Скачать

Концептуальные основы политики турецкого правительства в решении курдской проблемы

Реферат: Концептуальные основы политики турецкого правительства в решении курдской проблемы

Проблема Юго–Востока Турции, включающего илы (провинции) Адыяман, Диярбакыр, Газиантеп, Мардин, Шиирт, Шанлы Урфа, Ширнак и Батман, имеет двойную подоплеку. С одной стороны, этo район наиболее отсталый в экономическом отношении, а с другой, – район где в значительном количестве проживают представители наиболее многочисленного национального меньшинства Турецкой Республики – курды. Синтез этих двух обстоятельств в условиях игнорирования национальных прав курдов, порождает на Юго–Востоке обстановку социальной нестабильности, которая по существу сводится к различным формам и уровням противостояния центральной власти и курдского населения, включая выдвигаемую его представителями идею автономии данной территории и проч.

Что же касается центральной власти, то ее отношение к данной проблеме уже исторически состоит в стремлении уйти от ее национального аспекта, но, по возможности, уделить внимание ее экономической стороне. Так, например, в специальном документе – "Курдская рабочая партия – террористическая организация. Истинное лицо КРП", который был опубликован летом 1995 г. Союзом журналистов Анкары в поддержку правительства, подчеркивается что в стране существует проблема Юго–Восточной Анатолии, имеющая своим истоком специфические природные условия данного района. Если существует необходимость дать этой проблеме особое название, то им никоим образом не может являться "курдская проблема". Данная проблема может быть названа "проблемой Юго–Восточной Анатолии". При этом отсутствие национального элемента в данной проблеме, равно как и несостоятельность требования о предоставлении Юго–Востоку автономии аргументируется весьма скромными местными успехами на парламентских выборах 1991 г. Демократической партии, как раз выступившей с требованием признания национальной неидентичности курдов туркам.

Однако при этом центральные власти жестко увязывают вопрос об уделении особого внимания экономическим проблемам Юго–Востока с сохранением его нынешнего статуса, особо подчеркивая, что выделение данного района в "особую территорию" (читай, автономию) повлекло бы за собой прекращение перекачки сюда ресурсов из западных районов страны. С еще большей категоричностью по поводу проблемы Юго–Востока страны высказывалась Тансу Чиллер в период пребывания на посту премьер–министра, считая саму недопустимость дебатов о территориальной целостности страны проявлением силы турецкого государства. Но подобного рода замечания она неизменно дополняла обещаниями увеличения инвестиций в экономику региона.

Таким образом, постановка проблемы Юго–Востока Турции официальными властями обнаруживает не столько действительное отсутствие в ней национального аспекта и сепаратистских устремлений курдов, сколько то, что они жестко игнорируются центром, стремящимся решить проблему исключительно экономическими методами, то есть посредством нивелировки экономической отсталости региона.

Что же делается реально на сегодняшний день с целью возрождения экономики района? Все его илы входят в территорию, пользующуюся приоритетом первого уровня в плане экономического развития. В результате, хотя население района составляет около 9% от общей численности населения страны, его доля в общем объеме государственных инвестиций составляет свыше 16%. То есть в расчете на одного жителя объем инвестиций на Юго–Востоке в 1,6 раза превосходит аналогичный показатель для западных районов Турции. При этом сумма, инвестированная в развитие региона в 1992 г., в семь раз превышала суммарные налоговые сборы со всех его илов за аналогичный год.

Каким жe образом материализуются значительные объемы капиталовложений в экономику Юго–Востока? Одно из главных направлений инвестирования – Проект Юго–восточной Анатолии (G?neydo?uAnadoluProjesi), известный более под своим аббревиатурным названием – GAP. Ежедневные вложения в этот проект оцениваются в 1,7 млн. долл., а всего он поглощает 17–18% общего объема годовых государственных инвестиций в экономику региона. Работа над проектом началась в 1961 г. Первоначально он назывался "Нижнеевфратским" и популяризировался как комплекс энергетических и ирригационных сооружений, каковым в узком смысле и являлся. Ныне однако GAP рассматривается как интегрированный многоотраслевой проект, призванный осуществить грандиозный переворот не только в экономической, но и социальной жизни Юго–Востока Турции. Более широкий подход к использованию возможностей, которые сулит региону реализация проекта, нашел отражение в его новом названии.

