертинского, лирика военных лет (вспомним, что свою первую песню – «Нам в холодных теплушках не спалось...» – Б. Окуджава сочинил на фронте. Отсюда, из этого всегда находящегося на слуху и постоянно пополняющегося интонационного словаря черпали свои незамысловатые мелодии, нимало не заботясь об их оригинальности, поэты-певцы «первого призыва» — М. Анчаров, А. Галич, Б. Окуджава, Ю. Визбор, Н. Матвеева, А. Городницкий, В. Берковский, Е. Клячкин, А. Якушева, Ю. Ким, Ю. Кукин, С. Никитин, А. Дулов, Б. Рысев и др. Среди них не было ни одного музыканта-профессионала. Более того – лишь единицы могли причислить себя к профессиональному поэтическому цеху. В основном же это студенты, молодые учителя, инженеры, ученые, журналисты, актеры, спортсмены – представители той среды, в которой возникла и для которой существовала А. П. Они пели о жизни, о том, что волновало их сверстников. И в этом, по-видимому, заключается один из секретов глубокого консолидирующего воздействия авторской песни.

1.2. Этапы формирования авторской песни

В развитии авторской песни можно выделить несколько этапов. Первый, бесспорным лидером которого стал певец «детей Арбата» Б. Окуджава, продолжался примерно до середины 60-х гг. и был окрашен неподдельным романтизмом, созвучным не только возрасту аудитории, но и господствовавшему в обществе настроению. Эйфорией социального оптимизма был охвачен тогда едва ли не весь мыслящий слой общества, не говоря уже о молодежи, – и это настроение не могла не отразить авторская песня. Отсюда – ее светлое, в целом, мироощущение, лиризм, беззлобный юмор, в большинстве своем напевная (даже в маршах), романсная по происхождению интонация («она совсем, не поучала, а лишь тихонечко звала» – Ю. Визбор), отсюда же – идеализация первых послереволюционных лет, гражданской войны, романтические образы «комиссаров в пыльных шлемах», «маленьких трубачей» и пр. Но главной сферой реализации романтического начала была, условно говоря, «песня странствий» с центральными для нее образами друга, дружбы и дороги-пути как «линии жизни» – пути испытаний и надежд, пути к себе, пути в неизведанное. «Песня странствий» (неточно называемая «туристской») была главным, определяющим пластом песенного творчества тех лет и охватывала широкий жанровый диапазон – от философской лирики до шутки, от незамысловатой «костровой» до хрупких романтических песенных.

На этом этапе авторская песня практически не выходила за пределы породившей ее среды, распространяясь «от компании к компании» изустно или в магнитофонных записях. Публично она исполнялась крайне редко и, опять-таки, почти исключительно «в своем кругу» – в самодеятельных студенческих «обозрениях», «капустниках» творческой интеллигенции и т. п., но прежде всего – на разного рода туристических слетах, которые постепенно превратились в подлинные ее фестивали. Власть в то время считала ее безобидным проявлением самодеятельного творчества, элементом интеллигентского быта. Так оно, по существу, и было.

Положение изменилось уже к середине 60-х гг. Социальный оптимизм сменился апатией, цинизмом или же социальной шизофренией – расщеплением сознания (интеллигенции, прежде всего) на публичное, вынужденное следовать общественным нормам, и частное, приватное, предназначенное для «внутреннего» употребления, для «своих». Причем именно последнее стало средоточием духовной жизни личности. В соответствии с этим необычайно возросла роль неофициальной культуры, которая наполнилась богатым содержанием и приобрела невиданное ранее значение единственно доступного островка духовной свободы. В этой, ставшей катакомбной, культуре (позднее – «андерграунд») билась живая мысль, здесь нашла прибежище «внутренняя эмиграция». Свободная по самой своей природе авторская песня тут же стала важной и самой демократичной частью и формой такой культуры. Как известно, «поэт в России — больше, чем поэт». Поэт-певец — тем более. И если устная, публично читаемая авторами поэзия вскоре так или иначе была интегрирована официальной культурой или, по крайней мере, поставлена под жесткий контроль, то «поющаяся поэзия», не требовавшая для своей публикации никаких иных средств, кроме голоса поэта и гитары, на протяжении всего этого периода (середина 60-х – начало 80-х гг.) оставалась свободной, несмотря на запреты и преследования властей. Более того, как раз в эти годы она обрела зрелость и жанровую определенность, поднялась до явления высокой культуры, оставив далеко позади породившую ее доморощенную самодеятельную песню, а голос поэта превратился в голос совести больного общества, который, в конце концов, был услышан всеми.

