Скачать

Понятие преступления в Уголовном праве

Перед тем, как непосредственно начать мою работы я бы хотел обратить внимание на следующее.

Существуют две разновидности определения того, что является преступлением — формальное и материальное.

Во многих зарубежных государствах принято формальное опре­деление преступления, согласно которому преступлением считается деяние, предусмотренное уголовным кодексом соответствующей страны. Но в этом случае непонятно, по какому принципу те или иные деяния записываются в разряд преступных, и ничто не пре­пятствует законодателю установить, например, такую норму: «По­садка деревьев наказывается тремя годами лишения свободы». А самое главное—определение не позволяет отграничить преступ­ление от малозначительного деяния, т. е. от деяния, которое нельзя карать по всей строгости уголовного права. При формальном опре­делении преступления можно, например, посадить человека за кражу буханки хлеба, ведь формально это все равно кража.

Материальное определение преступления включает такие признаки, которые определяют, почему данное деяние является преступлением. Прежде всего это указание на общественную опас­ность и объекты посягательства.

Однако нельзя впадать и в другую крайность, определяя прес­тупление исключительно через материальные признаки, как это было сделано в УК 1922 г. Преступлением признавалось действие или бездействие, опасное для рабоче-крестьянского правопорядка, т. е. для того, чтобы назвать человека преступником, было необя­зательно даже определять, что же нельзя преступать. Так, судья в 1922 г., основываясь на рабоче-крестьянском правосознании, мог объявить преступлением любое деяние, которое ему по каким-либо причинам показалось опасным для Советского государства(1).

Таким образом, деяние можно назвать преступлением, если оно общественно опасно, противоправно, виновно и наказуемо.

Понятие преступления

В уголовном праве понятие «преступление» определялось раз­лично. Наиболее распространенным было его формальное опреде­ление как действия (бездействия), запрещенного законом под стра­хом уголовного наказания. Оно отвечает требованиям именно формального понятия, ибо отвечает на вопрос: что считать пре­ступлением? Но такое определение бессильно ответить на другой не менее важный вопрос: а почему именно данное, а не какое-либо другое действие запрещено законом под угрозой ответствен­ности? Поэтому в УК РФ 1996 г. появилось так называемое ма­териальное определение преступления, которое содержит отве­ты на все вопросы, отсутствующие в определении формальном(2).

В разделе «Преступление» УК (гл. 3 «Понятие и виды пре­ступлений», ст. 14) сказано:

1. Преступлением признается виновно совершенное общественно опасное деяние, запрещен­ное настоящим Кодексом под угрозой наказания.

2. Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, пре­дусмотренного настоящим Кодексом, но в силу малозначитель­ности не представляющее общественной опасности...».

Прежде чем рассматривать основные признаки преступле­ния, следует коснуться уголовной ответственности как право­вого последствия совершения преступления.

Теория российского права юридическую ответственность определяет как «разновидность широкого общественного явле­ния — морально политической (общесоциальной) ответствен­ности», сама же ответственность определяется как «обязанность лица претерпевать меры государственно-принудительного ха­рактера (санкции) за совершенное правонарушение»(3).

Преступление влечет за собой уголовную ответственность (наказание), т. е. государственно-правовое принуждение, при­меняемое за совершенное Правонарушение, осуществляемое в рамках санкции уголовного закона и заключающееся в претер­певании лицом, подвергшемся ответственности, неприятных последствий в виде ущемления прав, причинения определен­ных лишении и даже страданий.

В правовой ответственности заключены два момента. Она при­меняется за прошлые деяния, но обращена в будущее. Ее целью является недопущение повторения правонарушений со стороны нарушителя и со стороны других лиц, ибо ответственность но­сит общественный характер, имеющий целью устрашение.

