Скачать

На пути к конвертируемому рублю

Если российское руководство хочет всерьез добиться реального прогресса в проведении экономических реформ и стабилизации экономики, ему необходимо, помимо всего прочего, уделить должное внимание своей национальной валюте. Обратимость национальных денег есть своеобразный показатель развитости и стабильности данной страны.

Однако очевидно, что при подходах к проблеме конвертируемости мы сталкиваемся с серьезным противоречием: экономическая реформа в полной мере невозможна без обратимости национальной валюты, но в то же время и обратимость рубля в полной мере невозможна без успешного развертывания реформы. Решение этого противоречия, очевидно, заключается в постепенном, частичном и взаимно согласованном продвижении к цели с “обоих концов”: осторожном принятии ограниченных форм конвертируемости для стимулирования желаемых изменений в экономике, с одной стороны, и постепенном накоплении экономико-политических предпосылок для введения более развернутых форм обратимости, с другой стороны.

Но, тогда еще, Советское правительство поступило совершенно иначе, полностью отказавшись от валютной монополии. 1 марта 1991 года был принят Закон “О валютном регулировании”, который изменил основные принципы осуществления валютных операций во внутреннем хозяйственном обороте и международных расчетах, а также права и обязанности в отношении владения, пользования и распоряжения валютными ценностями. Этот закон послужил основой нового кодекса “правил игры” в валютной сфере. С этого момента валютные отношения в нашей стране частично были отданы во власть рыночной экономики. Чрезвычайно существенно, что в Законе был сделан первый шаг, совершенно необходимый для преодоления замкнутости рубля и для подготовки его вывода на международную арену. В перечень валютных операций официально включались операции, связанные с использованием валюты СССР в качестве средства платежа при осуществлении внешнеэкономической деятельности, а Госбанку СССР давалось поручение установить конкретный порядок расчетов в рублях при проведении валютных операций. На уровне Закона декларировалось намерение смягчить дискриминационный режим в отношении использования рублей иностранцами. ”Валюта СССР,- говорилось в статье 2 Закона, - может быть объектом собственности нерезидентов, если ее источником являются средства в иностранной валюте, ввезенные или переведенные в СССР из-за границы и полученные внутри СССР на законном основании.” К сожалению кроме этого положения в плане ”интернационализации” рубля больше ничего не предпринималось. Принципиальная возможность использования советской валюты в качестве средства платежа по внешнеторговым операциям откладывалась на “потом”. А в установлениях Госбанка все расчеты по внешнеэкономическим сделкам между юридическими лицами-резидентами и юридическими лицами-нерезидентами предписывалось осуществлять в свободно конвертируемой валюте. На практике это означало тотальную “долларизацию” внешнеэкономического оборота страны. Фактически был сделан шаг назад по сравнению с существовавшей практикой, когда значительная часть расчетов совершалась не в конвертируемых валютах, а, например, в переводных рублях. Эти нововведения имели самые катастрофические последствия для торговых отношений с нашими главными партнерами - странами Восточной Европы.

Более того, в Законе не нашлось места для четких критериев относительно внутреннего обращения иностранной валюты. Отрицательный эффект проникновения “чужих” денег в отечественный торгово-денежный оборот не замедлил сказаться, однако это уже стало достоянием не Советской, а новой российской действительности.

Развал СССР прервал наметившийся было курс на постепенное, поэтапное осуществление мероприятий по преодолению замкнутости советской валюты и повороту ее - по мере формирования коренных экономических предпосылок - в сторону конвертируемости. Противоестественная попытка сочетания государственного суверенитета с сохранением “рублевой зоны” закончилась неудачей. Однако понадобилось почти два года, чтобы руководство стран СНГ приступило к формированию собственных денежных единиц, осознав правоту классического принципа “суверенное государство - самостоятельная национальная валюта”. Хотя этот принцип в настоящее время потерял свою актуальность, так как активная экономическая интеграция стран в мировое хозяйство стала причиной создания наднациональных валют (переводной рубль, экю, СДР и т.д.) и тем более единой европейской валюты, которая в недалеком будущем полностью заменит национальные денежные единицы стран-участниц Европейского союза; для государств СНГ это утверждение было более чем справедливым: финансовые системы новых государственных образований на территории бывшего СССР были сильно дестабилизированы беспорядочными эмиссиями, растущими взаимными неплатежами и т.п.