В рамках GAP предусматривается сооружение 22 плотин и 19 электростанций на реках Тигр и Евфрат, а также их притоках. Для действительно эффективного использования ирригационных возможностей крупнейшего водохранилища – водохранилища имени Ататюрка – сооружаются два туннеля с целью переброски воды в направлении Шанлы Урфы. "

Перспективы юго–восточного региона Турции к 2006 г., то есть предполагаемой дате полного ввода проекта GAP в действие, являются многообещающими и, в самом деле, многоплановыми: орошаемые площади возрастут в 25 раз (против 68 тыс. га на сегодняшний день) и составят более половины всех орошаемых в стране земель, число рабочих мест предположительно удвоится, в такой же пропорции ожидается и рост подушевого национального дохода в регионе, численность его населения достигнет 9 млн. чел., в том числе и за счет прекращения миграции населения на Запад, при этом особенно заметно будет расти городское население.

В общеэкономической структуре страны Юго–Востоку отводится роль крупного производителя и переработчика сельскохозяйственной продукции в основном с целью экспорта в страны Среднего Востока. При этом считается, что искусственное орошение позволит собирать в данном районе по 2 урожая в год.

Поэтому, по мнению турецких властей, реализация проекта позволит в недалеком будущем закрыть курдскую проблему. Опуская рассуждения о том, насколько эффективно улучшение экономической ситуации на Юго–Востоке повлияет на решение названной проблемы, подчеркнем, что весьма важен вопрос о том, как скоро произойдут ощутимые позитивные изменения в жизни населения региона. Ведь 2006 г. не первый объявленный срок окончания работ по реализации проекта. Первоначально назывался 2001 год. Ныне финансирование проекта осуществлено на 34%, что позволило на 40% выполнить программу по ирригации и энергетике. Новым крупным шагом на пути реализации проекта стал ввод в строй первого из двух строившихся 17 лет (из–за крайней неподатливости местного подземного грунта) водопроводных туннелей и оросительного канала, идущего к Харрану. И тем не менее, несмотря на видимые улучшения последних лет, Юго–Восток по–прежнему поражает своей бедностью.

Таким образом, недостаточно себя проявившая на сегодняшний момент эффективность государственной экономической политики на Юго–Востоке страны порождает известные различия во взглядах на проблемы региона со стороны центральной власти и общества, причем не только курдов, проживающих на Юго–Востоке, но и других кругов турецкого общества, не тождественных правительственным.

Что касается собственно населения юго–восточных илов, то несомненно, что то, как оценивается ими государственная политика в регионе, наиболее убедительно демонстрируют результаты последних парламентских выборов, состоявшихся в конце 1995 г. Среди прочих в выборах принимала участие и прокурдская Народно–Демократическая партия (НДП). Официально НДП категорически отрицает свою связь с КРП, являющейся не только сепаратистской по своей сути, но и активно использующей террористические методы борьбы, за что она и была объявлена незаконной. Однако многие обозреватели склонны рассматривать Народно–демократическую партию как "плод политического расширения КРП."

Итак, несмотря на то, что общее число набранных НДП голосов составило всего лишь 4,1%, что оказалось недостаточным для получения мест в парламенте, в рассматриваемых нами илах ее успех оказался весьма убедительным: так в Диярбакыре НДП выступила в качестве партии № 1, получившей 54,3% голосов, она же лидировала в Батмане, Ване и Шиирте, набрав более 27% голосов. В прочих илах Юго–Востока НДП заняла второе место, набрав свыше 20% голосов, но уступив при этом первенство происламской Партии Благоденствия. Таким образом, очевидно наличие достаточно выраженной оппозиции политике правящих кругов в рассматриваемом регионе.

Следует иметь в виду и то, что тогда как экономика Юго–Востока преображается под воздействием GAР довольно медленно, курдское население уже на протяжении длительного времени страдает от периодически проводимых программ свертывания сельских населенных пунктов как предположительно сотрудничающих с КРП.

