Скачать

Поражение Франции. Усиление опасности германской агрессии против СССР

Поражение Франции. Усиление опасности германской агрессии против СССР

Прелюдией к катастрофе, приведшей к капитуляции Франции в июне 1940 г., были события, развернувшиеся в Скандинавии в апреле-мае.

Политическое и военное руководство Франции и Англии весной 1940 г. начало проявлять определенную озабоченность перспективами ведения войны с Германией. Странная война принимала тревожный характер для франко-английской коалиции. Штабы союзников располагали сведениями о готовившемся наступлении вермахта против Франции. В Париже и Лондоне военные стратеги все с большим вниманием рассматривали различные варианты военно-политических акций союзников, которые могли бы отвлечь силы Германии от франко-германского фронта на другие театры военных действий. Один из таких вариантов предусматривал вовлечение в войну Норвегии и Швеции. Идея использования Скандинавии в качестве «периферийного» театра военных действий была встречена политическим и военным руководством Великобритании и Франции с необычным для союзников единодушием. В докладной записке главнокомандующего сухопутными войсками Франции генерала Гамелена, представленной им в правительство 16 марта 1940 г., говорилось, что союзники должны осуществить давление на Швецию и Норвегию и заставить их прекратить поставки стратегического сырья Германии. «Перед угрозой подобной ситуации Германия может решиться действовать и с оружием в руках вступить в Швецию. В этом случае мы должны быть готовы к отпору...», - писал Гамелен. Он подчеркивал, что «необходимо вынудить Германию отказаться от выжидательной позиции, которую она занимает в настоящее время».

28 марта 1940 г. на заседании верховного совета союзников представители Великобритании и Франции решили направить правительствам Норвегии и Швеции официальные ноты, в которых должно было быть указано, что союзники ведут войну не только в своих собственных интересах, но и в интересах малых стран, что они резервируют за собой право принять меры, которые они сочтут необходимыми, в целях лишения Германии возможности получения ресурсов из скандинавских стран. Действия правительств Норвегии и Швеции, направленные на заключение политических или экономических соглашений с Германией, Великобритания и Франция намеревались расценивать как недружелюбные акты. Верховный совет союзников принял решение начать 5 апреля минирование норвежских территориальных вод и проведение операции военно-морского флота Великобритании в этих районах против германского судоходства. Кроме того, намечались операции флотов союзников в Ботническом заливе.

8 апреля корабли военно-морских сил Англии и Франции вышли в норвежские воды и установили там минные поля. Одновременно на суда были посажены английские войсковые части для высадки десантов в Норвегии. Французское командование готовило две дивизии для операции на Скандинавском полуострове.

Однако события, развернувшиеся в Норвегии, опрокинули планы англо-французских союзников. Фашистская Германия, не ожидая действий Великобритании и Франции, предприняла решительные акции по захвату Норвегии. На рассвете 9 апреля 1940 г. германские войска вторглись на территорию Дании, не встретив сопротивления датской армии. Вечером того же дня правительство Дании капитулировало.

В Норвегии события развивались по-другому. Немцы, используя воздушные и морские десанты, в первый же день операции захватили важные плацдармы и в последующие два дня заняли основные города Норвегии, в том числе и столицу Осло. Однако правительство не капитулировало, норвежская армия оказывала оккупантам разрозненное и слабое сопротивление.

Интервенция Германии в Норвегию вызвала досаду в политических и военных кругах Англии и Франции, поскольку командование вермахта упредило действия союзников. Но в то же время вовлечение германских сил на Скандинавский театр военных действий соответствовало замыслам союзников. У.Черчилль, являвшийся в то время первым лордом адмиралтейства, заявил в палате общин: «...Господин Гитлер совершил огромную стратегическую ошибку... и мы крупно выиграли от того, что произошло в Скандинавии.

9 апреля днем в Лондоне было срочно проведено внеочередное заседание верховного совета союзников, на котором обсуждалось положение, сложившееся в Норвегии в результате вторжения немцев. В принятом решении указывалось, что союзники немедленно направляют в Норвегию свои войска для ведения операции против германских десантов. Был намечен состав экспедиционных англо-французских сил.

