Скачать

Культурный диалог между Востоком и Западом в средние века

Московский Государственный Университет им. М.В. Ломоносова

“Культурный диалог

между Западом и Востоком

в средние века”

Реферат

студентки 4-го курса

химического факультета

Прониной Екатерины

Москва

2000

à О проблеме деления культур на «восточные» и «западные» (1), (6).

«Запад есть Запад, Восток есть Восток,

не встретиться им никогда.

Лишь у подножья Престола Божья

в день страшного суда.»

Редьярд Киплинг.

Когда резню устраивают азиаты – это зверство; когда европейцы – политическая необходимость.

Шри Ауробиндо.

Деление культур на восточные и западные фиксирует не только их территориальное расположение, но и характеристику методов и способов познания мира, ценностной ориентации, основных мировоззренческих установок, общественно-экономических и политических структур.

В современной культурологии под «Западом» подразумевается европейская и американская культура, под «Востоком» – культуры стран Центральной, Юго-Восточной Азии, Ближнего Востока, Северной Африки. Для средних веков это деление зависит от того, рассматривается этот вопрос с европоцентристской или общемировой точки зрения. В первом случае под Востоком подразумевают культуры Византии, Египта, Сирии и Палестины, под Западом – культуры развитых государств Европы – Франции, Италии, Испании, Германии, Англии. В рамках мировой культуры Восток – это в первую очередь, Китай, Индия, Япония, Персия; европейскую культуры и преемственную ей византийскую относят к западным культурам.

Несмотря на такие отличия в разделении стран на Запад и Восток, у этих двух «противоположных» типов культур можно выделить присущие им черты.

Западная культура ориентирована на ценности технологического развития, динамичный образ жизни, совершенствование культуры и общества. Идея значимости личности, приоритет инициативы и творчества закрепляется в конституционных формах. Для социодинамики западной культуры характерны волнообразность, рывки, неравномерность. Процесс перехода к новому протекает как ломка устаревших ценностных систем, общественно-экономических и политических структур. Запад, будучи носителем начала творческого, потенции, постоянного поиска, бунта, дерзновения и, в это же время, являя стремление к постоянному аналитическому познанию Вселенной, чаще занимает сторону бытия земного, телесного, разрушая тем самым гармонию, постоянство и органичность собственной жизни.

Дени де Ружмон в книге «Вызов запада» называет две выдающиеся идеи, характерные для западной культуры: личность и машину. Это важно, поскольку личность и машина противостоят друг другу, а потому Запад переживает огромное психологическое напряжение. «Личность предполагает индивидуальность, персональную ответственность, тогда как машина является продуктом интеллекта, абстракции, обобщения, тотализации, групповой жизни». (Д. Судзуки «Лекции о Дзен-буддизме»). Причем понятие личности в данном контексте следует понимать даже не как монаду (древних греков), но как принцип бесконечного, всеобъемлющего порыва, полета Духа за рамки всех условностей и границ. При всем этом, нельзя не отметить еще одну немаловажную черту западного менталитета - его склонность к научному исследованию мира. Наука Запада занята плетением сетей сложных методологических исследований и экспертиз, окутывая которыми объект своего изучения она пытается понять его и его природу. Д. Судзуки пишет: «Какими бы мелкими не были ячейки сети, пока есть сеть, имеется и то, что сквозь нее ускользает, а именно то, что не может быть каким-либо образом измерено. Числа уходят в бесконечность, и однажды науки признаются в собственной неспособности заманить реальность в свою сеть». Оказывается, что сама Жизнь - эта удивительная тайна, для познания которой и создавались науки - неминуемо бежит из-под линз микроскопов и датчиков других научных приборов.

Восток является воплощением некой иррациональности, трансцендентности, принимающего, женского принципа-начала, он никогда не отступал от заповедей существования в мире духовном (при этом, подчас, ущемляя существование плоти, но, все же, по природе своей, стремясь к равновесию и гармонии). На Востоке новое не отвергает и не разрушает старое, традиционное, а органично вписывается в него. Западная культура нацелена вовне, тогда как для восточной культуры характерна погруженность во внутренний мир человека. Многие восточные мыслители были убеждены в том, что усовершенствовать мир можно лишь обретя цельность и гармонию в самом себе. Если западная культура пошла по пути создания техники, посредующей отношения с природой, то для восточной культуры характерно стремление к гармонии с природой, развитие естественным образом.

