Скачать

От административно-политической диктатуры к финансовой олигархии

Лепехин Владимир Анатольевич

Эволюция политической системы в России

Результаты многочисленных исследований последних лет свидетельствуют, что для России конца XX века характерна специфическая, как бы "двухэтажная", двухуровневая политическая система.

Верхний уровень включает в себя как официальные партии и иные политические объединения, так и избирательные комиссии, законодательные собрания, в том числе Федеральное Собрание РФ и Межпарламентскую ассамблею стран СНГ, а также формирующиеся на представительской основе разного рода совещательные органы при Президенте или правительстве (Политический консультативный совет, Общественную палату. Палату по информационным спорам и т.п.) или согласительные структуры типа "Большой четверки" и президентского "Круглого стола", - т.е. институты, связанные с новым, демократическим "дискурсом".

Нижний уровень российской политической системы во многом теневой, нелеги-тимный, неформальный. На этом уровне осуществляются согласование реальных интересов основных субъектов политики и не только подготовка большинства государственных решений, но также их фактическое принятие. Речь в данном случае идет не столько об аппаратах властных структур (поскольку полномочия аппаратов так или иначе прописаны в соответствующих регламентах и должностных инструкциях, закрепляющих подчиненное положение аппаратов государственных органов по отношению к самим органам), сколько о совокупности специфических групп и объединений, а также специальных структур, либо не предусмотренных действующим законодательством, либо имеющих ограниченные полномочия на участие в принятии политических решений. Это прежде всего различные "группы интересов" и их разновидности - "группы давления" и "группы влияния", имеющие подчас вполне определенные структуру и иерархию, но тем не менее в основном не формализованные посредством принятых в публичной политике стандартов: нет юридического статуса, государственной регистрации, формального членства и т.п. Помимо "групп интересов" к подобного рода структурам мы можем отнести также и разного рода лоббистские структуры, которые могут быть частично формализованы (бизнес-клубы, различные советы при Президенте РФ, правительстве, министерствах, губернаторах или мэрах), но даже в этом случае они формируются не на представительской, а, как правило, личностной, неформальной основе и с узкокорпоративными целями.

Сочетание формальных и неформальных, публичных и теневых, легитимных и кулуарных институтов, методов и механизмов принятия решений - нормальное состояние любой политической среды. Уникальность российской ситуации заключается в специфическом соотношении этих двух уровней политической системы.

С одной стороны, по своим формальным характеристикам российская политическая система является аналогом самых развитых европейских демократий: в России гарантированы свобода деятельности самых разных политических организаций, свободные и всеобщие выборы, многопартийность, высокая степень свободы прессы. С другой стороны, общество, политические институты и государственные органы в массе своей по-прежнему живут по правилам административной системы, авторитарного государства и распределительной экономики, предполагающих приоритеты непубличных, закулисных, антидемократических методов и механизмов управления.

Противоречие между двумя уровнями российской политической системы настолько серьезно, что именно оно, а не некие "принципиально" различные взгляды или идеологии, является основной причиной текущей политической борьбы, воспроизводясь на всех уровнях в виде конфликтов интересов - между исполнительной и законодательной властями, между "демократами" и "левопатриотической" оппозицией, "компрадорами" и сторонниками "национально ориентированной" экономики, административными и рыночными методами управления экономикой, между нарождающимся "гражданским обществом" и "олигархами"...

Двухуровневая политическая система - наследие преимущественно советского времени, с тем лишь отличием, что в СССР верхний этаж советской политической системы — институт советов народных депутатов, профсоюзов и общественных организаций - был не просто формальной, но абсолютно формальной частью политической системы; основным полем продвижения групповых интересов и субъектом-объектом давления со стороны различных группировок были в то время органы КПСС и отраслевые министерства, тогда как в настоящее время - в основном структуры. исполнительной власти 1 .