14 апреля первый эшелон союзных войск был десантирован в Северной Норвегии в районе Нарвика. Кроме того, части союзников были высажены в Центральной Норвегии (Намсус).

Однако действия союзных войск проходили вяло, что вызывало недовольство французского правительства, обвинявшего английское командование в нерешительности. 22 и 27 апреля лидеры Франции и Англии обсуждали развитие операций в Норвегии на заседаниях верховного совета союзников. Были приняты решения об улучшении общего руководства военными действиями и о наращивании союзных сил в Норвегии. На заседаниях верховного совета обозначились серьезные расхождения во взглядах участников коалиции на ход боевых действий.

Союзные войска терпели неудачи и в начале мая были эвакуированы из района Троанхейма и Намсуса. Потерпев поражение в Центральной Норвегии, союзники не оставили надежд на успехи в районе Нарвика.

Но наступление вермахта против англо-французских войск во Франции, начатое 10 мая, поставило перед руководством англо-французской коалиции новые острые проблемы. Норвежская операция приобрела второстепенный характер для воюющих сторон. 20 мая У. Черчилль, ставший премьер-министром Великобритании, высказывал мысль о прекращении военных действий в Норвегии. 28 мая Нарвик был взят союзными войсками. Но уже 5 июня началась, а 8 июня закончилась эвакуация английских и французских войск из района Нарвика. Норвежская операция закончилась поражением англо-французской коалиции.

Поражение в Норвегии показало серьезные просчеты в политических и стратегических замыслах англо-французских союзников. Провоцируя вторжение вермахта в Скандинавию, политическое и военное руководство коалиции не предусмотрело возможности решительных и быстрых действий противника. В результате этого стратегическая инициатива была захвачена Германией.

Норвежская операция продемонстрировала, что политические и военные деятели, как Великобритании, так и Франции не понимали изменений, которые произошли в методах ведения боевых действий. Они переоценивали возможности военно-морского флота Великобритании и недооценивали возможности военно-воздушных сил Германии, действовавших в тесном взаимодействии с сухопутными войсками. Английское правительство, ответственное за проведение норвежской операции, не решило вопроса о едином командовании на театре военных действий. Взаимодействие между войсками союзников было слабое. Более того, не было достаточной координации между командованием сухопутными силами, авиации и флота самой Англии.

Захват Норвегии гитлеровской Германией имел серьезные военные, экономические и политические последствия. С занятием Норвегии Германия обеспечила прикрытие северного стратегического фланга, контроль над всей Скандинавией, а также изолировала Швецию от всякого влияния на нее Англии. Германия в течение всей войны монопольно владела экспортной железной рудой Швеции, а из Норвегии вывозила в большом количестве лес, продовольствие и различные минералы. Занятием норвежских баз и аэродромов был нанесен серьезный удар английской блокаде в Северном море. Улучшилась система базирования немецких подводных лодок. В западногерманской историографии распространен тезис, что Германия была вынуждена начать агрессию против Дании и Норвегии, что это была превентивная акция, предпринятая с целью предотвращения оккупации Скандинавии англо-французскими войсками. Версия о превентивных акциях вермахта в Норвегии направлена на оправдание агрессивных действий фашистской Германии.

Истина заключается в том, что обе империалистические группировки одновременно готовили вторжение на Скандинавский полуостров. Особенность замыслов англо-французских союзников состояла в том, что они намеревались спровоцировать фашистскую Германию на такие действия, которые могли бы служить предлогом для ввода союзных войск в скандинавские страны. В организации непосредственной агрессии в Норвегию немецко-фашистское командование сумело упредить медлительные штабы союзников.

9 апреля 1940 г. Исполком Коммунистического Интернационала направил компартии Дании директиву, в которой ответственность за вторжение германских войск на датскую территорию была возложена на Францию и Англию. В документе говорилось: «...Англо-французская агрессивная империалистическая политика войны в Скандинавии повлекла за собой ответные империалистические меры со стороны Германии. Главными виновниками являются поджигатели войны в Лондоне, Париже и их агенты во II Интернационале».