В этих условиях, абсолютно противоречащих интересам России, было произведено изъятие старой советской наличности и замена ее на новые банкноты Центрального банка России. Обмен купюр и прекращение автоматической передачи новой наличности за пределы России означали завершение формирования национальной денежной единицы - российского рубля - с возвращением юрисдикции над его эмиссией, использованием и обращением в границы Российской Федерации.

По сравнению с советским рублем современный российский обращается на гораздо меньшей территории и обслуживает гораздо меньшее число жителей. Только эти факторы сокращают потенциал новой валюты, по меньшей мере, на одну треть. Однако неизмеримо больший ущерб базису обратимости, по мнению большинства экономистов, причинила экономическая политика новых руководителей России. Методы ”шоковой терапии” оказали крайне отрицательное воздействие на экономику нашей страны, в том числе и на конвертируемость российской национальной валюты.

Казалось бы, при таких показателях постановка вопроса о переходе к конвертируемости в свете имеющегося мирового опыта и оправдавшей себя практики должна выглядеть неактуальной, рискованной и сулящей новые потери. Однако намеренно или в силу некомпетентности руководители новой России включили в пакет мероприятий по “шоковой терапии” немедленный и одномоментный переход к конвертируемому рублю.

С 1 января 1992 г. вместо действовавшего в России официального твердого курса, который составлял 1,7 рублей за доллар США, были введены рыночный курс Центрального банка Российской Федерации, основанный на котировках Московской межбанковской валютной биржи (ММВБ) , и коммерческий курс, применявшийся для закупки 40% процентов обязательных продаж валютной выручки предприятиями-экспортерами. Рыночный валютный курс, согласно введенным сначала года правилам валютного регулирования, стал основным валютным курсом, обслуживающим экспорт и импорт.

С первого июля были отменены коммерческий валютный курс, также дифференцированные коэффициенты расчета импортной стоимости и введен единый плавающий курс рубля, определяющийся на базе котировок ММВБ. Это стало не столько результатом искусственной ориентации на рекомендации Международного валютного фонда, сколько вполне объективным последствием расширения операций на легальном биржевом (валютном) рынке.

Наряду с биржевым межбанковским валютным рынком начал действовать внебиржевой валютный рынок, представляющий собой сделки по купле-продаже валюты между банками. Этот рынок имеет некоторые преимущества перед биржевым ввиду относительной дешевизны и более высокой оперативности в расчетах.

На валютных биржах устанавливается рыночный курс, который зависит от спроса и предложения на валюту. Поскольку в условиях инфляции многие стремятся держать свои сбережения в СКВ, и прежде всего в долларах, на валютных биржах спрос на доллары был достаточно большим и в результате рыночный курс доллара в рублях значительно выше, чем паритет покупательской способности доллара в рублях, представляющий собой соотношение цен на основные товары и услуги в рублях и долларах.

Все эти новые принципы осуществления валютных операций в Российской Федерации, полномочия и функции органов валютного контроля, права и обязанности лиц в отношении владения, распоряжения и пользования валютными ценностями были зафиксированы в Законе Российской Федерации “О валютном регулировании и валютном контроле” от 9 октября 1992 года.

В мировой практике выделяются три основные причины неконвертируемости денег: 1) завышенный валютный курс; 2) нерациональные внутренние цены; 3) товарная неконвертируемость.

Первая причина в основном является болезнью развитой рыночной экономики, поэтому России это пока мало касается. После отмены твердого курса рубля произошло обвальное падение его рыночного курса, так что его сегодняшнее состояние никак нельзя назвать завышенным.

Завышенный валютный курс часто приводит к дефициту платежного баланса по текущим операциям. Постоянный дефицит приводит к неконвертируемости по мере истощения резервов иностранной валюты. Для нашей страны это опять же несущественно важно, т.к. российский экспорт всегда превосходил импорт. К сожалению, его структура оставляет желать лучшего, но торговое сальдо в России всегда было положительным.

Что касается цен, то после отмены диктаторской государственной ценовой политики, потребительская стоимость большинства товаров и услуг стала зависеть от рыночной ситуации. На протяжении последних лет российские цены приближаются к мировым эквивалентам.