Право исходит из предпосылки, что оно предназначено ох­ранять в обществе сложившуюся систему отношений, которые могут быть нарушены. Одним из способов подобной охраны является уголовная, гражданская, административная и другие виды ответственности. Но чем можно объяснить, что общество (государство) может и должно с помощью средств правового принуждения регулировать взаимоотношения между обществом и личностью? Предпосылкой такого объяснения является ут­верждение, что человек при определенных условиях может и должен отвечать, претерпевать какие-то лишения и ограниче­ния и испытывать в определенных случаях страдания за совер­шенное правонарушение, и быть способным извлечь из этого соответствующий урок на будущее.

Живя в обществе, человек, если он, разумеется, психичес­ки нормален, обладает соответствующим сознанием и опреде­ленной мерой свободы выбора своего поведения. Именно в этом и состоит этическое обоснование ответственности. Оно заклю­чается в том, что человек в силу своей рассудочной деятельно­сти способен проникнуть в суть предметов и явлений окружа­ющего мира, понять их и выбрать верное средство и способ действия для достижения своих целей, соблюдая при этом тре­бования, выраженные в законе. Поскольку он выбирает осоз­нанно антиобщественный, противогосударственный способ удов­летворения своих потребностей, имея возможность избежать этого, государство вправе применить к нему принуждение, чтобы он сам, а, глядя на него и другие, в будущем действовали более осмотрительно.

Признаки преступления

Общественная опасность преступления

как важнейший его материальный признак

Как указано в законе, преступление есть общественно опас­ное деяние, совершенное виновно. Под деянием закон пони­мает как действие, так и бездействие, одним словом, поведе­ние. В ряде случаев под действием уголовный закон понимает единичный акт поведения (например, терроризм — ст. 205 УК РФ) либо какую-то концепцию поведения, состоящую из взаи­мосвязанных актов деятельности.

Человеческое поведение на всех его уровнях представляет собой акт, в котором в той или иной степени участвует воля и сознание. Таким образом, в любом поведении человека можно выделить две стороны: психическую и физическую. Психическая характеризуется внутренними процессами психического характера, происходящими в сознании действующего. В уго­ловном праве эту сторону деятельности принято называть субъективной стороной.

Физическая же выражается вовне, в соответствующих из­менениях во внешнем мире. В уголовном праве ее принято на­зывать объективной или внешней стороной поведения. Все сказанное относится к любой деятельности человека, в том числе и к преступной. Но из каких источников черпает законодатель сведения о том, что следует считать преступным и наказуе­мым? Какие критерии должны быть положены в основу этого выбора? Ведь ясно, что руководящей линией при этом не мо­жет быть голый произвол законодателя.

В юридическом смысле над законодателем стоит в виде «по­велителя» и «ограничителя» Конституция Российской Федера­ции. Как основной закон любого государства, она не только очерчивает контуры уголовной политики и уголовного законо­дательства, но часто и указывает на конкретные деяния или на определенные типы деяний, подлежащих уголовному наказа­нию. Нормы Конституции обозначают границы законотворче­ства в области выполнения охранительной функции государ­ства. Сама Конституция не описывает, конечно, составы пре­ступлений, но отдает властный приказ в отношении уголовной ответственности за некоторые наиболее важные преступления, например, против личности, государства, собственности и т. п.

Любое преступное поведение, хотя и детерминировано в том смысле, что имеет свою внешнюю причину, но совершается под контролем сознания и воли. Поэтому всякий человек с нор­мальным сознанием и волей при любых обстоятельствах мо­жет воздержаться от нарушения уголовного закона и выбрать соответствующий ему вариант поведения.

Осознанность и волевой контроль поступков имеют много ступеней и граней. Преступление может быть предумышлен­ным, обдуманным во всех деталях. Оно возможно и в виде мгно­венной реакции на определенную ситуацию, в виде эффектив­ного действия и, наконец, в виде неосторожного причинения вреда. Однако во всех случаях преступление представляет со­бой и преступный результат, т. е. объективный вред, причи­ненный криминальным действием и отрицательными качества­ми криминальной натуры (преступника).