Сознавая огромную силу воздействия авторской песни, власти перешли к прямому ее преследованию. Перед поэтами-певцами наглухо закрылись двери концертных организаций, издательств, радио- и телестудий, их изгоняли из творческих союзов, выталкивали в эмиграцию (А. Галич), всячески поносили в печати и т. д. Лишь изредка, «по недосмотру», прорывалась она в отдельные кинофильмы и спектакли, да и то, главным образом, в качестве «фоновой» музыки. И в то же время она была неотъемлемым элементом каждодневного бытия. Благодаря «магнитоиздату» — исторически первой и самой доступной форме «самиздата» — она была повсюду, ее знали, пели, слушали, переписывали друг у друга. Широко звучала она и публично, собирая подчас многотысячные аудитории как на традиционных уже «лесных фестивалях», напоминавших, впрочем, глубоко законспирированные дореволюционные маевки, так и на неофициальной, «теневой», «левой» эстраде— за плотно закрытыми от посторонних дверями клубов, институтов и дворцов спорта. Наряду с запретами власти попытались овладеть ею изнутри, взяв под «крышу» комсомола стихийно возникавшие повсюду «клубы самодеятельной (первоначально — студенческой) песни». Но, как и в случае с джазовыми клубами и кафе, это привело, скорее, к обратным результатам. И чем сильнее и изощреннее было административное давление, тем свободнее, откровеннее становилась авторская песня, питавшаяся энергетикой осознанного противостояния. Повзрослевшие «барды» «первого призыва» продолжали разрабатывать лирическую линию. Но это уже не была светлая лирика недавних лет. В ней все отчетливее звучали ностальгия по прошлому, горечь потерь и предательств, стремление сохранить себя, свои идеалы, редеющий дружеский круг, тревога перед будущим – настроения, суммированные в чеканной строчке Б. Окуджавы: «Возьмемся за руки, друзья, чтоб не пропасть поодиночке». Эта лирико-романтическая линия была продолжена в творчестве С. Никитина, А. Дольского, А. Розенбаума, В. Долиной, бард-рокеров (А. Макаревич, Б. Гребенщиков) и многих других, но не она определяла лицо авторской песни периода ее расцвета. И если на предыдущем этапе ведущую роль играла «песня странствий», то здесь таковой стала «песня протеста», у истоков которой стояли А. Галич, В. Высоцкий, Ю. Алешковский. Под влиянием Галича с середины 60-х гг. к иронической, а позднее и к откровенно сатирической трактовке окружающей жизни обратился и Ю. Ким («Разговор двух стукачей», «Два подражания Галичу», «Моя матушка Россия» и др.). В 70-80-е гг. этому жанру в той или иной форме отдали дань едва ли не все «поющие поэты». Но своего гениального выразителя, эстетика «песни протеста» – протеста против абсурдности «совкового» существования, против самого этого больного общества («Нет, ребята, все не так – все не так, ребята!») – обрела в В.Высоцком, ставшем поистине всенародным поэтом. В нем счастливо соединились необходимые для этого качества: поэтический дар, острый ум, актерский талант, мужественная внешность, насыщенный неукротимой энергией, предельно «мужской» по тембру хриплый голос и многое другое, - что позволило ему придать авторской песне совершенно новый облик. Необычайно расширился интонационный словарь, в котором есть все – от традиционной народной песни до рока, а главная его интонационная находка – распевание согласных, создающее особо выразительную энергетику высказывания. Обогатился и поэтический язык, который включил в себя обширный пласт сниженной лексики. И это – лишь некоторые новаторские черты его творчества, многократно растиражированные последователями, среди которых просматриваются разные по значимости фигуры А. Башлачева, В. Цоя, Ю. Шевчука, К. Кинчева и др.