Однако НДП практически не получила поддержки курдов, живущих в западных районах страны, что и обусловило общий низкий показатель успеха ее участия в выборах. На наш взгляд, данный факт особенно четко указывает на связь сепаратистских настроений с экономическими проблемами, поскольку Запад как раз и отличает более высокий уровень экономического развития по сравнению с Юго–Востоком. И хотя турецкие обозреватели объяснили ситуацию тем, что горожане–курды не поддерживают политического экстремизма, подобная оценка, по существу, не противоречит нашей.

Как отмечалось, второй по популярности на прошедших парламентских выборах после Народно–Демократической партии на Югo–Востоке страны оказалась Партия Благоденствия. Каковы же подходы последней к проблемам региона и каково ее отношение к курдскому сепаратизму? В предвыборной программе ПБ на сей счет читаем: "Для решения конфликтов на Юго–Востоке особое значение будет придаваться фактору религиозного братства (турок и курдов – Н.У.), а также будет решаться проблема экономической отсталости региона. Будут созданы специальные промышленные зоны." Программная установка ПБ по вопросу о Юго–Восточных илах позволила турецким обозревателям, которые сразу же после выборов особенно охотно обращались к проблеме возможности сохранения в стране существующей общественно–экономической системы, в случае участия исламистов в коалиционном правительстве, определить Партию Благоденствия как партию, составляющую часть системы, а потому поддерживающую ее. А потому от ПБ, "более сконцентрированной на моральных устоях" не следует ожидать, по их мнению, радикальных перемен, в том числе и в вопросе об автономии Юго–Востока. В частности, журнал "TurkishProbe"отмечал: "Курдское население поставило на Партию Благоденствия, ожидая, что она решит курдскую проблему. ПБ заявляет, что исламское братство позволит решить эту проблему. Мы увидим, так ли это, когда она придет к власти. Мы думаем, вскоре окажется очевидным, что Благоденствие (партия – Н.У.) не мoжет предложить реального решения курдской проблемы. "

Таким образом, казалось бы сегодня в Турции не существует крупных политических партий, отстаивающих возможность решения проблемы Юго–Востока посредством предоставления ему какой бы то ни было части автономных прав. При этом речь идет не только о правоцентристских партиях, придерживающихся традиционных воззрений в данном вопросе, но и о происламской Партии Благоденствия, вроде бы являющей новое сильное оппозиционное течение в политической жизни Турции, но на самом деле привлекшей голоса избирателей Юго–Востока своим общим духом противоречия, но не готовой в действительности решать их вопросы. Однако, по всей видимости, опасность подобного имиджа, пусть утешительного для всех остальных, уже успели осознать лидеры исламистов. Весьма неожиданно они дали понять, что не намерены лишиться голосов избирателей с Юго–Востока в результате своего бездействия в курдском вопросе. Они выступили с предложением, беспрецедентным с точки зрения политических традиций республики, а именно: в случае сдачи КРП оружия, пригласить ее для участия в переговорах по проблемам Юго–Востока. Реакция на данное предложение большинства партий, представленных в парламенте, оказалась весьма единодушной и сводилась к тому, что "торговаться с террористами недопустимо". "Турция не сядет за стол переговоров с бандитами," – уточнила свою позицию Тансу Чиллер, представляющая вторую партию коалиционного правительства и являющаяся министром иностранных дел и заместителем премьер–министра страны. Лишь позиция представителя Партии Верного пути оказалась более мягкой. "Хотя никто и не имеет в виду, чтобы государство торговалось с террористами, – отметил он – кто же не хочет положить конец гибели людей? Правительства существуют для того, чтобы предотвращать гибель граждан."

Такова в самом общем виде оценка проблемы Юго–Востока различными политическими партиями Турции.

С точки зрения нашего исследования весьма любопытен взгляд на данную проблему и перспективы ее решения деловых людей страны. Taк, например, Торгово–промышленная палата Диярбакыра подготовила специальное исследование, в котором отмечается, что для того, чтобы проект GAР принес действительный успех, необходима демократизация системы его управления, в том числе, посредством его передачи на места. При этом авторы исследования считают необходимым, чтобы проект финансировался за счет особых, независимых от Центрального бюджета средств, выделяемых на основе демократического планирования. С этой целью предлагается из доходов, которые регион получает в резуль тате производства электроэнергии, добычи нефтии рудного сырья, выделять сразу же напрямую, а не посредством перераспределения через центральный бюджет часть средств на развитие самого же Юго–Востока, для чего сформировать Фонд регионального развития. Подобная мера, отмечается в исследовании, будет иметь весьма важный моральный аспект, так как позволит местному населению почувствовать себя собственником здешних природных богатств и энергосооружений.

