Скачать

Лев Давидович Троцкий и IV интернационал

Министерство общего и среднего образования РФ

Экспериментальная авторская школа полного дня N 47.

Кафедра истории

Экзаменационная работа по истории

Реферат

Лев Давидович Троцкий и IV интернационал

выполнил ученик 11 Е класса

Радионов Илья Александрович

Иркутск 1998 г.

Содержание

Введение стр. 3

ГЛАВА 1: Организационная деятельность Л. Д. Троцкого по созданию IV интернационала. стр. 8

ГЛАВА II: Политические действия Л. Д. Троцкого по созданию IV Интернационала. стр. 17

Заключение стр. 23

Примечания стр. 25

С
писок литературы стр. 26

Л. Д. Троцкий

Введение

Отечественная история возвращает себе имена. Они разные : каждый из людей, творивших истерию нашей страны, оставлял в ней свой собственный, неповторимый след. Были годы, когда следы этих людей, казалось, безвозвратно терялись в дебрях официальных, писанных как будто под диктовку версий и интерпретаций отечественной истории. Но история не могла вместиться в "прокрустово ложе" казенных летописей. Она, история, оставляла себе право воскрешать из небытия имена людей, которые ее действительно творили.

За долгие годы нас приучили к необходимости видеть в происходящем деятельность масс, социальных классов и групп, в меньшей степени - политических партий и организаций. Таким образом, исследовались общественные процессы на макроуровне, к микроструктурам в лучшем случае отношение было снисходительным. Обычно повторялись несколько затасканных цитат из произведений В. И. Ленина, К. Маркса и др. На этом исследование личностного фактора считалось законченным.

За подобное самодовольство и пренебрежительность к личности не только политического деятеля, но и рядового человека, мы были жестоко наказаны.

С конца 20-х годов советская история не просто обезлюдела. Вместе с интересом к изучению деятельности отдельной личности был потерян и вкус к познанию индивидуального в нашей истории, без чего немыслимо представить ее неповторимость, неоднозначность событий и социального поведения тех самых классов и групп, деятельность которых рассматривали общественные науки. И лишь в последние несколько лет стало возможным серьезное обращение к изучению роли в истории и идейного наследия таких политических лидеров как Бухарин, Рыков, Томский, Радек, Зиновьев, Каменев и многие другие.

Разумеется, мы находимся только в начале этого сложнейшего, полного противоречий, чреватого рецидивами процесса. Но уже то, что в нем участвует не одна историческая наука, а фактически все отрасли отечественного обществоведения, во-первых, существенно углубляет и дополняет наше представления о прошлом, о людях и событиях, о целых периодах и эпохах в жизни коммунистической партии и страны в целом. И, во-вторых, вселяет уверенность, что этот процесс не обратим. Нынешнее время возвращает много имен, открываемых нами как бы заново. Это относится и к имени человека, которое существовало в нашем сознании как символ олицетворения всего черного, преступного, антисоветского. Это Лев Давидович Троцкий /1879-1940/. А ведь в любой газете до конца 1923 года его фамилия упоминалась всегда рядом с фамилией Ленина, вместе они именовались "вождями мирового пролетариата". Так было шесть с половиной лет, почти до самой смерти В. У. Ленина.

Прошло всего шесть лет с тех пор, как в нашей стране после более чем 60-летнего перерыва стали публиковать сначала выдержки из работ, затем отдельные статьи, а чуть позже - более крупные произведения Л. Д. Троцкого. И еще меньше времени - с момента появления первых исследований, освещающих деятельность и взгляды этого политического деятеля. Однако мы получили возможность ознакомиться лишь с небольшой частью идейного наследия этого видного революционера и теоретика пролетарского движения. К сожалению, вместо глубокого анализа деятельности Л. Д.

Троцкого и идеологии «троцкизма» поворот от полного запрета Троцкого к его "открытию" пошел по накатанной колее превращения злодея в героя. В печати о Троцкого стали вспоминать главным образом как о жертве террористического акта, в ряде выступлений распространялась идея о том, что он должен быть также реабилитирован, как и многие жертвы беззакония 30-х - начала 50-х годов. Эта мысль не нова. Приветствуя отказ от упрощенных негативных оценок любого политического деятеля, следует решительно возразить против такого демонтажа "образа врага", который сводится к механической замене знака минус на плюс в изображении политического лидера со сложной судьбой и противоречивой репутацией.

