Скачать

Концепт «Дружба» в английском языковом пространстве

Образ человека реконструируется многогранно, многоаспектно и многофункционально в социологии, физиологии, психологии, лингвистике. Часто речь идёт о перцептивном, ментальном, эмотивном и волитивном «модусах», их разновидностях и взаимопроникновении. Наиболее обширен и интересен внутренний мир человека, чувственная сторона его бытия. Анализ эмоциональных проявлений, отраженных и закрепленных в языковом знаке, является важнейшим и чуть ли не единственным источником культурологической информации об «обыденном сознании» носителей какого-либо естественного языка (Воркачев 1992:46), об их наивной картине мира, когда исследуются отдельные, характерные для данного языка концепты, своего рода культурные изоглоссы и пучки изоглосс (Апресян 1995:38).

Это, прежде всего, стереотипы языкового и, более широко, – культурного сознания: например, типично русские концепты «Душа», «Тоска», «Судьба», «Удаль». В последнее время много внимания притягивает к себе проблема определения концепта «Дружба» в английском языке, которая к концу XX века вызвала повышенный интерес лингвистов, философов, лингвокультурологов, психологов. Как показывают наблюдения, это понятие в лингвокультурологии является одним из наименее изученных и однозначно определенных, в то время как его значимость и ценность достаточно высоки. Этот концепт отражает сложную систему духовно-нравственного и морально-этического измерений картины мира и внутренней, духовной жизни личности, этими обстоятельствами и объясняется выбор темы и объекта исследования.

Объектом настоящего исследования является многогаммный, широко варьированный концепт «Дружба», описываемый лингвистическими средствами английского языка.

Предметом исследования являются линговокультурологические особенности языковой концептуализации дружбы как чувства и понятия.

Целью исследования является определение стереотипов англоязычного общества, связанных с дружбой посредством анализа литературных источников американского и британского вариантов английского языка.

В соответствии с целью исследования в работе ставятся следующие задачи:

1. изучение взаимосвязи языка и культуры в рамках лингвокультурологии;

2. уточнение понятия «концепт»;

3. установление способа вхождения концепта в состав культуры, определение национальной концептосферы;

4. определение компонентов концепта «Дружба»;

5. анализ изменений концепта «Дружба».

Эмпирическим материалом работы послужили конструкции с лексемой «friendship», «friend», а также дефиниции этих лексем, зафиксированные в этимологическом, культурологическом и толковых словарях, языковые единицы и конструкции, отобранные методом сплошной выборки из толковых и фразеологических словарей, словарей пословиц и поговорок, из текстов английской и американской современной литературы, которые являются средством объективации концепта «Дружба», которые составили 462 примера.

Материал исследования изучается на основании применения следующих методов:

- дефиниционный анализ;

- этимологический анализ;

- концептуальный анализ:

анализ синонимов и дериватов ключевого слова;l

анализ сочетаемости ключевого слова, паремий иl афоризмов;

анализ текстов художественного дискурса.l

Структура работы определяется целями и задачами. Работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографии.

Во введении мотивируется выбор темы и объекта исследования, формулируется основная цель и задачи работы, описывается объем эмпирического материала и методология исследования, структура работы.

В первой главе рассматриваются основные теоретические вопросы – взаимосвязь языка и культуры в рамках культурологии, определение культуры, концепта, его характеристики, типология концептов, исследование концепта «как сгустка культуры», отражение культуры в языке.

Вторая глава ставит своей целью проиллюстрировать и проанализировать концепт «Дружба» американской и английской культуры на материале современной английской и американской литературы, фразеологизмов и цитат.

В заключении подводятся суммарные теоретические итоги исследования.

Глава 1: Языковой концепт как базовое понятие лингвокультурологии

§1. Лингвокультурология как наука

Сложный и многоаспектный вопрос о соотношении языка и культуры является центральным в современном языкознании. Несмотря на существенные расхождения в подходе к отношениям между культурой и языком, тезис о том, что язык является частью культуры народа, почти не вызывает возражений среди лингвистов. Исследования проблематики взаимосвязи и взаимодействия языка и культуры, по словам А.С.Мамонтова, «являют собой порой довольно пеструю картину, притом, что ни одно из них никогда не отрицало наличия дихотомии «язык и культура»» (Мамонтов 2000:3).