Процесс модернизации постсоветской политической системы предполагает снятие, минимизацию названного выше противоречия посредством постепенного размывания нижнего, теневого ее уровня и укрепления верхнего этажа - собственно партийно-профсоюзной системы и институтов представительной власти.

Основные критерии и ожидаемые направления изменения баланса названных двух уровней российской политсистемы в пользу верхнего этажа достаточно очевидны:

а) возрастание роли партий в организации избирательного процесса на местах: например, реальная борьба партий, а не административных, коммерческих или криминальных группировок, и не только на уровне центрального телевидения, но и в избирательных округах - даже если парламентские выборы будут проходить исключительно по мажоритарной системе;

б) формирование органов исполнительной власти федеральным парламентом и законодательными собраниями субъектов Федерации - в результате межпартийных и межфракционных соглашений;

в) перенос, таким образом, конкуренции и борьбы различных "групп интересов" из коридоров исполнительной власти в публично-правовое пространство: прежде всего - в политические партии и парламент, поскольку решающим условием влияния на процесс принятия решений должны стать не приватизация правительственных ведомств, а количество получаемых в ходе выборов голосов избирателей;

г) возрастание роли общественных организаций, а также независимых от ведущих "групп интересов" средств массовой информации.

Важным условием размывания нижнего и укрепления верхнего уровней российской политической системы является хотя бы частичный перевод деятельности "групп интересов" в правовое русло, в рамки законов и стандартов политической системы президентско-парламентского типа. В свою очередь одним из условий решения данной задачи является детальное изучение и концептуализация деятельности "групп интересов".

Собственность как основа новой социальной и политической иерархии

Основными критериями принадлежности человека к той или иной социальной группе являются его место в системе отношений владения-распоряжения и, соответственно, уровень доходов и качество жизни в целом. Критерии эти относительны, поскольку, к примеру, "новый средний класс" в России может быть соотносим лишь с некими "верхним" и "низшим" для данного общества и в данных условиях социальными слоями.

В советском обществе, как обществе административном, ключевым критерием стратификации был уровень выполняемых представителями различных социальных групп административно-распорядительных функций. В современной России к этому критерию добавился также показатель "размер собственности". На смену системе доходов, основанной на распределении, пришла система "абсолютного дохода", предполагающая получение в обмен на денежные ресурсы любых товаров и продуктов по реальной рыночной стоимости, а не из государственных закромов - по "блату", по должности или по сниженным привилегированным ценам. Уровень дохода и уровень жизни людей становятся, таким образом, ключевыми критериями их социального самочувствия и принадлежности к той или иной социальной группе.

Во всей совокупности старых и новых социальных групп можно выделить две основные "макрогруппы", связанные с распоряжением или владением двумя основными типами ресурсов - административно-политическими и собственно материальными, экономическими.

Динамика развития этих двух групп в России на протяжении последних 10 лет такова, что административно-политические группы постепенно слабеют, поскольку распорядительные функции становятся все менее значимыми, "старый политический класс" (администраторы) 2 частью размывается и сходит на нет, частью преобразуется и перетекает в "новый политический класс", а административные методы управления экономикой и обществом в целом постепенно уступают место рыночным, прежде всего - финансово-фискальным методам управления.

Соответственно, роль экономических групп и, особенно, групп новой экономики в настоящее время, наоборот, возрастает. Более того: развитие новых экономических структур опережает становление новых политических корпораций. Тезис основан на известной закономерности: люди сначала осознают свои материальные, экономические интересы, и только по мере развития общества дорастают до перевода этих интересов на политический язык.