С легкой руки Д. А. Волкогонова, выведшего Троцкого под именем "демона революции" на страницы "Правды" не уменьшается число публикаций так или иначе связанных с деятельностью Л.Д. Троцкого в разные периоды нашей истории. Вышли в свет публикации В. И. Биллика, В. П. Данилова, В. А. Козлова и Е. Г. Плимака, Ю. А. Кораблева, М. А. Молодцыгина, А. В. Панцова, А. М. Подщеколдина, В. Э. Роговина, Л. М. Спирина, в которых на достаточно высоком научном уровне характеризуется политическое поведение Троцкого в различные периоды его жизни.

И все же правда о Л. Д. Троцком с большим трудом пробивает себе дорогу. Объективные научные публикации тонут в потоке статей и книг, со страниц которых Троцкий по-прежнему предстает неким "злым гением", любившим себя в революции больше, чем саму революцию. При этом, однако, уже лишь немногие авторы продолжают "разоблачение" Троцкого и троцкизма.

Большинство же историков и публицистов, будучи, по-видимому, не в состоянии в силу тех или иных причин отойти от оценок прошлого, тем не менее вынуждены учитывать "дух времени". В их работах прослеживается тенденция к обоснованию своеобразной концепции, лишь внешне - объективной, а внутренне - противоречивой, в рамках которой допускается частичное признание заслуг Л. Д. Троцкого как одного из практиков революции и в то же время сохраняется генетическая преемственность по отношению к ряду узловых, положений сталинской схемы - в первую очередь о диаметральной противоположности теоретических взглядов Троцкого и Ленина. Не случайно даже то немногое положительное, что отмечается этими авторами в политической деятельности Троцкого, проговаривается, как правило, вскользь и на общем негативном фоне может лишь подкрепить исследователей в мысли об исключительной беспринципности этого человека. В наиболее полном виде данное историографическое направление нашло отражение в многочисленных публикациях Н. А. Васецкого и, к сожалению, в некоторых работах Д. А. Волконогова.

Формируемая в работах указанных авторов концепция в

последнее время все активнее завоевывает страницы газет и журналов. И это понятно, так как ее уяснение не требует от редактора и читателя решительного разрыва с иллюзиями, доминировавшими в нашем сознании многие годы. Но чем массовиднее становится указанное историографическое направление, тем больше вызывает потребность в критическом рассмотрении. Ведь речь идет не только о воссоздании исторической правды о человеке, ставшем крупнейшим противником Сталина. Без знания Троцкого и его идей трудно объективно воссоздать и понять целую полосу в истории нашей страны, а соответственно, гораздо труднее найти пути реформирования ее настоящего. Ведь сейчас стало очевидным, что многое из того, о чем с тревогой предупреждал Л. Д. Троцкий, полностью подтвердилось в практике социализма.

Фактически советское "троцковедение" только зарождается. Поэтому необходимо максимально учесть опыт зарубежных историков, публикуя их работы в России. По крайней мере целесообразно издать наиболее крупные труды о Троцком Н. Седовой, В. Сержа, М. Истмена, И. Дойчера, П. Бруэ и др. Этот процесс уже начался. Политиздат выпустил в свет в 1991 году книгу И. Дойчера "Троцкий в изгнании". Журнал "ЭКО: Экономика и организация промышленного производства" на своих страницах познакомил читателя с главами из книги французского ученого Пьера Бруэ, одного из самых крупных специалистов по Троцкому на Западе. А с послесловием к вышеуказанной публикации выступил наш отечественный историк Данилов В.П., который подчеркнул, что "П.Бруэ ведет большую работу по изучению и изданию Литературного наследства выдающегося революционера XX века. Его обширная монография "Троцкий" - итог собственной исследовательской работы, и одновременно, обобщение достижений предшественников, прежде всего И. Дойчера, Р. Даниэлса, М. Левина."

Следует отметить еще несколько статей зарубежных специалистов по Троцкому. Статья профессора. Колумбийского университета в США Дж. Арч. Гетти о деятельности Л. Д. Троцкого по созданию IV Интернационала, опубликованная в журнале "Вопросы истории КПСС", очень помогла мне при написании данной работы.

Журнал "Кентавр" на своих страницах опубликовал главы из книги А. Глотцер "Троцкий: воспоминания и критика", изданной в Нью-Йорке в 1989 году.