Товарная неконвертируемость, являющаяся основной причиной плохой обратимости российской национальной валюты, означает, что только относительно небольшой ассортимент товаров, услуг и имущества свободно покупается нерезидентами.

Низкое качество и неразнообразие большей части российской продукции, являющиеся следствием административно-планового ведения хозяйства на протяжении 70 лет, сводит к нулю конкурентоспособность этой продукции на мировом рынке, несмотря на дешевизну российской рабочей силы. А ведь именно способность свободно переводить деньги в широкий ассортимент товаров и имущества является основным фактором, делающим западные валюты конвертируемыми.

Так, на фоне более чем очевидного спада промышленного производства, нестабильности финансовой системы одномоментный переход к “конвертируемому” рублю стал причиной еще большего усугубления экономического положения в стране.

Хотя судя по внешним признакам, российские предприятия и граждане могут теперь менять свои отечественные деньги на иностранную валюту также свободно, как это делают резиденты, скажем, в Бельгии, Швеции, Австралии или в Сингапуре. Что же касается обмена наличных банкнот, то такого либерального режима вообще нет нигде в мире.

Если ограничить понимание конвертируемости той или иной степенью свободы обмена одной денежной единицы на другую, то все как будто бы правильно: механизм внутренней конвертируемости так или иначе действует; благодаря ему иностранная валюта стала более доступной для предприятий и граждан России, что сделало ограниченно “конвертируемый” рубль по сравнению с советским гораздо предпочтительней с этой точки зрения.

Но если посмотреть на дело глубже, если видеть в обратимости не просто факт обмениваемости денег как таковой, а подлинную конвертабильность, т.е. проявление особого свойства национальной валюты, позволяющего полноправно и полнокровно участвовать в международном разделении труда, то напрашиваются иные оценки происходящего в России - более нелицеприятные и дистанирующиеся от оптимистических ожиданий Правительства.

Привычка радикалов-реформаторов идти “своим путем” в полной мере сказалась и на эксперименте с “внутренней конвертируемостью”. Во всем мире достижение обратимости валюты означало максимально возможное укрепление позиций и авторитета национальной денежной единицы внутри страны и за рубежом - на основе валютно-финансовой стабильности, относительной сбалансированности внутренних и внешних факторов производства, динамичного экономического роста. “Внутренняя конвертируемость” по-российски - это вовсе не особое, приобретенное с годами и экономически обусловленное свойство национальной валюты свободно и с минимальными издержками превращаться в равнокачественные денежные единицы других стран. Это, скорее, способ и возможность приобрести иностранную валюту и распорядиться ею без участия государства.

Механизм “внутренней конвертируемости” не только открыл доступ к иностранным валютам, но и поощрил их использование для международных платежей, что неизбежно привело СКВ, и прежде всего доллар, в центр валютно-платежного устройства России. Что же касается собственной национальной валюты, то повышением ее роли и международного авторитета намеренно или по недомыслию пренебрегали, о чем говорят следующие обстоятельства.

Во-первых, в базовом российском Законе “О валютном регулировании и валютном контроле” вообще нет ни слова об использовании рубля в качестве средства платежа по внешнеэкономическим операциям.

Во-вторых, российские власти упорно уходили от того, чтобы взять на государственный уровень организацию системы международных расчетов с использованием собственной национальной валюты ответственность за их осуществление, переключив эту работу на страх и риск коммерческого банковского звена. Ничтожный эффект подобной ориентации был очевиден: деградирующий рубль не мог выйти на международную арену без специальной государственной поддержки.

В-третьих, откровенно против международного авторитета рубля “работала” официальная курсовая политика. Отказ правительства и Центрального банка Российской Федерации от обещанного установления регулируемого фиксированного курса, бездумное подражание западной практике “плавающих” котировок - все это имело своим конечным итогом более чем тысячекратное падение рубля относительно доллара, что послужило, особенно на начальном этапе, мощным стимулом инфляционного взлета цен внутри страны. Это отбросило рубль в число самых второстепенных валют.

По прошествии ряда лет отчетливо проявились положительные результаты использования регулируемого фиксированного курса в некоторых странах переходного периода. Речь идет о Чехии, Словакии, государствах Балтии, где степень инфляции оказалась во много раз ниже, чем в России и других пост-социалистических странах с “плавающими” курсами.