Основным фактором развития политического процесса в современной России (в период с 1991-го по примерно 2010-2015 гг.) является складывающийся в стране РЫНОК: приватизация, развитие кредитного и фондового рынков, борьба за влияние и установление тех или иных правил на рынках ценных бумаг, недвижимости, земли и природных ресурсов. Учитывая это, а также сформулированную нами выше закономерность "опережающего развития новых экономических структур в сравнении с развитием новых политических корпораций", мы можем утверждать, что на обозначенном выше временнбм отрезке доминантными в совокупности "групп интересов", а  значит, и в политической системе в целом и будут группы, обладающие наибольшими материальными ресурсами. Разумеется, это пока еще не чисто экономические, а скорее, административно-экономические группы. Так, составной частью "групп интересов" топливно-энергетического комплекса страны являются соответствующие ведомства федерального правительства и департаменты местных администраций;  новые финансовые группы интегрированы в Минфин и Центробанк РФ, в комитеты и департаменты по управлению государственным имуществом и финансами всех уровней; а ведущие московские "группы интересов" не могли бы развивать финансовый, строительный и иные сектора столичной экономики, не составляй они единого целого с правительством Москвы.

Итак, говоря о группах, обладающих или распоряжающихся материальными ресурсами, мы можем выделить две основные подгруппы:

а) "новые экономические группы" - прежде всего финансовые, финансово-торговые и финансово-промышленные группы;

б) "старые экономические группы" - в первую очередь, отраслевые группировки, группы руководителей постсоветских монополий (включая "естественные") и крупнейших не только государственных, но также приватизируемых или уже приватизированных промышленных концернов и компаний.

Укрепление групп новой экономики при общем ослаблении старых экономических и неразвитости новых политических групп предопределяет прямую зависимость формирующегося "нового политического класса" от групп новой экономики, т.е. формирование новых государственных структур и новой политической системы на условиях, при решающей роли и под все большим контролем финансово-промышленных структур.

"Новый политический класс", составной частью которого являются парламентские партии, депутаты всех уровней, ответственные чиновники исполнительной власти и т.п., изначально и все больше манипулируют новыми экономическими группами. В свою очередь остатки "старого политического класса", который с 60-х годов также контролировался новыми - по тем временам - экономическими группами, сформировавшимися на базе крупнейших экспортных отраслей, по-прежнему, хотя и все меньше, манипулируются старыми отраслевыми экономическими группировками.

В данной статье не рассматриваются такие социальные супергруппы, как "средний класс" или "работники наемного труда". Речь идет преимущественно о "группах интересов", существующих и формирующихся на базе "элиты", т.е. группах, составляющих костяк "нового правящего класса" и имеющих прямое отношение к так называемой олигархии.

В одной из статей (2) нами сформулированы несколько выводов, в том числе -вывод о рестратификацци постсоветского общества, согласно которому «в посттоталитарном (поставторитарном) обществе в период либеральных реформ сначала самоорганизуется "новый правящий класс", вслед за ним - "новый средний класс", и только затем - неэлитное большинство».

То есть ведущими "группами интересов" сегодня в России являются наиболее ресурсоемкие группы, которые уже сама необходимость сохранения и приращения ресурсов, а также управления ими заставляет объединяться, разрабатывать корпоративную идеологию и добиваться политического прикрытия и статуса в структурах власти.

Каким же образом происходит формирование "нового правящего класса" и какова его структура? Какие "группы интересов" занимают в нем доминирующее положение и претендуют на звание "олигархических"?

Структура "нового правящего класса"

Существующие сегодня в России "группы интересов" не исчерпываются "элитными" и "неэлитными" группами, группами старого и нового "политического класса", а также группами старой и новой экономики. Можно отметить серьезную конкуренцию, предопределяющую, в свою очередь, содержание и характер борьбы между основными формальными политическими субъектами и даже противоборство различных групп и группировок:

- новые финансово-экономические и финансово-политические "группы интересов" против старых административно-экономических и административно-политических групп;

- финансовые группы против отраслевых групп;

- финансовые и отраслевые группы против региональных групп;

- сырьевые группы против промышленных групп;

- "внутренние", т.е. ориентированные на внутренний рынок; "группы интересов" против "компрадорских" групп, интегрированных в зарубежные и транснациональные  

 экономические системы.

Однако наиболее принципиальным является все-таки противоречие между новыми экономическими группами (основной статус этих групп по состоянию на конец 1997 года - крупнейшие банковские холдинги) и старыми, постсоветскими административно-промышленно-отраслевыми группами.

