Скачать

Мотивационные тенденции в обществе

Анализ причин развития и упадка цивилизаций.

Цивилизации, как и люди, различаются не только друг от друга, но и видоизменяются в процессе своего исторического развития. Некоторые мирные, другие, напротив, - агрессивные, некоторые богатые, другие – бедные, одни –экспансивные и необузданные, другие, напротив, - домоседы. Долгие годы антропологи, историки, экономисты, политологи и философы пытались разобраться, почему так происходит. Почему Римляне были гениальными воинами и строителями общества, а греки нет? Почему процветающая в античности Греция превратилась в страну, ничем не выделяющуюся в современной истории? Что послужило причиной стремительного развития и упадка Римской империи? И почему государство, повторно процветающее на Аппенинском полуострове уже во времена Возрождения, оставило свой след именно в искусстве, а не в военном деле, как это было прежде? Почему Британская Империя, в девятнадцатом веке распространившись по всему земному шару, в двадцатом также стремительно пала? Почему Великобритания была более успешна, чем другие Европейские страны?

Обычно историки при ответе на эти вопросы основываются на конкретных исторических факторах: победа или поражение в сражении, случайные выгодные условия торговли, открытие новых экономических ресурсов. Эти факторы, несомненно, очень важны, но они имеют решающее значение только вкупе с национальными стремлениями и коллективной мотивацией. Да, В 19 веке Британии повезло в том, что она избежала вторжения на свою территорию, и в том, что британцы были предприимчивее, чем другие. В 20 веке они, похоже, потеряли свою «напористость», хотя их территория все еще не подвергалась вторжению. Или, к примеру, древние римляне. Они организовали отличную военную систему, но сначала им нужно было оправиться от многих поражений на море и на суше. Что же помогало им вновь обретать свое благополучие? Ученые неизбежно обращаются к терминам личностной и коллективной мотивации. Некоторые страны в какой-то момент становятся более «мотивированными», - более активными в военной, экономической или эстетической сфере, – чем другие. Как же рассматривается в психологии роль коллективной мотивации в истории и обществе?

Фрейд о мотивационных основах цивилизации

Серьезное всестороннее исследование этого вопроса было начато Зигмундом Фрейдом (1930), он задал наиболее существенный вопрос: зачем люди вообще создают какую – либо цивилизацию? Почему они как другие животные не живут примитивными сообществами, в которых прямо и немедленно удовлетворяются все их потребности в еде, сексе или агрессии? Зачем они тщательно конструируют структуры государства, нормы управления межличностными отношениями, художественные и научные монументы человеческой гордости?

Частично он нашел ответ в биологически обусловленном желании сына спать вместе с матерью и уничтожить своего вечного соперника, отца. Фрейд назвал этот основной мотивационный конфликт Эдиповым комплексом, в честь древнегреческого мифического персонажа, который, действительно, непреднамеренно убил своего отца и спал со своей матерью. В конце концов, из-за своей любви к отцу и по другим причинам, каждый сын, осознав запретность инцеста, подавляет свой сексуальный интерес к матери и пытается заместить удовлетворение своих нереализованных сексуальных потребностей работой и созданием общества, которое позже и менее конкретно сможет удовлетворить его потребности. Сын понимает, что, чтобы получить то, что он хочет, - допустим, секс - не разрушая ни себя, ни семью, он должен «стать взрослым», принять правила, на которых настаивают его родители, ходить в школу, получить профессию, и соблюдать условия ухаживания и женитьбы.

Согласно Фрейду, миллионы молодых людей, которые пережили эту примитивную мотивационную драму, преуспели в создании тщательно выработанной системе взглядов, которую мы называем обществом. Таким образом, наиболее сложные общественные институты представляются как результат простых мотивационных потребностей и конфликтов между ними. Капитализм, например, который считается мотивационной мощью, стоящей за современным экономическим развитием, рассматривается как реализация потребности «накапливать презренный металл» или по-ученому испражнения (Фромм, 1947).