С начала 90-х гг., после непродолжительного взрыва всеобщего интереса к авторской песне как ко всему, недавно еще запрещенному, ее развитие переходит в спокойное, теперь уже легальное русло. Растет число «поющих поэтов» и их исполнительское мастерство, множится количество их профессиональных организаций, концертов, фестивалей, продаваемых кассет и дисков. Но в творческом отношении не происходит ничего принципиально нового. Вместе с легализацией катакомбной культуры и исчезновением столь плодотворного для «песни протеста» ощущения «сопротивления материала», исчез и творческий импульс ее развития. Перестав быть социально значимым явлением, она практически ушла из обихода. Сознавая, что «Мы Россию просвистели», что «Мы давно ничего не решаем» (А. Градский), «поющие поэты» покинули площади и стадионы и вновь вернулись в породившую их интеллектуальную среду.

Глава 2. Представители направления авторской песни

2.1 Булат Окуджава (09.05.1924 года-12.06.1997 года)

Отец – грузин, занимавшийся партийной работой, в 1937 году попал под каток репрессий и погиб. Мать — армянка, прошла через ГУЛАГ. Когда родителей забрали, Булат остался с бабушкой в Москве. Но в 16 лет переехал к родственникам в Тбилиси. В 1942 году добровольцем прямо из девятого класса ушёл на фронт. Сначала был миномётчиком. Воевал под Моздоком. В декабре 1942 года был ранен. Уже в 1986 году Окуджава вспоминал, как это произошло: «Над нашими позициями появился немецкий корректировщик. Летел он высоко. На его ленивые выстрелы из пулемёта никто не обращал внимания. Только что закончился бой. Все расслабились. И надо же было: одна из шальных пуль попала в меня. Можно представить мою обиду: сколько до этого было тяжёлых боёв, где меня щадило! А тут в совершенно спокойной обстановке — и такое нелепое ранение» Потом служил радистом в тяжёлой артиллерии. Будучи полковым запевалой, в 1943 году на фронте сочинил первую песню «Нам в холодных теплушках не спалось». После демобилизации экстерном сдал экзамены за среднюю школу. Окончил в 1950 году филфак Тбилисского университета. Студентом познакомился с Александром Цыбулевским, который во многом открыл Окуджаве мир русской поэзии. Получив диплом, устроился школьным учителем в калужском селе Шамордино. Первую книгу «Лирика» выпустил в Калуге в 1956 году.

После ХХ съезда мать писателя реабилитировали и им вдвоём вновь разрешили поселиться в Москве. В начале 1957 года исполнял обязанности заместителя редактора по отделу литературы в газете «Комсомольская правда». Какое-то время работал редактором издательства «Молодая гвардия». Оттуда ушёл в «Литгазету». В 1961 году К.Паустовский повесть писателя «Будь здоров, школяр» включил в альманах «Тарусские страницы». Но официальная критика эту повесть за пацифистские мотивы в оценке переживаний молодого человека на войне не приняла, правда, в 1965 году В. Мотылю удалось эту повесть экранизировать, дав фильму другое название — «Женя, Женечка и Катюша». Тогда же, в 1961—1962 годах, официальная критика осудила и многие песни Окуджавы. По мнению руководства Союза писателей России, «большинство этих песен не выражали настроений, дум, чаяний нашей героической молодёжи». В середине и конце 1960-х годов писатель не раз бравировал своей независимостью, подписывал письма в защиту Ю. Даниэля и А. Синявского, печатался за границей. Однако все эти поступки, как правило, сходили ему с рук. Может, потому, что, когда надо, он умел каяться, в частности, в ноябре 1972 года напечатав покаянное заявление в «Литгазете». Правда, сам Окуджава уже в 1998 году эту историю интерпретировал по-другому. По его версии, в 1971 году партком Московской писательской организации исключил Окуджаву из партии по требованию одного из секретарей горкома КПСС за частые публикации на Западе и за предисловие какого-то эмигранта, обругавшего нашу партию. Целый год Окуджаву никто не издавал, а поскольку кормить семью надо было, он по совету В. Максимова принёс в «Литгазету» к А.Чаковскому письмо общего характера. После чего Окуджаву тут же восстановили в партии и вновь стали повсюду публиковать. В конце 1960-х годов обратился к истории. Сначала Окуджава сочинил пьесу «Глоток свободы» о Михаиле Бестужеве. Потом появился роман «Бедный Авросимов» о Павле Пестеле. Декабристы привели Окуджаву к Л. Толстому, который в своё время намеревался создать о декабристах роман. Собирая о Толстом материалы, Окуджава заинтересовался, почему жандармы постоянно преследовали писателя. В результате родилась книга «Мерси, или Похождения Шипова», названная автором авантюристическим романом с подлинными фактами. И уже затем появились романы «Путешествие дилетантов» и «Свидание с Бонапартом». Но все эти сочинения вызвали у критиков неоднозначные оценки. Сергей Плеханов, к примеру, считал, что Окуджава занялся XIX веком лишь потому, что тривиальность и литературщину легче скрыть за мишурным блеском исторической экзотики. Самого Окуджаву буквально взбесила статья В. Бунина в 1979 году в журнале «Москва», не оставившая камня на камне от романа «Путешествия дилетантов». Окуджава в публичных выступлениях утверждал, будто статью «писал не Бунин, а целая бригада. Он только дал своё имя. Это не литературно-критическая статья, а политический донос, написанный по заданию редакции «Москвы». Позже Окуджава добавил, что бунинская статья – «это не критика, а политический бандитизм», цель которого – якобы перевести гнев высокого начальства с романа Пикуля «У последней черты» на Окуджаву.