В период с 1987-го (возникновение первых частных предприятий-кооперативов и совместных предприятий) примерно по 1995 год старые отраслевые группы занимали доминирующее положение и в экономике, и в политике государства. К осени 1995 года, когда большая часть финансовых ресурсов благополучно перекочевала в коммерческие банки, когда фактически свернулся кредитный рынок, но начал бурно развиваться фондовый рынок, когда на крупнейших предприятиях наиболее перспективных отраслей экономики произошло слияние финансового и промышленного капиталов, в общем и целом сложился баланс сил между этими двумя основными макрогруппами.

Этот баланс был так или иначе оформлен:

- в федеральном правительстве: группа промышленных ведомств во главе с вице-премьерами О. Сосковцом и В. Каданниковым, с одной стороны, и блок финансово-приватизационных ведомств во главе с А. Чубайсом - с другой; между ними - сырьевой блок во главе с В. Черномырдиным;

- в Ассоциации финансово-промышленных групп (ФПГ) России: неформальные ФПГ, формирующиеся на базе банковских холдингов, во главе с ФПГ "Интеррос", с одной стороны, и официальные ФПГ во главе с Госкомпромом - с другой;  

в банковском сообществе: клуб "Надежность", объединивший государственные банки и промстройбанки, с одной стороны, и Межбанковский кредитный союз, объединивший ведущие коммерческие банки, - с другой.

Государственная политика того времени была направлена на сохранение этого баланса и достижение синтеза производственных и финансовых активов. На верхнем, формальном этаже политической системы это приняло форму поворота основного субъекта формально-публичной власти — Администрации Президента РФ — накануне парламентских выборов 1995 года и особенно после них к "центристской" политике. Тогда кремлевские аналитики выдвинули концепцию создания "правоцентристского" (во главе с В. Черномырдиным) и "левоцентристского" (во главе с И. Рыбкиным) контролируемых властью политических блоков. Чуть позже, на рубеже 1995-1996 годов произошло отсечение от власти "либерального элемента" (отставки С. Филатова, А. Чубайса, С. Шахрая, А. Козырева, П. Грачева) и укрепление "центристской" группы административного типа А. Коржакова-0. Сосковца-Н. Егорова.

Однако традиционным административным "группам интересов" все больше составлял конкуренцию финансовый капитал, который поворот исполнительной власти и Президента РФ к "центристской" политике не устраивал. Интересам групп новой экономики отвечала максимально либеральная государственная политика, а также политика реформ, т.е. политика, отдающая предпочтение субъектам новых экономических и политических отношений.

Первым переломным моментом во взаимоотношениях групп финансового и административно-промышленного капитала и, соответственно, новых и старых "групп интересов" стали залоговые аукционы октября-ноября 1995 года, почти не замеченные российскими политиками и СМИ на фоне развернувшейся кампании по выборам новой Государственной Думы. Именно в ходе залоговых аукционов был, по сути, найден и апробирован способ слома сопротивления старых административно-отраслевых групп и обеспечения доминанты новой экономики на фондовом, а значит, впоследствии и на остальных рынках страны.

Вторым переломным моментом в развитии взаимоотношений старых и новых "групп интересов" стали, конечно же, выборы Президента РФ 1996 года.

Весь подготовительный к выборам период ознаменован серьезным и интенсивным процессом политического самоопределения финансовых и иных новых и старых экономических групп по отношению к Президенту РФ, к федеральному правительству В. Черномырдина, к основным публичным политическим силам, друг к другу. Итогом этого самоопределения стало формирование "пула" ведущих коммерческих банков страны ("группы 13") с соответствующей политической надстройкой и представительством в "окружении Президента" в лице прежде всего А. Чубайса и В. Илюшина, участие этого "пула" в выборах на стороне Б. Ельцина, а также последующее отсечение от власти "центристской" группы Коржакова-Егорова-Сосковца, новые назначения в Администрацию Президента РФ, и формирование при непосредственном участии названного "пула" нового финансового блока в федеральном правительстве после выборов.