Сначала сексуальные потребности мальчиков удовлетворяются различными частями тела, затем он переключает свое внимание на мать (см. Главу 2). Некоторые останавливаются в эмоциональном развитии на этой стадии (см. Таблицу 2.4), особенно, когда удовольствие получается от накопления и игры с испражнениями. По мнению многих последователей Фрейда, у таких людей особенно сильна мотивация к накоплению и к капиталистической деятельности.

Другие теоретики привлекают внимание к другим видам мотивации общественной деятельности, которые обнаруживаются в сексуальных или агрессивных инстинктах внутри семьи. Н. О. Браун (1959), например, утверждает, что основным мотивом при создании цивилизаций был страх перед смертью. Общественные институты стали своего рода защитой людей от мыслей о смерти и гарантией бессмертия. Д. Бейкан (1966) считает, что у мужчин и женщин разные мотивы: мужчины деятельны, стремятся к господству и контролю. Женщины, напротив, стремятся к общению или взаимосвязанности, что позволяет им успешно растить детей.

Основная мотивационная структура и культура

Как могут настолько общие мотивации объяснять изменения в развитии культур? В сороковых годах 20 века антрополог Ральф Линтон (1945) и психоаналитик Абрам Кардинер (1945) обосновали, что определенные социальные и экономические условия благоприятствуют развитию определенных психотипов людей, которые, в свою очередь, создают определенные типы культур. Теория детского воспитания сильно варьируется в разных культурах, и даже в одной и той же в разные периоды ее исторического развития. Логично предположить, что общество, которое настойчиво тренирует навыки туалета, способно воспитать людей, которые с возрастом сохранят интерес к сбережениям и, следовательно, к капиталистическим предприятиям, как к способу реализации этой потребности.

Многие конкретные социологические исследования, проведенные в определенных сообществах (см. напр. Эриксон 1950/1963) показали, что вид взрослой мотивации, характерной в обществе, действительно отражает детское воспитание. Кардинер (1945), исследуя жителей Алорских островов в Ост-Индии, обнаружил, что мужчины казались подозрительными и недоверчивыми в основном из-за того, что в первые месяцы жизни они не получали регулярного питания и были заброшены своими матерями, которые трудились в семейных садах, чтобы выжить. Экономические условия (ежедневное садоводство матерей вдали от дома), создали обычай детского воспитания (заброшенность детей), который обусловил тип личности (подозрительность и недоверчивость), усложнивший для жителей Алорских островов процесс сотрудничества и бурного развития экономики.

Вольфштейн и Лейтс (1950) проанализировали семейные взаимоотношения в некоторых американских фильмах сороковых годов и выяснили, как необычно изображается классический треугольник сын – мать - отец. В этих фильмах отец представал в образе неповоротливого и неудачливого старика, либо плохого, продажного шерифа, который не может поддержать порядок в городке на Диком Западе, либо невежи иммигранта, который вообще плохо понимает, что происходит. Следовательно, главный герой, то есть сын, обычно брал все в свои руки и улаживал дела. Женщины, которых герой находит привлекательными, - «падшие женщины», однако при дальнейшем общении они оказываются благоразумными натурами, которые просто случайно заменяли на вечер подругу – певичку в ночном клубе. Таким образом, для американского сына напряжение Эдипова конфликта снижается, потому что его отец слишком слаб, чтобы его ненавидеть и потому что сына сексуально привлекают падшие женщины (не такие как его мать), хотя, по сути, они такие же как мать.

Не нужно большого воображения, чтобы объяснить теми же причинами участие студентов мужского пола в волнениях в 60-х годах. Молодые люди выказывали свойственное американцам неуважение властям (отцам, полицейским и администрации колледжа), которых они считали неуклюжими и слабыми и у которых они должны отнять бразды правления, если нужно улучшить общество. Также молодые люди имели сексуальные отношения с падшими женщинами и принимали наркотики, однако при дальнейшем рассмотрении эти падшие женщины оказались обычными девушками из соседнего корпуса. Конечно, необходимо дальнейшее объяснение, почему американская версия Эдипова конфликта привела к студенческому безразличию пятидесятых и волнениям в шестидесятых, но эти аналитики утверждают, что, наблюдая за тем, как удачно дети борются против своих отцов, можно объяснить недоверие к властям в Соединенных Штатах.