Всенародную славу Окуджаве принёс фильм А. Смирнова «Белорусский вокзал», в котором прозвучала лучшая песня поэта. Как признавался уже в 1986 году Окуджава, сначала он не принял предложение режиссёра написать для этого фильма песню. «Дело в том, что фильм требовал стилизации текста под стихи военного времени. По мысли режиссёра, стихи должны исходить не от профессионала, а от человека, сидящего в окопе и пишущего для однополчан о своих друзьях. Мне казалось, что у меня стилизации не получится, поскольку я всегда стремился писать о войне глазами человека мирного времени. А тут надо было сочинять словно «оттуда», из войны. Но тогда, на фронте, мы совсем по-другому думали, по-другому говорили и по-своему пели. Отыщу ли я слова тех лет? И вдруг «сработала» память. Неожиданно вспомнился фронт. Я как бы воочию увидел этого самодеятельного фронтового поэта, думающего в окопе об однополчанах. И тут же сами собой возникли слова будущей песни «Мы за ценой не постоим...»

К сожалению, в последние годы жизни писатель занял крайне ультрарадикальные позиции по отношению и к истории своей страны, и к драматическим событиям постперестроечного периода. Так, он был одним из немногих литераторов, кто подписал «расстрельное» письмо, призывая власть в октябре 1993 года подавить оппозицию в крови. В интервью газете «Подмосковье» писатель признался: «Я смотрел расстрел Белого дома как финал увлекательного детектива — с наслаждением». После этого заявления, естественно, от Окуджавы тут же отшатнулось значительное количество поклонников его ранних песен. В последнее время стали часто появляться публикации о любимых женщинах писателя. В первом браке женой Окуджавы была Галина. Возможно, своё сильное влияние на их отношения оказала утрата первой дочери. Если верить «Комсомольской правде» (2 сентября 2004 года), то на рубеже 1970-80-х гг. музой Окуджавы была сотрудница Института советского законодательства, позже ставшая актрисой, Наталья Горленко. Но умер он в Париже на руках своей второй официальной жены Ольги. Лауреат Госпремии СССР (1991) – за сборник «Посвящается всем». В 1994 году получил Букеровскую премию за роман «Упразднённый театр». Похоронен в Москве на Ваганьковском кладбище.

2.2. Юрий Визбор (20.06. 1934-17.09.1984)

В 1934 году 20 июня родился Юрий Иосифович Визбор. Родители - литовец И.И. Визборас и украинка М.Г. Шевченко. Семья живет в Москве. К несчастью всей семьи через три года был репрессирован отец Юрия. 1951 окончил московскую среднюю школу № 659 и поступил в Московский государственный педагогический институт им. В.И.Ленина. В том же году он сочинил первую песню «Чутко горы спят...» (Мадагаскар). Шесть лет спустя закончил МГПИ им. В.И.Ленина по специальности "Русский язык и литература". В августе-сентябре по распределению работал учителем средней школы на станции Кизема Печорской железной дороги Архангельской области, а в октябре был призван в ряды Советской Армии. В октябре 1957демобилизовался в звании старшего сержанта. Юрий дослужился до звания радиста первого класса, чемпиона военного округа по радиосвязи. Стихи и песни, посвященные службе в армии, публиковал в окружной военной газете. Поступил на работу в систему Государственного комитета по радиовещанию и телевидению. Был одним из инициаторов создания звуковой газеты «Говорит Комсомолия». Через год отец посмертно реабилитирован. В том же году Юрий Иосифович женится на А.Якушевой, и у них рождается дочь Татьяна.