Не менее интересна глава из книги "Зеркала Москвы" "Троцкий -глава военного ведомства" американской журналистки Л. Брайант на страницах журнала "История. Социология. Политика". Эта книга, написанная и изданная в Нью-Йорке еще в 1923 году писалась непосредственно по "горячим следам", поэтому представляет особый интерес, но, к сожалению, насколько мне известно, целиком это произведение у нас не издавалось ни в прошлом, ни в настоящее время.

И это, пожалуй, все. Других публикаций и изданий о Л. Д. Троцком зарубежных историков на страницах отечественной прессы я не обнаружил. Это совсем не говорит о том, что интерес к личности Троцкого и его наследию иссяк у зарубежных исследователей. Совсем наоборот. И это непосредственно доказывает организация и проведение ими ряда значительных международных ученых конференций, посвященных личности и политической деятельности Л. Д. Троцкого. Особо насыщенным стал 1990 год. В марте этого года прошла, международная конференция по Троцкому в г. Вуппертале /ФРГ/, в апреле - в Лондоне/ Великобритания/, в августе - в Мексике, а в сентябре в г. Сан-Паулу /Бразилия/. Всплеск интереса зарубежных советологов к исторической фигуре Троцкого был связан не только с печальным юбилеем - 50-летием со дня его убийства, агентом НКВД, но и с впервые появившейся возможностью сопоставить результаты своих исследований с выводами советских ученых, опирающихся в отличие от западных коллег не только на документы из личного архива Троцкого, но и на официальные партийные и государственные материалы, которые в последние годы становятся доступными советским ученым.

Организаторы этих конференций ставили перед собой цель не только провести дискуссию по различным аспектам деятельности Троцкого, но и попытаться осмыслить его наследие, его роль в советской и мировой истории с позиций современности.

Зарубежные специалисты по Троцкому очень внимательно относятся к исследованиям отечественных историков, но вместе с тем и очень объективно. Примером тому является выступление британского экономиста А. Ноува на международной конференции "Троцкий: 50 лет спустя" в г. Абердине /Шотландия/ в августе 1990 года, в котором он подверг аргументированной критике рассуждения некоторых "раскрепощенных" перестройкой советских публицистов / Баткина, Клямкина, Ципко и др./ о Троцком как "враге" НЭПа, о Сталине как "главном троцкисте", о несовместимости НЭПа и большевизма. Ноув убедительно продемонстрировал, что подобного рода тезисы во многом объясняются недостаточной компетентностью или же политической конъюнктурой. Выступление А. Ноува и ряд других выступлений западных и отечественных историков на вышеупомянутой конференции в г. Абердине прокомментировали московские историки С. В. Кудряшов и А. Ю. Ватлин , принимавшие непосредственное участие в работе дайной конференции, на страницах отечественных исторических журналов. К сожалению, полностью материалы этой интересной научной конференции у нас не публиковались.

Хочется еще раз подчеркнуть, что исследованиям зарубежных специалистов по Троцкому не уделяется должного внимания в наших как научно-популярных, так и в специальных журналах. По-моему, только путем таких публикаций и всесторонней их оценки нашими исследователями можно способствовать ликвидации историографических пробелов, Положение, когда основными интерпретаторами Троцкого в России выступают всего несколько авторов, не может считаться нормальным.

Зарубежные исследователи находились в более выгодном положении, чем наши отечественные историки. Для них имя Л.Д. Троц-

кого и его литературное наследие не было под запретом. Возможность изучать материалы личного архива Л. Д. Троцкого, переданного им самим Хогтонской библиотеке Гарвардского университета /Кембридж, Массачусетс, США/ и поныне бережно хранящиеся там, анализировать его произведения, издававшиеся до последнего времени только за рубежом, сыграло существенную роль в исследовании личности и политической деятельности Троцкого. Наши отечественные историки находились в крайне затруднительном положении. Не имея доступа не только к зарубежным архивам Троцкого, его произведениям, но и к материалам партийного и государственного архивов нашей страны, они вынуждены были по крупицам собирать материал для своих исследований. Поэтому неудивительно, что лишь в последние три-четыре года появились действительно объективные и правдивые статьи и монографии.

Для всесторонней оценки личности Льва Давидовича Троцкого, анализа его политической деятельности, его мировоззрения и теоретического наследия необходимо более тесное сотрудничество зарубежных и отечественных исследователей по этим вопросам с целью воссоздания правдивого образа политического деятеля международного масштаба...