Ключевой идей в современной лингвистике является идея антропоцентричности языка. В центре всего изображаемого словом стоит человек – он сам и все то, что воспринимается им как его окружение, сфера его бытия. С позиции антропоцентрической парадигмы, человек познает мир через осознание себя, своей теоретической и предметной деятельности в нем, в основе данной парадигмы лежит переключение интересов исследователя с объектов познания на субъект, т.е. анализируется человек в языке и язык в человеке.

Именно формирование антропоцентрической парадигмы привело к развороту проблематики в сторону человека и его места в культуре(1) . Продуктом антропоцентрической парадигмы в лингвистике является наука лингвокультурология (2) . По словам В.В. Воробьева, «сегодня уже можно утверждать, что лингвокультурология – это новая филологическая дисциплина, которая изучает определенным образом отобранную и организованную совокупность культурных ценностей, исследует живые коммуникативные процессы порождения и восприятия речи, опыт языковой личности и национальный менталитет, дает системное описание языковой «картины мира»…» (Воробьев, цит. по: Тер-Минасова 2000: 18).

В.Н. Телия определяет лингвокультурологию как часть этнолингвистики, посвященную изучению и описанию корреспонденции языка и культуры в их синхронном взаимодействии (Телия 1996: 217). «Объект лингвокультурологии изучается на «перекрестке» двух фундаментальных наук: языкознания и культурологии» (Там же: 222).

Выделяются следующие основные проблемы и области изучения лингвокультурологии: 1) безэквивалентную лексику и лакуны; 2) мифологизированные языковые единицы: архетипы и мифологемы, обряды и поверья, ритуалы и обычая, закрепленные в языке; 3) паремиологический фонд языка; 4) фразеологический фонд языка; 5) эталоны, стереотипы, символы; 6) метафора и образы языка; 7) стилистический уклад языков; 8) речевое поведение; 9) область речевого этикета (Маслова 2001: 36-37).

Лингвокультурология, как и любая научная дисциплина, обладает своим категориальным аппаратом – системой базовых терминов. К числу таких базовых терминов относится понятие концепта.

§2. Статус концепта как феномена

На очередном витке спирали, по которой движется в своем развитии гуманитарное знание, и в ходе очередной «эпистемической революции» российская лингвистическая мысль столкнулась с необходимостью выработки нового термина для адекватного обозначения содержательной стороны языкового знака, который снял бы функциональную ограниченность традиционных значения и смысла и в котором бы органически слились логико-психологические и языковедческие категории.

Возникшая потребность породила появление целого ряда соперничающих номинативных единиц, общим для которых было стремление «отразить в понятиях» неуловимый «дух народа» – этническую специфику представления языковых знаний. В конкурентной борьбе в российской лингвистической литературе с начала 90-х годов прошлого века столкнулись термины «концепт» (Арутюнова 1993; Лихачев 1993; Степанов 1997, Ляпин 1997: 40–76; Нерознак 1998 и др.), «лингвокультурема» (Воробьев 1997: 44–56), «мифологема» (Ляхтеэнмяки 1999; Базылев 2000: 130–134), «логоэпистема» (Верещагин, Костомаров 1999: 70; Костомаров, Бурвикова 2000: 28; 2001: 32–65), однако на сегодняшний день становится очевидным, что наиболее жизнеспособным оказался термин «концепт», по частоте употребления значительно опередивший все прочие протерминологические новообразования.

Слово «концепт» является калькой с латинского conceptus – «понятие», от глагола concipere «зачинать», т.е. значит буквально «зачатие». Этимологически эти значения восходят к древнерусскому слову пояти – «схватить, взять в собственность, взять женщину в жены».

Термин «концепт» широко применяется в различных научных дисциплинах, что приводит к его множественному пониманию. Часто «концепт» употребляется в качестве синонима «понятия», хотя термин «понятие» употребляется в логике и философии, а «концепт», являясь термином математической логики, закрепился также в науке о культуре, в культурологии.

Необходимо отметить, что понятие концепта является достаточно разработанным в российской культурологии и лингвистике, однако в разных направлениях этот термин приобретает различное наполнение и содержание.