Появляются первые магнитофонные записи его домашних концертов. Песни Ю. Визбора приобретают популярность в среде московского студенчества. За десятилетие написано около пятидесяти песен, среди которых «Если я заболею» (по стихам Я. Смелякова), «Шхельда», «Охотный ряд». На 1962 год приходится создание радиостанции «Юность», одним из инициаторов которого был Ю. Визбор. Начинается его концертная деятельность. Песни приобретают широкую известность. В это время появляются песни «Вставайте, граф» и «Спокойно, дружище». С 1964 выступает как создатель жанра песни-репортажа: в № 1 «Кругозора» публикуется первая песня-репортаж «На плато Расвумчорр». За год сочинил восемь песен, среди которых «Ты у меня одна», «Рассказ технолога Петухова". Репортажи Ю. Визбора отмечены в числе лучших материалов журнала «Кругозор». Выпустил сборник рассказов "Ноль эмоций". В 1966 снялся в фильме "Июльский дождь" (реж. М.Хуциев) в роли Алика; песня прозвучала в авторском исполнении. Годом позже он женится во второй раз на Е.Ураловой.

С этих лет началась активная работа Ю. Визбора в кино: снялся в фильме «Возмездие» (реж. А. Столпер, «Мосфильм») в роли генерала Захарова, получил роль профессора Бегоунека в фильме «Красная палатка» (реж. М.Калатозов, «Мосфильм» - Видес-Чинематографика, роль Рудольфа в фильме «Рудольфио» (реж. Д.Асанова, «Ленфильм»), «Мой папа – капитан» (реж. В. Бычков, Центральная студия детских и юношеских фильмов им.М. Горького), «Начало» (реж. Г.Панфилов, «Ленфильм»); получает роль завуча Виктора Васильевича в фильме «Переступи порог» (реж. Р. Викторов, Центральная студия детских и юношеских фильмов им. М. Горького).

Принят на работу редактором сценарного отдела творческого объединения «Экран». Съемки в фильмах: «Ночная смена» (реж. Л. Менакер, «Ленфильм»); «Белорусский вокзал» (реж. А. Смирнов, «Мосфильм»); «В Москве проездом» (реж. И. Гурин, Центральная студия детских и юношеских фильмов им. М. Горького): роль Бормана в телефильме «Семнадцать мгновений весны» (реж. Т. Лиознова, Центральная студия детских и юношеских фильмов им. М. Горького), - одни из самых удачных работ Юрия Визбора. Позже больше работает как сценарист, пишет песни, среди которых «Три сосны», «Вересковый куст», «Цена жизни», «Милая моя», «Чукотка» и др., дает многочисленные концерты по всей России. Помимо этого пишет песни для документальных и художественных фильмов. В 1974 году Ю. Визбор в третий раз женится, на Н. Тихоновой.

Последние десять лет жизни он погружен в сценарную работу. И здесь его преследует успех. Сценарий, текст, песни в авторском исполнении и исполнение песен В. Берковского и С. Никитина в документальном телефильме "Мурманск-198" (ЦТ, т/о «Экран») удостоен приза «Трезубец Нептуна» на кинофестивале «Человек и море». Пишет текст к документальному фильму «На полюс!» («Центрнаучфильм»). И этот фильм удостоен «Гран-при» на международном кинофестивале в Сан-Винценте (Италия). В 1979 г. Московским клубом самодеятельной песни подготовлен сборник песен Ю. Визбора.

Март 1984 - последняя песня Ю. Визбора «Цейская». Всего за 33 года написано более 250 песен и более пятидесяти песен на его стихи положено на музыку другими композиторами. С апреля тяжело болен (рак печени). 17 сентября - кончина Ю. Визбора. Московским клубом самодеятельной песни подготовлен и выпущен малым тиражом сборник 299 песен Ю.Визбора. С 1974 по 1984 год пьеса «В списках не значился» была поставлена в 27 театрах страны.