Некоторые моменты в практической деятельности Л. Д. Троцкого еще слабо изучены, а потому представляют сейчас наибольший интерес для исследования. Одна из таких слабо изученных проблем в историографии - деятельность Троцкого после его высылки за пределы СССР в 1929 году и создание им IV Интернационала. Именно на этой теме мне и хотелось бы более подробно остановиться в своей работе, но ограничиться только деятельностью Л. Д. Троцкого непосредственно по подготовке и созданию IV Интернационала.

К сожалению, крупных обобщающих исследований по этой теме в отечественной историографии нет. У отечественных историков лишь в последнее время появилась возможность обратиться к этой теме. Не имея доступа к заграничным архивам, исследователям было бы просто бессмысленно браться за эту тему. Вся переписка Троцкого за период изгнания с 1929 по 1940 год, рукописи книг, написанных им за границей, множество различных материалов по его теоретической и практической деятельности в этот период находятся ныне в США - в Гуверовском институте войны, революции и мира /г. Стэнфорд, штат Калифорния/ и в уже упоминавшемся архиве Хогтонской библиотеке Гарвардского университета /г. Кембридж, штат Массачусетс/

Только в 1991 году появилось в отечественной публикация первые небольшие исследования по указанной теме, которыми я и руководствовался при написании этой работы. В N1 за 1991 год журнала "Новая и новейшая история" опубликована статья К. К. Ширини, доктора исторических наук, «Троцкий и Коминтерн», которая рассказывает о деятельности Л. Д. Троцкого в III Коммунистическом Интернационале и лишь мимоходом о создания IV троцкистского Интернационала.

В пятом номере за 1991 год этого же издания уже упоминавшийся выше автор Васецкий Н. А. , доктор исторических наук, публикует свою статью под названием "Как создавался IV Интернационал". Хочется ещераз подчеркнуть, что Васецкий Н. А., являясь автором многочисленных публикаций о Л. Д. Троцком, который смотрит на всю деятельность этого политического лидера, сквозь призму подозрительности, и в этой публикации не отступает от своей концепции. Теме создания Л. Д. Троцким IV Интернационала посвящена глава, из его его книги "Троцкий. Опыт политической биографии", вышедшей в свет в издательстве "Республика" /Москва/ в 1992 году.

И последняя работа, из которой я почерпнул фактический материал о подготовке к созданию IV Интернационала, работа профессора Колумбийского университета в США Дж. Арч. Гетти "Троцкий в изгнании: основание IV Интернационала", опубликованная в журнале "Вопросы истории КПСС" в N15 за 1991 год.

Целью данной работы, во-первых, была задача проанализировать и обобщить имеющийся материал о деятельности Льва Давидовича Троцкого по организационной подготовке и созданию IV Интернационала и о роли этой организации в международном рабочем движении, и во-вторых, дать личную оценку этому событию, высказать свою точку зрения на этот счет и постараться обосновать ее.

Соответственно, задачи, определившиеся в процессе подготовки к работе и сбора материала, таковы: на основания собранного фактического материала показать как Л. Д. Троцкий пришел к мысли о создании нового, IV Интернационала наряду с существовавшим /// Коминтерном; рассказать о личной деятельности Троцкого в организационный период, о его заглавной роли в этом процессе: и как итог подготовительного периода - Учредительный конгресс IV Интернационала; далее показать, почему IV Интернационал или "Мировая партия социальной революции", как называл его сам Лев Давидович Троцкий, был заранее обречен на неудачу; и, пожалуй, последнее о чем необходимо будет сказать в заключении это о современных последователях лидера IV Интернационала и их политическом весе на международной арене.

ГЛАВА 1: Организационная деятельность Л. Д. Троцкого по созданию IV интернационала.

В конце 1923 года - начале 1924 Л. Д. Троцкий выступает против начавшейся бюрократизации партии и государства в СССР, заявляя, что идет "перерождение старой гвардии", устанавливается тирания "партийной машины", складываются "навыки и приемы управления, в корне противоречащие духу революционной партии пролетариата". Нельзя отрицать серьезности и значимости выдвинутых Троцким положений.

На XIII конференции, XIII съезде РКП/б/, а затем и на V конгрессе Коминтерна позиция Троцкого была осуждена как мелкобуржуазная, а действия этой оппозиции были охарактеризованы как угрожающие единству партии, а следовательно, и пролетарской диктатуре в СССР.