9 апреля посол Германии в СССР Ф. Шуленбург посетил В.М. Молотова и проинформировал его о принятых германским правительством акциях в отношении Северных стран, аргументируя эти действия необходимостью принятия превентивных мер против намерения Англии и Франции использовать территорию этих стран в военных целях против Германии. Шуленбург подчеркнул, что указанные меры германского правительства направлены только в отношении Дании и Норвегии, но не касаются Швеции и Финляндии и не затрагивают интересов Советского Союза.

Молотов ответил послу, что ему понятны действия германского правительства, так как, видимо, Англия слишком далеко зашла в отношении нарушения нейтралитета Норвегии и Дании. В беседе с германским послом Молотов пожелал Германии «полной победы в ее оборонительных мероприятиях». Шуленбург в своем сообщении в Берлин 11 апреля писал: «Наши скандинавские операции должны были принести советскому правительству большое облегчение - снять огромное бремя тревоги... Если англичане и французы намеревались занять Норвегию и Швецию, можно с определенностью предположить, что советское правительство знало об этих планах и, очевидно, было напугано ими... Очевидно, эта боязнь была нами ослаблена».

Однако позиция советского правительства не означала полной и безоговорочной поддержки Германии. 13 апреля Молотов пригласил германского посла и заявил ему, что Советский Союз заинтересован в сохранении нейтралитете Швеции. Нарком подчеркнул: «Правительство СССР считает, что было бы лучше не нарушить нейтралитет Швеции».

Французские дипломаты в Москве не были склонны однозначно оценивать позицию советского правительства. С одной стороны, Кремль открыто выражал одобрение действиями Германии, в прессе появлялись благожелательные комментарии на сообщение из Норвегии.

С другой стороны, по мнению французских дипломатов, Москва опасалась усиления Германии на Балтике, боялась расширения войны в Европе и была заинтересована в сохранении нейтралитета Швеции. Советское руководство давало понять западным политикам, что Советский Союз не оказывает Германии военную поддержку. Более того, установление Германией полного контроля на Балтийском море беспокоило советское руководство. Военно-воздушный атташе Франции в СССР подполковник Люге писал в Париж: «Каковы бы ни были обязательства СССР, вытекающие из его сближения с Германией, очевидно, Москва не может безоговорочно согласиться с тем, что на Севере в результате полного господства Германии на Балтике вновь возникают проблемы с балтийскими проливами».

Боевые действия в Скандинавии показали, что германское руководство, используя возросшую мощь вермахта, приступило к реализации своих планов в Западной Европе.

Англо-французские союзники оказались не готовы к противоборству с нацистской Германией. Неудачи в Норвегии, свидетельствовавшие о серьезных просчетах политического и военного руководства Великобритании и Франции, обострили противоречия в правящих кругах этих стран.

После критики деятельности правительства в парламенте премьер-министр Франции П. Рейно 8 мая 1940 г. потребовал отставки главнокомандующего сухопутными силами генерала Гамелена. Устраняя Гамелена, он не только возлагал на одного из военных деятелей Франции ответственность за неудачи в Норвегии, но и наносил удар по своему сопернику Э. Даладье, занимавшему в правительстве пост министра национальной обороны и военного министра. Не получив поддержки правительства по своему предложению о снятии Гамелена, П.Рейно подал в отставку, надеясь, что при формировании нового состава правительства ему удастся устранить Даладье. Сообщение о начавшемся наступлении вермахта помешали П. Рейно осуществить свой план. Он отказался от отставки и утром 10 мая направил генералу Гамелену письмо, в котором было выражено доверие главнокомандующему французскими сухопутными силами.

События в Норвегии не изменили в странах Западной Европы общей атмосферы спокойствия и благодушия, столь характерного для странной войны. В начале мая во Франции установилась прекрасная погода. Французы читали привычные сводки о войне: на фронтах спокойно, проходят лишь стычки патрулей. 9 мая многие газеты утверждали, что слухи о возможном наступлении немцев преувеличивают опасность. Командующий 2-й французской армией генерал Хюнтцигер высокомерно заявил одному из офицеров своего штаба, осмелившемуся заметить командиру, что у противника заметно оживление: «Немцы не сумасшедшие. Они не рискнут вторгнуться в Бельгию и навьючить на свою спину 26 бельгийских дивизий». Командование союзников за время восьмимесячного затишья потеряло бдительность. Около 15% личного состава, находящихся на фронте частей и соединений, были в отпусках. Некоторые части выехали на полигоны и учебные центры.

