Скачать

Концепция ада и рая

Содержание

Введение. 3

Глава 1. Концепция ада. 6

1.1. Определение понятия «Ад». 6

1.2. Топология ада. 15

1.3. Представление ада в Православии. 19

1.4. Местонахождение ада. 22

Глава 2. Концепция рая. 24

2.1. Рай и воскрешение. 24

2.2. Избранники. Судьи. 26

2.3. Представление Рая в Православие. 30

2.4. Концепция рая в Православии. 36

Заключение. 40

Список литературы.. 41

Введение

«И душа провалится в сиянье
- катастрофы или торжества?»
(Георгий Иванов)

Православие утверждают, что для того, чтобы после смерти душа попала не в ад, а в рай, нужно быть крещёным, придерживаться вероучения, причащаться Тела и Крови Христовых, соблюдать духовную чистоту и совершать богоугодные дела, живя на земле. Право определять, попадет ли душа человека в ад или рай в Христианстве принадлежит Богу.В православии существует концепция, что после грехопадения прародителей, в ад попадали души всех умерших, в том числе, ветхозаветных праведников. Души праведного Симеона Богоприимца и обезглавленного царём Иродом Иоанна Крестителя проповедовали в аду скорое и всеобщее избавление. После своих страданий и смерти на кресте, Христос своей человеческой душой спустился в самые отдалённые глубины ада, разрушил ад и вывел из него души всех праведников в Царство Божие (рай), а также и те души грешников, которые приняли проповедь о пришедшем спасении. И теперь, души умерших святых (благочестивых христиан) попадают в рай. Но часто своими грехами живущие люди отталкивают от себя Бога - сами создают в душе своей сущий ад, а после смерти, души уже не имеют возможности переменить своего состояния, которое будет и дальше прогрессировать в вечности. Посмертная и окончательная судьба душ умерших нехристиан неизвестна ныне живущим - она полностью зависит от воли Бога, если Он посчитает, что умерший жил по совести, и что его душа готова славить Христа, то она может быть принята в райские обители. Спаситель подчёркивает, что определяющим критерием для Него будет наличие (у «агнцев») дел милосердия (помощь нуждающимся, к которым Он и Себя причисляет), - либо отсутствие этих дел (у «козлищ»)(Мф.25:31-46). Окончательное решение Бог вынесет на Страшном Суде, после которого в аду будут мучаться не только души грешников, но и их воскресшие материальные тела. Христос указывал, что наибольшие мучения в аду постигнут тех, кто знал Его заповеди, но не исполнял их, и тех, кто не прощал обиды на своих ближних. Самым тяжёлым мучением в аду будет не физическое, а моральное, голос совести, некое противоестественное состояние, когда греховная душа не может вынести присутствие Бога, но и без Бога ей совсем невыносимо. В аду также будут мучаться и демоны (падшие ангелы), которые после Страшного Суда ещё более будут связаны.

Православие призывает всех людей искать рай не где-либо в земном или космическом пространстве, а в своём сердце (в своей душе), т.е., в преображении своего внутреннего состояния. За основу берутся слова Иисуса "Царство Божие внутри вас", т.е., где святой человек, там и Царство Небесное (рай). Эдем - всего лишь прекрасный сад, где произрастало Дерево жизни, ставшее недоступным прародителям после их грехопадения - чтобы они не вечно мучались в своих грехах, но, спустя определённое время, умерли, и в аду ожидали своего спасения воплотившимся Сыном Божиим. До воскресения Христова души всех умерших людей, даже ветхозаветных праведников, попадали в ад. Но это не значит, что рай перестал существовать в момент грехопадения Адама и Евы, так как сонмы бесчисленных ангелов Божиих продолжали пребывать в райском блаженстве, т.е., с вездесущим Богом.

Предметом исследования является концепция ада и рая в Православии.

При написании данной работы ставились следующие задачи:

- Дать характеристику понятия ада,

- Рассмотреть основные типы ада,

- Раскрыть представление об аде в Православии,

- Рассмотреть представление об рае в Православии,

- Проанализировать концепцию рая в Православии.

Структура исследования. Работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка источников и литературы.

Глава 1. Концепция ада1. Определение понятия «Ад»

Ад (итал. inferno, англ. Hell) - преисподняя, "нижнее место", "место сокрытия", в христианских представлениях область вечного наказания отверженных ангелов и душ умерших грешников, лишенное света.
Представления об аде присутствовали практически во всех древних цивилизациях: египетский культ Осириса, философская "мифология" пифагорейцев и Платона (видение Эра в "Государстве").