В борьбе с оппозицией В. И. Сталин большое значение придавал Коминтерну, используя его авторитет как внешнее идеологическое прикрытие для складывавшегося режима персонального диктата. С середины 20-х годов он неуклонно насаждал приемы "отсечения", т.е. исключения из руководства Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала и коммунистических партий тех, кто сопротивлялся его установкам, добиваясь того, чтобы на руководящих постах находились послушные ему лица. Устранив из Коминтерна осенью 1926 года его председателя Г. Е. Зиновьева, Сталин добивался теперь полного очищения высших органов от инакомыслящих.

После осуждения выступлений Троцкого он /Троцкий/ был словно "взят в обруч" в рядах ВКП/б/ и Коминтерна и постепенно оттеснялся от руководящей политической работы.

С конца весны 1926 года в ВКП/б/ и Коминтерне выступила так называемая объединенная оппозиция, которую возглавили вместе Троцкий, Зиновьев и Каменев.

Решения VIII Пленума ИККИ /май 1927/, строго осуждавшие Троцкого за борьбу против руководства ВКП/б/ и Коминтерна, отражали атмосферу ожесточенных фракционных столкновений. Попытка Н. И. Бухарина на совещании в ИККИ 13 сентября 1927 года вести дискуссию с троцкизмом в спокойном, деловом тоне с критикой собственных ошибок осталась лишь эпизодом, выпадающим из общей картины событий. 27 сентября 1927 года на заседании Президиума ИККИ и Контрольной комиссии ИККИ острейшая борьба между Сталиным и Троцким достигла кульминации. Троцкому были предъявлены обвинения в усилении Фракционной деятельности. По сути, это объединенное заседание, в котором принимало участие свыше 60 человек, носило характер расправы, главный удар которой был направлен на лидера антисталинской оппозиции. Выступления И. В. Сталина, Н. И. Бухарина, О. В. Куусинена, Д. Мерфи и других участников заседания отмечали не столько попытки аргументировать необходимость исключения оппозиционеров, сколько стремление обвинить в антибольшевизме, антиленинизме, унизить их достоинство, уничтожить их политическое реноме. Президиум ИККИ на этом заседании исключил Троцкого из кандидатов в члены Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала. В октябре 1927 года Троцкий был выведен из состава ЦК ВКП/б/, а 14 ноября исключен из партии.

Несколько лет острых внутрипартийных и внутрикоминтерновских дискуссий увенчались тем, что в январе 1928 года Л. Д. Троцкий был выслан сначала в Алма-Ату, а затем, спустя ровно год, в 1929 году, был выслан за пределы СССР.

В 1927-28 гг. сопротивление сталинизму в рядах ВКЛ/б/ было еще на подъеме, за ним шла молодежь. Но ужесточение репрессивных мер со стороны ГПУ позволило разбить его на отдельные незначительные группки.

И, уезжая, в 1929 году Троцкий уже не имел в России сплоченной группы сторонников, для которых он являлся бы бесспорным лидером.

Созданию IV Интернационала предшествовала, колоссальная по объему работа. Буквально поражаешься неуемной энергии, терпели­вости, способностям Л. Д. Троцкого, когда действовать приходилось по принципу «капля камень точит».

Видный историк и деятель троцкистского движения Пьер Франк, начинавший на о. Принкипо секретарем Троцкого, выделил три этапа в становлении и развитии троцкизма между двумя мировыми войнами. Это годы с 1923 по 1929, с 1929 по 1933 и с 1933 по 1938-1939. На первом этапе, считал Франк, в строгом смысле «движение большевиков-ленинцев интернационалистов» отсутствовало, сущест­вовала лишь его фракция в СССР, которую поддерживали отдельные группки и лица из других стран. Второй этап свелся к формированию интернационалистской левой оппозиции. Он стал временем принципиального размежевания с официальным руководством компартий и Коминтерна, формирования кадров интернационалистской левой. Именно в эти годы, писал Франк, «образовалось большинство наших секций», сложился идейно - политический инструментарий анализа обстановки, что, позволило нам обрести, как говорится, " троцкистский голос". "Наконец, третий этап был отличен выходом троцкистских групп из компартий и Коминтерна, конституированием их в независимые партии и организации, попыткой наладить контакт с партиями II Интернационала. Это было время подготовки и создания IV Интернационала.