В 5 часов 35 минут 10 мая 1940 г. войска вермахта начали вторжение в Голландию, Бельгию и Люксембург. Германская авиация нанесла массированные удары по аэродромам, командным пунктам, складам Голландии, Бельгии и Франции.

Начало войны командующий союзными армиями встретил не только спокойно, но даже с чувством некоторого удовлетворения. Похоже, Гамелен полагал, что пробил его час и его ждут лавры победителя и военная слава. А. Бофр, который в начале войны был одним из молодых офицеров штаба главкома, писал в своих воспоминаниях: «Гамелен расхаживал по коридорам каземата, тихонько что-то напевая с довольным и воинственным видом».

Морис Гюстав Гамелен происходил из семьи потомственных военных. В 1893 г. он блестяще заканчивает военное училище в Сен-Сире (1 место среди 499 выпускников) и через 3 года проходит обучение в военной академии. В начале первой мировой войны Гамелен был офицером оперативного отдела штаба генерала Жоффра и был привлечен к разработке знаменитого приказа главкома о контрнаступлении французской армии на р. Марна. В военных кругах Гамелена считали наследником военно-стратегических взглядов маршала Жоффра. Почти всю свою службу он был штабным офицером. В 1931 г. Гамелен становится начальником генерального штаба французской армии, а с 1938 г. одновременно выполняет обязанность начальника генерального штаба национальной обороны Франции. Хорошо подготовленный в области военной теории, мягкий и обходительный с подчиненными, вежливый и несколько сдержанный в отношениях с политическими деятелями, Гемелен пользовался уважением и признанием. Мало кто из генералов того времени получил столь большое внимание и самые лестные оценки как Гамелен. Его считали военным стратегом высокого ранга. Но близко знавшие его люди видели слабость начальника генерального штаба французской армии и за глаза называли «штатским генералом», который в большей степени был дипломатом, чем военачальником. Практическая работа была не по душе Гамелену. Составив аргументированную и отлично отредактированную записку в правительство или директиву своим подчиненным, он считал свою задачу выполненной. Гамелен никому не мстил, никогда не был против тех, кто стоял выше его на иерархической лестнице. Один лишь П.Рейно осмелился критиковать его, считая, что начальник генерального штаба может быть «хорошим префектом или епископом», но не полководцем. Гамелен был приемлемым начальником генерального штаба в мирное время, но его нерешительность, склонность к кабинетной работе привели к тому, что генерал проявил полную несостоятельность в руководстве союзными армиями в период войны.

Но 10 мая сомнений в победе у французского главкома не было. Генерал Гамелен обратился к войскам со специальным приказом: «Наступление противника, которое мы предвидели с октября месяца, началось сегодня утром. Германия вступила с нами в смертельную борьбу. Пароль для Франции и ее союзников: мужество, энергия, доверие! Как говорил 20 лет тому назад маршал Петен, мы победим!».

Получив просьбу правительства Бельгии и Голландии о военной помощи, Гамелен отдал распоряжение о маневре союзных войск по заранее разработанным планам. Пять объединений 1-й группы армий, включая Британские экспедиционные силы, выдвигались в Бельгию под прикрытием кавалерийского (механизированного) корпуса генерала Приу. 7-я армия генерала Жиро поспешно двигалась на север, в Голландию. Генеральный штаб французской армии исходил из предположения, что основной удар немцы нанесут через центральную Бельгию, как они сделали это в 1914 г.

Выдвижение мощной группировки союзников в Бельгию столкнулось с большими трудностями, поскольку планы французского генерального штаба не были согласованы с бельгийским генеральным штабом, не был решен вопрос о едином командовании, отсутствовало взаимодействие между союзными армиями.

Англо-французские войска начали выдвижение в Бельгию и Голландию, удаляясь от участка фронта, где намечался главный удар немецко-фашистской группы армий «А». Соединения первого эшелона союзников двигались ускоренным маршем. Германская авиация не оказывала противодействия выдвижению. Гамелен в своих мемуарах пишет, что это обстоятельство удивило многих военачальников.