Восток - это сжатость, глубина, тишина. В данном отношении особенно показательным примером является японская поэзия хайку. Известный английский исследователь японской культуры Р.Х. Блейс писал по этому поводу: «Хайку - это самый короткий поэтический жанр, при котором стихотворение еще имеет форму и ритм. Сокращая поэтическое произведение до семнадцати слогов, мы приближаемся к невидимому, неописуемому поэтическому переживанию, пока каждая характеристика объекта не станет для него неотъемлемой, пока само стихотворение не станет прозрачным и как бы написанным без слов». Восток провозглашает принцип познания или, вернее сказать, постижения мира через отождествление, слияние с ним. Раствориться в окружающем, в Бытии, в мгновение оказаться Всем и одновременно мельчайшей частицей Всего. Ключевыми понятиями в постижении этого являются «Пустота» (шуньята (санскрит.)) или «Недеяние» (увей (кит.)). Эти термины отнюдь не означают отрицание мира или вообще отрицание чего- либо, скорее наоборот: они говорят о запредельности, сверхреальности и в то же время единственной Реальности, причем неразрывно слитой с реальностью обыденной, являющейся ее истоком и устьем. Сатпрем говорил об индуизме: «Так называемый индуизм - это выдумка запада; индусы говорят только о «вечном законе», санатана дхарма, который существует и для мусульман, негров, христиан и даже анабаптистов. То, что кажется человеку запада самой важной частью религии – а именно структура, которая «отличает» ее от всех других религий и устанавливает, что человек не является католиком или протестантом, если не считает себя тем или другим, и не соглашается с какими-то параграфами веры, - является для индуса самым несущественным аспектом, ибо он инстинктивно стремится отбросить все внешние различия, чтобы вновь обнаружить всех там, где все сходится в одной центральной точке».

³ ³ ³

В рамках данной работы невозможно воспроизвести полную картину культурного диалога между всем разнообразием восточных и западных культур. Поэтому автор на свое усмотрение приводит различные точки зрения на вопрос Восток-Запад, а также отдельные зарисовки разных составляющих культур разных стран в разные промежутки времени и проводит параллели между ними.

à Книгопечатание (4).

В Китае первые записи делали на твердых материалах; первые «книги» - это деревянные или бамбуковые планки, соединенные в связки. С V-VI вв. до н.э. в Китае стали писать на шелке. Потребность в размножении текстов возрастала, и с VI-V вв. до н.э. в китайских монастырях стали вырезать из дерева рельефные тексты в зеркальном отображении и получали оттиски. К этому времени уже умели получать бумагу — волокна конопли, тряпье и древесная кора разминались в чане, прессовались в листы и высушивались. Получение совершенствовалось, и в IV в. был издан императорский указ о том, что бумага становится общеупотребительным материалом. В Китае делали оттиски с надписей и изображений на камне, которые очень ценились; чтобы их получать, рельефные части покрывали краской и прикладывали к ним листы бумаги. Так можно было получать необходимое количество оттисков. Сначала полученные оттиски сворачивали в свитки, потом стали складывать, как ширму. Позже поняли, что гораздо удобнее склеивать листы с наружной стороны, в XIV-XV вв. их стали прошивать. Кузнец Пи Шен в XI в. предложил набирать текст из глиняных знаков, размещенных в специальной рамке, а не изготовлять целые оттиски текста. В XIII в. литеры стали делать из олова и дерева, а в Корее – из меди.

Все эти изобретения не случайно были сделаны в Китае, уже с VI в. до н.э. там были библиотеки, составлялись энциклопедии. Одна из первых энциклопедий относится к X в. В XV в. 2169 различных умнейших граждан Цинской империи создали энциклопедию из 11915 томов. В Китае были даже периодические издания: в VII-X вв. выходила газета «Столичные ведомости».