В марте 1929 года Троцкий обратился к единомышленникам с письмом "О группировках в коммунистической оппозиции". Он призвал всех, кто сохранил верность левой оппозиции и ему лично, не падать духом, а искать пути для укрепления оппозиционных групп, где они уже имелись, а там, где их еще не было, - подбирать кадры, проявлять максимум внимания к каждому, кто выразил критическое отношение к ВКП/б/ и Коминтерну, проявил интерес к материалам левой оппозиции.

В создании интернационалистской левой оппозиции Троцкий не ограничивался только перепиской. Он вступил в контакт с группами своих сторонников, лидеры которых, как правило, приезжали к нему на о. Принкипо, а затем во Францию / Сент-Пале, Руайан, Барбизон/, в Норвегию, в Мексику. В " Бюллетене оппозиции" была введена специальная рубрика "Проблемы международной левой оппозиции", где печаталась переписка Троцкого с первыми зарубежными троцкистскими группами, помещались его инструктивные материалы. Например, в 1929 г. Троцкий направил послания " большевикам-ленинцам" во Францию, США, Чехословакию, Австрию, Бельгию, Италию, Испанию. И всем он сообщал, что с большим интересом следит за их первыми шагами, подбадривал, успокаивал, недоумевал, спрашивал, укорял. Ставил он и конкретные задачи: издание на языке данной страны документов пока еще не существовавшей организационно интернационалистской левой оппозиции; создание печатного органанациональных секций; разработка платформы секции; участие, желательно материальное, в издании органа интернационалистской левой оппозиции; участие и по возможности выступления на собраниях коммунистических партий, правой оппозиции, открытых рабочих собраниях, встречах, митингах; ведение воспитательной работы хотя бы в небольших кружках или по отношению к одиночкам.

В директивных письмах, при личных встречах Троцкий проводил одну и туже мысль - необходимо приступить к созданию троцкистских партий, а там, где они уже имелись, активизировать их деятельность в рабочем движении.

В 1930 г. были организованы печатные органы левой оппозиции. Во Франции - еженедельная газета "Верите" и ежемесячный журнал "Лют де класс". В Германии объединенная оппозиция приступила к изданию журнала "Коммунист". Коммунистическая лига США имела еженедельник "Милитант" и приступила к организации брошюрного издательства, в Австрии выходили две газеты, в Чехословакии - также газета; итальянская группа бордигистов / по имени руководителя Ама-део Бордиги, одного из создателей ИКП, исключенного ее рядов за оппозиционную деятельность/ выпускала два раза в месяц газету "Прометео"; группа еврейских оппозиционеров издавала в Париже газету "Клархейо" /"Ясность"/.

На этом этапе Л. Д. Троцкий сконцентрировал свои усилия по созданию левой оппозиции во Франции. Его интерес к этой стране был не случаен: здесь были сильны позиции радикальной мелкой буржуазии. Кроме того, еще до Октября Троцкий обрел немало сторонников именно среди левых деятелей французского рабочего движения. Питательной средой троцкистских групп во Франции были рекруты из промежуточных слоев, пополнявшие ряды пролетариата. "Не считая Америки, - указывал журнал "Коммунистический Интернационал", - Франция является международной базой троцкизма."

"Верите" сыграла важную роль в сплочении национальных групп левой оппозиции. Редакция еженедельника обратилась к "большевикам-ленинцам" всех стран с призывом объединиться для подготовки международной конференции левой оппозиция и организации международного информационного бюллетеня. На это предложение откликнулись оппозиция из Германии, левые оппозиции из Чехословакии, США и Испании. Из этой акции выросла первая в истории троцкизма международная "Предконференция", как назвали ее сами участники. 6 апреля 1930 года в Париже собрались: Коммунистическая Лига Франции, Коммунистическая Лига США, объединенная оппозиция Германии, оппозиционная группа Коммунистической партии Бельгии, испанская оппозиция, левая оппозиция Чехословакии, венгерская коммунистическая оппозиция и группа еврейской оппозиции во Франции. Левая оппозиция ВКП/б/, по всей видимости в лице Троцкого и его сына Л. Седова, направила участникам предконференции приветственное письмо, в котором заявила о присоединении к предконференции. Так же поступили оппозиционные группы из Китая, Аргентины, Мексики.

