Скачать

Необычный портрет Пьера Безухова

Д. Долинина

Обыкновенные и необыкновенные приключения, о которых я хочу рассказать, случились в начале прошлого века в Петербурге и Москве.

Но, может быть, вам знакомы эти приключения. Поэтому не стану пересказывать их, а только скажу, что многие удивительные события, о которых пойдет речь, произошли с молодым человеком, приехавшим в 1805 году в Петербург из Парижа, где он учился. Этот молодой человек был незаконным сыном вельможи, владевшего миллионами. Вот оглавление книги, которую можно было бы написать о нашем герое:

Часть I. Внебрачный сын

Глава 1. Сын миллионера приезжает из Парижа.

Глава 2. Роковое пари.

Глава 3. Полицейский на медведе.

Глава 4. Тайна мозаикового портфеля.

Глава 5. Граф умер — да здравствует граф!

Часть II. Вельможа

Глава 1. Красавица любуется табакеркой.

Глава 2. Граф в халате.

Глава 3. Свадьба.

Глава 4. Добрые дела миллионера.

Глава 5. Дуэль.

Глава 6. Новая любовь.

Часть III. Пленный

Глава 1. Великая битва.

Глава 2. Графа подозревают.

Глава 3. Миллионер исчез из дома.

Глава 4. Переодетый граф ищет оружие.

Глава 5. Встреча с любимой.

Глава 6. Пистолет в руках сумасшедшего.

Глава 7. Убить Наполеона!

Глава 8. Граф спасает ребенка из пылающего дома.

Глава 9. Ожерелье красавицы-армянки.

Глава 10. Под конвоем французских улан.

Часть IV. Счастливец

Глава 1. Суд над поджигателями.

Глава 2. Русский граф и французский маршал.

Глава 3. Расстрел.

Глава 4. Лиловая собачонка.

Глава 5. Освобождение.

Глава 6. Граф встречает любимую.

Эпилог. Счастливая семья графа.

Надеюсь, что вы узнали человека, о жизни которого пойдет речь. Это Пьер Безухов, герой романа Толстого "Война и мир". Оглавление книги выглядело бы примерно так, если бы ее написал другой писатель, не Толстой. Одни только приключения Пьера в занятой французами Москве могли бы составить увлекательнейший роман вроде "Графа Монте-Кристо".

Подумать только, этот богач, одевший и вооруживший на свои средства полк в тысячу солдат (вспомните, сколько усилий нужно было приложить д'Артаньяну, чтобы купить себе лошадь и мундир мушкетера); этот миллионер прячется в чужом доме, в соседней комнате с сумасшедшим, просит чужого слугу достать ему кучерской кафтан и пистолет!

От кого он прячется? Тут сплетение обстоятельств, достойное романов Дюма. Всесильный главнокомандующий Москвы Растопчин недоволен его связями с подозрительными лицами и требует, чтобы он немедленно покинул город. Но он не хочет уезжать из Москвы, потому что решил убить Наполеона и тем спасти свое отечество и всю Европу. Кроме того, его жена-красавица требует развода, и наш герой избегает объяснений с ее посланным...

Пистолет, который ему достали, попадает в руки сумасшедшего — тот стреляет в вошедшего в дом французского офицера. Наш граф отводит руку безумца и спасает француза... Какая трогательная сцена дружбы двух вчерашних врагов! В порыве откровенности благородный граф открывает новому другу великую тайну своей жизни: он много лет любит одну женщину, любил ее еще девочкой, и эта любовь останется с ним навсегда.

Наутро после разговора со спасенным французом граф отправляется исполнить свое намерение и убить Наполеона. Правда, пистолет ему не удается спрятать, приходится взять тупой кинжал, но это его не смущает.

По дороге он встречает рыдающую женщину. "Девочка!.. Дочь..." — кричит женщина. — "Дитятко мое милое, сгорело! сгорело!"

Благородный граф, конечно, бросается на помощь и находит ребенка в саду горящего дома. Вернувшись с девочкой, он уже не находит ее родителей, но зато встречает молодую армянку, показавшуюся ему "совершенством восточной красоты".

Французский солдат пытается сорвать с красавицы ожерелье. Но наш граф "бросился на француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног..." Чем не граф Монте-Кристо со спасенной им гречанкой Гайде?

До сих пор судьба благоприятствовала графу, но теперь она стала к нему сурова: "из-за угла показался конный разъезд французских уланов" — и граф был взят под конвой. В нем заподозрили лицо значительное, и, кроме того, все видели его гигантскую физическую силу, поэтому к нему приставили еще четырех улан сверх нормы.

На долю графа выпало еще много испытаний. Его судили как поджигателя. Он предстал перед самым жестоким из французских маршалов — Даву; на его глазах расстреляли пять арестованных, а он стоял шестым.