В Европе с падением Римской империи погибли многие библиотеки. Центрами книжной культуры в средневековой Европе стали монастыри, где переписывались богословские труды, древние тексты, делалось множество ошибок. В скрипториях одни монахи наносили на пергаментные листы линии строк, другие писали красивым почерком текст, третьи украшали рукописи орнаментами и миниатюрами. Книги были настоящими произведениями искусства. Писали тростниковыми палочками, птичьими перьями, изредка – металлическими перьями. Чернила были черные, красные, иногда голубые, желтые, фиолетовые. Книги были очень дорогими. В Испании известен случай, когда за сборник проповедей получили 200 овец, 3 бочки зерна и 3 куньи шкурки.

Бумага пришла в Европу от арабов. Предполагают, что они заимствовали способ ее изготовления у китайцев. Арабы измельчали пеньку и другие ингредиенты на мельничных жерновах. В Дамаске и Каире целые улицы населяли мастера, изготавливавшие бумагу разных сортов, в том числе и тончайшую – для голубиной почты. Арабы заимствовали у китайцев и способ печатания с резных досок. Дешевизна материала позволила выпускать гораздо больше книг, например, только в Кордове, в Испании, ежегодно выпускали 16-18 тыс. книг.

В XIV-XV вв. в Европе изготовление книг вышло за стены монастырей. Теперь книги делали ремесленники, а торговали ими купцы. Образование становилось более светским, увеличился интерес к естественным наукам. В середине XIII в. бумагу уже начали делать в Италии, в XIV в. во Франции, а потом и в Германии, Англии. Книги стали дешеветь. Теперь книги печатали с целых деревянных матриц.

И, наконец, Гуттенберг, ювелир, гравер, резчик по камню, изобрел книгопечатание. Он первым в Европе применил разборный шрифт. Металлические литеры отливали из свинцового сплава, помещали их в наборную кассу, набор для страницы обматывали суровой ниткой, смазывали типографской краской из сажи и олифы. На набор укладывали лист увлажненной бумаги, просушивали его и делали на нем оттиск текста оборотной стороны. Печатный станок был ручным. Готовые листы разглаживали под прессом, складывали в кипы, разравнивали их и переплетали. Первые книги Гуттенберга появились в Германии в 40-х годах XV в. За первые 50 лет книгопечатания человечество получило книг больше, чем за сотни лет до этого. К концу 1500 г. книги выпускали уже в 300 городах Европы, где действовало около 1500 типографий.

à Нумизматика (4).

Нумизматика как наука дает исследователям целый комплекс разнообразных данных, включая сведения о состоянии экономики государства или отдельной области, о правителях страны, о военных победах.

Еще античные исследователи пытались в качестве аргументов в своих дискуссиях использовать монеты. Так, греческие историки Плутарх и Павсаний сопоставляли предания об отдаленном прошлом городов Эллады с монетными изображениями. Римский историк Флавий Вописк (III-IV вв.) сообщает о вполне научном споре между любителями старины, который разрешился, стоило только одному из них предъявить нумизматическое доказательство.

Однако лишь в эпоху Возрождения появился серьезный интерес к коллекционированию и изучению древних монет. Страстным нумизматом был, например, поэт-гуманист Франческо Петрарка. Представители ренессансной культуры ценили греческие и римские монеты прежде всего как совершенные образцы античного искусства и подлинные свидетельства существования реальных исторических персонажей.

На античных монетах нередко воспроизводятся те шедевры архитектуры и изобразительного искусства, которые до нас не дошли. Так нумизматические свидетельства помогли археологам отыскать руины театра Диониса в Афинах и уточнить детали облика храма Артемиды в Эфесе. Благодаря им же опознаны скульптуры «Афина и Марс» Мирона, «Афродита Книдская» Праксителя, реконструирована статуя Афины Парфенос великого Фидия. Служили монеты и средством политической пропаганды. Изображение несущейся колесницы в азартно погоняющим коней возничим помещал на монетах македонский царь Филипп II, напоминая таким образом о своей победе в конных ристаниях. Военные сюжеты, особенно победа и триумф, еще чаще встречаются в монетных типах Римского государства. Денежные знаки Римской империи снабжались изображениями и надписями, с помощью которых люди узнавали обо всех событиях и идеях, важных с точки зрения властей.