2.3. Владимир Высоцкий (25.01.1938-25.07.1980)

Владимир Высоцкий родился в Москве, «Дом на Первой Мещанской, в конце» – согласно его же свидетельству из песни «Баллада о детстве". После пребывания в эвакуации на Урале, а затем вместе с отцом в послевоенной Германии, Высоцкий поселяется в Большом Каретном переулке, где и сложился дружеский круг, которому Владимир Семенович показывал свои первые песни.

Высоцкий не сразу определил, что хочет быть актером. После окончания школы он поступает в московский инженерно-строительный институт, но, проучившись в нем полгода, бросает его. Это решение он принял в новогоднюю ночь с 1955 на 1956 год. Они с Игорем Кохановским, школьным другом Высоцкого, решили встретить Новый год весьма своеобразно: за рисованием чертежей, без которых их просто не допустили бы к экзаменационной сессии. После боя курантов, выпив по бокалу шампанского, они принялись за дело. Где-то к двум часам ночи чертежи были готовы. Но тут Высоцкий встал, взял со стола баночку с тушью, и стал поливать ее остатками свой чертеж. «Все. Буду готовиться, есть еще полгода, попробую поступить в театральный. А это - не мое...», - сказал тогда Владимир Семенович.

Среди многочисленных бардов Владимир Высоцкий до сих пор остается немеркнущей звездой. Интерес к авторской песне у Высоцкого пробудился после знакомства с творчеством Булата Окуджавы, которого Владимир Семенович считал своим учителем. Позже он напишет "Песню о Правде и Лжи", посвященную Окуджаве.

Свои первые песни Высоцкий начал писать в начале 60-х годов. Это были песни в стиле "дворовой романтики" и не воспринимались всерьез ни Высоцким, ни теми, кто был их первыми слушателями. Спустя несколько лет, в 1965-м, он напишет знаменитую "Подводную лодку", о которой Игорь Кохановский впоследствии скажет: "Подводная лодка - это было уже всерьез. И я думаю, что именно эта песня заявила о том, что пора его творческой юности кончилась".

Примерно в это время Владимир Высоцкий приходит в Театр на Таганке, который по выражению самого Высоцкого, стал для него "своим театром". "Ко мне в театр пришел наниматься молодой человек. Когда я спросил его, что он хочет прочитать, он ответил: "Я несколько своих песен написал, послушаете?" Я согласился послушать одну песню, то есть, фактически, наша встреча должна была продлиться не более пяти минут. Но я слушал, не отрываясь, полтора часа", - вспоминает Юрий Любимов. Так начался творческий путь Высоцкого в Театре на Таганке. Гамлет, Галилей, Пугачев, Свидригайлов - целая палитра образов, созданных вместе с Юрием Любимовым. Любимов поставит и последний спектакль с Высоцким - прощание Владимира Семеновича со зрителями...

Однако в театре не всегда все шло гладко. Почти отеческое отношение Юрия Любимова к Высоцкому и всегда прощавшиеся ему проступки, вызывали зависть коллег-актеров, за исключением нескольких друзей Высоцкого - Золотухина, Демидовой, Филатова.

Параллельно с работой в театре были киноработы. Самая известная и самая любимая роль – Жеглов в телесериале «Место встречи изменить нельзя». Персонаж получился очень реалистичным. Многие телезрители были убеждены, что Жеглов – не выдуманный персонаж. После показа фильма еще долго шли письма по адресу: «МВД, капитану Жеглову».

А потом пришла любовь... Марина Влади вошла в его жизнь в 1967 году. Высоцкий влюбился в нее после просмотра кинофильма "Колдунья". Он смотрел фильм по нескольку раз в день, мечтал о встрече многие годы. И вот, наконец, она состоялась. Их знакомство произошло в ресторане ВТО - Высоцкий пришел туда после спектакля. Через несколько лет они поженились. Эта женщина была с ним рядом двенадцать лет. «Я жив, двенадцать лет тобой храним...» - успеет написать он на обратной стороне телеграфного бланка. И все эти годы она пыталась замедлить бешеный ритм жизни Высоцкого.

«Работать надо!» - была его любимая поговорка. Если бы он мог, он работал бы круглые сутки. Сон - 3-4 часа, остальное - работа. Песни свои он писал в основном ночью. Приходил домой после спектакля, и садился за работу. Марина ставила перед ним чашку с обжигающим чаем, и тихо садилась в углу. Иногда она засыпала, и тогда, уже под утро, Высоцкий будил ее, чтобы прочесть строки, написанные за ночь.