От чего же прежде всего зависит тяжесть преступления, а следовательно, степень суровости и строгости наказания? Выс­казываются различные точки зрения. Сущность одной заклю­чается в том, что степень уголовной ответственности определя­ется прежде всего объективной тяжестью вреда, причиненного преступлением. С другой точки зрения, основная тяжесть пре­ступления — в степени опасности личности, ибо оно есть про­явление воли преступника. На наш взгляд, главным мерилом справедливости наказания является тяжесть совершенного преступления, т. е. его объективная опасность, второстепен­ным — характеристика личности преступника.

При анализе понятия преступления очень важно установить, почему именно одни, а не другие человеческие поступки, дей­ствия, поведение преследуются и наказываются как преступные. Ответ на этот вопрос заключается в выяснении важнейшего ма­териального признака преступления, каковым является обще­ственная опасность. Мы склонны считать, что этот признак ле­жит за пределами уголовного права как совокупности норм. Можно утверждать, что действия объявляются преступными тогда, когда они объективно опасны для интересов общества, для его членов, для существования и процветания государства.

Представляются общественно опасными все действия, регу­лируемые любой отраслью материального права. Главным при­знаком преступления является его наивысшая степень об­щественной опасности по сравнению с правонарушениями, регулируемыми другими отраслями права. На степень этой опасности влияют особенности субъективной стороны, харак­теристика субъекта преступления, тяжесть и общественная значимость последствий.

Следует раздельно рассматривать степень общественной опас­ности самого действия и степень опасности личности. Конечно, второе свойство дополняет первое, но они могут и не совпа­дать. Человек впервые может совершить очень тяжкое пре­ступление, хотя до его совершения он характеризовался поло­жительно. И, напротив, неисправимый рецидивист может пре­ступить закон, который предусматривает преступление незна­чительное. Но при этом необходимо отметить, что степень общественной опасности преступника всегда повышается с по­вышением опасности преступления.

Можно выделить два аспекта общественной опасности: со­циально-философский и юридический. Первый характеризует исходное и фундаментальное основание для построения поня­тия преступления вообще. Оно связано с изначальной оценкой обществом его материальных, социальных, духовных, религи­озных и других общих ценностей. В юридическом же аспекте общественная опасность характеризует преступление, когда социально-философское представление об опасности конкрет­ного деяния отражено в законе, т.е. в составе конкретного преступления, а ее квинтэссенция заключена в формулиров­ках объективной стороны состава преступления.

Сущность общественной опасности определяется через ре­альный ущерб, причиненный преступлением, или наличие ре­альной опасности его наступления. Характер этого ущерба на­прямую влияет на степень опасности, поэтому в демократичес­ком обществе не могут быть общественно опасными помыслы, настроения, образ мыслей, и т. п. В основе понятия обществен­ной опасности лежит совокупность элементов, свойственных прежде всего объективной стороне преступного деяния. Для юридической же характеристики степени и характера обще­ственной опасности нужно учитывать и субъективные момен­ты личности преступника, его вину и т. п.

Таким образом, степень общественной опасности преступ­ления определяется:

а) характером и размерами ущерба, который оно причиняет или может причинить отношениям, охраняемым соответству­ющей нормой уголовного права;

б) уголовной политикой, которая руководствуется иерархией социальных ценностей, существующих в обществе. Она в даль­нейшем указывает законодателю на коррективы, которые надо внести, если неправильно были определены параметры степе­ни опасности либо в диспозицию или санкцию вкрались ошиб­ки, неточности, технические погрешности, и т. п. Иерархия со­циальных ценностей подсказывает систему как Особенной, так и Общей частей У К. Существенную помощь в этой операции оказывают принципы и правила законодательной техники.

Свое окончательное выражение степень общественной опас­ности преступления находит в санкции. Как уже сказано, ос­новным показателем общественной опасности является ущерб, причиненный объекту преступления, что должно быть в пер­вую очередь отражено в санкции. Далее должна быть отраже­на субъективная сторона преступления, в особенности умысел или неосторожность, ибо они могут иметь особое значение в определении характера и размера санкции. Затем идут возраст, рецидив и иные обстоятельства, характеризующие личность, и т. п. Существуют и технические правила, которые определяют степень и характер санкции.