Термин «концепт» является зонтиковым, он «покрывает» предметные области нескольких научных направлений: прежде всего когнитивной психологии и когнитивной лингвистики, занимающихся проблемами мышления и познания, хранения и переработки информации (Кубрякова 1996: 58), а также лингвокультурологии, определяясь и уточняясь в границах теории, образуемой их постулатами и базовыми категориями. Однако ментальные объекты, к которым отправляет имя «концепт», не обладают общим специфическим родовым признаком (принадлежность к области идеального – это свойство все тех же значения и смысла, идеи и мысли, понятия и представления, образа и гештальта и пр.) и находятся скорее в отношениях «семейного сходства», подобного отношениям номинатов имени «игра», где «мы видим сложную сеть сходств, переплетающихся и пересекающихся» (Витгенштейн 1994: 11). Можно допустить, что, подобно множеству в математике, концепт в когнитологии – базовая аксиоматическая категория, неопределяемая и принимаемая интуитивно, гипероним понятия, представления, схемы, фрейма, сценария, гештальта и др. (Бабушкин 1996: 19–27; Стернин 1998: 24–27; Попова, Стернин 2001: 72–74).

В рамках когнитивной лингвистики под концептами понимаются «оперативные содержательные единицы памяти, ментального лексикона, отраженные в человеческой психике» (Зинченко, Зусман, Кирнозе 2003: 87).

З.Д. Попова, И.А. Стернин определяют концепт как «глобальную мыслительную единицу, представляющую собой квант структурированного знания,… идеальную сущность, которая формируется в сознании человека из его непосредственных операций человека с предметами, из его предметной деятельности, из мыслительных операций человека с другими, уже существующими в его сознании концептами – такие операции могут привести к возникновению новых концептов» (Зинченко, Зусман, Кирнозе 2003:48). Язык, таким образом, является лишь одним из способов формирования концептов в сознании человека. Для эффективного формирования концепта, для полноты его формирования одного языка мало – необходимо привлечение чувственного опыта, необходима наглядность, необходима предметная деятельность. Только в таком сочетании разных видов восприятия в сознании человека формируется полноценный концепт.

У Н.Н. Болдырева концепт – «элемент сознания,…автономный от языка, фиксированный в сознании смысл» (Зинченко, Зусман, Кирнозе 2004: 61).

В область современного гуманитарного знания едва ли не первым слово “концепт” вводит русский мыслитель С. А. Аскольдов (1870—1945). Как и средневековые номиналисты, он признает “индивидуальное представление заместителем всего родового объема”. Однако, в отличие от них, он не отождествляет концепт с индивидуальным представлением, усматривая в нем “общность”. Для С.А. Аскольдова – концепт «есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода» (Зинченко, Зусман, Кирнозе 2004: 85)

В качестве самого существенного признака концепта С. Аскольдов выдвигает “функцию заместительства”. Вот как выглядит одно из центральных определений его статьи: “Концепт есть мысленное образование, которое замещает нам в процессе мысли неопределенное множество предметов одного и того же рода” (Аскольдов: 1980). В статье приводится ряд примеров “заместительных отношений”, причем не только из области мысли, но также и из чисто жизненной сферы. Так, “концепт тысячеугольника есть заместитель бесконечного разнообразия индивидуальных тысячеугольников”, конкретность которых осуществима лишь в целом ряде актов мысленного счета, вообще длительного синтезирования данной фигуры из ее элементов. В данном случае концепт выступает как заместитель этих длительных операций.

В культурологии концепт – основная ячейка культуры в ментальном мире человека (Степанов 2001:43). Концепты возникают в сознании человека не только на основе словарных значений слов, но и на основе личного и народного культурно-исторического опыта, и чем богаче этот опыт, тем шире границы концепта, тем шире возможности для возникновения эмоциональной ауры слова, в которой находят свое отражение все стороны концепта (Лихачев 1993: 144). По мнению Ю.С. Степанова, именно эта особенность позволяет определять концепт – как «сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека…то, посредством чего человек входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее» (Степанов 2001: 43). Концепты не только мыслятся, они переживаются. Они – предмет эмоций, симпатий и антипатий, а иногда и столкновений.

"Концепт - основная ячейка культуры в ментальном мире человека. Структура концепта трехслойна: 1) “основной, актуальный” признак; 2) дополнительный или несколько дополнительных, "пассивных" признаков, являющихся уже не актуальными, "историческими"; 3) внутренняя форма, обычно вовсе не осознаваемая, запечатленная во внешней, словесной форме". Таким образом, "в современных исследованиях культурные концепты определяются обычно как многомерные смысловые образования в коллективном сознании, опредмеченные в языковой форме”. (Ю.С. Степанов, 1997: 47). Это определение является основополагающим в данной работе.