Со времени установления принципата Августа (29 г. до н.э.) в монетной типологии главное место отводится персоне правящего императора и членам его семьи. Их портреты – самый частый нумизматический сюжет той эпохи. После падения Западной Римской империи 476 г. до н.э. прежняя типологическая традиция еще долго сохранялась в Византии. Была она унаследована и «варварскими» государствами Европы.

С принятием христианства монетная типология включает в себя элементы новой религиозной символики. В средние века в европейских странах на монетах помимо портрета правителя появляются изображения Христа, Богоматери и христианских святых. Постепенно начинают использоваться геральдические фигуры. А со временем родовой или государственный герб становится одним из самых частых элементов монетных типов и остается таковым до сих пор.

Иными путями шло развитие типологии монет на Востоке. По китайскому образцу оформлялись до ХIХ в. литые металлические деньги в Корее, Японии, Вьетнаме и некоторых других странах Юго-Восточной Азии. В исламском мире денежное обращение началось с усвоения старых античных традиций, сохраненных Византией. Характерно, что названия золотых, серебряных и медных монет заимствованы в раннемусульманское время из греко-римской терминологии: «динар» - от латинского «денариус»; «дирхем» – от греческого «драхме»; «фельс» или «фулюс» – от латинского «фоллис».

Хотя на монетах исламских стран встречаются изображения животных, реже – человека, в целом, безусловно, преобладает орнаментально-каллиграфический принцип. Надписи всегда несут основную смысловую нагрузку. Содержание их, как правило, сходно: символ веры («Нет Бога, кроме Аллаха, Мухаммад – пророк Аллаха», к чему последователи шиитского направления в исламе добавляют еще слова «Али – наместник Аллаха»), известные цитаты из Корана, перечисление имен первых четырех халифов или двенадцати имамов, номинал монеты, место и дата чеканки, имя и титул правителя. Иногда арабографические монетные надписи встречаются даже в стихотворной форме. Таким образом, мусульманские монеты – чрезвычайно важный источник по истории Востока эпохи Средневековья.

à Геральдика (4).

Одной из вспомогательных исторических наук является геральдика – наука о гербах, эмблемах и символах. С помощью сохранившихся рыцарских доспехов, вышивках на одежде, крестов, монет, девизов на замках историки–герольды могут многое рассказать о городах и людях.

Хотя слова «герб» («Erbe» – «наследство» в переводе с немецокого), «герольд» и законы геральдической символики появились только в Средние века, корнями они уходят в первобытные времена. Предшественниками гербов можно считать тотемы первобытных племен. У прибрежных племен в качестве тотемов были фигурки дельфинов, черепах, у племен степей – змеи, у лесных племен – медведя, оленя, волка. Особую роль играли знаки Солнца, Луна, воды.

Подобные символы существовали и в древнейших государствах. Так, на печатях Древнего Египта были изображения богов и священных животных; корова –на известной печати из индийского города Мохеджо-Даро. На монетах Афин изображали сову, Эгины – черепаху, Пантикапея – мифического грифона, ставшего гербом и современной Керчи. Знаки царской власти являлись символами больших монархий. Например, на стенах дворцов критских царей изображена двойная секира («лабиринт» – в буквальном переводе «дворец двойной секиры»). На личных вещах македонских царей встречается восьмиконечная звезда.

Символом Римской империи со времен Юлия Цезаря стал императорский жезл с фигурой орла – священной птицы Юпитера. После перенесения столицы в Константинополь в 330 г. император Константин ввел новую эмблему – черного двухглавого орла на золотом фоне – символ власти императора над Западом и Востоком. Этот герб сохранился и как герб Византийской империи. В начале ее существования императоры пытались восстановить Римскую империю, а затем две головы орла, обращенные в разные стороны, стали восприниматься как символ географического расположения Византии на стыке Европы и Азии. Впоследствии от римского и византийского орлов произошли гербы многих других империй: Священной Римской (одноглавый черный), Арабского халифата (одноглавый желтый), России (двухглавый черный). ОТ орла Священной Римской империи «отпочковались» австрийский, германский и испанский орлы (с 1521 г., когда императором стал испанский король Карл V, а его потомки Габсбурги оставили на гербе Испании имперскую птицу). От византийского орла, кроме российского, произошел албанский, без имперских знаков власти, когтей и раскрытого клюва – символ борьбы против турецкого ига. Желтый орел халифов возродился в Новейшее время в беркутах, халзанах и соколах гербов ряда арабских стран.