Противоправность деяния

Среди юридических признаков преступления первое место принадлежит противоправности деяния.

Общественная опасность называется материальным призна­ком преступления потому, что он характеризует преступление с социально-политической стороны. Почему из огромной мас­сы человеческих поступков законодатель в качестве преступ­ных и противоправных избрал именно те, которые перечислены в законе? Очевидно, что он считает их общественно опас­ными, т.е., что подобные поступки представляют собой опас­ность для общества и государства, так как они нарушают ус­тановленный в государстве правопорядок, который регулиру­ет систему общественных отношений.

Всякое правонарушение опасно для общества, но в преступ­лении заключена высшая степень общественной опасности, которая определяется важностью общественных отношений, а также значительностью и объемом причиненного вреда, осо­бенностью самого общественно опасного действия, а в некото­рых случаях — особенностью субъекта правонарушения. Отне­сение того или иного общественно опасного деяния к преступ­ному зависит от воли и сознания людей, творящих законы, придает общественной опасности качество противоправности и, следовательно, позволяет соответствующим государственным органам начать планомерную борьбу с таковыми деяниями мерами правового воздействия, и с этого момента они стано­вятся правонарушениями.

Противоправность — это уже не только общественное, но и государственное отношение к действию, которое считалось об­щественно опасным только в общественном сознании. Следова­тельно, признание его противоправным представляет собой официальное признание деяния общественно опасным со сто­роны государства. Запрещение же деяния уголовным законом указывает на значительную степень его общественной опаснос­ти. Таким образом, признание деяния противоправным есть по­литический акт государства, в котором заложен глубокий смысл.

Как уже сказано, противоправность — нарушение пре­ступным деянием уголовно-правовой нормы. Это значит, что совершено действие, нарушающее конкретную норму именно уголовного закона. В норме уголовного закона осуществлена защита определенного социального блага, но если необходи­мость в его защите путем применения наказания отпала, так как субъект перестал быть общественно опасным, то цель спе­циального предупреждения достигнута.

Статья 77 УК РФ значительно уточняет и ограничивает воз­можности ее применения по сравнению со ст. 50 УК РСФСР. Она звучит так: «Лицо, впервые совершившее преступление небольшой или средней тяжести, может быть освобождено от уголовной ответственности, если будет установлено, что вслед­ствие изменения обстановки это лицо или совершенное им де­яние перестали быть общественно опасными».

УК РФ совершенно правильно разделил содержание ст. 50 УК РСФСР, которая включала в себя самые различные основа­ния освобождения от уголовной ответственности и наказания.

В У К РФ имеется целый ряд статей, предусматривающих осво­бождение от уголовной ответственности и наказания по совер­шенно другим основаниям, которые никак не связаны с изме­нением обстановки. В ст. 77 речь идет не о любых преступле­ниях, а только о преступлениях небольшой и средней тяжести и лишь только в том случае, если изменилась обстановка, в которой оказался виновный, и притом столь существенно, что он перестал быть общественно опасным и привлекать его к уго­ловной ответственности явно нецелесообразно.

Если изменяется обстановка так, что исчезает степень об­щественной опасности деяния, то прежде всего должен быть изменен закон. В противном случае судья становится выше закона и вместо законодателя решает, опасно ли данное пре­ступление или нет. Такого права судья не имеет и не может иметь — иначе неизбежен возврат к произволу и беззаконию.

Изменение же степени общественной опасности личности вполне возможно. В таком случае применение наказания к та­кому лицу становится нецелесообразным, формальным и прак­тически не может достичь целей общего и специального пре­дупреждения, так как это лицо само, без применения наказа­ния, проявило себя законопослушным гражданином, нечаянно оступившимся, и само исправилось без судебной ответственно­сти. С исчезновением же общественной опасности личности наказание ее представляется бессмысленной жестокостью.