Но, конечно, все кончается хорошо — граф освобожден из плена русскими партизанами; жена его умерла, и он может теперь жениться на любимой; в эпилоге мы видим крохотного сына на громадной ладони графа; все приключения кончились; впереди — покой и радость...

Вот такую увлекательную книгу мог написать Лев Толстой — ведь все хитросплетения судьбы Пьера Безухова взяты из его романа, придуманы им. Почему же он не написал приключенческого романа, а написал "Войну и мир", читать которую некоторым из вас кажется скучным? Неужели потому, что не умел?

Лев Толстой умел все. Но он не хотел писать роман о приключениях.

Чтение, увлекательное только по событиям, сменяющим одно другое: спор из-за наследства — завещание — богатство — свадьба — дуэль — плен — расстрел — спасение — опять свадьба — такое чтение приятно и интересно, может быть, всем, но необходимо оно только неразвитому уму. Лучшие образцы приключенческой литературы — скажем, "Три мушкетера" — непременно несут в себе не только смену событий, но и то, что трогает наши чувства: нравственные идеалы. Мы любим д'Артаньяна не потому только, что он победил во многих дуэлях, перехитрил Ришелье и привез королеве ее подвески. Мы любим д'Артаньяна прежде всего потому, что он был честным человеком и верным другом, умел любить, защищал достоинство женщины, был благороден, смел и добр. Без всех этих качеств д'Артаньян не был бы нам так дорог.

Лев Толстой умел придумывать острые, захватывающие сюжеты — мы видим, что умел. Но книги, в которых главное — внешняя увлекательность, были для него литературой второго сорта.

Он писал свои книги не для того, чтобы просто развлечь нас. Ему хотелось, чтобы мы учились думать и чувствовать, чтобы мы узнавали в его героях себя и сверяли себя с ними, чтобы наша жизнь становилась глубже и значительней; он своими книгами стремился сделать нас богаче.

Поэтому у него Пьер, проходя все свои тяжкие испытания, прежде всего думает. Поэтому у него Пьер вовсе не всегда героичен, чаще он смешон, нелеп, совершает ошибки и кается в них.

Еще в начале романа, в гостиной Анны Павловны Шерер, Пьер все время врывался в разговор и говорил не то, чего от него ждали. Уходя, он надел вместо своей шляпы генеральскую, с плюмажем, и в ту же ночь поехал в разгульную компанию Долохова и Анатоля Курагина, пил с ними, посадил полицейского на медведя и пустил плавать по Фонтанке... Он женился на низкой и бездушной женщине, пленившись ее красотой; он стрелялся с Долоховым; его попытки облегчить положение своих крестьян не принесли никакого успеха; он смирился и стал жить в Москве, "как в старом халате", уютно и бездеятельно. Но в течение всех этих лет в его душе шла громадная умственная, духовная работа, которой суждено было выявиться в начале войны 1812 года. Отправившись на Бородинское поле, Пьер понял и оценил простых людей — солдат и ополченцев. Всю ночь после этого он решал для себя вопрос: как ему — графу Безухову — приобщиться к жизни народа. Может быть, в эту ночь он сделал свой первый шаг к декабризму — передовому революционному движению того времени.

Но путь его нелегок и непрост, много раз ему бывало и страшно, и стыдно, и больно, и радостно.

Да, перед приходом французов в Москву Пьер ушел из дома, спрятавшись одновременно от графа Растопчина, французских солдат и посланца своей жены Элен. Но главное, от чего он ушел, — от своей прежней жизни, заполненной ненужными делами и ненужными людьми; ушел к внутренней свободе, к новой естественной жизни, которая, как ему казалось, могла начаться сейчас, когда война сломала все вокруг и всех сдвинула со своих мест.

В приключенческом романе автор может не показывать читателю, как изменяется характер его героя. Мы с радостным удивлением узнаем в мудром и сдержанном графе Монте-Кристо простоватого матроса Дантеса; нам даже понятно, что изменения этого характера произошли под влиянием аббата Фариа. Но мы не присутствовали при духовном росте будущего графа Монте-Кристо. Нам довольно того, что человек изменился; теперь он живет иначе, поступает иначе.

У Толстого двадцатилетний Пьер в салоне Анны Павловны и тридцатипятилетний Пьер в эпилоге — член петербургского тайного общества — разные люди; и самая важная для Толстого писательская задача — заставить нас увидеть своими глазами, как изменился характер Пьера, как неопытный юноша становится зрелым человеком с огромным будущим.

Вот это как мы видели на протяжении многих страниц романа; через всю жизнь Пьера прошло мучительное недовольство собой, стремление улучшать и воспитывать себя.

В занятой французами Москве он решает убить Наполеона "с тем, чтобы или погибнуть, или прекратить несчастье всей Европы". Благородно? Очень. Достойно Атоса и графа Монте-Кристо. Но Атосу и графу Монте-Кристо все удавалось, потому что живут они в книгах. А Пьер живет в настоящей жизни...