Если в раннем средневековье в Западной Европе гербовые символы имелись лишь у высшей феодальной знати, то в XII-XIII вв. гербы оформились у крупных и мелких феодалов, а к XIV-XV вв. – у городов, гильдий, цехов и университетов. В это же время появляюися герольды, разрабатываются принципы составления государственных и родовых гербов. Изначально гербы помещались на боевом щите, имевшем различную форму: итальянский – овальную, норманнский – треугольную, французский – прямоугольную с закруглением или выступом вниз, немецкий – вырезную. Четкую символику стали иметь цвета: красный подчеркивал страсть; голубой, синий – честь, возвышенность; пурпурный – власть; зеленый – свободу; черный – постоянство; золотой, желтый – знатность; серебряный, белый – благородство. Таким образом, первоначальное толкование цветовой символики было узкофеодальным, но потом расширилось, и красный цвет стал цветом борьбы, зеленый стал цветом живой пририоды, синий –цветом мира, черный – траура, белый - вечности. В этих значениях цвета уже ранее использовались народными движениями на Востоке (восстание «краснобровых» в Китае в I в. н.э., восстание «краснознаменных» в Иране в 772 г.)

K XV в. сложилось большинство современных государственных гербов. Львы с атрибутами власти и силы стали символами Англии, Швеции, Дании. На гербе Польши в XIII в. в период борьбы с агрессией германских феодалов появился белый орел на красном поле, смотрящем в другую сторону, в отличие от черного германского. На гербах Болгарии и Чехии – белые львы без когтей и оружия – символ мира.

В период бурного роста самоуправляющихся городов в Европе появилось много городских гербов. Ряд гербов являются «говорящими»: на гербе Гранады – гранат, Берлина – медведь («берл» - по-западнославянски «медведь»). В ряде случаев отображена легенда о возникновении города (ладья в гербе Парижа).

В Азии и частично Восточной Европе оказался распространенным восточный тип герба – круглый. Их символика значительно отличается от европейской. Так, роза в мусульманских странах означала любовь, змея – мудрость (в Европе – коварство). Место христианского креста занимают полумесяц, звезда и знаки Инь и Ян. Государственным гербом стал императорский мон – желтая хризантема. Индийцы употребляли многие века лишь один гербовый символ – знак Солнца. В Японии роль гербов играют круглые моны – знаки личной собственности. Интересно, что в XII в. моны могли иметь лишь крупные феодалы; в XIV в. такое право получили самураи; в XVI в. – все дворяне, в XVII – купечество, а после буржуазной революции 1868 г. – все японцы.

à Возрождение – в Европе и на Востоке.

Средневековый Китай (2).

Как известно, термин «средние века» появился в Европе в XV в. в кругах ученых-гуманистов и употреблялся ими для обозначения исторической полосы жизни европейских народов, лежащей между «древним миром», существование которого считалось гуманистами закончившимся в V в. падением Западной Римской империи, и новым временем, как воспринимали гуманисты свою эпоху. В таком же значении восприняли этот термин и гуманисты – филологи и историки XV-XVII вв. За ними пошла вся последующая историческая наука в Европе, окончательно закрепившая этот термин в составе триады: «древность» – «средние века» – «новое время». Так в исторической науке возникла специальная отрасль – история средних веков.

Происхождение понятия и термина «средние века» обусловило то, что история средних веков стала историей стран и народов Европы. О неевропейских народах в ней говорится только в той мере, в какой они соприкасались с европейскими. Об истории народов Индии, об истории китайского народа в период, соответствующий средним векам Европы, мы ничего не знаем. О гуннах говорят лишь в связи с их вторжением в самый центр Европы, историю Персии связывают с историей Византии.

Так что же было в это время на Востоке?

Восток обширен, и развитие исторической науки в разных его странах протекало сложно и разнообразно. О «средних веках» в Европе мы можем говорить, имея в виду всю Европу, столь же обобщенно говорить о Востоке труднее. Обратимся к самой далекой от западного мира державе – к Китаю, этому самому обширному и самому могучему в VII-IX вв. государству не только на Востоке, но и, пожалуй, и во всем мире.