В-четвертых, существующий порядок распоряжения валютной выручкой также не помогает укреплению позиций рубля. При относительно небольшом спросе на российскую валюту со стороны иностранцев чрезвычайно актуально стимулирование такого спроса со стороны резидентов. Как показывает мировой опыт, нужный эффект достигается, среди прочего, установлением обязательной продажи всех поступлений в иностранной валюте в обмен на местные деньги с соответствующим поддерживающим воздействием этого постоянного фактора на их валютный курс. В России уже несколько лет обещают ввести такое регулирование, однако, пока экспортеры обязаны продавать всего 50% выручки в СКВ на внутреннем валютном рынке.

По официальной версии, “внутренняя конвертируемость”, должна была, среди прочего, обеспечить открытость национальной экономики перед благотворным влиянием интернационального мирового рынка. В действительности дело обернулось односторонней и беспрецедентной перекачкой колоссальных валютных средств за рубеж через частные коммерческо-банковские каналы, что нанесло стране невосполнимый ущерб. По самым скромным подсчетам заграничные активы российских коммерческих банков составляют не менее 20 млрд. долларов, что превышает текущие официальные валютные резервы Российской Федерации.

Механизм “внутренней конвертируемости” требует постоянного притока иностранных платежных средств для продажи за рубли, однако способы, с помощью которых обеспечивается возможность получения СКВ на российском валютном рынке, никак не отвечает принципам здоровой и независимой национальной экономики.

В обстановке глубокого структурного экономического кризиса поддержание “внутренней конвертируемости” достигается очень дорогой ценой - ценой международного банкротства России, фактически отказавшейся платить по своим валютным долгам продолжающей нарушать текущие платежные обязательства, ценой усиления унизительной долговой зависимости от западных держав и международных организаций, расчетливо и дозировано кредитующих Россию, исходя из далеко идущих собственных интересов.

Несмотря на очевидность отрицательных последствий “внутренней конвертируемости” рубля для российской экономики, Правительство Российской Федерации с 1 июня 1996 г. приняло на себя обязательства, налагаемые на страны-члены МВФ статьей VIII, согласно которым рубль становится свободно конвертируемой валютой. Согласно этим обязательствам Российская Федерация не может вводить ограничения на платежи и переводы по текущим операциям, практиковать использование множественных валютных курсов или дискриминационные правила валютного регулирования. А в соответствии с пунктом 4 этой статьи Центральный Банк Российской Федерации принимает на себя обязательства выкупать рублевые остатки, имеющиеся у других стран-членов МВФ. Выкуп может осуществляться либо в СДР, либо в валюте страны, его запросившей.

Инструкцией Центрального банка Российской Федерации №16 “О порядке открытия и ведения уполномоченными банками счетов нерезидентов в валюте Российской Федерации” был создан механизм свободной репатриации рублевых средств, полученных нерезидентами при проведении текущих операций. В соответствии с этой инструкцией банки и предприятия-нерезиденты впервые получили возможность конвертировать в иностранную валюту находящиеся на их рублевых счетах средства без применения замысловатых схем с использованием фиктивных договоров. Снятие ограничений на конвертируемость рублевых средств нерезидентами в условиях относительной стабильности национальной валюты не привело к массовому оттоку валюты за рубеж как ввиду незначительности объемов этих средств, так по причине простого перераспределения каналов конвертируемости от теневых к открытым.

Возможность без проблем репатриировать свою рублевую выручку инициировала более активное открытие нерезидентами счетов в России. Одновременно значительно увеличился оборот средств, проходящих по этим счетам, т.е. у нерезидентов появилась серьезная заинтересованность в работе с рублями. Эту тенденцию можно проиллюстрировать на примере корреспондентских счетов банков-нерезидентов и текущих счетов фирм-нерезидентов, открытых в банках Санкт-Петербурга.

Работа с рублевыми счетами дает возможность нерезидентам избегать процедур валютного контроля и необходимости получения лицензий Центрального банка Российской Федерации по операциям, вольно или невольно попавших в категорию капитальных. Учитывая приведенные преимущества, можно прогнозировать постепенное увеличение доли рублевых расчетов по внешнеторговым операциям. Новым импульсом в развитии таких расчетов могла бы стать отмена требования о наличии филиала или представительства на территории России для открытия счета типа “Т”.