Группа ученых широко использовала этот подход вскоре после второй Мировой войны, чтобы понять мотивацию, лежащую в основе возникновения фашизма в Германии и особенно в преследовании евреев (Адорно, Френкель-Брунсвик, Левинсон и Санфорд, 1950). Они обнаружили ее в авторитарном синдроме личности, который характеризуется «отношениями господства-подчинения, уважением по отношению к начальству; щепетильностью в отношениях с властью; с широким использованием стереотипов и верностью любым ценностям, традиционным в данном окружении» (Гринштейн, 1969). Тщательно исследовав дела высоко авторитарных и неавторитарных людей, они подчеркнули важность раннего семейного опыта в развитии этой совокупности черт:

Когда мы рассматриваем ситуацию в детстве … мы находим доказательства тенденции к строгой дисциплине со стороны родителей, любящих больше условно, чем безусловно в зависимости от поведения своего ребенка. К этому же относится тенденция … основывать (семейные) взаимоотношения на совершенно определенных принципах господства и подчинения… У загнанного в подчинение родителям ребенка развивается враждебность и агрессия, которые направляются в определенное русло. Замещение подавленной враждебности по отношению ко власти может быть одним из или основным источником его вражды к национальным меньшинствам. (Адорно и другие, 1950)

Другими словами, дети, которые воспитывались в строгости и неприятии родителей, обращают свою враждебность не на своих уважаемых родителей, а на евреев и другие национальные меньшинства. Считается, что немецкие семьи чаще всего воспитывали своих детей именно так, чем создали почву для мотивационных особенностей авторитарного синдрома личности, который в свою очередь был ответственен за возникновение фашизма в Германии.

Возражения по поводу мотивационного анализа исторических событий.

У этого типа мотивационного анализа коллективного явления было много противников. Они утверждают - иногда достаточно убедительно – что приписывать психологическую мотивацию историческим и социальным событиям в худшем случае абсурдно, в лучшем – ненужно и бесполезно. Иногда мотивационный анализ социальных событий действительно цикличен. Вот доказательство: обществу необходим определенный психотип, чтобы выжить, и родители воспитывают своих детей так, чтобы у тех были мотивы действовать согласно заказу общества. Немецкое общество требует порядка и дисциплины; соответственно, немецкие родители, должно быть, приучают детей к необходимости порядка и дисциплины. В США люди неуважительно относятся к представителям властей мужского пола. Соответственно, треугольник мать – сын – отец строится так, чтобы сыновья хотели принизить своих отцов.

Добавилось лишь что-нибудь к нашим знаниям этими утверждениями? Не является ли желание приписать «мотивы» событиям примитивным, анимистичным способом мышления, как мы отмечали в Главе 2? Почти также ребенок может утверждать, что яблоко упало с дерева, потому что «оно так захотело». Напрашивается вопрос, почему оно «захотело» сейчас, а не 10 минут назад? Почему фашизм возник в Германии в 30-е годы, а не раньше? Проблема определения мотивации, как ответа на запросы общества в том, что она не объясняет перемены. Мотивы становятся «объяснениями» тому, что случилось, и что не может быть объяснено ни чем другим.

Единственный способ выйти из этого замкнутого круга – найти независимый способ оценки так называемой коллективной мотивации. Тогда наблюдатели смогут проверить существовали ли те мотивы, которыми они объясняют социальные события. Они смогут показать, например, что некоторые мотивационные особенности авторитарного синдрома на самом деле были ярче в фашистской Германии, чем прежде или чем в других странах без фашистского режима. Изучение мотивов общества избегает кругообразного обвинения, только если мотивы измеряются, и их вклад в события общества оценивается независимо от самих событий.