В годы могущества дома Тан (618-907 гг.) в Китае успешно развивалась морская торговля. Экономический подъем способствовал развитию городов – центров торговли и ремесла, оказал большое влияние на развитие культура. Недаром Танский период называют «золотым веком» поэзии. Для государственной власти характерно создание системы конкурсных экзаменов, что вело к возникновению лично преданного правящей династии ученого сословия.

Во второй половине VIII в. в Танской империи возникло направление, превратившееся в наиболее могущественное течение общественной мысли вплоть до монгольского нашествия. Это движение, представленное такими деятелями культуры, как Хань Юй и Су Дун-по, вызвало свою философию, свою науку, свою эстетику – все резко отличное от того, что наблюдалось в этих областях ранее. Развивалось это движение под знаменем обращения к «древнему просвещению».

У Хань Юя и его единомышленников было вполне четкое представление о «древности» и «новом времени», а также существовало понятие о промежуточной полосе между древностью и новым временем, которое хронологически относилось ко времени с III по VII в. Это время («средние века» в понимании Хань Юя) ознаменовалось распространением и укреплением в Китае новой религии - буддизма, начавшего проникать в Китай из Кушанского царства в Средней Азии еще в I в. н.э. В Танской империи влияние этой религии благодаря покровительству императоров и знати сильно возросло, даже перенесли в Китай «кости Будды» («частица мощей» была перевезена в столицу Поднебесной и с великой торжественностью водворена в дворцовом храме). Сам Хань Юй предпочитал буддизму учение Конфуция. То, что в средневековом Китае именуется «конфуцианством», представляло собой светское просвещение. Это было учение об обществе и государстве, о человеке и его морали, о природе и ее познании.

Хань Юй выдвинул основной принцип движения светского просвещения, он обозначил его словом «жэнь» (человеческое) или «жэнь дао» (путь человеческого). Невольно напрашивается перевод этих слов нашим словом «гуманизм». Представители «танского возрождения» настойчиво выдвигали положение о высшей ценности человека как основы общественной жизни. Хань Юй посвятил этой теме особый трактат «Юань жэнь» («О человеке»).

Такое положение дел позволяет нам сказать, что и на Востоке в определенный исторический момент возникла концепция «средних веков», которая имела и хронологическое, и культурно-историческое содержание. По крайней мере, так было в истории китайского народа.

Было ли что-нибудь похожее в истории других народов Востока?

Обратимся к мусульманскому миру, и, прежде всего, к Средней Азии IX-XI вв. В эти столетия происходил величайший для того времени расцвет науки, философии, просвещения. Аль-Фараби, Ибн Сина, аль-Хорезми и аль-Бируни создавали направление тогдашней научной мысли, приняв наследие древнего мира. Они обратились ко всем источникам великих древних цивилизаций, с которыми их народы оказались связаны в исторических судьбах. Они заимствовали знания как из античных источников, так и из древнеиндийских и древнекитайских. Поэтому передовые деятели науки и философии среднеазиатского мира IX-XI вв. – подлинные гуманисты – создали новое просвещение, так же как до этого их собратья в Китае, а после них – их собратья в Европе, перешагнули через историческую полосу «средних веков».

à Византия IV-VI вв. От язычества к христианству (3).

Вы думаете, Бог католик?

Георг Карл Лихтенберг.

Создание византийской культуры было сложным, порою противоречивым процессом. Византийская цивилизация в отличие от западноевропейской во времена варварских нашествий во многом осталась последним оплотом греко-римских традиций. Как византийская государственность устояла под натиском варваров, так и византийская культура сумела противостоять волне варварства. Византийская культура впитала художественные традиции, созданные многочисленными народами, населявшими империю. Не только греки, но и сирийцы и копты, армяне и грузина, малоазийские племена и славяне, народности Крыма и латинское население Иллирика – в разной, конечно, степени – внесли свою лепту в формирование собственно византийской культуры.