§3. Базовые характеристики концепта

Как уже отмечалось, концепт более широкая, чем понятие, категория. По словарному значению “концепт” и “понятие” — слова близкие. В английских словарях “концепт” — “идея, лежащая в основе целого класса вещей”, “общепринятое мнение, точка зрения” (general notion) . В “Longman Dictionary of Contemporary English” “концепт” определяется как “чья-то идея о том, как что-то сделано из чего-то или как оно должно быть сделано” (someone’s idea of how something is, or should be done) . Возникает неожиданное указание на мыслящее лицо, деятеля, обладателя некой идеи и точки зрения. При всей абстрактности и обобщенности этого “некто” (someone) вместе с ним в “концепт” входит потенциальная субъективность.

Исследования показывают, что концепт является семантически глубже, богаче понятия. Концепт приближен к ментальному миру человека, следовательно, к культуре и истории, поэтому имеет специфический характер. «Концепты представляют собой коллективное наследие в сознании народа, его духовную культуру, культуру духовной жизни народа. Именно коллективное сознание является хранителем констант, то есть концептов, существующих постоянно или очень долгое время» (Степанов 1997: 76).

Концепт расширяет значение слова, оставляя возможности для домысливания, дофантазирования, создания эмоциональной ауры слова.

Слово и концепт материализуются в одном и том же звуковом/буквенном комплексе, и это обстоятельство порождает дополнительную научную интригу, обусловливая целый ряд вопросов.

Одно из самых существенных различий слова и концепта связано с их внутренним содержанием. Внутреннее содержание слова – это его семантика плюс коннотации, то есть совокупность сем и лексико-семантических вариантов плюс экспрессивная/эмоциональная/стилистическая окрашенность, оценочность и т. п. Внутреннее же содержание концепта – это своего рода совокупность смыслов, организация которых существенно отличается от структуризации сем и лексико-семантических вариантов слова.

Другое заметное отличие концепта от слова заключено в его, концепта, антиномичности. Под антиномией традиционно понимается сочетание двух взаимопротиворечащих суждений об одном и том же объекте, каждое из которых истинно относительно этого объекта и каждое из которых допускает одинаково убедительное логическое обоснование.

В формировании концептов весьма велика роль субъектного начала, что для слова нехарактерно. Субъектный фактор выполняет в концепте нестандартную функцию – он является одним из импульсов изменения (движения) концепта и сообщает концепту еще одну отличительную черту: концепт – явление более динамичное, более стремительно меняющееся сравнительно со словом.

Когнитивный статус концепта в настоящее время сводится к его функции быть носителем и одновременно способом передачи смысла, к возможности «хранить знания о мире, помогая обработке субъективного опыта путем подведения информации под определенные, выработанные обществом, категории и классы»(3) . Это свойство сближает концепт с такими формами отражения смысла, как знак, образ, архетип, гештальт, при всём очевидном различии этих категорий, которые концепт может в себя вмещать и в которых одновременно способен реализовываться. Главное в концепте – это многомерность и дискретная целостность смысла, существующая, тем не менее, в непрерывном культурно-историческом пространстве и поэтому предрасполагающая к культурной трансляции из одной предметной области в другую, что позволяет называть концепт основным способом культурной трансляции. Концепт, таким образом, является средством преодоления дискретного характера представлений о действительности и онтологизированным комплексом этих представлений. Именно он и является средством, делающим возможным «сгущение» поля культуры.

Анализ многочисленных наблюдений исследователей позволяет сделать вывод о том, что концепт обладает следующими базовыми характеристиками.

Концепт недискурсивен в смысле дúскурса. Дúскурс – термин, обозначающий тип западноевропейской интеллектуальной стратегии рационально-классического ряда. Отсюда, дискурсивный – рассудочный, понятийный, логический, опосредованный, формализованный (в отличие от чувственного, созерцательного, интуитивного, непосредственного), отличается от понятия «дискỳрс» – термина, обозначающего определенный лингвистический феномен.

Концепт недискурсивен в том смысле, что он нелинеарен: в этом смысле отношения концептов не есть отношения текстуальные (последовательностные), а гипертекстуальные, основанные не на временном развертывании, но на принципах переклички, отсылки.

