Скачать

Империя инков от туманных мифов к исторической традиции кипукамайоков

Мануэль Галич

Как и все просвещенные народы древности, инки облекали истоки своего происхождения в форму мифов.

Наиболее известный из них в своих "Комментариях" донес до нас Гарсиласо де ла Вега. Записал он его по памяти, со слов своих современников-индейцев. Миф этот повествует о том, что Манко Капак и его сестра-жена Мама Окльо, выполняя волю своего отца Солнца-Инти, вышли из вод озера Титикака, чтобы обратить на путь цивилизации дикарей, населявших окрестные земли, и создать великую империю. От отца своего они получили волшебный золотой жезл, который должен был указать им, где основать центр их государства. Неподалеку от селения Пакари-Тамбо, лежащего у подножия холма Уанакаури, Манко Капак воткнул этот жезл в землю, и по воле божественного провидения он ушел в неё с большой лёгкостью. Это был знак того, что именно там должна была быть основана столица будущей империи. Такое проявление высшей воли вполне сопоставимо с орлом, державшим в клюве змею на острове посреди озера Тескоко, где, как мы помним, основали свое государство ацтеки.

Другой миф приписывает происхождение инков четырем парам братьев и сестер Айар, которые были героями или полубогами. Этот миф напоминает предание киче о первых четырех людях, созданных из маиса. Манко Капак и Мама Окльо была главной из этих четырех пар прародителей инков. В соответствии с третьей легендой героическое происхождение Манко Капака восходит к Эквадору, откуда, выполняя все то же божественное предначертание, он направился в Куско, где должен был основать империю.

Как бы то ни было, главным героем инкской мифологии был Манко Калик. Как Кецалькоатль у науа и Бочика у чибча, он одновременно сочетал в себе черты полубога и великого вождя, который вывел своих подданных на путь цивилизации. Действительно, должно было произойти нечто поистине великое, чтобы сохранить в памяти поколений вплоть до наших дней предания об этом вознесенном до уровня божества человеке и основателе государства, которые пережили само время и ту последовательно разрушавшуюся культуру, у истоков которой он стоял.

Если оставить в стороне седые предания, станет очевидным, что между упадком влияния Тиауанако и Уари, наступившим где-то в XIII в., и зарождением династии, первым Инкой которой должен был быть Манко Капак, есть определенная связь. В книге "Культура инков" Х. Лара писал, что их происхождение, видимо, берет начало от одной из миграционных волн кечуа-аймара, исходным пунктом которой была долина озера Титикака. Оттуда переселенцы добрались до долины, где располагалось селение Пакари-Тамбо. Там они и обосновались. Через несколько столетий именно из итого места они начали завоевание района Куско и впоследствии создали там свое государство. Лара считал, что переселение предков инков произошло на несколько веков раньше зарождения династии Манко Капака, приблизительно в VI в.

После Манко Капака в Тауантинсуйю правили 12 его преемников Инков. Однако от первых из них, живших в ХIII ХIV вв., Синчи Роки, Льоке Юпанки, Майты Капака, Капаки Юпанки, Инки Роки и Яуара Уакака до нас дошли только имена. Подлинная история империи началась с Виракочи Инки, правившего в первой половине ХV в. Его позорное бегство в селение Какиа в долине Шакишауана, когда он спасался от чанков, привело к тому, что его сын Куси Юпанки Пачакутек стал героем-освободителем инков.

Хотя в деталях мнения историков расходятся, в главном они придерживаются единой точки зрения. Как писал Ибарра Грассо, историей инкской империи занимается больше исследователей, чем историей какого бы то ни было другого района континента, хотя позиции специалистов зачастую не совпадают. По мнению Ибарры Грассо, в общей сложности история инкского государства продолжалась не более 130 лет. До Виракочи, при котором началось его возвышение, инки господствовали лишь в небольшой области вокруг Куско, будучи всего лишь "феодальными сеньорами" "царства Колья". Не исключено, что такому их положению предшествовал длительный исторический путь, пройденный "царством Колья", продолжившим традиции цивилизации Тиауанако. Вполне возможно, что инки предприняли попытку принизить его роль, чтобы придать большую значимость своему происхождению.

В работе "Введение в американистику. Критика и теория" Ибарра Грассо, как мы помним, писал, что Куси Юпанки, будучи союзником колья, одержал победу над чанками, а потом путем измены к началу XV в. подчинил бывших союзников своей власти. Он стал первым из выдающихся инкских правителей. В соответстнии с исторической традицией за ним следовал Пачакутек (1438 1471), после которого дело усиления и возвышения Тауантинсуйю продолжили его сын Тупак Юпанки (1471 1493) и племянник Тайна Капак (1493 1525).