Первые столетия существования византийского государства можно рассматривать как важный этап мировоззренческого переворота, когда не только формировались основные тенденции мышления, но и складывалась его образная система, опирающаяся на традиции языческого эллинизма и обретшего официальный статус христианства. Христианство противопоставило свой богословско-философский синтез последнему философскому синтезу античности – неоплатонизму, подводившему итог многовековому эллинско-римскому идейному развитию. В IV-V вв. появляется целая плеяда блистательных философов-неоплатоников: Прокл Диадох, Псевдо-Дионисий Ареопагит. Последние защитники язычества – император Юлиан Отступник, риторы Фемистий и Ливаний, историки Аммиан Марцеллин и Зосим тщетно пытаются возродить идеи язычества.

Христианство впитало в себя многие философские и религиозные учения той эпохи – иудаизма, манихейства, а также неоплатонизма. В патристической литературе ранневизантийской эпохи: в трудах Василия Кесарийского, Гририя Назиазина, в речах Иоанна Златоуста, где закладывался фундамент средневекового христианского богословия, мы видим сочетание идей христианства и неоплатонизма, переплетение античных риторических форм с новым идейным содержанием.

В IV-V вв. в империи развернулись ожесточенные философско-богословские споры: христологические – о природе Христа и тринитарные – о месте его в Троице. В этих спорах ставился вопросы о смысле человеческого существования, месте человека во вселенной, в них выразилась идейная борьба между антропологическим максимализмом, поднимавшем человека до невиданных в античном мире высот, и антропологическим минимализмом, всецело подчинявшим человека божеству.

В IV в. возникло особое религиозное течение – арианство, получившее название по имени своего основателя – священника Ария. Он и его сторонники считали, что Христос в Троице занимает подчиненное место, так как он творение Бога-Отца и следовательно не единосущен ему. Проповеди Ария сначала имели успех в Александрии и других городах Востока, но господствующая церковь обвинила его в ереси. В 325 г. на Вселенском соборе учение Ария было осуждено, а после временной амнистии при Константине I в 381 г. окончательно предано анафеме.

В христологических спорах V в. принимали участие несториане, монофиситы и халкедониты. Несториане отстаивали идею о двух «неслиянных» природах Христа – божественной и человеческой, которые, по их мнению, находятся лишь в относительном соединении, никогда полностью не сливаясь. Монофоситы признавали только божественную природу Христа. Халкедониты защищали ставшее ортодоксальным определение единосущности первого и второго лиц Троицы, «неслиянности» и «нераздельности» двух естеств Христа.

Запад, принявший горячее участие в церковной борьбе, стремясь укрепить позиции римского престола, остался равнодушным к философии христологических споров. На Западе идейная борьба развернулась в связи с трактовкой свободы воли. Пелагианство – религиозное течение, получившее название по имени его главы диакона Пелагия, - отстаивало независимость человеческой воли от божественного предопределения, свободный выбор человеком своего пути и плодотворность его усилий по восхождению к совершенству. Оно встретило самое суровое осуждение со стороны западного богослова Аврелия Августина, отводившего определяющую роль в спасении человека провидению, божественной благодати и христианской церкви. В этих спорах уже проявились различия в философской направленности Востока и Запада в рамках одной мировоззренческой системы – христианства. С течением времени эти разногласия приведут к обособлению восточной - православной и западной – католической церквей.

Серьезные изменения в идеологической жизни ранней Византии породили новые жанры византийской историографии: появились новые жанры церковных историй и всемирных хроник. Новой идеологии – христианству – было необходимо создать не только свою богословскую и церковную традицию, но и свою историю. Но главное – идеологам христианства необходима была новая историко-философская концепция всемирного исторического процесса, основанная на Библии. На смену античной теории цикличности исторического развития приходит концепция линейного времени, отсчет которого ведется от сотворения мира.

Первыми создателями такой концепции были Евсевий Кесарийский (около 265-340) на Востоке Римской империи и Аврелий Августин (354-430) на Западе. В исторических построениях и того, и другого мы находим еще немало родимых пятен античности, причудливого смешения христианской догматики и неоплатонизма. Историческая концепция Евсевия весьма оптимистична, он признает поступательный ход истории человека, происходящее, по его мнению, под влиянием христианства. От Платона и неоплатоников Евсевий воспринял философское представление о вечности. Концепция Аврелия Августина напротив глубоко пессимистична. Историческое время у Августина отражает движение по прямой линии, но он не верит в прогресс человечества в земной жизни. От античности Августин воспринял деление истории по аналогии с возрастами человека, истолковав его в христианском духе.