В связи с выяснением природы уголовной противоправнос­ти следует заметить, что действие, запрещенное нормой уго­ловного закона, не может быть разрешено какой-либо нормой иной отрасли права. Например, если субъект оказался преста­релым или нетрудоспособным, то он не может быть обязанным оказывать материальную помощь своим родителям, которые также являются престарелыми и нетрудоспособными, следова­тельно, он не подлежит привлечению к уголовной ответствен­ности. Не может быть признан мошенничеством договор куп­ли-продажи, если он заключен в соответствии с нормами граж­данского права. Вместе с тем, отсутствие уголовно-правового запрета не служит препятствием к запрещению данного дей­ствия какой-либо нормой другой отрасли права. Например, действующий в состоянии крайней необходимости не может быть освобожден от материальной ответственности.

Преступление как деяние виновное и наказуемое

Названные признаки преступления являются чисто юриди­ческими. Конечно, уголовная противоправность уже предпола­гает наличие виновности и, как правило, наказуемости.

Укаказание в определении понятия преступления на винов­ность как необходимый его признак призвано лишний раз под­твердить, что вина субъекта является одним из главных и аб­солютно необходимым элементом любого преступления — от самого тяжкого до самого незначительного. Ведь всякое право обращено только к людям, как к разумным и мыслящим суще­ствам. Оно предполагает сознательное поведение, выражающе­еся в форме умысла или неосторожности.

Однако виновность присуща как признак и другим право­нарушениям, в частности, административным проступкам и большинству гражданских правонарушений. В философском смысле подлинная свобода воли представляет собой не простой произвол, являющиися лишь видимостью свободы, но выбор, основанный на знании дела, т. е. сознательно принятое реше­ние о модели поведения в конкретной ситуация, которую субъект предварительно изучил, взвесил все «за» и «против» и принял решение действовать на основе реальной оценки всех основных и сопутствующих обстоятельств. Все остальные дей­ствия можно назвать действиями «вслепую». Нормальный че­ловек, имеющий здоровую психику, всегда понимает, как и зачем он совершает противоправные поступки, каковы могут быть последствия его деятельности, и в этом состоит суть его вины. Но при этом всегда нужно иметь в виду, что это возмож­но, только если человек вменяем.

Именно вменяемость представляет собой необходимую пред­посылку вины. Невменяемость или отсутствие вины делает бес­смысленным уголовную ответственность и наказание, которые в таких условиях не могут иметь каких-либо целей, кроме не­рациональной мести. Наказание в подобных случаях не может выполнить задач общего и специального предупреждения.

Рассудочное поведение человека возможно только при ус­ловии, что он правильно ориентируется в окружающей дей­ствительности, понимает внешние обстоятельства, видит ко­нечный результат своей деятельности, словом, действует сво­бодно. Любое поведение, полностью исключающее такую сво­боду (непреодолимая сила и т. п.), исключает вопрос не только об ответственности, но и о вменяемости. Нормальный человек, имеющий определенную сумму знаний об окружающем мире, способен ориентироваться в нем так, чтобы в своем обычном поведении достигать поставленных целей.

Это, собственно, и есть вменяемость, т. е. способность не только оценить фактическую сторону, но и социальную значи­мость своего поведения, о чем сказано в ст. 21 УК РФ (ч. I):

«Не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во вре­мя совершения общественно опасного деяния находилось в состоянии невменяемости, т. е. не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действии бездействия) либо руководить ими вследствие хронического пси­хического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия, либо иного болезненного состояния психики».

Как уже отмечалось, действия невменяемого по своей приро­де лишь внешне сходны с человеческим поведением именно в объективных его признаках (способ, средства, манеры поведе­ния и т. п.), но от подлинных человеческих поступков их отли­чает отсутствие разума. Более того, именно способность причи­нить материальный или иной ущерб и отсутствие разумного руководства этим разрушительным действием сближают дей­ствия невменяемого с разрушительным действием сил приро­ды и животных. Следовательно, по своей социальной сущнос­ти они относятся к чисто физическим, а не социальным силам воздействия. Конечно, объективный ущерб от землетрясения, наводнения или пожара причиняет обществу тот же самый вред, что и преступления, однако совершенно иными представляют­ся социальные, моральные и прочие последствия, а главное — способы и средства их предотвращения и борьбй с ними.