Согласно этрусской эсхатологии, владыка подземного царства - Аит, демон смерти - Хару (Харун) с огромным молотом для умерщвления людей, бог смерти имеет облик сипа, безобразные обитательницы Тартара - эринии: Ванф, Келсу, Мин, Нафум, Линф. Вновь прибывших умерших встречают торжественно, на колеснице.

По германской мифологии, отраженной в "Эддах", в подземном царстве мертвых ("Нифльхейм") царствует великанша Хель. Туда отправляются все умершие, кроме героев. Храбрейшие витязи, павшие в бою, попадают в Валгалл ("чертог мертвых"), куда их приводят валькирии, дочери Одина – бога войны, там они пируют с ним, тешась в боях, а раны, которые при этом наносят друг другу, тотчас заживают, и за битвой следует веселое пиршество. У континентальных германцев Водан известен преимущественно как бог мертвых, водитель душ, предводитель призрачной "дикой охоты".
Римляне верили в существование подземного мира, в котором влачат жалкую жизнь умершие, причем положение в загробной жизни не зависит ни от плохих, ни от хороших поступков человека на этом свете. Однако примечательным выглядит факт отсутствия в первоначальных представлениях об аде намека на наличие в нем мучений и вообще представлении ада как места пыток.

Лишь в Новом завете предупреждение об угрозе страшного суда и ада начинает занимать важное место. Тем не менее и там чувственная детализация адских мучений отсутствует. Состояние пребывающего в аду описывается не извне (как зрелище), но изнутри (как боль); упоминания об аде в притчах Христа рефреном замыкаются словами: "там будет плач и скрежет зубовный" (Матф. 8,12; 13,42 и 50; 22,13; 24,51; 25,30).

Согласно христианской религии ад - это пространство, созданное после измены Богу Люцифера, ангела света, его низвержения в качестве сатаны с неба в недра земли с сонмом слуг - падших ангелов. Учение о вечности мук в аде окончательно утвердилось в церкви на соборе 533. Парадокс в том, что ад существует для совместного наказания грешников и дьяволов, казнимых и палачей. Первая причина зла в мире, сатана в то же время оказывается и главным палачом человечества, карающим зло и искупающим грех через справедливое возмездие.

Посмотрим, как определяет ад Новый завет: "мука вечная" (25,46), "тьма внешняя" (8,12); пребывание в аду - это не вечная жизнь, хотя бы в страдании, но мука вечной смерти; не образ пытки, а образ умерщвления. (осужденного раба из притчи "рассекают" (Мтф. 24,51), а сами страждущие в аду сравниваются с трупами ("И увидят трупы людей, отступивших от Меня, ибо червь их не умрет, и огонь их не угаснет, и будут они мерзостью для всякой плоти" (Ис. 66,24). Ветхозаветные слова о трупах отступников трижды повторены Иисусом Христом об отверженных в аду: Мк. 9,44,46,48). Синоним ада - Геенна (от евр. ge hinnom, "долина Хинном", место конечной погибели грешников). В Новом завете слово "геенна" встречается несколько раз: Мк. 9,47-48; Мтф. 5,22 след.) Наиболее устойчивая черта ада в Новом завете - огонь (Мтф. 13,42). Огонь - метафора для описания самого бога: Яхве - "огнь поядающий" (Втор. 4,24; Евр. 12,29). Отсюда представление, что по существу нет какого-то особого адского огня, но все тот же огонь и жар бога, который составляет блаженство достойных, но мучительно жжет чуждых ему и холодных жителей ада. Такое понимание ада не раз возрождалось мистическими писателями средневековья, а в новое время было воскрешено и переосмыслено Достоевским в "Братьях Карамазовых" и Ф. Бернаносом в "Дневнике сельского кюре".

С развитием христианства начинают создаваться чувственно-детализированные картины ада и адских мучений. Ад рисуется как застенок божественной юстиции, в котором царствует сатана с бесами; как место чувственных пыток, применяемых за различные категории грехов по потустороннему уголовному кодексу, по которому карался тот орган, которым человек грешил. Эти подробности в изобилии содержатся в многочисленных апокрифах и "видениях" - от раннехристианских "Апокалипсиса Петра" (нач. 2 в.) и "Апокалипсиса Павла" до византийского "Апокалипсиса Анастасии" (11-12 в.), западноевропейского "Видения Тнугдала" (сер. 12 в.), "Диалоги" Григория Великого, "Житие св. Патрика", многих "духовных стихов" русского фольклора. Эта традиция уходит корнями в дохристианскую древность (позднеиудейские апокрифы "Книги Еноха", 2 в. до н.э., египетские описания загробного мира). Уже само слово «ад» (легитимированное греческим текстом Библии как передача еврейского "шеол") образовало мост между христианскими понятиями и языческой мифологией аида.