Концепты иерархичны, их системные отношения образуют «образ мира», «картину мира». Быть может, самыми удачными терминами, выражающими системные связи концептов и как когнитивных структур, и как языковых воплощений, являются термины «лингвориторическая картина мира» и «языковой образ мира» поскольку утверждается, что «Систему и структуру лингвориторической картины мира образуют культурные концепты» (Ворожбитова, 2000: 30).

Бесконечность концепта определена его бытием как явлением культуры: он постоянно существует, совершая движение от центра к периферии и от периферии к центру, его содержательное наполнение также безгранично.

Событийность концепта определена его функцией в человеческом сознании, его участием в мыслительном процессе.

Для того чтобы концепт укоренился как эвристическая категория, необходимо разделять системный, языковой концепт и его речевые, контекстуальные воплощения.

Концепт и речевые, контекстуальные воплощения находятся в отношениях, аналогичных отношениям фонемы и звука, морфемы и морфа. Языковой концепт абстрактен, нематериален, в то время как речевые, контекстуальные воплощения материальны и конкретны. Через речевые, контекстуальные воплощения осуществляется бытие концепта.

Концепт может рассматриваться как совокупность его «внешней», категориальной отнесенности и внутренней, смысловой структуры, имеющей строгую логическую организацию. В основе концепта лежит исходная, прототипическая модель основного значения слова (т. е. инвариант всех значений слова). В связи с этим можно говорить о центральной и периферийной зонах концепта. Причем последняя способна к дивергенции, т. е. вызывает удаление новых производных значений от центрального.

§4. Понятие «национальной концептосферы»

По справедливому наблюдению С.Г. Тер-Минасовой, «важнейшая функция языка заключается в том, что он хранит культуру и передает ее из поколения в поколение. Именно поэтому язык играет столь значительную роль в формировании личности, национального характера, этнической общности, народа, нации» (Тер-Минасова 2000:80).

Концепт тем богаче, чем богаче национальный, сословный, классовый, профессиональный, семейный и личный опыт человека, пользующегося концептом. В совокупности потенции, открываемые в словарном запасе отдельного человека, как и всего языка в целом, можно называть концептосферами. Концептосфера национального языка тем богаче, чем богаче вся культура нации – ее литература, фольклор, наука, изобразительное искусство (оно также имеет непосредственное отношение к языку и, следовательно, к национальной концептосфере), она соотносима со всем историческим опытом нации и религией особенно (Лихачев 1997).

В настоящее время общепринятым является мнение о том, что как в культуре, так и в языке каждого народа присутствует универсальное (общечеловеческое) и национально-специфическое. В то же время в любой культуре имеются присущие только ей культурные значения, закрепленные в языке, моральных нормах, убеждениях, особенностях поведения и т.п.

Среди источников, дающих объективные сведения о национальном характере того или иного народа, С.Г. Тер-Минасова выделяет набор стереотипов, ассоциирующихся с данным народом. В.А. Маслова определяет стереотип как «тип, существующий в мире, он измеряет деятельность, поведение и т.д.» (Маслова 2001: 147). Наиболее популярным источником стереотипных представлений по С.Г. Тер-Минасовой являются 1) международные анекдоты и шутки разных видов; 2) национальная классическая и художественная литература; 3) фольклор, устное народное творчество; 4) национальный язык (Тер-Минасова 2000: 147).

Концепт – это универсальный феномен, поэтому его использование помогает установить особенности национальной картины мира. Подход к концепту как к «алгебраическому выражению значения» (Лихачев1997: 280) свидетельствует об объёмности данного термина, о его скрытых, потенциальных ресурсах. В недрах человеческого сознания зарождается и формируется концептуальный взгляд на мир, но необходимо обратить внимание и на зарождение этого взгляда в коллективном сознании, определить в связи с этим в пространстве термина «концепт» роль и место мировоззренческим национальным позициям, менталитету. О значимости этого компонента говорит и высокий интерес к языковой личности как носителю ментальности языковой, а, следовательно, и социокультурной.