Сказанное, однако, не означает, что действия невменяемых не опасны для окружающих. Поэтому к подобным лицам впол­не правомерны принудительные меры медицинского характе­ра в условиях изоляции от общества, которые в большой сте­пени зависят от характера и тяжести заболевания.

Итак, невменяемость исключает вину, а следовательно, и уголовную ответственность.

Невменяемость взрослого человека определяется следстви­ем или судом на основе соответствующего заключения судебно-психиатрической экспертизы, для несовершеннолетних же достаточно точной констатации возраста на момент соверше­ния преступления.

В ст. 22 УК РФ предусматривается и так называемая огра­ниченная вменяемость: она указывает на то, что лицо, кото­рое не могло в полной мере осознавать значение своих дей­ствий или руководить ими вследствие болезненного психичес­кого расстройства, подлежит уголовной ответственности, но подобное состояние может учитываться при назначении нака­зания и служить основанием для назначения принудительных мер медицинского характера. Определить ограниченную вме­няемость довольно сложно, но вполне очевидно, что должны быть учтены те же критерии, что и при невменяемости пол­ной: наличие определенных дефектов психики и пониженная способность руководить своими поступками.

Общественно опасное деяние влечет за собой уголовную от­ветственность при достижении субъектом определенного воз­раста. Это условие предусмотрено практически во всех УК мира.

Законодательство различных стран по разному решает воп­рос о начальном возрасте уголовной ответственности, причем разброс точек зрения очень значителен: от восьми-девяти до 14 и даже 16 лет.

В ст. 20 УК РФ указывается минимальный возраст уголов­ной ответственности — 16 лет, а по наиболее опасным преступ­лениям — 14 лет.

Только с определенного возраста человек начинает пони­мать социальную значимость своих поступков, предвидеть раз­витие причинной связи и ближайшие результаты своего по­ступка, т. е. становится способным к критическому анализу своего поведения и соразмерению его с определенными норма­ми, принятыми в обществе. В данном случае несовершеннолет­него можно условно приравнять к невменяемому.

Вина предполагает различную комбинацию сознания и воли у вменяемого лица. Под умышленной виной подразумевается, что лицо сознает фактическую и социальную значимость свое­го поведения, т. е. понимает, что оно причиняет другому теле­сные повреждения, крадет чужое имущество и т. п. Бесспорно, когда лицо не осознает фактической стороны своего поведе­ния, то оно не понимает и ее социальной значимости. В данном случае о вине не может быть и речи.

Характерными чертами умысла являются:

а) сознание общественной опасности поведения;

б) предвидение общественно опасных последствий этого по­ведения.

Сказанное означает, что, действуя преступным образом умышленно, субъект сознает, что его действия (поведение) при­чиняют или могут причинить существенный вред интересам общества, государства, личности. Преступные последствия бы­вают материальными (имущественный ущерб либо упущенная выгода), физическими (смерть, вред здоровью, нормальному развитию организма), экологическими (загрязнение воды, воз­духа, т. е. окружающей среды; причинение вреда флоре и фау­не), моральными (причинение вреда нравственным устоям об­щества), социальными (создающими опасность для общества и государства или для правопорядка).

Опасность моральных и социальных последствий заключа­ется не столько в причинении конкретного вреда, сколько в создании определенной опасной ситуации, имеющей тенден­цию к усилению, способной привести к известной социальной напряженности в общественных отношениях людей.

