Скачать

Исследование философско-антропологических структур в ирландской мифологии

Васильев Е.В.

В рамках исследования различных культур – зачастую возникают вопросы о том, насколько реально связана система мифологических образов данной культуры и её общественной организацией, характеристиками человеческого мировосприятия той культуры. В случае Ирландской традиции мы тоже можем попытаться выделить подобные компоненты, которые дадут нам некоторое понимание происхождения самих элементов мифологии(саг, богов, и.т.д).

В данной статье мы старались следовать не столько общепринятым теориям феноменологии религии, или психологии религии, сколько использовать различные социологические построения и культурологический анализ, проводимый в компаративном ключе(но в пределах одной традиции). Мы строим своё исследовании на описании характеристик локализации Иного мира и его обитателей, с учетом приписываемых им свойств и характеристик.

Существуют различные трактовки сложности и разнообразия локализации Иного мира. Имеет смысл обратить внимание на следующие. Одна из них указывает на представление Иного мира, как абстрактной концепции священной власти, власти социальных законов и обычаев. Её пытается обосновать Дж. Кэри ¹, приводя следующие доводы:

Локализация Иного мира была изначально связана с oengus- мероприятием, которое можно назвать “сбором племени”, так как достижение Иного мира возможно посредством священных мест, в основном древних могильных курганов (side):в принципе, сид — это “обычное общее определение, которое используется без дальнейших уточнений для обозначения Иного мира”. Oenach регулярно устраивался на могильниках, и во многих сагах институт oenaige связывается со смертями легендарных героев. Например, собрания в Тальтиу и Кармане: могильник в Круахане назывался Oengus Cruachan, а Тальтиу описывается как некрополь. Когда Лоэг в тексте “Болезнь Кухулина” направляется в Иной мир, он проходит “через собрание Эмайн в собрание Фидга”; итак, племенное собрание и потустороннее жилище прямо противопоставлены.

Иной мир достижим в священное время, особеннов Самайн. Самайн обычно был временем, когда устраивался oenach, и временем, когда возвращаются мертвые. Считается, что это было время oenach уладов и “праздника Тары”. В саге “Похищение Бекфолы” священным временем является христианское воскресенье.

В Ином мире, как мы видели, все время заключенов вечном настоящем; и весь Иной мир может уместиться в единственном холме или источнике. Oenach есть момент собирания всего племени(tuath) в одной точке времени и места; само слово oenach является производным от oen 'один', и фундаментальный концепт единения вполне очевиден. Мертвые тоже представляют собой собрание, локализуемое на маленьком острове Дом Донна ² (Tech Duinn), и повелитель их носит имя Donn damach 'Донн со свитой'.

Иной мир — это место великолепных пиров, а принадлежности для пира являются неотъемлемой частью кельтских аристократических захоронений в Британии и на континенте. Oenach, без сомнения, также был временем пира. Важными событиями, сопутствующими oenach, были скачки и другие игры, но некоторые тексты упоминают их в связи с погребальным обрядом. Поэтому особенно интересны потусторонние скачки в Immram Brain ³: здесь не oenach служит моделью для Иного мира, а наоборот.

Правда и мир — награды Иного мира праведному королю. Мир всегда строго соблюдался во время oenach; и именно на oenach король и его судьи должны были выносить справедливые суждения о делах племени(tuath). К тому же король мог утверждать законы только на oenach. Одна строка в трактате “Поучение Кухулина” намекает на то, что мертвые обязывают живущих держать свои клятвы: “Пусть соберутся живые, пусть будут они оживлены клятвами в месте, где обитают мертвые”. Король, центральная фигура и властитель на oenach, приобретал все права такового после инаугурационной церемонии под названием feis; как было убедительно доказано многими учеными, этот ритуал символизировал брак короля с богиней данной земли, oenach, как и feis, ассоциировался с поддержанием плодородия и богатства земли, как сообщается об этом в “Преданиях о старине мест” ⁴(dindshenchas) Кармана и Тальтиу. Это священное соединение представителя племени со сверхъестественным воплощением его территории кажется наиболее живым выражением связи между мирами. В нескольких сюжетах картина потусторонней свадьбы предвосхищает не инаугурацию короля, но его смерть.

Существование Иного мира отмечено свободой от сексуальных забот: это может проявляться как в полной сексуальной освобожденности, так и в блаженном целомудрии. Мак Кана обратил внимание на тот факт, что сексуальная свобода санкционировалась на различных народных праздниках, особенно во время Лугназада. Интересно, что в поэмах, посвященных oenach в Кармане и Тальтиу, подчеркивается половая сегрегация в это время: oenach и Иной мир демонстрируют одинаковый контраст.

Исходя из вышеизложенного, Джон Кэри заключает, что для жителей древней Ирландии Иной мир лежал не только за пределами существования, но и в самом сердце общества: он был источником ценностей и власти. На oenach люди собирались в священном месте, которое во время пира само становилось отражением справедливого, мирного, изобильного, вневременного и внепространственного обиталища богов — и не только отражением, поскольку сам Иной мир в некотором роде присутствовал в ритуальных границах времени и пространства.

Несомненно, такой подход может объяснить некоторые социальные функции, которые могли играть мифологические представления Иного мира, воплощая структуру этого мира, поэтому мы их здесь и привели в столь развернутой форме, так как из этого можно сделать некоторые выводы, но только касательно социализирующей функции мифологических представлений об Ином мире. Однако, это не объясняет происхождения двойственности сида и островов за морем, а тем более , самого разделения их, как двух “филиалов” земли обетованной. Саму структуру “Страны Обетованной” автор трактует, как некую одну реальность, лежащую в другом измерении, где постоянно “сейчас” и это “сейчас” происходит в Золотом веке.

Однако, если рассматривать проблему в ключе индо-европеистике, то ему более близка концепция М. Диллона и Н. Чедвик, ⁵ которая говорит о том, что древние ирландские мифологические повести можно разделить на четыре основные группы, не включая сюда рассказы о местных культах источников, рек и озер, столь важных для галльской религии. Они не выделяются как независимые культы в Ирландии и появляются по большей части — и даже не очень часто — в связи с важными богами, такими как Дагда, который обитал в Бруге-на-Бойн, на реке Бойн.