Представление об аде и последующем возмездии или же блаженстве неразрывно связаны:

а) с понятием души и ее бессмертии;

б) с идеей о воскрешении. В средние века полагали, что любое состояние души до Страшного суда - временное; и что муки ада ныне - лишь тень мук, которые наступят после Страшного суда.

При этом богословы наталкивались на противоречие, как сказали бы сейчас, клонирования. Фома Аквинский в «Сумме теологии» недоумевал над таким вопросом: "Мы не можем называть воскресением такое положение, когда душа не возвращается в то же самое тело, поскольку воскресение есть второе возникновение... И, следовательно, если душа приобретает не то же самое тело, то это будет уже не воскресение, а скорее приобретение нового тела".

В последующем, когда библейское положение о единовременном воскресении души и тела претерпело метаморфозы - под влиянием античных представлений, а также восточных идей реинкарнации (метемпсихоза, т.е. переселения, путешествия душ, не дожидаясь страшного суда и воскресения), делались попытки свести воедино духовное и материальное, вполне рационально объяснив источник мук или иных чисто материальных, плотских ощущений (боли, страдания, гнева, блаженства) бестелесной души в материально плотном аду либо, напротив, в раю.

В христианской религии душа человека неотделима от тела и потому с телесной смертью никуда не выделяется и не отлетает (в ад или рай) в ожидании Страшного суда и воскресения. Она так же мертва, как и плоть, и будет воскрешена одновременно с телом во время Второго Пришествия. До этого же времени будет пребывать в небытии, мраке и пустоте забвения, то есть в могиле, которой и мыслился первоначально ад (гадес). Ничто не будет ей ни видеться, ни слышиться, ни помниться. Когда человек умирает, то, согласно Библии, "выходит дух его, и он возвращается в землю свою; в тот день исчезают все помышления его" (Псалом 145:3,4). Смерть - это отсутствие жизни. Библия подчеркивает разницу: "Возмездие за грех - смерть, а дар Божий - жизнь вечная" (Римлянам 6:23). Смерть - это полностью бессознательное состояние, состояние небытия. "Живые знают, что умрут, а мертвые ничего не знают" (Екк.9:5).

Представление о бессмертной душе, которая остается после смерти и, словно через дверь, ведущую в иную жизнь, отправляется в рай или ад, не исходит из Библии. Наоборот, слово Бога учит, что человек сам является душой, что на самом деле его душа - это он сам со всеми своими физическими и умственными качествами (Быт.2:7; Второзаконие 27:25; Притчи 2:10), а также: "Душа согрешающая, та умрет" (Иезекииль 18:4), и нигде не сказано, что человек имеет бессмертную душу, которая останется после смерти тела. Воскрешенный Иисусом Лазарь ничего не говорил о том, что он был в раю или в аду мучений, что сделал бы, если бы там был, - мертвый Лазарь был полностью в бессознательном состоянии и остался бы в таковом до "воскресения, в последний день", не верни его Иисус к жизни.

Все домыслы в концепции христианства насчет путешествий отделившейся неприкаянной души по царству теней до Второго Пришествия или же бесприютного скитальчества в отвергнутом мире, существования в особом тонком многомерном пространстве, иногда влияющем на мир грубо материальный, получение информации о покинутом трехмерном мире и скорбение о нем - неверные трактовки Священного Писания, его смесь с античными идеалистическими идеями бессмертия души (Платона, Аристотеля, Пифагора, орфиков), произведенная Оригеном, Августином и Фомой Аквинским, а затем дополненная и уточненная, часто противоречиво, Альбером II, Абеляром, Бонавентурой, Росцелиным, Ансельмом Кентерберийским, Дунс Смитом и др.