Некоторые ученые утверждают, что независимая оценка мотивации не нужна, хотя и может быть проведена. Большинство экономистов, политологов и историков смогли убедительно описать исторические события, не ссылаясь на человеческую мотивацию; в основном, они допускали простое желание преследовать личные цели, что вполне объясняло социальные события, с которыми они имели дело. Например, один социолог, изучающий возникновение фашизма, попросил психоаналитика Роберта Вэльдера (1960) объяснить, что мотивировало его развитие. Тот ответил, что вера в успех силовых методов во многом была обусловлена успехом прусского милитаризма при объединении Германии. К тому же, демократическими способами немцам не удалось справиться с проблемами инфляции и разобщенности 20-х годов. Другими словами, Вэльдер утверждал, что недавний опыт немецкого народа и простая мотивационная теория о преследовании людьми своих интересов вполне объясняет возникновение фашизма. Он продолжает: «Затем я был прерван хозяином дома, известным антропологом. Я сказал не то, что от меня ожидали. Как психоаналитик я должен был объяснить, как фашизм возник из немецкой традиции детского воспитания. Я ответил, что не вижу здесь никакой связи; на самом деле, мне казалось, что политическое мнение в детстве еще не определено. Эту точку зрения не приняли, и мне сказали, что немецкая мама даже держит своего ребенка не так, как мама из демократической страны» (Вэльдер,1960).

Многие разделяют мнение Вэльдера о том, что детская мотивация неуместна при объяснении сложных политических событий. Но она неуместна по некоторым причинам, которые следует рассмотреть далее. Она может быть неуместна потому, что мотивы, сформированные в детстве, менее важны в управлении поведением взрослых, нежели мотивы, возникающие в конкретных исторических ситуациях, в которых взрослый человек находит себя. Таким образом, многие социологи, которые отрицают социальный анализ детства, вполне охотно принимают сходные анализы, основанные на современных мотивационных воздействиях. Экономист может утверждать, что определенным группам людей пришлось покинуть фермы и уехать в город из-за перенаселенности сельских районов. Они уехали, потому что ртов было слишком много, а еды слишком мало. Они уехали. Следовательно, их, должно быть, заставили захотеть этого. И хотя эта форма мотивационного анализа более популярна, чем детская, это просто движение по кругу. Полагают, что перенаселение – или недостаток еды – заставит людей хотеть переезжать. На самом деле, это не всегда так. Некоторые люди переезжают при этих условиях, другие – нет. Что важно, как и в изучении детских мотивов, так это - точная оценка желания людей. Только тогда наблюдатель сможет предсказать, кто переедет, а кто – нет, когда не хватает пищи (см. МакКлелланд и Винтер, 1971).

Допустим, определенный анализ мотивации желателен и даже необходим, но просто спросить у людей, что они хотят – не самый простой способ узнать об их мотивах. Таким образом, один из аргументов Вэльдера про немцев подразумевал бы, что, если в Германии, скажем в 1930 году, был бы проведен опрос общественного мнения, было бы возможно выяснить, что немцы хотели фашизм в той или иной форме. Детская мотивация может считаться неуместной, потому что понять действия человека можно просто спросив, что он хочет. Это факт, что опросы общественного мнения очень полезны в определении желаний, которые имеют важное социальное значение. Например, сейчас такие исследования проводятся постоянно для экономических прогнозов, потому что количество людей, которые сказали, что они хотят купить машину, в итоге предскажет, сколько машин будет продано в следующем году, – этот факт очень важен не только для автомобильной промышленности, но и для экономического планирования. Политики тоже научились следить за опросами общественных настроений и тенденций. Они смотрят, чего хотят их избиратели, пытаются включить это в свою программу и подготавливают выступление в свете этой информации.

Здесь важно различать, как описано в Главе 8, поведение связанное с потребностями и поведение, связанное с мотивами. Потребность – это немедленное ситуативное воздействие, которое вызывает одинаковое мотивационное намерение во всех людях, ей подверженных. Таким образом, ураган рождает желание искать убежища; оскорбление – желание отомстить; банкротство банка – снять деньги со счетов; сокращение цен вдвое – желание купить. Такие потребности создают намерения, которые могут быть включены в опросы общественного мнения, и они могут предсказать ближайшие события, но не могут предсказать будущее. Если рассматривать отдельных личностей, то потребности предполагают немедленный ответ, как если экспериментатор просит испытуемого снять свою куртку, но никакая потребность не сможет предсказать, носит ли обычно испытуемый куртку. Оценка мотивационного поведения важна для объяснения общих долгосрочных тенденций в поведении в различных ситуациях, – кто скорее останется в куртке, или кто скорее откажется от просьбы снять свою куртку.