Эти трое Инков создали поистине поразительное государство, раскинувшееся на территории в 900 тыс. кв. км. Протяженность его пределов вдоль Тихоокеанского побережья достигала 4800 км от реки Анкасмайо, служившей границей между Колумбией и Эквадором, до реки Мауле в центральной части Чили. Размеры инкской империи до настоящего времени продолжают поражать историков всех широт. Подходя к трем последним Инкам с критериями, применяемыми историками для оценки деятельности создателей огромных империй, известных завоевателей, память о которых увековечена их победами в захватнических войнах, Мейсон возводит Пачакутека, Тупака Юпанки и Уайну Капака до уровня Филиппа и Александра Македонских, Чингисхана и Наполеона. По его мнению, главной движущей силой инкских завоеваний было стремление к величию и власти, поскольку им никто не угрожал, а в экономическом отношении они не нуждались в расширении своих границ.

Такая точка зрения разделяется далеко не всеми специалистами. Так, французский историк Л. Бодни в работе "Социалистическая империя инков" выдвинул иную концепцию. Он писал: "Ни одна из стран не дает столь яркого подтверждения закона Мальтуса, как империя инков. Одним из определяющих факторов имперской политики завоеваний там был рост населения, обусловивший увеличение потребностей в средствах существования. Развитие технического прогресса и общественной организации воплощалось в постоянных усилиях кечуа, направленных на расширение и интенсификацию обработки земли".

Тем не менее, как считал Бодни, "экономические причины" были не единственными побудительными мотивами инкских завоеваний, поскольку амбиция и жажда славы инков также играли немаловажную роль в этом процессе. В качестве примера французский профессор приводит завоевание "царства Кито", имевшее большое значение для древних перуанцев. Покорение его грозило превратиться в разрушительное предприятие как с экономической точки зрения, так и в силу сопротивления его населения.

Все деяния инков начиная с эпохи Пачакутека были сохранены для потомства с чрезвычайной тщательностью, поскольку сами инки высоко ценили свою славу и имели ясное представление о значении истории. О неизменной целенаправленности их деятельности по возвеличиванию Тауантинсуйю свидетельствует создание специального почетного поста официального историка империи, избираемого из панаки каждого Инки, иначе говоря, из состава многочисленных родственников властителя, оставленных им после смерти, прежде всего жен и детей.

История империи передавалась из поколения в поколение, так что все важнейшие ее события всегда были свежи в памяти кипукамайоков каждой панаки даже после испанского завоевания. Валькарсель писал о том, что, когда испанцы пришли в Куско, первые сведения об истории инков во времена Ваки де Кастро (Кристобаль Вака де Кастро (?-1558) - испанский политик, губернатор вице-королевства Перу) они получили от оставшихся в живых кипукамайоков каждой панаки, никогда между собой не смешивавшихся. Таким способом они собирали сведения об истории инков.

Именно благодаря этому мы знаем о сражениях Пачакутека с аймара-колья на берегах озера Титикака и о его походах против народов юга нынешнего Перу вплоть до побережья. Однако история вознесла Пачакутека на верхнюю ступень славы империи не столько за его военные победы, сколько благодаря его деятельности законодателя, строителя и руководителя. Предания инков повествуют о нем как о мудром государственном деятеле. У нас есть весьма любопытные сведения о том, что он созвал "съезд историков" из провинций и на основании их рассказов составил так называемые "доски Пукин-Канча". Большинство специалистов, правда, считают, что до нас они не дошли. Этот Инка знаменит еще и тем, что повелел перестроить Куско после победы над чанками. А. Метро писал, что при нем был построен Храм Солнца, который, подобно храму царя Соломона, был призван символизировать власть и величие инков.

Преемником выдающегося создателя инкского государства был Тупак Юпанки, взошедший на престол в 1471 г. Менее чем за 20 лет ему удалось расширить границы империи до тех пределов, в каких она продолжала существовать практически до испанского завоевания. Именно он присоединил территорию нынешних Боливии, Аргентины и Чили на юге, Эквадора на севере, а также "царства" перуанского побережья. Самой выдающейся заслугой Тупака было подчинение свободолюбивых и просвещенных чиму, которые стояли на более высоком уровне развития, чем завоеватели, так же как в классическом случае с греками и римлянами. Известно, что этот Инка направлял завоевательные экспедиции в океан. Если одни историки приписывают ему захват лишь Галапагосских островов, то другие считают, что посылавшиеся им суда уходили гораздо дальше, достигая островов Меланезии. Именно при нем была построена удивительная крепость Саксайуаман.