После фактической "приватизации" крупнейшими коммерческими банками страны Администрации Президента и финансово-фискальной части федерального правительства, а таким образом и федерального бюджета баланс между ведущими старыми и новыми "группами интересов" был нарушен: летом 1996 года этот баланс изменился в пользу групп "новой экономики".

Изменение баланса сил достаточно четко прослеживается в разного рода рейтингах, публикуемых в периодической печати. Так, если летом 1994 года составителям рейтингов влияния, публикуемых в политическом обозрении "Ай-Кью" (приложении к "Новой газете"), приходилось подробно объяснять, почему к числу 100 наиболее влиятельных политиков следует отнести, к примеру, В. Гусинского, Р. Вяхирева или П. Бородина, то сегодня наличие в ведущей сотне политиков до трети, а то и половины представителей финансовых и промышленных структур вопросов уже не вызывает. А журнал "Эксперт" (1998, № 8), сравнивая свои рейтинги 1997-го и 1998-го годов, отмечает возрастание удельного веса предпринимателей среди 50 самых влиятельных политиков России и констатирует: "...Происходит усиление сращивания политики и бизнеса".

Институциализация ведущих "групп интересов" накануне парламентских и президентских выборов 1995-1996 годов.

 Рассмотрим теперь, как происходило закрепление доминантного положения групп "новой экономики" в системе существующих и формирующихся в России "групп интересов", т.е. на Нижнем уровне политической системы, а также оформление этого положения на верхнем ее этаже.

Административно-экономическим полем институционального закрепления доминантного положения новых экономических групп стали ключевые, прежде всего, финансовые ведомства и департаменты федерального правительства. Введение представителей финансовых групп в состав кабинета министров (это касается в первую очередь В. Потанина), равно как и интеграция высших чиновников в эти Группы (это касается прежде всего В. Илюшина) позволили обеспечить различные государственные преференции банкам и компаниям - участникам предвыборного "пула" и тем самым добиться еще большей "ресурсоемкости" своих групп.

Возможность непрерывной конвертации власти в собственность и собственности во власть ограниченным кругом лиц, номенклатурой - основная предпосылка трансформации советского административно-политического режима именно в административно-финансовую олигархию, а не в какой-то другой тип поставторитарного политического режима.

Административно-политическим полем закрепления финансовыми группами своих позиций в обществе и государстве стали кадровые назначения на высшие государственные посты с учетом прежде всего "пожеланий" основных "групп интересов" плюс изменение самой структуры исполнительной власти в пользу финансовых и приватизационных ведомств. К примеру, зимой 1996-1997 годов был расформирован Госкомпром, вместо него был создан департамент в структуре Минэкономики, которое, в свою очередь, было переподчинено Минфину. Были также созданы или усилены Госкомитет по ценным бумагам, Федеральная служба по делам о несостоятельности предприятий и банкротству, Федеральная налоговая служба. В течение 1997 года неоднократно производились кадровые чистки в Службе безопасности Президента, ФСБ, Минобороны, в Воздушно-десантных войсках, отчасти - в Генпрокуратуре.

Публично-политическим полем институциализации финансовых групп стали усиление давления на Государственную Думу (попытка расколоть фракцию НДР, запуски сценариев роспуска Думы, лоббирование со стороны правительства ряда законопроектов: Налогового кодекса, Земельного кодекса и др.), назначения представителей финансовых корпораций в управления и департаменты правительства и Администрации Президента, отвечающие за взаимодействие с масс-медиа и общественностью, приватизация средств массовой информации и предприятий связи, формирование пропагандистских команд.