По аналогии, нам следует ожидать, что коллективная мотивация лучше предсказывает долгосрочные социальные тенденции, чем то, что произойдет в определенном месте в определенное время. Мотивационные интересы стран и культур, так же как и мотивационные интересы отдельных личностей, должны предсказывать совокупность действий – скажем, число убийств за пятилетний период – нежели отдельные действия, такие как нарушение общественного порядка в Детройте. Чтобы проанализировать причины бесчинств в Детройте, лучше провести опрос общественного мнения, чтобы узнать, что люди этого района хотели в том определенном месте, в то определенное время.

Оценка коллективных мотивов.

Как мы уже видели, индивидуальная психология избежала обвинения в цикличности при проведении мотивационных анализов, не просто выводя мотивы из действий, но настаивая на независимой проверке этих выводов, изучая игру воображения или того, что происходит у человека в голове. Таким образом, на уровне личности, вывод, что у прилежного школьника должна быть высокая потребность в достижении, недостаточен. Напротив, мы должны рассмотреть его мысли и иллюзии и увидеть, насколько сильна в них тема достижения успеха. Только тогда мы можем утверждать, основываясь не только на факте учебы, что у человека сильная необходимость в достижении успеха, так как для серьезной учебы имеются разные мотивы – необходимость достижения успеха; общественное признание; преданность родителям, которые ожидают высоких учебных результатов. Но по самому действию нельзя сказать, что мотивировало его. Вопросы тоже ничего не дадут, потому что люди обычно отвечают так, как на данный момент удобно обществу. Напротив, необходимо попросить их рассказать несколько историй, которые могут иметь разнообразные мотивационные темы, и понять, что для них действительно важно. Это было объяснено в Главе 6.

Тот же способ доказательства может быть использован в оценке коллективных мотивов. Предполагать, что у немцев была сильная необходимость во власти из-за фашистского диктата, опять приведет к круговому доказательству. Было бы небезопасно и возможно обманчиво в опросе общественного мнения спрашивать немецких лидеров или простой народ об их мотивах. Напротив, необходимо выяснить, что на уме у немцев, изучая их коллективное воображение, – как оно проявляется в популярных пьесах и романах, историях для детей или народных сказках. Эта информация может быть раскодирована на три наиболее изученных индивидуальных мотива – а именно, Достижения, Принадлежности (Affilation) и Власти.

Поведение отдельных личностей, добивающихся успеха в этих мотивах, может подсказать, на что будет похожа нация, если ее коллективное воображение направлено на достижение успеха, принадлежность и власть. Но, очевидно, мы не можем перепрыгнуть от личностной психологии к коллективной без тщательной эмпирической проверки. На что же похожи страны с большим интересом к принадлежности? Будут ли они лучше соблюдать права человека? Будут ли они менее враждебными по отношению к соседям? Будут ли они лучше развивать систему местного транспортного сообщения или телефонную связь? Будут ли они сильнее финансировать детские образовательные программы?

Проведенные эмпирические исследования дают ответы на подобные вопросы. Но прежде чем мы их рассмотрим, необходимо подчеркнуть, что термин «потребность» используется для описания мотивов на индивидуальном уровне, и может не подходить для коллективного уровня. Если в данной стране во многих детских историях проскальзывает тема достижения успеха, еще не совсем ясно, что это означает для страны. Это может означать, что в стране много личностей с повышенным интересом к достижению успеха, и, скорее всего, детские истории пишут люди с высоким мотивом Достижения успеха. В этом смысле, мотив достижения успеха в рассказах отражает личности гибких и удачливых членов данного общества. Или это можно рассматривать не только как отражение мотивации личности, но и как показатель господствующей идеологии, которая в большей или в меньшей степени формирует общественное мышление. Таким образом, мы можем полагать, что коллективные «потребности» имеют лишь косвенное отношение к распространению индивидуальных потребностей. Многие авторы, как мы заметим, продолжают использовать термин «потребность» для обозначения отношений между индивидуальными и коллективными мотивами, однако этим они не предполагают, что интересы одинаковы по значению или по влиянию на поведение на индивидуальном и коллективном уровне.