Общий настрой предконференции был мажорным, хотя успехи пока оказались "бумажными": левая оппозиция существовала исключи­тельно в виде разных печатных изданий. Итогом предконференции стадо создание Международного секретариата, которому поручили издание международного бюллетеня и подготовку полномочной конференции. Техническую реализацию решений возложили на Коммунистическую Лигу Франции. С этого момента Париж становится Меккой интернационалистской левой оппозиции.

И еще одно принципиальное соображение. Предконференция заявила, что объединение национальных фракций не означает курса на образование IV Интернационала, так же как и создание самих этих национальных фракций не свидетельствует о формировании вторых

партий, т.е. параллельных компартиям. Левая оппозиция по-прежнему считала себя фракцией международного коммунизма и действовала в качестве таковой. Виновником своей обособленности, приведшей к расколу и официальными компартиями и Коминтерном, предконференция сочла центристскую бюрократию. Порывая с верхушкой коммунистического движения, оппозиция заявила, что формально она остается в рядах коммунистических партий и Коммунистического Интернационала. При этом своей целью оппозиция ставила возрождение Коммунистического Интернационала на ленинских основах.

В сущности, в принятых на предконференции решениях была заложена модель деятельности интернационалистской левой оппозиции на ближайшие три-пять лет, итогом которой стало состоявшееся в феврале 1333 года, опять таки в Париже и опять объявленное "Предконференцией", совещание представителей левой оппозиции, на этот раз уже из 11 стран: СССР, Германии, Франции, Англии, Бельгии, США, Греции, Италии, Испании, Болгарии, Швейцарии. Этой предконференции предшествовала проведенная в разных странах довольно основательная работа.

Первые организации левой оппозиции стали появляться в странах Латинской Америки, в частности, в Аргентине и Бразилии. Возникла оппозиционная группа в Мексике, с ней тесно сотрудничала появившаяся группа левой оппозиции в Уругвае. Участники февральской /1933г./ предконференции констатировали, что на начало года программные и политические документы левой оппозиции издавались почти на 15 языках. Оппозиция располагала 32 периодическими органами печати в 16 странах. За прошедшие 3 года появились новые организации в 10 странах, а в 6 были реорганизованы и укреплены уже существующие.

До сих пор невыясненным остается вопрос, состоялась ли уже не пред-, а полнокровная конференция интернационалистской левой, которая бы официально закрепила появление этой новой в международном рабочем движении организации.

На вопрос одной журналистке о численности своих сторонников Л. Д. Троцкий говорил: "Трудно указать точную цифру /своих сторонников в мире/, тем более что среди рабочего класса происходят постоянные перемещения : имеются наполовину сторонники, на четверть сторонники и т.д. Я думаю, что сегодня уже можно говорить о нескольких десятках тысяч сторонников". По своему составу эта "команда" была разномастная и чрезвычайно пестрая по своим идейно-политическим воззрениям.

Формальный политический разрыв Л. Д. Троцкого с большевистской партией произошел в 1933 году, в связи с его решением порвать с III Интернационалом и основать IV. Этот разрыв не был легким для него. Несмотря на то, что он был исключен из большевистской партии в 1927 году и выслан из Советского Союза в 1929, он никогда формально не порывал с партией или Коминтерном. С момента его высылки и до разрыва коммунисты - сторонники Троцкого пытались организовать работу внутри и за пределами партии и компартий других стран, чтобы повлиять на линию поведения в троцкистском направлении. Но Л. Д. Троцкий сопротивлялся их желанию организовать или санкционировать новые большевистско - ленинские партии за пределами Коминтерна. Он постоянно оказывал поддержку III Интернационалу и выражал желание защищать Советское государство. Его четырехлетняя верность той партии, которая его выслала его из страны, базировалась частично на страхе за безопасность Советского государства. Троцкий определял сталинский режим в этот период не как реакционную, или «термидорианскую» контрреволюцию, но как центристскую политическую акцию, которая делала зигзаги - между левыми и правыми. Он опасался, что эти шатания и некомпетентность сталинского руководства могут привести к кризису, в котором реальные правые / кулаки, нэпманы, белые и т.д./, воспользовавшись беспорядками, совершат настоящую контрреволюцию. При таких обстоятельствах Троцкий чувствовал бы себя обязанным поддерживать и защищать даже сталинских центристов от атак справа, поскольку она бы грозили падением Советского государства. Он, следовательно, сопротивлялся мысли о том, что защищает лозунг "сталинского переворота" или организует новую политическую партию, которая разделила бы большинство в момент кризиса.