Наконец, собственно экономическим полем упрочения положения финансовых групп стало коренное изменение экономической политики государства (правительства) в отношении финансово-промышленных групп и промышленного сектора в целом, наступление на естественные монополии (весна 1996 года) и регионы (осень 1997 года), секвестирование федерального бюджета по социальным статьям, монополизация рынка ценных бумаг, установление более жесткого контроля за Федеральной налоговой службой и Государственным таможенным комитетом, усиление влияния на Центробанк РФ, развитие рынка ГКО (и, следовательно, нарастание долга государства коммерческим банкам), а также продолжение приватизации в форме залоговых аукционов и инвестиционных конкурсов.

Наиболее отчетливо коренной поворот в государственной экономической политике в пользу финансовой составляющей олигархии прослеживается на примере изменения позиции правительства по отношению к финансово-промышленным группам.

Изначально федеральное правительство, а от имени его уполномоченный для управления ФП-группами орган - Государственный комитет РФ по промышленной политике стремились осуществлять меры, направленные на обеспечение интересов прежде всего производственной составляющей финансово-промышленных групп. Противоречия между Госкомпромом, Минфином и Госкомимуществом, на которые опирались представители второй составляющей ФПГ - финансисты, были неизбежны. И если в начале 1996 года правительство специальным постановлением (№ 191 от 28.02.1996 "Об уполномоченном федеральном органе по государственному регулированию создания, деятельности и ликвидации финансово-промышленных групп") назначает ответственным за проведение промышленной политики и формирование ФПГ Госкомпром, отводя Минфину обслуживающую роль, то уже в конце 1996 года оно фактически упраздняет Госкомпром, вместо которого создается департамент в структуре Минэкономики. Одновременно резко возрастает роль Министерства финансов в контроле за формированием ФПГ.

К июлю 1997 года в структурах Минфина и Минэкономики сформировалась новая концепция управления ФП-группами. Она стала прямой противоположностью предыдущей концепции, реализуемой Госкомпромом, и предполагала приоритетную поддержку не промышленных предприятий, объединившихся в ФПГ по технологическому принципу, а финансовых компаний, берущих на себя "миссию" привлечения инвестиций и управления финансовыми потоками группы.

К 1997 году сформировалось примерно 30 -официальных ФПГ по инициативе промышленного капитала, столько же — по инициативе финансового капитала и примерно 20 неофициальных ФПГ, из которых половина сформировалась, на базе промышленных гигантов и столько же — на базе крупных банковских холдингов. Однако к концу года из 62 официально зарегистрированных финансово-промышленных групп действовали - как полноценные ФПГ — лишь 13(!), в то время как количество и активы банковских холдингов продолжали расти...

Весной 1997 года федеральное правительство с целью решения главной своей задачи - обеспечения доходной части бюджета - заключило негласное соглашение с рядом региональных "групп интересов". В частности, кабинет министров РФ был обновлен за счет "представителей регионов" - Б. Немцова (а также С. Кириенко, Б. Бревнова) и О. Сысуева, правительство сделало ряд уступок регионам в области взаимозачетов неплатежей. Негласный союз финансового блока в федеральном правительстве с региональными лидерами позволил финансовым группировкам начать генеральное наступление на столпы отечественной промышленности - "естественные монополии".

В течение весны "естественные монополии" были поставлены под относительный контроль финансового блока: их заставили выплатить часть долгов, в их советы директоров были введены представители финансовых групп, они были подготовлены психологически к возможному изменению своего юридического статуса с последующей продажей на конкурсах и аукционах пакетов акций из федеральной доли.

Финансовый блок в правительстве активизировал свою деятельность и на фондовом рынке. В течение 1997 года были проданы государственные пакеты акций крупнейших нефтяных компаний, т.е. фактически частной стала одна из самых доходных отраслей российской экономики.