Коллективный интерес к достижению успеха, предпринимательству и экономическому развитию.

При изучении влияния мотивационных уровней на общество, лучше всего разработан подход, связывающий мотив достижения успеха со степенью экономического развития. Он исходит из наблюдения за деятельностью людей с высокими показателями Достижения успеха. Как отмечается в Главе 7, они стремятся заниматься достаточно сложными заданиями, лучше разбираются в подобных заданиях, берут личную ответственность за работу, ждут результат в качестве выполненной работе – все с целью добиться лучшего. Похоже, что такие люди становятся хорошими предпринимателями, так как предпринимательская деятельность предполагает четкий просчет риска, использование обратной связи для увеличения дохода, новаторство для большей эффективности и так далее. Исходя из информации, представленной в Главе 7, становится ясно, что люди с высоким мотивом Достижения успеха становятся хорошими предпринимателями.

Логично предположить, что в странах, где коллективное мышление направлено на достижение успеха, должно быть много предпринимателей. Эта гипотеза была проверена исследованием народных сказок 39 дописьменных культур (Кулаков, процитирован МакКлелландом, 1961). Народные сказки похожи на воображаемые истории, написанные личностями с высокой п Достижения успеха. Они короткие; имеют зачин, основную часть и заключение; включают игру воображения; а также имеют преимущество устной передачи от поколения к поколению. Это означает, что, если общество сосредоточено главным образом на вопросе достижения успеха, это непременно находит свое отражение в народном творчестве. Единственный недостаток народных сказок – нестабильная структура, не такая как в рассказах, написанных отдельными людьми, следовательно, подразряды системы измерения не могут быть применены. Только несколько образов достижения успеха из 12 сказок для каждой страны были взяты во внимание. Затем, исходя из этнографических записей, было определено, сколько полностью занятых предпринимателей существовало в стране. Из 22 дописьменных культур, чьи сказки содержали больше половины образов достижения успеха, 74 процента имели хотя бы несколько полностью занятых предпринимателей, по сравнению с 35 процентами культур с уровнем образов достижения успеха меньше половины, разница существенна. Это чистейший случай подтверждения гипотезы, выведенной из индивидуального уровня и подтвержденной на коллективном уровне, путем сравнения измерения коллективной мотивации с показателем вида деятельности в обществе.

Мотивационное объяснение развития и упадка древних цивилизаций

Еще одно исследование продвинуло доказательство на шаг вперед: если коллективная мотивация достижения успеха ассоциируется с большим числом предпринимателей, то их бурная деятельность должна ассоциироваться с признаками экономического развития. Гипотеза впервые была проверена при исследовании тенденций мотива достижения успеха и стадий экономического развития в истории Древней Греции. Было выделено три периода в истории Греции – период развития, примерно с 900 по 475 гг. до н. э.; период наивысшего подъема, с 475 по 362 гг. до н. э.; и период упадка, с 362 по 100 гг. до н. э. Из каждого периода были выбраны для сравнения произведения литературы и исследованы на предмет п Достижения успеха. Отрывки сосредоточены на шести темах: отношение людей к богам, управление фермой или поместьем, публичные похороны, поэзия, эпиграммы и военные воодушевляющие речи. Например, в связи с последней темой, все случаи побуждения к битве в «Илиаде» Гомера относятся к раннему периоду, подобные речи Перикла, записанные Тицидидом, относятся к периоду наивысшего подъема, а речи Демосфена относятся к позднему периоду. Все отрывки, состоящие из 8.440 строк и более 80.000 слов, были перемешаны и рассматривались вслепую – в том смысле, что исследователь не знал, к какому периоду принадлежит данный отрывок - для выявления п Достижения успеха (Берлю, 1956; МакКлелланд, 1958).