Национальная концептосфера складывается из совокупности индивидуальных, групповых, классовых, национальных и универсальных концептов, то есть концептов, имеющих общечеловеческую ценность. К числу универсальных относятся относятся такие базовые концепты как родина, мать, семья, свобода, любовь, вера, дружба, на основе которых формируются национальные культурные ценности, а также такие фундаментальные универсальные как время, пространство, причинность и т.д. Именно наличие общих, универсальных концептов обеспечивает возможность взаимопонимания между народами. В тоже время каждая нация имеет собственную шкалу мировоззрения, собственную шкалу ценностей. Каждая культура формирует свои стереотипы сознания и поведения, опирающиеся на собственное видение мира. Таким образом, несмотря на то, что концепт «Дружба» универсальный, наполненность его для каждой нации своя. В работе рассматривается данный концепт в рамках английской и американской концептосфер.

Выводы

Основной тенденцией в эволюции концептологии был постепенный отход от трактовки концепта как строго индивидуальной, субъективной формы схватывания смысла в сторону всё большего заострения функциональной стороны концепта как некой универсальной, интерсубъективной формы хранения и трансляции общекультурной информации, функционирующей на фоне других подобных форм.

Лингвокогнитивный и лингвокультурный подходы к пониманию концепта не являются взаимоисключающими: концепт как ментальное образование в сознании индивида связан с концептосферой социума, т.е. в конечном счете, с культурой, а концепт как единица культуры есть фиксация коллективного опыта, который становится достоянием индивида.

Концепт в работе понимается и рассматривается в рамках лингвокультурологического направления как сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека, и то, посредством чего человек сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее.

Основные признаки концепта как лингвокультурологической категории, могут быть сформулированы следующим образом:

- универсальность, общность, абстрактность представления о чем-либо;

- тождественность понимания реципиентами, обладающими общим менталитетом;

- культурно-этическая, историко-культурологическая значимость для носителей языка;

- способность воздействовать на формирование концептосферы в рамках коллективного сознания;

Совокупность концептов, характерных для конкретной нации составляют национальную концептосферу, отличную от концептосфер других национальностей.

Глава 2. Анализ средств объективации концепта «Дружба»

Анализ концепта «Дружба» в английском языковом пространстве в данной работе осуществляется в рамках лингвокультуролоческого направления, процедура анализа была предложена Ю.С. Степановым. Он выделяет 3 «слоя» концепта: основной, актуальный признак; дополнительный, или несколько дополнительных, «пассивных» признаков, являющихся уже неактуальными, «историческими»; внутреннюю форму, обычно вовсе неосознаваемую, запечатленную во внешней, словесной форме (Степанов: 1997).

В основном признаке, в актуальном, «активном» слое концепт актуально существует для всех пользующихся данным языком (языком данной культуры) как средство их взаимопонимания и общения.

В дополнительных, «пассивных» признаках своего содержания концепт актуален лишь для некоторых социальных групп, при этом во всех случаях актуализируются «исторические», «пассивные» признаки концепта главным образом при общении людей внутри данной социальной группы, при общении их между собой, а не вовне, с другими группами.

Внутренняя форма, или этимологический признак, или этимология открывается лишь исследователям и исследователями. Для пользующихся данным языком этот слой содержания концепта существует опосредованно, как основа, на которой возникли и держатся остальные слои значения.

Для выявления внутренней формы концепта обратимся к его этимологии. Этимологический словарь Скита (Skeat: 1961) указывает, что «friendship» является исконно английским словом, состоящим из корня «friend» и суффикса «ship».

Friend, an intimate acquaintance. В среднеанглийском frend, freond. Происходит от причастия настоящего времени глагола freon, freogan, таким образом, значение причастия - «любящий». В исландском froendi, a kinsman (близкий родственник), происходит от глагола frja – to love (любить). В шведском языке froinde (a kinsman). В готском frijonds, a friend, причастие настоящего времени от глагола frijon – to love. В старо-венгерском friunt – to love. В шотландском pri – to love.

Таким образом, внутренняя форма концепта «Дружба», заложенная в его этимологии, содержит компонент «друг» – это близкий любимый человек, родственник.

§1. Основные компоненты концепта «Дружба»

В истории любой национальной культуры вопросы, касающиеся человеческих взаимоотношений, таких как любовь и дружба, всегда имели и до сих пор имеют первостепенное значение. Люди пытаются выяснить, в чем заключается смысл дружбы, кто такой друг, и почему дружба так необходима, однако эти вечные вопросы, не имеющие однозначного толкования, вызывают множество споров. Тем не менее человечество не оставляет упорных попыток осмыслить феномен самой дружбы; самосознание, жизнеощущение и миропонимание человечества во многом определяется отношением к дружбе.