Таким образом, к концу 1997 года сопротивление административного блока в промышленном секторе было в основном преодолено. Основой принятия экономических решений становится управление финансовыми потоками, а основными методами управления - финансово-экономические. Государственные инвестиции в промышленность прекратились, модернизация промышленности стала частным делом коммерческих структур. Слияние финансового капитала с промышленным повсеместно происходило на условиях финансового капитала. При этом сформировался механизм слияния финансового капитала с промышленным: сначала в условиях кризиса неплатежей, отсутствия инвестиций/существующей налоговой системы и т.п. предприятие становится банкротом (параллельно банки выдают кредиты под высокие ставки, а фондовые магазины или инвестиционные фонды скупают акции, принадлежащие рядовым акционерам, которые в условиях хронических задержек зарплаты и отсутствия дивидендов по акциям вынуждены их продавать), затем кредиторы назначают внешнего управляющего, основной задачей которого является, по сути, подготовка к продаже пакетов акций предприятия, принадлежащих государству, а также последующее обеспечение приобретения этих акций "застолбившими" предприятие финансовыми структурами.

На большинстве промышленных предприятий страны в 1995-1997 годах происходили конфликты между новыми и старыми собственниками: прежде всего, между коммерческими банками, тем или иным способом приобретшими крупные пакеты акций предприятий, и старыми менеджерами, пытавшимися удержать контроль за предприятием в своих руках. Практически все эти конфликты заканчивались победой новых экономических групп.

Это не значит, однако, что полностью исчерпали себя менеджеры "старой формации" и административные методы управления экономикой. Административные методы явились неплохим приложением к финансовым ("продолжение финансовой политики иными средствами") и стали, таким образом, составной частью общей фискальной политики государства, проводимой прежде всего налоговыми службами и Федеральной комиссией по банкротству и оздоровлению экономики.

Административные методы и структуры по-прежнему служат важнейшим инструментом управления экономическими процессами и на региональном уровне, где финансовые институты пока не так развиты, как в столице, а промышленные монстры по-прежнему являются экономической базой местной власти. В этой связи в сфере экономики к осени 1997 года обозначилась еще одна антиномия — между столичным финансовым капиталом и региональными административно-экономическими структурами.

Динамика формирования финансово-административной олигархии и ее легитимация

Еще в апреле 1993 года в публикациях, посвященных анализу участия деловых кругов России во власти, нами была выдвинута гипотеза о том, что обеспечение доминантного положения новых финансовых групп во всех сферах общества может привести в обозримой перспективе к становлению финансовой олигархии, т.е. такого типа власти, при котором основную роль в принятии государственных решений играют прежде всего собственники и распорядители финансовых ресурсов, а финансовые методы являются основными в управлении экономикой и обществом в целом.

Спустя всего пять лет об олигархах - как основном субъекте российской политики -заговорила вся страна. "Олигархия", как известно, - власть немногих ("oligos" в переводе с греч. - немногие, немногочисленные). Т.е. власть групповая, клановая, в то время как демократия требует если не власти большинства, то, по меньшей мере, представительства в структурах власти интересов большинства.

Многие российские политологи слишком буквально воспринимают идеи теоретиков "элитарной демократии" - Р. Михельса, Г. Моска, И. Шумпетера и проч., считавших, что власть в государстве должна принадлежать немногим (и, по определению, лучшим). Но даже в том случае, если высказываемые названными выше мыслителями идеи - плод серьезного научного анализа, а не просто реакция на охлократизацию управления в период социальных революций, речь идет о непосредственной власти, о принятии решений как профессиональной функции. Большинство населения, конечно же, не должно править, но оно должно участвовать в управлении государством, контролируя власть. Для того же Шумпетера главным условием демократии являются выборы и конкуренция, а скажем, для еще одного теоретика "элитарной демократии" - С. Липсета подлинной демократии не может быть при отсутствии развитой системы политического представительства.

Олигархия, таким образом, как бы ее ни идеализировали, - антипод демократии. В этом смысле советский политический режим, особенно в последние десятилетия, тоже был своего рода олигархией, но специфического - административного или административно-политического типа, поскольку власть в стране принадлежала группе так называемой высшей номенклатуры.