Уайна Капак следовал по стопам отца, но ему осталось гораздо меньше возможностей для расширения границ империи. Основным районом его военных походов был Эквадор, где его отцу почти удалось подчинить храбрых жителей Кито. Уайна Капак раздвинул пределы своего государства до Колумбии. Перед смертью он разделил империю между своими сыновьями Атауальпой, мать которого была родом из Кито, и родившимся в Куско Уаскаром, который в силу обычая должен был стать его наследником. Как известно, борьба между ними привела к самым печальным последствиям: гражданская война между сводными братьями совпала с испанским вторжением, предопределившим падение Тауантинсуйю.

ПРАВО НА ЗЕМЛЮ И ОБЯЗАННОСТЬ ЕЕ СОВМЕСТНОИ ОБРАБОТКИ

Тысячелетия, прошедшие со времени прихода первых людей в Анды до возникновения Тауантинсуйю и удивительного, подобного ослепительной вспышке падающей звезды расширения его пределов, были наполнены упорной, неустанной и успешной борьбой человека с силами природы. Битва за выживание была тяжелой: прибрежные пустыни лишь изредка пересекаются плодородными речными долинами; горы полны контрастов высочайшие вершины обрываются бездонными пропастями; сельва болотиста и непроходима. Победа обитателей как побережья, так и горных районов, одержанная над девственной природой, явила собой один из самых ярких примеров тех свершений, которые достигаются лишь трудолюбием и непреклонностью воли человека.

Валькарсель справедливо писал о той признательности, которую современные перуанцы должны испытывать по отношению к своим предкам, свершившим культурный подвиг, равный которому редко можно встретить в истории. "В каждом районе страны, отмечал он, можно обнаружить следы деятельности ее древних жителей, создавших условия для нынешнего плодородия возделываемых земель. Все, что создал человек Перу в доколумбову эпоху, составляет основу нашей жизни сегодня. Без его целенаправленных усилий у нас не было бы теперь земель, дающих нам пищу, и заслуга в том, что они существуют, принадлежит исключительно перуанцам доколумбовых времен.

В неблагоприятных природных условиях тех районов главным направлением культурной деятельности жителей побережья и горных областей должна была быть забота о превращении неплодородных земель в источник

существования, который давал бы максимум продуктов питания. Именно поэтому требовалось приложение энергии каждого человека в отдельности и всего общества в целом для того, чтобы удовлетворять самую насущную потребность выживания - потребность в пище. Вся индивидуальная и коллективная деятельность людей направлялась на достижение этой цели. Строго определенная социально-политическая организация налагала на членов общества требования суровой дисциплины в процессе производства и распределения готового продукта в соответствии с нормой потребления каждого и потребностями всего общества настоящими и возможными в будущем.

Достигнув наиболее высокой ступени развития на пути к вершинам цивилизации, андские общества создали эффективный социально-политический порядок. Некоторые авторы XIX и первых десятилетий ХХ в. даже называли империю Тауантинсуйю социалистической, хотя каждый из них подходил к определению инкского "социализма" с собственными мерками. Классической работой этого направления считается книга Бодина.

В инкском обществе труд был обязательным для всех без исключения жителей империи. Привилегии праздности, "легкой жизни" в этом обществе не существовало вообще ни для аристократии высших рангов, ни для самого Верховного Инки. В этой связи Валькарсель писал: "Все сельскохозяйственные работы начинались с личного примера Инки в Куско и его представителей во всех концах империи. Инка подавал его, распахивая целину или прокладывая первую борозду своим золотым плугом. Очевидно, что такой обычай был призван символизировать всеобщее равенство в отношении физического труда".

Всеобщая обязанность трудиться не исключала принципа равенства. Все должны были вносить свой вклад в общее дело, но каждый по мере своих возможностей. Широко известна прекрасная система инкской статистики, в соответствии с которой все население классифицировалось по возрастным категориям. Это обеспечивало равенство в распределении обязанностей. Основная нагрузка при такой системе выпадала на долю мужчин в возрасте от 25 до 50 лет. На женщин, детей и стариков возлагались трудовые повинности, соответствовавшие их возможностям.