В книгах Ветхого Завета неоднократно повторяется мысль о том, что со смертью человека все для него кончается: он уже не встанет, никто не разбудит его, даже сам Бог не сотворит такого чуда. ("Человек - прах, и в прах возвратится", "Случайно мы рождены и после будем как небывшие: дыхание в ноздрях наших - дым, и слово - искра в движении нашего сердца. Когда она угаснет, тело обратится в прах, и дух рассеется, как жидкий воздух" (кн. "Премудрости Соломона"). То есть смерть, согласно Библии, - это наказание; смерть - противоположность жизни, а не другая форма существования. Не удивительно, что в Библии нигде нет речи о наказании в аду. (Что касается мистической веры евреев в переселение душ, то эта идея, по-видимому, возникла в Индии. В Каббале она впервые появилась в книге Бахир и затем, со времени появления книги Зоар, стала признаваться каббалистами вообще). Впрочем, как утверждал Дэвид Юм, "самые решительные сторонники смертности души никогда не отрицали бессмертия ее субстанции".(1)

Конкретный «ад» должен представлять из себя долину вблизи Иерусалима (Хинном), где будут страдать воскресшие грешники от осознания своего унижения. Сожжение живьем сыновей жертводателя называлось по-финикийски "молх", по-еврейски "молех". Языческие палестинцы в древние времена приносили эти жертвы в долине Хинном. Из еврейского выражения "ге Хинном" ("долина Хинном") и возникло христианское слово "геенна". То есть "геенна огненная" в эпоху Христа вовсе не ассоциировалось с преисподней огня и серы.

Что же подразумевал сам Иисус под выражением "геенна огненная"?

В Книге пророка Иеремии (Иер.7:31) сказано, что, когда евреи, следуя примеру живущих по соседству народов, начали сжигать своих детей в огне, Яхве заявил, что они "устроили высоты Тофета в долине сыновей Енномовых, чтобы сожигать сыновей своих и дочерей своих в огне, чего Я не повелевал, и что Мне на сердце не приходило". Таким образом, если, согласно Библии, мысль о сжигании людей в огне никогда не приходила в сердце Бога, то кажется ли разумным, что Иисус стращал "неверных" огненным адом?

Место, в которое люди якобы попадают при смерти, в Ветхом Завете обозначается словом "шеол", а в Новом - "гадес". Во всех местах, где в Библии встречается слово "шеол", оно приводится как противоположность жизни и деятельности, а не в связи с мучениями: "В могиле (шеол) нет ни работы, ни размышления, ни знания, ни мудрости" (Екк.9:10). Таким образом, "шеол" и "гадес" означают не место мучений, а просто общую могилу человечества (ср. Пс.138:8). Как хорошие люди, так и плохие идут в ад, то есть шеол (гадес), в ожидании своего воскресения, ибо как сказал апостол Павел, "будет воскресение мертвых, праведных и неправедных, чего и сами они ожидают" (Деян.24:15). Во многих местах Библии слово "преисподняя" (шеол) просто является синонимом слова "смерть".

Но если, согласно Библии, душа не продолжает жить в другой сфере после смерти человека, то какая же есть надежда для умерших? Оказывается, с приходом Мессии все умершие воскреснут во плоти и в мире (Дан.12:2).

В эпоху Христа концепция подземного мира была уже детально разработана в различных учениях, однако подземный мир не связывался с местом кары грешников, а служил общим местом нахождения душ умерших. Если люди первобытного общества в понятие о загробной жизни не вкладывали идеи воздаяния, а загробное существование представлялось как продолжение земной жизни - существовало лишь деление духов на злых (души врагов) и добрых (души умерших родственников), то понятие ада как места избирательного наказания привнесено в христианство значительно позже и в средние века возведено церковью в разряд непререкаемого догмата. (Догмат существования ада был закреплен Тридентским собором 1545-1564 гг.). В самих Евангелиях Христос об аде не говорит ничего конкретного, это позволяет сделать предположение о том, что он вовсе и не имел в виду традиционное представление ада, а нечто совсем иное. Что же?

"Геенна" в переводе с еврейского означает "долина Енном (Хинном)", которая находилась к югу и востоку от старого Иерусалима и являлась местом идолослужения Молоху - Тофет (Нав.15:8; 18:16; 2 Цар.28:3; 33:6; Иер.32:35). Царь Иосия сделал эту долину непригодной для сжигания живьем детей жертводателя (4 Цар.23:10): геенна была превращена в огромное место для свалки мусора. Следовательно, в эпоху Христа геенна являлась мусорной свалкой Иерусалима. Прибавлением серы там поддерживался огонь, чтобы сжигать мусор. Кроме того, долина Енном была местом, куда бросали трупы преступников и животных, как и всякого рода отбросы. Однако живых существ туда не бросали. Таким образом, слово "геенна" в Новом Завете является символом полного уничтожения. Слушавшие Иисуса понимали, что те, которые после воскресения якобы попадут в геенну, недостойны вечной жизни в Царстве Христа и будут уничтожены, как мусор. Согласно пророку Иеремии (Иер.7:32, 34), Иегова сказал, что "не будут более называть (место сие) Тофетом и долиною сыновей Енномовых, но долиною убийства, и в Тофете будут хоронить по недостатку места... земля эта будет пустынею".