Когда изучаются политические деятели и теоретики, всегда трудно отделить субъективное от объективного. Являются ли действия и позиция какого-либо определенного политика результатом субъективных, личных мотивов или объективного анализа? В основном на большевиков / и особенно на сталинистов/ смотрят как на политиков, действия которых зависят от их честолюбия как направляющей силы их теоретических или политических решений. Но мало кто из авторов работ о Троцком сомневался в его интеллектуальной честности или задавал критические вопросы о личных мотивах, скрытых за его теоретическими и политическими позициями.

Решение Троцкого в 1933 г. основать IV Интернационал исходило из объективного экономического, социального и политического анализа ситуации в Коминтерне и в СССР.

Однако по частной переписке Троцкого, его действиям, видно, что изменение его теоретических оценок СССР и большевистской партий явилось по крайней мере частичным результатом смены его тактической позиции и его фанатичных надежд. Формирование отдельных политических организаций и отказ от верности Коминтерну могли сделать Троцкого и его последователей членами сепаратистской антибольшевистской политической группировки. Такая позиция поставила бы под удар любую возможность его возвращения в ряды московского партийного руководства. Было бы непредусмотрительно для Троцкого питать такие наивные, донкихотские иллюзии, однако неопределенность динамического развития СССР в 1929-32 гг. давало на это некоторую надежду. Троцкий верил и надеялся на возвращение в Москву и неустанно работал для этого. Крушение этой последней надежды совпало с его решением основать IV Интернационал. Анализируя публицистику Троцкого 30-х годов, многие

исследователи приходят к выводу, что разгром гитлеровцами Коммунистической партии Германии/КПГ/ и рабочего движения в феврале-марте 1933 года заставил Троцкого разочароваться в КПГ, а затем и в Коминтерне и членах его партий. Троцкий был недоволен ими так как они /партия и Коминтерн/ не сформировали "совместного фронта сверху и снизу" с германскими социалистами /СПГ/, чтобы предотвратить победу Гитлера. В марте он написал серию статей, в которых отмечал, что лучше образовать новую германскую коммунистическую партию, чем восстановить прежнюю КПГ.

Троцкий допускал, что это решение будет воспринято как нежелательное, поэтому подписывал статьи псевдонимом "Г. Гуров". "Так же как доктор не оставляет пациента, в котором еще есть дыхание жизни, - писал он, - так и мы надеялись на реформу партии до тех пор, пока оставалась хоть малейшая надежда. Но было бы преступным питать привязанность к трупу." 

Хотя Троцкий теперь санкционировал создание новой, некоминтерновской партий в Германии, он не дошел до отречения от III Интернационала и советской коммунистической партии, отказывался одобрить образование новых коммунистических партий везде, кроме Германии. В ответ на риторический вопрос, отвергает ли он III Интернационал или нет Г. Гуров выразился двусмысленно: " По моему мнению, было бы неверно дать жесткий ответ... " Он полагал, что германская катастрофа могла бы быть таким объективным примером, который пошатнул бы другие компартии и заставил Коминтерн изменить свою политику. "Этот вопрос еще не решен для СССР, где провозглашение лозунга о создании второй партии было бы неверным... Это не столько вопрос создания IV Интернационала, сколько проблема спасения III."

9 апреля 1933 года Троцкий снова поддерживает следующую мысль: "Мы не порвем с III Интернационалом." В ответ на вопрос исходило ни его решение порвать с Коминтерном только из ситуации в Германии и нигде больше, Троцкий свел все значение проблемы к "бухгалтерии". "Если же сталинская бюрократия доведет СССР до крушения... придется строить IV Интернационал." Через 4 месяца после своего призыва к созданию новой коммунистической партии Германии, Троцкий уклонился от того, чтобы распространить свое отречение от КПГ на советскую и другие компартии. Только в середине июля он объявил, что невозможно оставаться " в плену своей собственной формулы" и что с надеждой на реформу Коминтерна покончено.

В статье "Нужно строить заново коммунистические партии и Интернационал" он писал, что советская компартия больше уже не партия, а просто "аппарат" управления в руках бесконтрольной бюрократии. Следовательно, не было партии, с которой необходимо было бы пойти на разрыв.