В течение года в ходе полевых работ делались перерывы по случаям официальных праздников или в зависимости от сельскохозяйственных циклов, обусловленных естественными факторами. Поэтому обработка земли, являвшаяся основным занятием жителей империи, сменялась другими видами трудовой деятельности, в частности ремесленной или строительством на общественных работах.

Вместе с тем обязанность трудиться осуществлялась не механически. Продолжительность тех или иных работ регулировалась в зависимости от их характера. Были и такие повинности, которые надо было выполнять независимо от желания. Такой тип принудительных работ назывался мита. К их числу относились работы в шахтах, посадка коки, общественное строительство и воинская служба. Как правило, мита ограничивалась тремя месяцами в году. Ее должны были выполнять мужчины в возрасте от 25 до 50 лет, которых тем не менее запрещалось переводить в климатические условия, отличные от тех, в которых они привыкли жить. Совсем иное содержание имела мита как один из видов повинностей индейцев в колониальную эпоху и после завоевания независимости от Испании. Эти работы с полным основанием можно приравнивать к геноциду.

Поскольку определяющим стимулом деятельности человека в инкском обществе было удовлетворение его насущных потребностей, каждый получал участок земли, необходимый для пропитания его самого и его семьи.

Такой участок-надел назывался тупу. Выделялся он на каждого мужчину, а женщинам полагался половинный надел.

В соответствии с подсчетами инков этого было достаточно для поддержания существования семьи в течение года. Размеры тупу колебались в зависимости от степени плодородия земель и тех сельскохозяйственных культур, которые на них выращивались. В среднем, по подсчетам Валькарселя, площадь такого надела составляла около 2700 кв. м. Характерным для перуанцев общественным институтом, отражавшим существовавший между ними дух солидарности, был айни взаимопомощь между семьями при коллективной обработке их участков. Никто не был лишен земли, никто поэтому не был обделен и средствами к существованию. В этой связи уместно процитировать удивительно верное суждение великого перуанца Хосе Карлоса Мариатеги ( 1895-1930, выдающийся перуанский мыслитель и общественный деятель), высказанное им в работе "Семь очерков истолкования перуанской действительности": "На все нападки, которым может подвергнуться строй инков с позиций либеральной, то есть современной, концепции свободы и справедливости, можно возразить, ссылаясь на позитивный и неопровержимый исторический факт, что строй инков обеспечивал существование и рост численности населения и, когда конкистадоры появились в Перу, его население насчитывало десять миллионов человек (по подсчетам Валькарселя - от 13 до 15 млн человек), а спустя три века после установления испанского господства индейское население сократилось до одного миллиона. Данный факт выносит окончательный приговор колониализму.

Основанием для этого служат не абстрактные, теоретические или моральные (называйте их как хотите) соображения справедливости, а практические, конкретные и материальные соображения целесообразности и пользы".

Но этого мало. Аграрная политика инков была направлена на расширение площадей обрабатываемых земель.

Поэтому постольку, поскольку речь шла о посевах тех, над кем они одерживали верх и кого себе подчиняли, их завоевания вовсе не носили разрушительный характер. Наоборот, все вновь приобретенные земли инки делали пригодными для обработки.

Из них они выделяли те, что предназначались Инке и Солнцу, т. е. государству и церкви. Эти земли обрабатывались жителями в свободное время, после того как были возделаны семейные наделы.

Такая дополнительная трудовая повинность называлась минка. В этих работах с радостью принимал участие весь народ. В то время года, когда они велись, все занятые на них люди получали еду и питье и работали под звуки музыки. Это был праздник и вместе с тем вклад каждого в "расходы на общественные нужды", которые становились возможными благодаря полученному таким способом прибавочному продукту.

То, что производилось на землях Инки, предназначалось на нужды государственного аппарата самого Инки, его семьи и свиты, содержание армии и создание запасов для будущих посевов и на случай стихийных бедствий, таких, как засуха, нехватка продовольствия и другие непредвиденные обстоятельства, которые могли произойти в период от одного сбора урожая до другого. Так действовала своеобразная система "страховки". Хранилища всех этих запасов помещались в каменных зданиях, расположенных во всех провинциях империи.

Известно, что, когда испанцы грабили эти хранилища, нередко они находили там запасы маиса на десять лет вперед, другие продукты питания, одежду, орудия труда, оружие и иные предметы первой необходимости.

Существование такой системы накопления у инков было возможным главным образом в силу практического отсутствия внешней торговли и вывоза продуктов за пределы государства.