Исследование таких концептов как «Дружба» предполагает анализ тех фрагментов текста и тех фразеологизмов, которые так или иначе связаны с этим явлением с целью выявления концепта данной реальности. Для того, чтобы установить элементы этих концептов, необходимо, прежде всего, обратиться к семантической структуре имен, связанных с этим общим понятием. Тезаурус Роже позволяет определить круг активно используемых лексем в связи с концептом «Дружба». На первом месте здесь значатся согласие, совместимость, понимание, способность к формированию групп, общность интересов, интимные, сексуальные и семейные отношения, спонсорская помощь, любовь, начало и восстановление дружбы.

Из этих значений можно сделать вывод, что основным смыслом дружбы является общение с человеком, основанное на взаимной схожести, знании качеств этого человека и любви, которое приносит мир и покой; оно имеет начало, может быть прервано и потом возобновиться. Друг противопоставляется врагу.

Опираясь на результаты исследования тезауруса Роже, интерпретация концепта будет осуществляться путем рассмотрения элементов, которые могут быть выделены с помощью наиболее активно используемых лексем:

• Friendship – Amity

• Friendship – Sociality

• Friendship – Brotherhood

• Friendship – Likeness

• Friendship – Knowledge

• Friendship – Love

• Friendship – Intimacy

• Friendship – Support

• Friendship – Introduction

• Friendship – Reconciliation

• Friendship – Not enmity

Не исключено, что в процессе исследовательской работы будут выделены и другие элементы, составляющие концепт «Дружба».

2.1.1. Дружба – мирные отношения («Amity»)

Друзья приносят спокойствие в нашу жизнь, мы чувствуем себя не одинокими и защищенными. Способность выговориться кому-то, возможность разделить с кем-то удовольствие от совместных действий успокаивает. Не случайно, друг называется лекарством:

«A faithful friend is the medicine of life» (The Bible).

Сердечность отношений, взаимная приятность делают дружбу одним из лучших человеческих отношений. Дружба это не только обязанности, но и удовольствия:

«Friendship is not always the sequel of obligation» (Samuel Johnson).

Наличие друга в нашей жизни дарит некую уверенность, что все горести пройдут. В гневе можно выговориться близкому человеку, и гнев успокоится:

«I was angry with my friend;

I told my wrath, my wrath did end.

I was angry with my foe:

It told it not, my wrath did grow» (William Blake).

Друзьям нечего делить между собой, а следовательно конфликтная ситуация не может возникнуть:

«Between friends all is common» (посл.)

С друзьями приятно делать различные незначительные мелочи, и от того, что рядом друг, действия эти становятся приятнее:

«And the whole summer, when you drive around in the car with your friends, you see the corn grow» (Bushnell, 2002:115).

Общение с другом в некоторых случаях приравнивается к чтению хорошей книги, а книги действуют благотворно на наши души, проливая спокойствие:

«Who God doth late and early pray

More of his grace than gifts to lend;

And entertains the harmless day

With a religious book, or friend.

This man is freed from servile bands,

Of hope to rise, or fear to fall: -

Lord of himself, though not of lands,

And having nothing, yet hath all» (Sir Henry Wotton).

«Choose an author as you choose a friend» (Wentworth Dillon).

Когда многое уже достигнуто и уже не надо никуда стремиться, верный друг становится неотъемлемой частью нашего существования, с ним мы хотим в спокойствии провести время:

«I often wished that I had clear,

For life, six hundred pounds a-year,

A handsome house to lodge a friend,

A river at my garden’s end,

A terrace walk, and half a rood

Of land, set out to plant a wood» (Jonathan Swift).

2.1.2. Дружба – общение («Sociality»)

Дружеское общение во всех возрастах имеет высокую нравственно-психологическую ценность, наличие друзей считается одной из важнейших предпосылок психологического комфорта и удовлетворенности жизнью. Возможность дружеского общения делает нашу жизнь «небезнадежной»:

«Hopeless hope hopes on and meets no end,

Wastes without springs and homes without a friend» (John Clare).

Дружеское общение предполагает не только обсуждение каких-то проблем, но и искренность мнений и отношений:

«There is no man so friendless but what he can find a friend sincere enough to tell him disagreeable truths» (Edward George Bulwer Lytton).