Историки согласны, что период с 475 по 362 гг. до н. э. был пиком коммерческого успеха Древней Греции, не считая период экономического роста при Александре позже; количественную поддержку это единодушное мнение получило благодаря составлению карт тех районов, с которыми Древняя Греция торговала в 6, 5 и 4 веках до н. э. (Берлю, 1956). Эти карты можно было легко составить, так как Греция в основном экспортировала излишки вина и оливкового масла в глиняных кувшинах, которые потом опустошались и выбрасывались за ненадобностью. Археологи установили места, где были найдены остатки подобных кувшинов и определили век изготовления по отметкам на них. Определение расположения останков греческой утвари дает приблизительное представление о размере торгового рынка, который, как отмечают историки, в пятом веке пережил невероятный подъем. Диаграмма 11.1 схематически изображает средний уровень п Достижения успеха на 100 строчек текста в ранний, средний и поздний периоды. Заметьте, что п Достижения успеха был наибольшим до расширения торговли, значительно упала в период наивысшего экономического развития, таким образом, предвещая неизбежный экономический спад. Общая гипотеза подтверждает, что высокая п Достижения успеха предшествует экономическому росту, а низкий уровень коллективной п Достижения успеха предшествует экономическому спаду.

Диаграмма11.1. Средний уровень Достижения успеха, нанесенный между периодами развития, наивысшего подъема и упадка Афинской торговой цивилизации по результатам расширения области торговли (по МакКлелланду, 1961).

Независимое подтверждение этих взаимоотношений было получено и другим способом. Как отмечается в Главе 7, Аронсон (1958) обнаружил, что люди с высокой п Достижения успеха чаще рисуют S-образные и диагональные линии, и реже машинальные волнистые или свободные линии. Опять по аналогии от индивидуального к общекультурному уровню было доказано, что вазы раннего периода греческой истории должны содержать больше S-образных и диагональных линий и меньше машинальных и свободных, чем вазы позднего периода. Осмотр 242 ваз периода роста, наивысшего подъема и упадка выявило тот же уровень упадка коллективной п Достижения успеха, что и исследование литературных текстов. Приблизительно на 65% ваз раннего периода имеются больше половины S-образных и диагональных линий, по сравнению с 45% ваз периода наивысшего подъема и 15% ваз периода упадка (МакКлелланд, 1958). Иллюстрация 11.2 изображает вазу раннего периода с большим количеством S-образных и диагональных линий и меньшим машинальных и свободных, по сравнению с вазой позднего периода.

Впоследствии Дэвис (1969) расширил этот вид анализа, исследуя крах Минойской цивилизации на острове Крит, о которой не сохранилось никаких разборчивых письменных свидетельств. Он определил п Достижения успеха по трем образцам утвари, которые представляли три периода развития Минойской культуры. По этим признакам он опять обнаружил, что п Достижения успеха была значительно выше в ранний период до начала строительства больших городов и дворцов в средний период (см. Таблицу 11.1).После землетрясения в 1640 г. до н. э. были некоторые перестройки, но после последующего извержения вулкана Тера в 1450 г. до н. э., из-за которого минойские порты были смыты приливной волной, цивилизация вошла в упадок. До этого историки полагали, что эти внешние факторы были причиной упадка Минойской цивилизации, но Дэвис доказал, что реальной причиной была потеря мотива достижения успеха или внутренней энергии для строительства и поддержания бурно развивающейся промышленной империи, так как природные катаклизмы, например, прилив, не прошедший вглубь острова, не могли прямо повлиять на города.