В других местах Ветхого Завета ад уже ассоциируется с царством теней (Быт.37:35; Пс.15:10 и др.; Иез.31:16-18; 32:21, 23-24, 27; Ам.9:2.), поэтому в эпоху Христа шеол, по воззрениям фарисеев, представлял собой некоторое подземное царство, где души умерших - праведных и неправедных - ждали воскресения при "кончине века" (Дан.12:2; 1 Цар.2:6; ср. Иов.7:9). Первое упоминание о наказаниях грешников при наступлении "конца света", не считая Книги Енноха, мы находим в Откровении Иоанна (Отк.14:10-11; 21:8), более подробно эти кары описаны в апокрифическом Апокалипсисе Петра, но везде они имеют не спиритическую, а плотскую трактовку ("Кто поклоняется зверю..., тот будет пить вино ярости Божией" (Отк.14:9:10). В аду были "некоторые, привешенные за язык... К ним были приставлены Ангелы-мучители... Были еще мужчины и женщины до середины тел в огне... черви неустанно пожирали их внутренности... Рядом... были женщины и мужчины, кусавшие губы... А напротив них были снова другие мужчины и женщины, они откусывали себе язык, и роту них был наполнен огнем" (Апокалипсис Петра, 22-24, 27-29).

Уже в Апокалипсисе, написанном позже Евангелия, более конкретно проскальзывает мысль об аде как месте именно вечных мучений, а не просто смерти, как подразумевалось в Евангелии под "озером огненным" ("А диавол, прельщавший их, ввержен в озеро огненное и серное, где зверь и лжепророк, и будут мучиться день и ночь вовеки веков. Тогда отдало море мертвых, бывших в нем, и смерть и ад отдали мертвых, которые были в них; и судим был каждый по делам своим. И смерть и ад повержены в озеро серное. Это - смерть вторая. И кто не был записан в книге жизни, тот был брошен в озеро огненное" (Апок. 20:10-15)), хотя эта мысль несколько перебивается настойчиво следующей за упоминанием об аде фразой: "и это - смерть вторая" (Апок. 20:14; 21:8), что, по-видимому, отражало существовавшие противоречия в представлениях об аде, идущие от иудейской и античной традиций. А фраза "смерть и ад повержены в озеро серное" (Апок. 20:14), предсказывающая уничтожение самого ада, по сути, свидетельствует о том же, иными словами, о невозможности и недопустимости обещанных перед тем вечных мучений, замененных просто смертью.

Подробно идея христианского ада была разработана Августином Аврелием Блаженным (V в.) в трактате "О граде божием" (410 г.), а окончательно закреплена в учении Фомы Аквинского (XIII в.) в "Сумме богословия", в 1314 г. на Вьенском соборе принятого в качестве официальной философии католической церкви.

Эволюция представлений первых христиан о потустороннем мире продолжалась все средневековье. Вокруг проблемы смерти и того, что должно наступить потом, вращалась вся христианская средневековая мысль: знаменитое "Memento mori" ("Помни о смерти") было основным мотивом средневековья. Средневековая смерть, пресловутый скелет с косой, присутствует всюду: мистериях, колядах, фольклоре, спорах ученых теологов. Неотлучный спутник смерти - дьявол. Ж.Дюби характеризовал христианство на Западе на рубеже Х и ХI вв. как "религию мертвых".

В период Высокого средневековья (XIII в.) необычайно интенсифицируются связи между обоими мирами. По выражению Ж.-К. Шмитта, выходцы с того света "наводняют" Запад. Загробный мир занимал в сознании средневекового человека огромное место, на него были в значительной мере ориентированы его мораль и поведение. Недаром в трактате английского проповедника Джона Бромьярда "Сумма проповедников" самая большая и подробная статья - "смерть" (А.Я. Гуревич). По представлениям средневековых людей смерть не была полным завершением человеческого существования, связь между мирами ею не прерывается, и умершие обладают способностью общаться с живыми, а живые - с мертвыми. Два мира взаимодействуют и оттого заинтересованы друг в друге. Свидетельства визионеров и выходцев из загробного мира наводняют средневековую культуру, получив отражение в многочисленных "примерах" ("exampla") - нравоучительных проповедях, и полны рассказов об аде и его обитателях - дьяволах. Так, согласно их свидетельствам, отсеки потустороннего мира, расположенные вне рая, характеризуются динамизмом и хаотичностью, в них нет покоя. Общение живых с покойниками сулит им ужас и переворачивает всю их жизнь(2). Примером этого служит средневековая версия легенды о Дон-Жуане. Наряду с выходцами с того света, то есть душами, расставшимися с телами, и временно умершими и затем реанимированными, существовала категория "живых трупов" - оболочек без душ (зомби и вампиры) или же тел, инспирированных дьяволом.