В первый же день боевых действий союзники стали получать тревожные сведения о событиях в Голландии и Бельгии. Немецко-фашистские воздушные десанты, выброшенные в районах Мурдейка, Роттердама, Дордрехта и в окрестностях Гааги дезорганизовали и серьезно нарушили систему обороны голландской армии. Голландские войска поспешно отступали. 7-я французская армия, пройдя территорию Бельгии, вступила в Голландию. 11 мая передовые соединения подошли к городу Бреда. Но 12 мая стало очевидным, что армия не может выполнить свою задачу и оказать помощь голландским войскам. Немецкие части прошли через Мурдейк, разгромили находившиеся здесь голландские войска и создали угрозу правому флангу 7-й армии, которая после непродолжительных боев начала отход. 15 мая Голландия капитулировала.

Захватив силами воздушного десанта ключевой пункт бельгийской обороны на канале Альберта - форт Эбен-Эмаэль, германские армии прорвали оборону бельгийцев и быстро двигались навстречу франко-английским войскам. В центральной Бельгии французские соединения эшелона прикрытия встретили наступавшие германские войска. 13 мая танковый корпус генерала Гепнера завязал бои с легкими механизированными дивизиями - французского кавкорпуса генерала Приу. Произошли крупные первые танковые бои, в которых потери сторон составили около 270 танков. 14 мая соединения прикрытия союзников отступили за основной рубеж по реке Диль, куда подходили и дивизии главных сил. Союзники не сумели выиграть время для организации и укрепления обороны и вынуждены были начать встречное сражение, которого они не хотели и стремились избежать.

Однако главные события, определившие поражение войск союзников, произошли на другом участке фронта. Ударная группировка немецкой группы армий «А», преодолев горно-лесистый массив Арденны, который французские стратеги считали непроходимым для крупных механизированных сил врага, пересекла границу Франции и вышла к Маасу. Однако в штабе Северо-восточного фронта считали, что выход противника к Маасу не создает угрозы прорыва обороны. Действия ударной группировки противника опрокинули расчеты французского командования. 13 мая после авиационной подготовки германские войска форсировали Маас и захватили плацдармы на противоположном берегу. Попытки командования Северо-Восточного фронта союзников ликвидировать прорыв противника не увенчались успехом. В ночь на 14 мая немцы отбросили разрозненные контратаки французов. 15 мая танковые дивизии немцев прорвали оборонительные заслоны союзников и неудержимо ринулись на запад.

Быстрое продвижение танковых соединений противника создавало угрозу окружения англо-франко-бельгийских войск в Бельгии. Союзное командование отдало приказ об отступлении. В ночь на 16 мая, после пяти дней сражения, Гамелен информировал французское правительство, что противнику удалось прорвать оборону и ввести в прорыв значительные силы, что он не располагает резервами и «снимает с себя ответственность» за безопасность Парижа. П. Рейно направил У. Черчиллю телеграмму: «Вчера вечером мы проиграли сражение. Дорога на Париж открыта. Посылайте все самолеты и все войска, какие вы можете послать».

16 мая в Париже состоялось заседание верховного совета союзников. Гамелен доложил обстановку и на вопрос Черчилля заявил, что не имеет резервов. Между французами и англичанами вспыхнула острая дискуссия об участии английской авиации в боевых действиях. Гамелен высказал мнение о необходимости проведения ударов по флангам прорвавшейся группировки противника. Но каких-либо конкретных решений на заседании принято не было. Это заседание верховного совета союзников положило начало кризису в англо-французской коалиции. Французские руководители были убеждены, что Великобритания отказывалась от своих обязательств оказать помощь своему союзнику. Политическое и военное руководство Великобритании в сложившихся условиях считало необходимым: с одной стороны, продлить сопротивление Франции и тем самым выиграть время для укрепления обороны Англии, помешать французскому правительству пойти на сепаратные переговоры с фашистской Германией; с другой, принять все меры предосторожности к сохранению британских экспедиционных сил и в случае необходимости срочно эвакуировать их из Франции; сохранить свою авиацию для обороны Великобритании. Цели правительства Великобритании были противоречивы в своей основе. Продлить сопротивление французских вооруженных сил можно было лишь максимально увеличивая военный вклад Великобритании. А стремление сохранить сухопутные и военно-воздушные силы вело к ограничению участия Великобритании в сражении за Францию.