Если олигархии сопутствуют нарушения прав человека, ограничения свободы прессы и полномочий институтов представительно? власти, манипуляции с выборами, преследование инакомыслящих, опора в проведении своих решений на силовые структуры и фискальные методы - то это авторитарная олигархия. Если же как сегодня в России 3 , то, видимо,"... с элементами демократии".

Показательна в этой связи публикация в газете "Известия" (основным владельцем которой, как известно, является крупнейший коммерческий банк страны -ОНЭКСИМбанк). Автор статьи Л. Шевцова считает, что " в этом государстве лидер оказывается сильнее корпоративных групп, ибо он может апеллировать к аппарату, к региональным боссам, наконец, к народу. И это мощная гарантия против чисто олигархического господства" (З).

Заметим, что автором не назван ни один институт представительной демократии. На самом же деле опора на аппарат и региональных боссов никогда и нигде не являлась гарантией против олигархического господства. Тем более - "мощной". Как раз, наоборот, опора на аппарат и региональных боссов - одно из условий олигархии.

Финансовые группы сегодня также самым непосредственным образом зависят от государственных преференций и бюджетных средств, но именно потому, что исполнительная власть и финансовые группировки уже слились в единое целое и эта часть общества неподконтрольна другой, большей его части, есть смысл говорить о существующем в России политическом режиме в терминах "административно-финансовая" или "финансово-административная олигархия".

Об опоре нынешнего Президента России на "народ" сегодня и вовсе говорить не приходится: структурированный и политически организованный, имеющий свои представительские структуры "народ" - это одно, а разобщенный, неорганизованный, не имеющий своих представительских структур, -голосующий (50% избирателей) "ногами" или (25-30%) по протестному принципу ("за Ельцина, потому что против коммунистов" — это тоже протестное голосование), либо - "против всех" народ — это другое. А значит, тоже условие олигархии.

В России Президент оказался не столько гарантом демократии, сколько гарантом олигархии. И дело даже не в его психотипе, партийном прошлом или особой "любви" к выдвиженцам финансовых групп.

Все политические взлеты Ельцина: выборы народным депутатом СССР в 1989 году, председателем Верховного совета РСФСР в 1990-м, выборы Президентом России и победа над ГКЧП, наконец, переизбрание Президентом в 1996-м - только на первый взгляд кажутся результатом волеизъявления масс. В сущности же решающую роль во все эти моменты истории играли наиболее прагматичные "группы интересов". Да, при опоре на массовые настроения, но не на демократические институты как таковые.

Столичная пресса, как во многом самодостаточная "группа интересов", была в конце 80-х — начале 90-х годов, пожалуй, единственным институтом (причем институтом вполне демократическим), который сыграл решающую роль - помимо разного рода финансовых или отраслевых "групп интересов" - в политической карьере Ельцина. Однако российская столичная пресса в конце 90-х годов стала основным институтом легитимации олигархии 4 .

Столичная пресса, в отличие от большей части региональной прессы, давно и прочно встроена в транснациональные коммуникации и мировое информационное пространство. Встроенность столичной прессы в олигархическую власть обеспечивает легитимацию последней. Впрочем, само информационное пространство сегодня в России также устроено олигархически.

Так, в силу перешедшего по наследству от СССР сверхцентралйзованного устройства информационных источников и коммуникаций основными поставщиками оператиной информации для большинства электронных и печатных СМИ страны являются всего три столичных информационных агентства: "ИТАР-ТАСС", "РИА-Новости" и "Интерфакс". 90% оперативных новостных сюжетов всех информационных программ российского телевидения производятся сегодня на основе информации этих агентств. Однако "ИТАР-ТАСС" в настоящее время контролируется группой МЕНАТЕП-РОСПРОМ, агентство "Интерфакс" интегрировано во властные структуры, а "РИА-Новости" вошло в контролируемый правительством и финансовыми структурами Чубайса—Потанина информационный холдинг Про-медиа.

Всерьез об олигархии как типе власти, типе сло