В зависимости от характера общественной опасности, а сле­довательно, и ущерба, грозящего общественным отношениям, законодатель пользуется двумя приемами в законодательном описании составов преступлений. В формальных составах пре­ступлений (дезертирство, самовольное оставление части) пред­видением субъекта может охватываться лишь само преступ­ное поведение (действие), его общественная опасность. Все ос­тальное лежит за пределами объективной стороны состава, а следовательно, и не включается в содержательную часть умыс­ла. В материальных же составах преступления предвидением субъекта охватывается не только социальная сущность пове­дения, но, главным образом, общественная опасность его по­следствий.

При этом, поскольку закон принят и опубликован, суще­ствует предположение (презумпция), что лицо, его нарушив­шее, знало о запрете и сознавало общественно опасный харак­тер своего поведения.

Итак, субъективным компонентом преступного поведения является презумпция того, что всякий вменяемый и достиг­ший определенного законом возраста человек сознает общест­венную (социальную) опасность своего поведения, и это об­стоятельство не подлежит специальному доказыванию со стороны обвинения. Поэтому заранее презюмируется, что бре­мя доказывания извинительного заблуждения лежит на обви­няемом.

Таким образом должен решаться вопрос о субъективной сто­роне умышленных преступлений, а равно преступлений, со­вершенных по легкомыслию, ибо интеллектуальная сторона их такова же, как и при умысле, но проявляется в значительно более неопределенной форме. Ущербность сознания опасности действий при легкомыслии заключается в том, что возможность наступления последствий для виновного кажется абстрактной и предотвратимой, хотя в действительности это не так.

При небрежности сознание хотя бы абстрактной возможно­сти предвидения последствий отсутствует вообще, но ущерб­ность сознания виновного состоит в том, что он, как вменяе­мый человек, должен был действовать более осторожно, ибо имел возможность предвидеть наступление общественно опас­ных последствий, но не воспользовался ею.

Последний признак преступления — его наказуемость — некоторыми криминалистами оспаривается. Однако такое мне­ние ошибочно. Правильно заметил Н. Д. Дурманов: «Исключе­ние наказуемости из числа признаков преступления стирает грань между преступлением и непреступлением, так как зако­нодательство проводит грань между ними именно путем уста­новления санкции за деяния преступные»(4).

Действительно, аморальных проступков великое множество. Их гораздо больше, чем преступления во всяком даже самом большом уголовном кодексе, но государственная и обществен­ная реакции на них совершенно иные, чем на преступления. Различие в том и заключается, что последние наказываются от имени государства, и поэтому наказуемость и должна быть признаком преступления.

Преступления и другие правонарушения

В обществе существует множество норм, регулирующих поведение человека, в том числе и чисто технических. После­дние не регулируются правом, хотя могут быть включены в правовые нормы, если они затрагивают общественные интере­сы и выступают уже как правовые запреты. В зависимости от того, какой отраслью права регулируется то или иное правона­рушение, оно может быть административным, гражданским и уголовным. Административный проступок по своим признакам весьма схож с преступлением, но от последнего отличается меньшей степенью опасности и, следовательно, другим харак­тером ответственности, которая регулируется уже не УК, а со­ответствующими административными актами, уставами; граж­данский — Гражданским кодексом и другими нормами.

Как уже было замечено, общественная опасность свойственна и уголовным, и административным правонарушениям, но сте­пень и характер их различны.

Характер общественной опасности преступления выража­ет его качественную характеристику, т. е. ценность объекта посягательства и другие его свойства. В общем, суть характера опасности соответствует специфике защищаемых отношений, определяет последствия их нарушения, их вредность и субъек­тивные моменты, свойственные правонарушению. Степень же общественной опасности отражает значение объективных и субъективных моментов, характеризующих преступление и проступок. Речь идет главным образом о сравнительной ценно­сти нарушаемого блага, тяжести последствий, форме вины и т. п. Свое окончательное выражение все эти характеристики находят в санкции соответствующей нормы.