Банки-нерезиденты могут осуществлять покупку иностранной валюты вне зависимости от рода сделки, для выполнения которой на его рублевый корсчет поступили рубли. Но есть один немаловажный нюанс: банк-нерезидент имеет возможность купить свою национальную валюту у любого уполномоченного банка, ведущего его рублевый счет; другую иностранную валюту (по умолчанию СКВ) фактически - только у банка, имеющего генеральную лицензию Центрального банка Российской Федерации, т.е. канал конвертирования и перевода за рубеж СКВ на практике ограничен наиболее сильными и квалифицированными банками.

Присоединение России к VIII статье МВФ позволило нашей стране получить достаточно неплохой международный кредитный рейтинг. Ведущие мировые агентства признали условия для деятельности нерезидентов на территории Российской Федерации, соответствующими основным требованиям международных финансовых организаций и соглашений. После этого иностранные инвесторы стали пересматривать свои позиции в сторону увеличения доли средств, направляемых на российский рынок. Достаточно красноречиво это подтверждается объемами вложений нерезидентов в российские государственные и корпоративные бумаги в III квартале 1997 года (по разным оценкам не менее 30 и 50% суммарной капитализации рынка соответственно).Однако, как показал опыт мирового финансового кризиса конца 1997 г. , иностранные деньги весьма нестабильная “субстанция”. Краткосрочные спекулятивные средства быстро приходят в страну, но при малейшей нестабильности еще быстрее убегают, вызывая “цепную реакцию” и среди отечественных инвесторов. Поскольку кризисы различного масштаба цикличны и финансовые потери для государства при этом практически неизбежны, на первый план выходит проблема поиска эффективного набора экстренных мер, позволяющих минимизировать негативные последствия кризиса.

В 1997 г. денежно-кредитная политика Центрального банка России была направлена на сдерживание резких колебаний курса национальной валюты. Это способствовало снижению инфляционных ожиданий и давало возможность участникам внешнеэкономической деятельности формировать устойчивые целевые ориентиры. В результате официальный курс рубля к доллару на конец года составил 5960 руб./$ и находился в рамках установленного Банком России валютного коридора.

Еще одним аспектом развития позитивных процессов в отношении обратимости российской валюты стало укрепление авторитета страны в мировом сообществе. В этом контексте нельзя не отметить значение состоявшегося в сентябре 1997 г. Приема России в Парижский клуб стран-кредиторов в качестве полноправного члена. Это должно оказать позитивное воздействие на дальнейшую интеграцию России в международную валютно-финансовую систему, повышение эффективности использования российских внешних финансовых активов.

Что же ожидает российскую валюту в ее дальнейшем движении к подлинной обратимости и что надо делать, чтобы это движение привело к желаемым результатам?

В настоящее время существует несколько альтернативных проектов и теоретических наработок по созданию престижной конвертируемой валюты Российской Федерации. Одним из них является предложение ввести параллельную валюту типа знаменитого “червонца”, который во времена НЭПа сумел нормализовать финансовый оборот в Советской России; и создать двойную экономическую и финансовую систему.

Подобная новая валюта будет являться своеобразным мостом, связывающим рубль с конвертируемыми валютами. Элементами моста, ведущего к рублю, будут условия, по которым можно провести конверсию рубля в “червонцы”. Та часть моста, которая свяжет новые деньги с конвертируемыми валютами, будет основываться на подлинной конвертируемости “червонца”.

Предлагаемые деньги большей частью предназначены для внешнеторговых сделок, чем для хождения на внутреннем рынке страны. Конкурентоспособность новых “червонцев” будет обеспечиваться на первых порах золотовалютным стандартом. В дальнейшем предполагается его отмена и полный допуск новой валюты во внутренний рынок России.

Но, по мнению большинства экономистов, подобный путь достижения конвертируемости ни к чему не приведет, так как обеспечение обратимости такой валюты требует создания тех же предпосылок, что и в отношении обычного рубля. Если эти предпосылки будут постепенно складываться, то не будет необходимости в лишнем искусственном звене. В противном случае введение параллельной валюты может лишь окончательно запутать и парализовать систему расчетов.