Поражение англо-франко-бельгийских войск в Бельгии и Северной Франции побудило английское правительство рассматривать вероятность эвакуации Британских экспедиционных сил. 17 мая 1940 г. У.Черчилль направил Н.Чемберлену, который занимал в правительстве пост лорда-председателя совета, письмо, в котором предлагал изучить последствия падения Парижа и проблемы, связанные с необходимостью вывода БСЭ из Франции. Командующий Британскими экспедиционными силами (БЭС) генерал Горт 17 мая отдал приказ об эвакуации через Булонь тыловых служб. 19 мая штаб БЭС приступил к разработке плана отступления и эвакуации английских войск. В Лондоне морское министерство принимало меры, чтобы подготовить эвакуацию БЭС через порты Булони, Кале, Дюнкерка.

Положение на левом крыле Северо-Восточного фронта союзников было тяжелое. Танковые дивизии противника заняли Амьен и к вечеру вышли к морю. Значительная группировка союзных войск оказалась отрезанной в Северной Франции.

18 мая произошла реорганизация правительства Франции. П. Рейно, оставаясь премьер-министром, взял на себя функции министра обороны. Э. Даладье остался в правительстве в качестве министра иностранных дел. Но главная новость состояла в том, что маршал Ф. Петен, который до этого был послом Франции в Мадриде, был назначен вице-председателем Совета министров. Наблюдатели отметили, что назначение 83-летнего маршала, героя первой мировой войны, по замыслу П. Рейно должно было поднять авторитет правительства. Обращаясь к французам по радио, глава французского правительства красноречиво объяснил свое решение о назначении Петена: «...Победитель Вердена, благодаря которому немцы не имели успеха в 1916 г., благодаря которому был поднят моральный дух французской армии в 1917 г. и обеспечена победа... Отныне он будет со мной как государственный министр, вице-председатель совета министров и будет иметь возможность использовать свою мудрость и свои силы на службе страны. И он останется до победы».

Упоминание о победе в связи с именем Петена в речи П. Рейно звучало несколько странно. В политических и военных кругах было известно, что маршал, известный реакционер, был сторонником соглашения с Гитлером.

Филипп Петен был типичным представителем военной касты, в среде которой всегда существовали антиреспубликанские, антидемократические и клерикальные настроения. К началу первой мировой войны 50-летний не блиставший талантами полковник Петен командовал пехотной бригадой. В годы войны Петен сделал запоздалую, но быструю карьеру. Он командовал дивизией, принимавшей участие в боях на Марне. В 1916 г., будучи командующим армией, прославился в сражении под Верденом, где в упорных кровопролитных боях («Верденская мясорубка») французские войска выдержали натиск противника. В 1917 г. прославившийся Петен стал главнокомандующим французскими войсками в Европе. Суровый волевой генерал подавил в армии солдатские волнения и получил лавры победителя в войне 1914-1918 гг. Петен не был выдающимся стратегом. По оценке генерала Бофра, это был «бескрылый реалист, лишенный блеска, порыва и широких концепций». До 1931 г. маршал Петен находился во главе военной иерархии Франции. Но и после ухода в отставку продолжал оказывать большое влияние на развитие французских вооруженных сил. В 1934 г. входил в состав французского правительства в качестве военного министра. Имя Петена еще до войны стало знаменем всех реакционеров, профашистских элементов.

Неудачи французской армии в мае-июне 1940 г. потрясли французов, которые не могли признать, что поражение Франции неминуемо, которые еще верили, что произойдет второе «чудо на Марне», надеялись, что явится спаситель. Взоры обратились к «сильной личности», к «военному вождю», «победителю под Верденом». Этим во многом объясняется то, что Петен - первый пораженец и капитулянт, легко овладел властью и совершил государственный переворот, используя поражение для ликвидации республиканского режима в стране.