1.2. Топология ада

Христианский ад изображался по типу феодального общества. Богослов Иоанн Вир (XVI в.) писал, что ад - это государство, возглавляемое дьяволом-императором Вельзевулом, которому подчинены 7 королей: Ваал, Пурсан, Билеф, Паймон, Велиал, Асмодей и Запан. Под их управлением состоят 23 герцога, 13 маркграфов, 10 графов, 11 президентов и много рыцарей, в подчинении которых находятся 6 666 легионов, в каждом из которых 6 666 чертей. Описание христианского ада подробно дано в «Легенде о докторе Фаусте» (16-17 вв.).(3) Блестящим практическим воплощением такого извращенно-детермированного ада явились впоследствии фашистские концлагеря. Мефистофелевский ад (назовем его так) по сравнению с адом дантевским плоскостен, это растекшаяся, ничем не разбавленная, не помеченная ориентирами бесконечность, бескрайность, безграничность, безвременность и безнадежность. Ад - это сам неодушевленный ненаполняемый ненасытный космос, в котором все рассеивается без следа, все канет, не достигнув ни конца, ни начала.

Через 400 лет Томас Манн в романе "Доктор Фаустус" развивает схожую концепцию субстанции ада, основанную на механистически-бесконечной, плотоядно-сладострастной концепции Мефистофеля, изложенной в народной книге. Явившийся Леверкюну в человеческой изменчивой плоти дьявол посвящает его в тайны преисподней: "В этом-то и состоит тайная радость и самоуверенность ада, что он неопределим, что он скрыт от языка, что он именно только есть, но не может попасть в газету, приобрести гласность, стать через слово объектом критического познания, так как слова "подземный", "погреб", "ГЛУХИЕ СТЕНЫ", "безмолвие", "забвение", "безысходность" - слабые символы. Символами и приходится пробавляться, говоря об аде, ибо там все прекращается - не только словесные обозначения, но и вообще все, - это даже главный его признак, существеннейшее свойство и одновременно то, что прежде всего узнает там новоприбывший, чего он поначалу не может постигнуть своими, так сказать, здоровыми чувствами и не желает понять, потому что ему мешает разум или еще какая-нибудь ограниченность понимания, - словом, потому, что это невероятно, невероятно до ужаса, хотя по прибытии ему, как бы вместо приветствия, в самой ясной и убедительной форме сообщают, что "здесь прекращается все" - всякое милосердие, всякая жалость, всякая снисходительность, всякое подобие респекта к недоверчивому заклинанию: "Вы не можете, не можете так поступить с душой". Увы, так поступают, так делают, не давая отчета слову, в глубоком, звуконепроницаемом, скрытом от божьего слуха погребе – в вечности. Об этом нехорошо говорить, это лежит вне языка, язык не имеет к этому никакого отношения, почему он толком и не знает, какое время здесь употребить, и по нужде обходится будущим; ведь сказано: "Там будут вопли и скрежет зубовный". Это всего только слабые символы, весьма отдаленно касающиеся того, что "будет там" - за глухими стенами, в забвенье, никому не дающем отчета. В звуконепроницаемой глубине будет весьма шумно от урчанья и ворчанья, от воплей, вздохов, рева, клекота, визга, криков, брюзжанья, жалоб, упоения пытками, собственный голос потонет в общем гаме, в плотном, густом, радостном вое ада, в гнусных трелях, исторгнутых вечным произволом безответственного и невероятного. Не забудь и о чудовищных стонах сладострастья, ибо бесконечная мука, не встречающая отказа со стороны терзаемых, не ведающая никаких границ, вроде коллапса или обморока, вырождается в позорную похоть, отчего люди, обладающие некоторой интуицией, и говорят о "сладострастии ада". Таковое связано с элементом насмешки и великого надругательства, содержащимся в пытке; это адское блаженство равнозначно архижалкому глумлению над безмерным страданьем и включает в свои атрибуты мерзкие жесты и жеребячий смех. Отсюда ученье, что, кроме муки, обреченным проклятью уготованы еще насмешки и позор, что, стало быть, ад следует определить как необычайное соединение совершенно непереносимого, однако вечного страданья и срама. Вынужденные ради великой боли глотать собственные языки, они не составляют содружества, и с глумливым презрением, сквозь стоны и визги, осыпают друг друга отборнейшей бранью, причем самые деликатные, самые гордые, те, которые избегали малейшей пошлости в выражениях, сквернословят особенно изощренно. Часть их позорно упоительной муки как раз и заключается в поисках наиболее грязных ругательств... Даже ад не сможет предложить ничего существенно нового - только то, к чему ты более или менее привык, и привык с гордостью. По сути он продолжение экстравагантного бытия. Проще говоря, вся его сущность, вся его соль заключена в том, что он предоставляет его обитателям только выбор между крайним холодом и жаром, от которого плавится гранит; с ревом мечутся они между этими двумя состояниями, поелику противоположное всегда кажется райской усладой, хотя тотчас же становится невыносимым, и притом в самом адском смысле". Но - "не так-то легко угодить в ад; там давно не хватило бы места, если бы пускали туда всякого встречного и поперечного". (4)