Песни Высоцкого принято делить на циклы: военный, горный, спортивный, китайский... Надо было прожить несколько жизней, чтобы прочувствовать все персонажи, обрисованные в песнях. Фронтовики, слушавшие его песни о войне, были уверены, что он лично пережил все то, о чем писал в песнях. Люди, слушавшие его песни «с криминальным уклоном», были уверены, что он сидел. Моряки, альпинисты, шоферы, - все считали его своим. В каждой песне была правда жизни.

Сам Высоцкий так говорил об авторской песне: «Я хочу сказать и заверить, что авторская песня требует очень большой работы. Эта песня все время живет с тобой, не дает тебе покоя ни днем, ни ночью».

25 июля 1980 года Высоцкого хоронила, казалось, вся Москва, хотя официального сообщения о смерти не было – в это время проходила московская Олимпиада. Только над окошком театральной кассы было вывешено скромное объявление: «Умер актер Владимир Высоцкий». Ни один человек не сдал обратно билет - каждый хранит его у себя как реликвию...

ГЛАВА 3. Творчество поэтов

Булат Окуджава

Новое утро

Не клонись-ка ты, головушка,

от невзгод и от обид,

мама, белая голубушка,

утро новое горит.

Все оно смывает начисто,

все разглаживает вновь...

Отступает одиночество,

возвращается любовь.

И сладки, как в полдень пасеки,

как из детства голоса,

твои руки, твои песенки,

твои вечные глаза.

Полночный троллейбус

Когда мне невмочь пересилить беду,

когда подступает отчаянье,

я в синий троллейбус сажусь на ходу,

в последний,

в случайный.

Полночный троллейбус, по улице мчи,

верши по бульварам круженье,

чтоб всех подобрать, потерпевших в ночи

крушенье,

крушенье.

Родина

Говоришь ты мне слово покоя.

Говоришь ты мне слово любви.

Говоришь ты мне слово такое,

восхищенное слово "Живи!".

Я тобою в мучениях нажит,

в долгих странствиях каждого дня.

Значит, нужен тебе я и важен,

если ты позвала вдруг меня.

Говоришь ты мне долгие сроки.

Говоришь ты мне слово "Твори!".

Мои руки - они твои слуги,

не мои они слуги - твои.

И твое меня греет дыханье.

Значит, с празднествами и бедой,

с мелочами моими, с грехами

я единственный, праведный, твой.

Значит, люб я тебе хоть немного,

если, горечь разлуки клубя,

говоришь ты мне слово "Тревога!",

отрываешь меня от себя.

И наутро встаю я и снова

отправляюсь в решительный бой...

Остается последнее слово.

Оставляю его за собой.

Юрий Визбор

Мадагаскар

Чутко горы спят, Южный Крест залез на небо,

спустились вниз в долины облака,

Осторожней, друг, ведь никто из нас здесь не был,

в таинственной стране Мадагаскар.

Может стать, что смерть ты найдёшь за океаном

и всё же ты от смерти не беги.

Осторожней, друг, даль подёрнулась туманом,

сними с плеча свой верный карабин.

Ночью труден путь, на востоке воздух серый,

но вскоре солнце встанет из-за скал.

Осторожней, друг, тяжелы и метки стрелы

у жителей страны Мадагаскар.

Южный Крест погас в золотом рассветном небе,

поднялись из долины облака.

Осторожней, друг, ведь никто из нас здесь не был,

в таинственной стране Мадагаскар.

Припев.

Вересковый куст

Вот хорошо, и тихо и просторно,

ни городов, ни шума, ни звонков.

Ветру открыты все четыре стороны,

мачта сосны и парус облаков.

Припев: Вересковый куст, словно лодка,

и далёко-далёко земля.

Вересковый куст, словно лодка,

а в лодке ни вёсел, ни руля.

Из-под сырой травы желтеет осень,

вешнее солнце щиплет щёки нам.

Ты говоришь: "Куда это нас сносит?

Я несказанно так удивлена..."

Припев.

И торопливых слов не понимая,

руки раскинув в небе пустом,

вся ты плывёшь в синей воде мая

брошенным в реку белым крестом.

Припев.

Вёрсты любви, из вдоволь было, вдоволь,

за горизонт ушли, за облака,

тол