19 мая генерал Гамелен был снят с занимаемого поста. Декретом правительства генерал М. Вейган был назначен начальником генерального штаба национальной обороны Франции и главнокомандующим сухопутными, морскими и авиационными силами. П. Рейно считал, что энергичный Вейган сумеет восстановить боеспособность французской армии. Эти надежды были напрасны. Вейган, принимая командование, вряд ли надеялся, что ему удастся изменить ход сражения. Назначение 72-летнего генерала М. Вейгана, который с 1935 г. был в отставке, имело для П.Рейно такое же значение, как и привлечение в правительство престарелого маршала Петена. Ш. де Голль в «Военных мемуарах» писал: «Остановив свой выбор на генерале Вейгане, пошли на самый отчаянный риск за всю нашу военную историю, причем сделали это не потому, что считали его пригодным для порученной роли, а под тем предлогом, что «Вейган - это знамя».

Как и Гамелен, генерал Вейган был штабным офицером. В начале первой мировой войны гусарский полковник Максим Вейган был назначен начальником штаба формировавшейся армии генерала Фоша, с которым он прошел всю войну и был удостоен чести присутствовать в Компьене при приеме прославленным французским полководцем капитуляции германским командованием. В 1920 г. Вейган возглавил французскую военную миссию Польши и принял участие в разработке плана контрнаступления польских сил, приведшего к поражению Красной Армии. В 1931 г. был назначен начальником генерального штаба французской армии. Уволен в отставку в 1935 г., но в 1939 г. был возвращен на военную службу и назначен командующим на театре военных действий в Восточном Средиземноморье (Бейрут). Принимал активное участие в разработке планов нападения на советское Закавказье. Маленького роста, сухощавый и динамичный, Вейган производил впечатление энергичного и решительного человека. В политических и военных кругах Вейган был известен своими реакционными убеждениями и враждебностью к республиканским институтам Франции.

Вполне возможно, что приняв командование союзными войсками во Франции, Вейган надеялся изменить положение на фронтах и завоевать лавры спасителя Франции. Но очень скоро иллюзии на скорую победу развеялись в сознании нового главкома. Он стал проявлять озабоченность тем, чтобы «спасти честь армии» и обеспечить «достойный» выход Франции из войны. Вейган, безусловно, не был предателем Франции, но его политические взгляды, его убеждение в неизбежности поражения толкнули его в лагерь капитулянтов. Генералы, подобные Вейгану, видели в поражении и капитуляции оправдание их недоверия, их презрения к режиму и политическим деятелям Третьей республики.

Отстранение Гамелена вызвало трехдневное бездействие французского командования. Новый главком должен был выяснить обстановку. 22 мая генерал Вейган после своей инспекционной поездки в войска на севере Франции представил П. Рейно обширный доклад о положении на фронте. По мнению Вейгана, «не все потеряно и можно избежать окончательного разгрома, если мы будем бороться против паники и если армия с отчаянной энергией выполнит свой долг». В докладе указывалось, что войскам отдан приказ нанести с севера и с юга концентрированные удары по прорвавшейся группировке врага и тем самым предотвратить окружение 45 дивизий союзников».

В тот же день в Венсенне состоялось заседание верховного совета союзников, на котором Вейган доложил свой замысел контрударов союзных войск. Однако задуманная операция не принесла успеха в результате отсутствия согласованных действий французских и английских войск, нерешительности командиров. Французы обвиняли в провале контрударов англичан. Англичане говорили, что взаимодействие армий не было обеспечено французским командованием.

Пока союзники обменивались взаимными упреками, обстановка на севере приняла критический характер. Германские танковые дивизии, блокировав Булонь и Кале, вышли на рубеж примерно в 20 км от Дюнкерка. Союзные войска отходили в северном направлении к Дюнкерку. Но французское и английское командования преследовали различные цели. Французы намеревались создать вокруг Дюнкерка мощный плацдарм, который удерживал бы значительные силы противника и тем самым обеспечил бы положение союзных войск на других участках фронта. Командование БЭС сосредоточение английских войск в районе Дюнкерка считало предварительным этапом эвакуации.

25 мая в Париже состоялось заседание военного комитета Франции под председательством П. Рейно. Генерал Вейган сделал доклад, смысл которого сводился к тому, что, несмотря на героическое сопротивление французской армии, восстановить положение на фронте не удается. Чтобы не допустить немцев в центральные районы Франции, главком предложил создать новый оборонительный рубеж по рекам Сомма и Эна, на котором войска должны сражаться «до последней крайности» и «спасти честь страны». В докладе Вейгана уже звучали предупреждения о неизбежном поражении французской армии. «Франция совершила огромную ошибку, когда вступила в войну, не имея достаточного вооружения и соответствующей доктрины». На заседании военного комитета впервые возник вопрос о выходе Франции из войны, и было принято решение проинформировать о создавшемся положении Лондон.