Друзья являются чем-то близким и необходимым в нашей жизни. И не так важен сам факт того, что они сообщают новости, сколько они придают нам уверенность, что мы не одиноки:

«If he was lucky, there would also be owls carrying letters from his best friends Ron and Hermione, though any expectation he'd had that their letters would bring him news had long since been dashed» (Rowling, 2003: 3).

Делясь своими проблемами и переживаниями в дружеском общении, мы проводим много времени со своими друзьями, и это не всегда положительный момент: «Friends are thieves of time», гласит английская пословица.

Высокая социальная мобильность, частые перемены места жительства, работы и т. д. подрывают устойчивость личных отношений и привязанностей, делают их краткосрочными, ненадежными и эфемерными. Отношения людей друг с другом приобретают все более временный, непостоянный характер. Люди, так же как вещи и места, проходят через нашу жизнь, не задерживаясь, во все ускоренном темпе. Чаще всего мы вступаем с окружающими нас людьми в поверхностные, деловые отношения. Сознательно или нет, мы строим наши отношения с большинством людей на функциональной основе. И дружеское общение теряет свою искренность, друг приобретает статус просто собеседника, с которым, как со случайным знакомым, можно провести несколько часов нашей жизни, просто беседуя:

«And even now, at twenty-five,

He has to work to keep alive!

Yes! Al day long from 10 till 4!

For half the year or even more;

With but on hour or two to spend

At luncheon with a city friend» (Hilaire Belloc).

«I have no problems. No fear of disease, psychopaths, or stalkers. Why not just be with your friends and have real conversations and a good time?» (Bushnell, 2002: 5)

Личного присутствия друга уже не требуется, можно пообщаться по телефону или через Интернет:

«'Anyway, we're not lonely. We have extended families in the form of networks of friends connected by telephone,' said Tom» (Fielding, 1999: 64).

Вероятно, оттенок искренности дружбы и необходимости дружбы сохраняется в выражениях «good friends» и «great friends»: определение «great» придает новый оттенок понятию «friend», характеризуя друга как замечательного, великого человека:

«“Please, darling,” Bunny said. “Men like Jingles, and there’s a whole group of them in New York, are not the type of guys you marry. They make great friends – attentive, always there, when you are in a tight spot – and late at night when you’re lonely and desperate as hell, you whisper to yourself”» (Bushnell, 2002:191).

« If you are writing to Mother at any point, you might tell her that a certain Sturgis Podmore, who is a great friend of Dumbledore's, has recently been sent to Azkaban for trespass at the Ministry» (Rowling, 2003: 114).

Часто существительное «friend» сопровождается прилагательным «good» в различных степенях сравнения для усиления значения самого слова «friend», сообщая информацию, что этот человек – хороший друг, что выделяет его из числа других друзей. Таким образом, в прецедентных текстах мы встречаем выражения 1)«good friend»:

«'I am very much looking forward to getting to know you all and I'm sure we'll be very good friends!’» (Rowling, 2003: 81)

«Start to wonder whether am really good friend. We are all so selfish and busy in London. Would it be possible for one of my friends to be so unhappy that they . . . ooh, that's where I put this month's Marie Claire: on top of fridge!» (Fielding, 1999: 84)

«“Of course, we are still really good friends,” he added. “We see each other all the time. We just don’t have sex.”» (Bushnell, 2002:9);

2) «better friends»:

«How come we are not better friends?” Ray asked.» (Bushnell, 2002:56);

3) «best friends»:

Используя превосходную степень прилагательного «good», автор выделяет своего друга из числа других, даже хороших друзей, подразумевая, что этот друг самый лучший:

«Getting a married man. I would never be able to pull it off. I’d probably end up becoming best friends with his wife» (Bushnell, 2002:84).

«Other people say you are a bitch, but I say, “No, she is one of my best friends and she is not like that.” I defend you» (Bushnell, 2002:127).

«Caroline and Cici are best friends through the usual conduit of bounding female friendship in New York: Over some jerky guy» (Bushnell, 2002:128).

Иногда сильное выражение «best friend» намеренно усиливается автором:

«Was he, Harry, Ron's best friend in the world, going to sulk because he didn't have a badge, laugh with the twins behind Ron's back, ruin this for Ron when, for the first time, he had beaten Ha