Кроме того, в условиях общепринятой демонетизации золота во всем мире и запрета фиксировать стоимость валюты по отношению к золоту в соответствии с уставом МВФ любая идея золотого стандарта толкает нас на еще большую изоляцию от мирового сообщества, еще большую несовместимость нашего денежно-кредитного и валютного механизма с остальным миром.

Несмотря на стремление Правительства как можно сильнее либерализировать валютные отношения в России большинство экономистов считают ужесточение валютного политики необходимым на сегодняшний момент условием. При этом речь идет не о возврате к государственной валютной монополии, а об установлении на месте с трудом управляемого валютного рынка, опирающегося на современный режим “конвертируемости”, разумной взвешенной системы государственных валютных ограничений, к которым прибегали и продолжают прибегать другие страны при кризисных и чрезвычайных обострениях экономической ситуации.

Конкретные предлагаемые сторонниками усиления валютного контроля меры заключаются в следующем:

совершенствование и ужесточение работы валютных бирж с целью ограничения размеров спекулятивных сделок;

изменение курсовой политики (постепенный переход к фиксированному курсу рубля);

серьезная активизация контрольных функций Центрального банка, с тем чтобы на всех уровнях четко отслеживалась грань между текущими валютными операциями и операциями капитального характера;

установление обязательного 100-процентного обмена валютных поступлений на рубли, причем с таким расчетом, чтобы максимальная доля обмениваемой валюты сосредотачивалась в Центральном банке;

вытеснение доллара из экономического и денежного оборота внутри страны;

организация на государственном уровне упорядоченного использования рубля как средства международных расчетов и платежей, начиная со стран ближнего зарубежья.

Но похоже Правительство Российской Федерации пока не собирается прислушиваться к подобным вполне обоснованным предложениям продолжая идти по пути либерализации валютных отношений. Но как долго сможет Российская финансовая система поддерживать действующий режим практически свободного обмена рублевых средств на иностранные валюты? Сейчас это полностью зависит от поступления валютных средств в Центральный банк Российской Федерации. Пока еще удается поддерживать золотовалютные резервы на определенном уровне.

Пополнение валютных резервов России напрямую зависит от внешнеторгового баланса Российской Федерации. В условиях либерализации торговых отношений с заграницей за пореформенные годы российский экспорт всегда превышал импорт. Внешнеторговое сальдо постоянно оставалось положительным, что способствовало притоку иностранной валюты в страну.

Но структурой экспорта Россия напоминает большинство слаборазвитых государств, влачащих жалкое существование в основном за счет перекачки сырьевых ресурсов за рубеж:

Структура российского экспорта за 1996 г.(в %)

Дальнее зарубежье

Ближнее зарубежье

Но долго так продолжаться может! Природные ресурсы не бесконечны, и при сегодняшнем неограниченном вывозе их за пределы Российской Федерации будущие поколения могут остаться ни с чем. Экстенсивное расширение добычи полезных ископаемых и увеличение их экспорта приводит к постепенному снижению цен на эти ресурсы. Подобная ситуация стала причиной падения цен на нефть больше, чем на 30% (с $140/тон. до $90/тон.), что в свою очередь стало причиной снижения в 1997 г. стоимостного выражения российского экспорта на 2% по отношению к 1996 г., хотя добыча нефти продолжает расти.

В результате политики Правительства, направленной на стабилизацию финансовых отношений и на сокращение темпов инфляции, появились тенденции снижения российского экспорта и повышения импорта товаров и услуг.

В результате подавления завышенности курса доллара стало менее выгодно экспортировать из России, и, напротив, импорт стал связан с меньшими затратами.

Все это неизбежно привело к снижению за 1997 г. внешнеторгового сальдо на 6,8 млрд. долларов. При сохранении подобной тенденции конвертируемость рубля обречена на неминуемую гибель в ближайшем будущем. Некоторые американские эксперты считают, что при нынешнем сложении ситуации обратимость российской валюты потерпит абсолютный крах уже в середине 1998 года. Хотя по данным Центрального банка в течении марта его валютные резервы пополнились на $600 млн.

Но в любом случае, для достижения подлинной конвертируемости российской валюты необходимо менять структуру экспорта. А это возможно только в условиях развивающегося на рыночной основе производства. К сожалению, российская промышленность сейчас далеко не в лучшем состоянии.