Современные концепции ада совмещают в себе черты как средневекового места физических страданий и казней с детерминацией грехов, так и иррациональной субстанции - неведомого и зловещего Нечто, проводящего с человеком свои эксперименты. В нерегламентируемом аду, описанном Д. Андреевым в «Розе мира» (сер. ХХ в.), где царит случайность, а физические муки зачастую заменены духовными, - имеет место один неточный нюанс: он отводит существованию, пусть и все более ограничиваемому по мере опускания в уровни ада, такую же бесконечность, как и в раю. Существование же в аду ограничено и конечно.

Как целиком иррациональная субстанция, ад представлен в романе «Мадрапур» Р. Мёрля. Мадрапур – неизвестный город, куда впервые отправляется самолет и по разным причинам получают приглашение 10 пассажиров. С самого начала рейс сопряжен со странностями: пассажиры не по правилам сдают багаж, встречаются только в салоне, отправляются при пустом аэровокзале. По ходу рейса обнаруживается, что самолет лишен пилота и привычного обслуживающего персонажа, за исключением стюардессы, вызванной по телефону в межплановый рейс. Отсутствует сданный багаж, связь с землей, посадки в промежуточных пунктах. Подвергается сомнению и существование странного города. Лишь после того, как умирает один из пассажиров, самолет совершает краткую посадку, чтобы вывести труп из салона (труп при этом выходит самостоятельно на доносящийся из заоконной пустоты приказывающий голос). Во время посадки обнаруживаются странные вещи: невозможность пассажирам удалиться от самолета из-за страшного ветра, полный мрак вокруг, страх. Затем пассажиры начинают умирать один за другим в результате странной болезни, каждый раз самолет садится, и тот же голос призывает умершего в пустоту. В кабине самолета стюардесса обнаруживает записку, в которой подробно излагается суть страшного рейса и его конечный итог: жуткая сознательная смерть каждого с последующим выходом в пустоту. Количество посадок будет соответствовать количеству смертей. Последней должна умереть сама стюардесса. Выбор порядка смертности тоже случаен и вовсе не соответствует степени виновности. Первоначальная странная игра все больше оборачивается ужасом, нарастающим по ходу выяснения подробностей. Кружение самолета, направляющегося в несуществующий Мадрапур, соответствует кругам ада, втягивающим пассажиров в неизбежность и, главное, справедливость мучительной смерти. Ад у Мёрля – экспериментирующая, неведомая субстанция, полностью лишенная справедливости наказания. И это симптоматично.

1.3. Представление ада в Православии

Иначе представляет ад современное православие. По О. Кураеву, ад - это «осознанное небытие», где каждый сам творит свой ад.

В раннем христианстве ад однозначно отводился богатым ("Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие" (Матф. 19,24), а рай - бедным ("Блаженны нищие духам, ибо их есть Царство Небесное" (Матф. 5,3). Впоследствии христианство отказывается от этой уступки бедным, заменяя ее туманным принципом греховности.

Развитие богословской мысли об аде пережило несколько стадий:

1) по учению Тертуллиана, Лактанция и Амвросия, ад есть переходное место для всех умерших между смертью и воскресением, за исключением мучеников, которые прямо восходят на небо;

2) в римско-католической церкви со времен Григория I выдвигается учение о чистилище между небом и адом;

3) в учении протестантов отвергается мысль о среднем между раем и адом месте и т.д.

Подробная разработка учения о загробной жизни начинается в эпоху феодализма. Именно тогда появляются "жития", "легенды о возвращении с того света" и т.п. литература.

Люди средних веков больше верили в ад, нежели в рай. По оценке францисканца Бертольда Регенсбургского, немецкого проповедника XIII в., отношение осужденных на ад к спасенным было равно пропорции 100 000:1.