Он еще не тот сильный духом человек, разумный организатор, умеющий все предвидеть и ничего не забывать, каким он станет в эпилоге. Он только еще двигается по своему пути — и в нем жив нелепый юноша, так же страстно защищавший Наполеона в гостиной Анны Павловны, как теперь он хочет его убить.

Предприятие Пьера обречено на провал, но мы, как и он сам, не сразу понимаем это. Он собирает душевные силы, но не умеет подумать о том, что пистолет велик: его нельзя спрятать под одеждой; что нужно не только размышлять, хватит ли решимости убить Наполеона, но, прежде всего, точно знать, когда и где он проедет.

Оставшись в Москве, Пьер решил скрыть свое знание французского языка. Но при первой же встрече с французом Рамбалем, которого он, действительно, спас от выстрела сумасшедшего, Пьер забывает свое решение не говорить по-французски. Спасение происходит вовсе не героически: Пьер напуган не меньше Рамбаля, и совсем он не хотел оказаться в положении благородного рыцаря, спасающего своего врага...

Еще более нелеп и даже стыден внезапный порыв откровенности, заставивший Пьера рассказать Рамбалю всю историю своей любви к Наташе — то, чего он не мог бы рассказать ни одному человеку на свете,

Наутро, измученный угрызениями совести, Пьер собрал всю свою решимость, чтобы все-таки выполнить намерение убить Наполеона. Но теперь он понял наконец, что пистолет не годится, — и взял тупой кинжал, может быть, подсознательно понимая и то, что никого этим кинжалом не убьешь.

Зачем Толстой рисует все поступки Пьера в таком странном, почти смешном виде? А затем, что они придуманные, неестественные. Убить Наполеона — трудный и сложный замысел, для его выполнения нужна не только отвага, но хладнокровие, умение все взвесить, обдумать — этого-то умения у Пьера нет.

Зато у него есть доброта — и когда он бежит по разрушенным дворам в горящий дом искать чужую девочку, этот его поступок так же естествен, как естественно он бросается на помощь женщине, с которой срывают ожерелье. Пересказывая этот эпизод как бы для приключенческого романа, я позволила себе совсем немного сократить слова Толстого, потому что полностью они бы никак не подошли для рассказа о мужественном графе.

На самом деле, у Толстого написано так: "Он бросился на босого француза и, прежде чем тот успел вынуть свой тесак, уже сбил его с ног и молотил по нем кулаками".

Выделенные мною слова снижают героическую окраску происходящего. Босой француз! В приключенческом романе ему бы следовало быть по крайней мере в доспехах. И может ли благородный герой молотить кулаками по своему противнику!

Все, что случается с Пьером, происходит просто, совсем не возвышенно — как в жизни. И в плен его берут без всяких красивостей: "Он бил кого-то, его били и... под конец он почувствовал, что руки его связаны..."

Но после придуманного, неестественного плана убийства Наполеона, которым Пьер "мучился, как мучаются люди, упрямо предпринявшие дело невозможное — не по трудностям, но по несвойственности дела со своей природой"; после того как он провел несколько дней в поисках решимости, — Пьер на пожаре "как бы вдруг очнулся к жизни после тяжелого обморока".

Здесь было его место, здесь он "почувствовал себя освобожденным от тяготивших его мыслей. Он чувствовал себя молодым, веселым, ловким и решительным".

Оказалось, что спасти чужую девочку легче, чем нести ее, прижимая к себе: испуганный ребенок визжит "отчаянно-злобным голосом" и кусает своего спасителя "сопливым ртом". Но Пьер "сделал усилие над собою, чтобы не бросить ребенка", преодолел чувство гадливости. Все это гораздо менее героично, чем ходить по Москве с кинжалом за пазухой в поисках Наполеона, но требует не меньших душевных усилий, и Пьер находит в себе силы, чтобы в нем победило добро.

В последнюю минуту, когда его уводят французские солдаты, Пьер вдруг возвращается к прежнему неестественному, выдуманному миру: "сам не зная, как вырвалась у него эта бесцельная ложь", он заявляет французам, что спасенная им девочка — его дочь.

Этот детски-нелепый, мальчишеский поступок удивил самого Пьера и удивляет нас. Но такие "срывы" могут случиться с каждым человеком на его пути к зрелости, и Толстой не боится показать их, как не боится представить Пьера в смешном или недостаточно героическом виде. Главное для Толстого — не вызвать у читателей слепое восхищение героем, а заставить нас сочувствовать, сострадать ему, жить его жизнью, разделять его сомнения. Восхищение же придет в свой час, когда Пьер достигнет той нравственной высоты, к которой он стремится с первых страниц романа.