Таблица 11.1. Средние индексы п Достижения успеха для трех периодов Минойской цивилизации на домашней утвари (по Девису, 1969)

Что особенно интересно в этих находках, так это то, что изменения в коллективном интересе к достижению успеха предвосхищали подъем и упадок цивилизаций. Логично сделать вывод, что уровень интереса в достижении успеха был высок в период наивысшего подъема этих цивилизаций, иначе как объяснить их успешную деятельность – расширенную торговлю, постройку дворцов и городов, несколько веков спустя найденных археологами? Но такое доказательство просто называет мотив, объясняющий тот или иной вид деятельности. Реальное измерение уровней мотива достижения успеха показывает, что они были выше до периода наивысшего подъема, что объясняет бурную предпринимательскую активность, которая накапливала ресурсы для постройки дворцов и городов в период наивысшего подъема.

Причины для потери мотивации достижения успеха и экономический упадок.

Но почему падает мотив достижения успеха? Было выдвинуто два объяснения. МакКлелланд (1961), используя знания, полученные при изучении поведения матерей, чьи сыновья имели высокую п Достижения успеха (см. Главу 7) доказал, что по мере того, как греческие торговцы накапливали капитал, в результате их предпринимательской деятельности они использовали эти ресурсы для содержания домашних рабов, которые присматривали за их детьми. Эти рабы, особенно педагоги, которые провожали детей в школу, были настолько доступны для заботы о детях, что, похоже, могли испортить детей и не добиться того успеха, которого добивались матери, чьи сыновья имели высокую п Достижения успеха.

МакКлелланд (1961/1976) выдвинул подобное доказательство при объяснении, почему Юг проиграл Гражданскую войну в США. Там также удачливые торговцы или промышленники, предположительно с высокой п Достижения успеха нанимали домашних рабов, которые вполне могли испортить “молодого хозяина”, преследуя собственные интересы и нарушая требования родителей о достижении успеха. Это означало, что последующие поколения Юга имели уровень Достижения успеха ниже чем на Севере, где не было домашних рабов, следовательно со временем Юг стал менее экономически развит чем Север. Большинство историков согласны, что это случилось во время Гражданской войны, и что одной из главных причин поражения Юга в войне был недостаток экономических ресурсов для продолжения войны.

К сожалению эта теория, хотя она и кажется логичной, так и не была подтверждена. Другое объяснение снижения уровня п Достижения успеха, которое следовало за процветанием, проще и исходит из модели Аткинсона о побуждающей тенденции достижения успеха как функции вероятности успеха и его стимулирующей ценности (См. Таблицу 7.2). Согласно этой модели при увеличении вероятности успеха, при легких заданиях или уверенности в коммерческом успехе, уровень побуждения в достижении успеха падает. Эта модель создана для объяснения временной побуждающей ценности заданий, но можно предположить, если задания постоянно имели малую побуждающую ценность, уровень желаемой п Достижения успеха тоже будет падать. Этому предположению есть эмпирическое подтверждение в исследовании Эндрюса (1967), в котором он обнаружил падение п Достижения успеха у бизнесменов за три года беспроблемной работы. Сложно сказать, как исследования на индивидуальном уровне можно применить к коллективному, но упрощенно можно предположить, что коллективные интересы также следуют модели Аткинса. Тогда можно доказать, что понимание процветания нации с точки зрения коммерческого успеха снижает коллективный интерес в достижении успеха, так же как и личный.

Для обоснования подобного утверждения необходимо систематическое исследование, которое показывало бы, что периоды процветания сопровождаются спадом коллективного интереса к п Достижения успеха. В этой главе вы сможете найти случаи подобных отношений, также далее будет приведено исследование эффекта рентабельности компании на понижение п Достижения успеха. Но больше внимания следует уделить применению модели Аткинсона на коллективном уровне.

Рост интереса к Достижению успеха и экономическое развитие в Средние века.

Объяснение подъема и упадка древних цивилизаций оказалось таким простым, а эмпирическое подтверждение таким шокирующим, что другие исследователи стали использовать мотивационное объяснение экономическому росту и в других эпохах. Возможно, уровень интереса в достижении успеха важен только на ранних стадиях развития общества. Может ли он объяснить такие сложные исторические события, как открытие торговых возможностей Нового мира после Испанского завоевания в 16 веке или промышленная революция в Англии в 19 веке? Могло ли путешествие