Сведения о потустороннем мире и его топографии были еще более противоречивыми, чем представления о географии земной, в которой смешивались библейские и реальные места. В основном они сводились к следующему:

1) Весь загробный мир одновременно далек и рядом. В преисподнюю можно попасть, странствуя по земле или по морю (как св. Брендан или сам Данте). В фильме «Восставший из ада» (1987) преисподняя открывается путем складывания определенной комбинации на старинной шкатулке – ключе к Вратам ада. На этом принципе основаны многочисленные потусторонние описания и рассказы о сошествии смертных в подземное царство мертвых, распространенные в эпоху средневековья и получающие обоснования в наши дни (в кинопродукции типа «Потерянного рейса» (Кристиан Макинтайр, 2001), «Дьявольский рейс» ад представляется в виде иного измерения, вторгающегося при определенных условиях в земное и вытягивающего с собой энергию, смертельную для землян). Если в античном мире в царство мертвых мог попасть лишь избранный по особому распоряжению, которому точно расписывался сложный маршрут и ритуал попадания в ад, то в средневековье этим заправлял случай. К раю, который помещали на небесах, можно было приблизиться и при посещении далеких стран на востоке и юге, ад же локализовали в недрах земли либо на островах на краю света (север и запад). Кратеры вулканов считали входами в геенну огненную. Мир иной и мир земной представлялись чрезвычайно сближенными.

2) Загробный мир видений представлял собой конгломерат разрозненных "мест", которые связывал только путь странствующей души визионера: с одной стороны, место блаженства душ избранных и место мучений душ грешников максимально удалены одно от другого (небеса и подземное царство), с другой - оказываются в близком соседстве, так что муки обитателей преисподней усиливаются от созерцания райского света и обоняния ароматов "обители отдохновения святых", а божьи избранники радуются при виде мучений тех, кто низвергнут в ад.

3) Загробный мир мыслился столь же вещественным, как и земной, более того - он был нетленным и потому более реальным. Земное странствие могло привести в иной мир; Данте оказался в аду, заблудившись в незнакомых местах на земле. Правда, единой организованной структуры и стройной завершенности, которые приобрел загробный мир в "Божественной комедии" Данте, в более ранний период средневековья не существовало. Функции ада были смешанными: наряду с тяжкими грешниками, обреченными на вечные муки, в отдельных отсеках ада находятся и души тех, кто мог очиститься от грехов и по прошествии какого-то срока вступить в рай. Первоначально ад отчасти выполнял также и функции чистилища. Лишь в XII-XIII вв. сложилась более определенная идея чистилища - "третьего" царства в потустороннем мире, для очищения душ грешников, и бинарная структура мира умерших была заменена троичной. Нисхождение Христа в ад перед воскрешением и его размыкание начинают занимать важное место в системе христианства как концепция искупления грехов.

Итак, античный ад - это все же не место мучений, а, скорее, некий накопитель душ, со временем все больше превращающихся в тени (истаивающих), что свидетельствует о том, что в античном аду течет то же земное время, а не царит вечность. Представления об аде как месте вечных мучений и наказаний за грехи свидетельствовали, с одной стороны, о признании неискоренимости, вечности зла, а, с другой, о приобщении дьявола к карательной функции (как бы к восстановлению, пусть и в подземном мире, справедливости). С третьей стороны, ад локализовал местообитание сил зла. Средневековому аду свойственна жесткая регламентированность, каждый грех четко привязан к определенному кругу, наказание определено заранее, а вся механика Ада отлажена до совершенства. Ад - это гигантский четкий механизм, машина наказания.

Логическое упорядочение представлений об аде для средневекового сознания порождало некоторые затруднения в согласовании:

1) отнесения окончательного приговора грешной душе к эсхатологическому моменту Страшного суда с представлением о том, что душа идет в ад немедленно после смерти;

2) бестелесности души с материальным характером мучений;

3) неминуемости попадания в ад праведных язычников и младенцев.

1.4. Местонахождение ада

Папа Григорий Великий помещал ад в жерлах вулканов, извержения которых проиcходят от скопления грешников. Богослов Исидор Севельский говорил, что ад расположен внутри горы Этны. Фома Аквинский считал, что ад находится у центра земли. В Евангелии из притчи о купце и Лазаре можно сделать вывод, что ад расположен на земле, неподалеку от рая. Ад и рай разделялись лишь бездной, через которую можно было переглядываться и переговариваться. В лицезрении райской жизни и сравнении ее с собственными муками, видимо, состояли