Византийская риторика той эпохи также являлась ареной острых идейных битв. В Константинополе при императорском дворе процветал жанр похвальных речей и панегириков в честь василевсов, произносимых по торжественным случаям. Даже при христианских императорах риторы изощрялись в классическом ораторском искусстве, их энкомии (похвальные слова) блистали метафорами и образами языческой мифологии и литературы. Риторы Фемистий, Гимерий, Ливаний потрясали слушателей отточенностью классического стиля и необычайной эрудицией.

Открытую борьбу с язычеством и античной культурой вели в Византии и христианские церковные проповедники. Среди них блистал ораторским талантом и поразительной силой воздействия на народ Иоанн Златоуст, обличавший пороки и растленность языческой знати. Пламенные речи Златоуста оставались в средневековой Византии непререкаемым образцом церковного красноречия.

Любовная лирика Агафия и Павла Силенциария – яркое свидетельство того, что в VI в. в Византии античная культура не потеряла своей жизненной силы. Агафий преклоняется перед земными радостями, воспевает земную красоту, прелести природы, любви. Борьба античной и христианской культур отразилась в творчестве Георгия Писиды – последнего выдающегося поэта той эпохи. Набожный христианин, он, однако, широко пользуется античным наследием, хотя и сильно видоизменяя его. Он автор нескольких поэм на актуальные темы современности, в частности, он воспевает походы и триумфы императора Ираклия, его перу принадлежит знаменитое поэтическое сочинение «Шестоднев, или О сотворении мира».

Система образования ранней Византии в значительных масштабах сохраняла античные традиции. В основу классического образования вес также было положено изучение семи свободных искусств. Программы обучения как в высшей, так и в начальной школе остались практически теми же, что и в предшествующие столетия. Сохранили свою былую славу школы философии и естественных наук в Александрии и Антиохии, ораторского искусства в Кесарии, Газе, Никодимии, Никее, философские школы в Пергаме, Эфесе, Сардах. Центром античной философии оставались Афины.

Православная церковь, разумеется, не могла оставить вне своего влияния образование молодежи. Она начала активную борьбу за приспособление классической системы обучения к своим интересам, стремясь воздействовать главным образом на нравственное воспитание. Православному духовенству в это время еще не удалось создать свои церковные школы, но оно использовало для распространения христианского вероучения светские языческие школы. Вместе с этим христианству необходима была систематизация философских знаний, создание образованного и сведущего в теологии духовенства. Поэтому в этот период возникают богословские высшие школы в Александрии, Антиохии, Эфесе, Нисибии. Они были тесно связаны с православными патриархиями Востока. В богословских академиях наряду с теологией большое внимание уделялось светским наукам. Библиотеки и скриптории (мастерские, где переписывались книги) в это время концентрировались в крупных городах, они принадлежали как муниципальным властям городов, так и частным лицам. Лишь медленно и постепенно церкви и монастыри стали собирать библиотеки, где хранились рукописи религиозного содержания и богословская литература.

Античные традиции долго господствуют и в естественных науках. Для христианской церкви вопрос о строении Вселенной был важнейшим мировоззренческим вопросом. Это было именно то поле битвы, где христианские богословы и философы стремились дать решительный бой античным космогоническим теориям. Поэтому в космографии, географии и науках о природе той эпохи наблюдается некая двойственность. С одной стороны, развитие мореплавания и торговли стимулировали заморские путешествия, изучение далеких неведомых стран и приводило к накоплению эмпирических знаний по ботанике, зоологии, географии. Но с другой стороны, библейская концепция мироздания начала проникать в византийскую науку. В IV-VI вв. оформились две основные школы христианской географической мысли. Первая, антиохийская, отличалась догматическим подходом к истолкованию Священного писания и крайне негативно относилась к античной географии. Основные принципы этой школы состояли в признании плоской земли, над которой распростерто куполообразное твердое небо; существования двух небес, между которыми заключены небесные воды; единого океана, окружающего сушу со всех сторон. Друго