Еще более примечательным, на наш взгляд, является "Исследование развития регионов, являющихся источником миграции", подготовленное Стамбульской Торгово–промышленной палатой и опубликованное в мае 1996 г. Данное исследование, с одной стороны, разделяет традиционный государственный подход к проблеме Юго–Востока, рассматривая ее как проблему экономической отсталости одного из регионов Турции, а потому в единстве с проблемами подобных отсталых регионов, к котором также относятся Восточная Анатолия и восточная часть Черноморского побережья. Особое внимание в данном исследовании привлекает идея более тесной экономической интеграции отсталых районов между собой с целью решения их проблем и, как следствие, их известной экономической автономии по отношению к западной Турции, так как "социально–экономические проблемы заставляют людей в надежде на лучшее перемещаться в более развитые (западные) районы, однако это перемещение населения, достигающее значительных масштабов, приводит в действительности к тому, что мигрирующее население привозит с собой те самые проблемы, от которых оно хотело бы избавиться.

В результате, миграция, не давая решения социально–экономических проблем регионов, из которых она происходит, приводит к тому, что и более развитые районы сталкиваются с похожими проблемами. К тому же в результате миграции регионы, являющиеся ее источником теряют людские ресурсы и капиталы".

Кстати в плане географии размещения местных инвестиций Югo–Восток, как утверждается в исследовании Стамбульской Торгово–промышленной палаты, отличается от Востока Турции и восточной части Черноморского побережья: здесь прослеживается формирование тенденции к реинвестированию сформировавшихся капиталов в региональную же экономику. Возможности для прибыльного размещения здесь инвестиций в основной мере создаются по мере реализации GAPа.

В исследовании предлагается сначала ускорить формирование внутренного рынка внутри каждого из слаборазвитых регионов, а затем уделить внимание созданию рынка, объединяющего все три региона, после чего целесообразно интенсифицировать торговые связи между Востоком и Западом страны.

Одновременно восточным регионам предлагается использовать как фактор развития большую степень открытости внешнему миру, причем делая особый упор как в плане привлечения иностранных инвестиций, так и в плане внешнеторгового сотрудничества на свое особое восточное направление, т.е. на партнеров с Ближнего Востока, а также из России, Закавказья, Средиземноморья и центральной Азии.

Для обеспечения инвестиционного процесса на востоке Турции предлагается учредить специальные инвестиционные фонды, в которых смогут участвовать как местные инвесторы, так и инвесторы из Западных районов. Причем, по мнению авторов исследования, особо следует приветствовать участие в управлении этими фондами местных крупных банков, фирм и бизнесменов.

Таким образом, недостаточная на данный момент эффективность государственной экономической политики на Юго–Востоке наряду с нежеланием делового Запада слишком далеко заходить в решении проблем Юго–Востока за свой счет постепенно формируют в умах турецких предпринимателей идею о целесообразности той или иной формы и степени экономической самостоятельности юго–восточных илов. С ней связываются надежды на реальное ускорение экономического развития региона, а значит, и решение его социальных проблем.

Идея относительной экономической самостоятельности Юго–Востока является как бы частью общей идеи ослабления центральной власти на местах, которая в свою очередь связана с общей экономической концепцией сокращения регулирующих функций государства в национальном хозяйстве. Данная концепция, став весьма популярной среди представителей крупного капитала страны в последние два десятилетия, в большой мере является общегосударственной концепцией ее экономического развития С другой стороны, как мы уже отмечали, представители делового мира Турции не выводят проблему Юго–Востока за официально приданные ей рамки проблемы экономической отсталости региона.

Подводя общий итог нашего исследования и не стремясь при этом забегать вперед, скажем о намечающейся в турецком обществе тенденции к переосмыслению как политических подходов официальных властей к проблемам Юго–Востока, так и правомерности жесткого централизма в экономическом управлении регионом.

политическая экономическая централизация управление турция

Литература

1. Курдский вопрос на рубеже столетий. М., 2003

2. Ульченко И.С. Курдская проблема. М., 2008