В последующие дни Вейган продолжал настойчиво подчеркивать невозможность для армии продолжать сражение. В служебной записке, представленной в правительство 29 мая, он подчеркнул, что на фронте может случиться такое положение, когда «Франция окажется, несмотря на свою волю к сопротивлению, неспособной продолжать эффективную вооруженную борьбу в защиту своей территории».

26 мая генерал Горт получил телеграмму, разрешавшую приступить к операции «Динамо» - эвакуации британских экспедиционных сил из Франции. 27 мая король Бельгии Леопольд III принял решение о капитуляции бельгийской армии. Положение бельгийцев действительно было тяжелым, но армия не исчерпала своих возможностей к сопротивлению. Решение бельгийского короля объяснялось не только тяжелым положением на фронте, но и его убеждением, что продолжать борьбу бессмысленно, поскольку почти вся территория Бельгии занята германскими войсками. Эвакуация БЭС из Франции, капитуляция Бельгии означали фактический распад англо-французской коалиции. 28 мая Черчилль направил членам правительства совершенно секретный документ, в котором говорилось: «Нельзя допустить и мысли о том, что Франция заключит сепаратный мир...».

31 мая в Париже проходило 13-е заседание верховного совета союзников. Черчилль прибыл в Париж, имея полную информацию о том, что французское правительство, под давлением пораженцев, в первую очередь, Вейгана и Петена, проявляет колебания и может согласиться на капитуляцию перед Германией. Он приложил много усилий, чтобы повлиять на французских руководителей и внушить им мысль о необходимости продолжения борьбы. С присущим ему красноречием, Черчилль говорил о нерушимом единстве Великобритании и Франции, о готовности английского народа оказать всемерную помощь французскому народу, о неизбежности вступления в войну на стороне союзников США. Однако британский премьер воздержался от каких-либо конкретных обязательств по оказанию помощи Франции.

В ночь на 4 июня эвакуация из Дюнкерка была закончена. Утром немецко-фашистские войска вошли в город. В районе Дюнкерка еще оставалось свыше 40 тыс. французов, которые попали в плен. Всего удалось эвакуировать более 338 тыс. чел., из них 215 тыс. англичан, 123 тыс. французов и бельгийцев.

С падением Дюнкерка закончилась первая стратегическая операция вермахта, имевшая целью разгром союзных войск в Бельгии и Северной Франции. Голландская и бельгийская армия были почти полностью взяты в плен. Оказались разгромленными 28 французских дивизий и крепостные войска ряда укрепленных секторов. В период боев французская армия лишилась 1/4 всей артиллерии, 1/3 легких и тяжелых танков, 3/4 средних танков. Во время эвакуации из Дюнкерка противник потопил 1/5 судов, принимавших участие в операции, в том числе 7 эсминцев, 30 вспомогательных тральщиков.

Британские экспедиционные силы потеряли убитыми, пропавшими без вести и попавшими в плен свыше 58 тыс. человек. Во Франции было брошено - вся артиллерия, более 63 тыс. автомашин, 500 тыс. тонн военного имущества и боеприпасов. Во время операции «Динамо» было потоплено 224 английских судна, в т.ч. 6 эсминцев.

5 июня немецко-фашистские войска начали мощное наступление на оборону французской армии по рекам Сомма и Эна. За несколько дней упорных боев позиции французов были прорваны. Немцы начали продвижение вглубь Франции.

10 июня Ш. де Голль в своих мемуарах назвал «днем агонии». В этот день в войну против Франции и Англии вступила Италия. Муссолини боялся опоздать к дележу добычи и дождался момента, когда Франция оказалась на пороге полного разгрома.

Правительство П. Рейно покинуло Париж и направилось в город Бордо, который в 1871 г. был прибежищем французских министров. Положение во французском правительстве было сложное, единство среди министров отсутствовало. Премьер-министр П.Рейно колебался и не проявлял решительности. Сторонником продолжения войны был заместитель ми