Итак, можно сделать два вывода:

а) отличие общественной опасности различных правонару­шений состоит, главным образом, в ее степени, что служит основным критерием разграничения преступлений и других правонарушений;

б) граница между преступлениями и административными пра­вонарушениями в известной мере условна и подвижна. Поэтому в известные периоды развития общества уголовные правонарушения могут стать лишь административными и, наоборот, ад­министративное правонарушение по велению закона может стать уголовно наказуемым деянием. Основным ориентиром в этих акциях является принцип социальной справедливости.

Справедливость — это масштаб оценки реальной жизни, об­щественной действительности с точки зрения должного пове­дения или отношения, каким оно является (представляется) общественному сознанию. Именно справедливость как социаль­ная и этическая категория лежит в основе понятия и правовой справедливости строгости юридической санкции, степени об­щественной опасности деяния. Конечно, сказанное является в некоторой степени условным, однако полный разрыв между официальным правосознанием и общественным мнением мо­жет быть причиной настоящего паралича уголовной юстиции. Поэтому уголовный законодатель должен в определениях пре­ступного и меры ответственности за него опираться на мнение народа, во всяком случае значительного его большинства, и при этом учитывать в полном объеме интересы государства.

Многообразие условий, в которых совершаются преступле­ния, учитывается нашим уголовным законодательством в пол­ной мере. Особенно полно это определено в ч. 2 ст. 14 УК: «Не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренно­го настоящим Кодексом, но в силу малозначительности не пред­ставляющее общественной опасности...».

Как известно, основанием уголовной ответственности явля­ется состав преступления в действиях обвиняемого. Но это фор­мальная сторона дела. Любой закон содержит лишь общее опи­сание преступного деяния, которое может формально соответ­ствовать всем объективным признакам законного состава, но по существу не представлять собой уголовно-правовой обще­ственной опасности. В этих условиях нет никакой необходимо­сти привлекать субъекта к уголовной ответственности, ибо его действия малозначительны и вследствие их совершения не на­ступили какие-либо весомые последствия. Рассматриваемые деяния отличаются от всех других проступков, являющихся юридическим фактом в уголовно-правовом смысле, тем, что вмещают в себя чисто внешние, т. е. формальные признаки состава преступления.

Здравый смысл подсказывает, что если форма действия не соответствует по своему содержанию фактической обществен­ной опасности, то предпочтение должно отдаваться содержа­нию, а отнюдь не форме. Практически, в данном случае отсут­ствует состав преступления при наличии его оболочки, т. е. видимости состава. В подобных обстоятельствах отсутствует и та степень общественной опасности деяния, которая присуща преступлению, а значит нет и никаких оснований для уголов­ной ответственности вообще.

Правило, заложенное в ч. 2 ст. 14 УК, полностью вытекает из принципа экономии репрессии, который подчеркивает серь­езный характер уголовной общественной опасности и в этом смысле возвышает уголовное право над всеми остальными от­раслями права. Следует вывод, что здесь речь идет о полном отсутствии общественной опасности, а не только опасности уголовно-правовой, значит, подобные действия не могут образо­вывать какое-либо правонарушение вообще.

В практике применения ч. 2 ст. 14 иногда имеет место не­верное толкование ее: эту часть применяют тогда, когда есть резон применять другие статьи УК, освобождающие от уголов­ной ответственности по другим основаниям. Иногда ссылаются на нее, когда деяние общественно опасно, но совершившее его лицо не является общественно опасным.

Лицо должно быть освобождено от ответственности незави­симо от характеристики его личности, если поступок, совер­шенный им, не является преступлением вообще. Равенство всех перед законом возможно только в том случае, когда главным в оценке деятельности человека будет его деяние, а не он сам как личность с его позитивными и негативными качествами.

Еще раз следует подчеркнуть, что малозначительность дея­ния означает, что действия, направленные на объект, таковы, что они задевают его в малой степени и не могут причинить ему существенного вреда (например, приготовление к явно не­значительному преступлению, совершение каких-то второсте­пенных действий) — в общем, умысел субъекта всегда должен быть направлен на совершение именно незначительного право­нарушения. В этом случае следственными органами