Запасы, которые накапливались благодаря минке, шли также на то, что можно назвать фондами "общественной благотворительности". Часть их использовалась на помощь "недееспособным группам" вдовам, сиротам, престарелым, калекам, т. е. всем тем, кто не был способен прокормиться трудом своих рук. Поэтому государственные земли и их обработку в ходе повинности минка нельзя рассматривать лишь как эксплуатацию народа Инкой этот вид отработок скорее отвечал потребностям социального развития. С другой стороны, часть запасов из имперских складов шла на подарки, которые Инка раздавал после одержанных побед представителям знати покоренных племен вождям-куракам и имперской аристократии орехонам.

Продукты, получаемые с земель Солнца, прежде всего, естественно, предназначались на содержание жрецов, которые служили обществу в качестве знатоков высших таинств бытия. Зная причинную связь небесных явлений, определяющих смену сельскохозяйственных циклов, они устанавливали основополагающие законы жизни империи.

Именно поэтому жречество играло исключительно важную роль в инкском обществе. Продукты земель Солнца использовались также в качестве приношений божествам, духам, мумиям Инков и праху других выдающихся деятелей государства. Кроме того, они жертвовались храмам, святилищам, уакам и гробницам.

В области ремесленного производства царили те же законы, которые регулировали отношения в сельском хозяйстве. Однако здесь были некоторые исключения, касавшиеся, в частности, изготовления орудий труда и оружия. Эти изделия хранились на государственных складах, и лишь Инка и его представители имели право распоряжаться ими, как и кокой, производство которой являлось государственной монополией. Она предназначалась на проведение религиозных н магических обрядов. Небольшой мешочек с листьями коки чуспа - представлял собой поистине королевский подарок, знак подчеркнутого расположения Инки.

Искусные гончары, ткачи и ювелиры-кори, жившие на содержании Инки, считались общественными служащими.

Их особенно выдающиеся произведения предназначались на культовые нужды и подарки, о которых говорилось выше. Ткани кумпи, изготовлявшиеся кумпикамайоками, принадлежали к категории наиболее ценных ремесленных изделий в отличие от тканей ауаска, предназначавшихся для повседневных нужд простых людей. Особое место среди ткацких изделий занимали изысканные одеяния, сотканные в акльауаси избранными девушками акльями. Их носили сами Инки.

Инки были не единственными, но наиболее опытными скотоводами в Андах. Из всех доколумбовых народов Америки они внесли самый большой вклад в развитие этой отрасли хозяйства. Как и их предшественники, инки, населявшие горные районы страны, разводили лам, получая от этого большие выгоды питались их мясом, делали ткани из их шерсти, дубили шкуры и использовали лам в качестве вьючных животных.

Скот, как и земля, делился на три части: одна для народа, другая - для Инки, третья для Солнца.

Прядение шерсти распределялось таким же образом: во-первых, удовлетворялись потребности семьи, а потом уже государства и жречества. На тех, кто прял шерсть, лежала обязанность одевать солдат. Кроме того, они сжигали часть тканей и готовых одежд в уаках в качестве жертвоприношений. На эти цели каждая семья ежегодно должна была ткать одежду для двух человек.

Когда речь шла о суровой дисциплине, присущей общественной организации инков, мы прежде всего имели в виду строгий контроль, осуществлявшийся над потреблением. Действительно, государство никому не позволяло иметь больше необходимого, а также запрещало относиться к имуществу расточительно. Расходы на религиозные празднества, гуляния по случаю минки или общенародные трапезы киракуй несли государство и жречество.

За счет этих мер инки всегда укладывались в семейный бюджет, а иногда могли кое-что отложить на черный день. Частным лицам разрешалось устраивать приемы с угощением лишь в тех случаях, когда проводилась совместная обработка земли айни. Расходы государства на всенародные празднества возмещались проводимым накануне всеобщим постом религиозного характера, который продолжался от трех до пяти дней. Таким образом, по сути дела культовые ритуалы отражали экономические потребности общества.

Отношений купли-продажи у инков не существовало, однако был развит регулируемый государством обмен, цель которого состояла в удовлетворении нужд жителей одних климатических зон продуктами сельского хозяйства, производившимися в других районах; в горных областях продуктами побережья, и наоборот. Такой обмен, естественно, предполагал перевозку продуктов на большие расстояния и преодоление многочисленных естественных преград. Это было возможно благодаря исключительно высокому уровню строительного мастерства инков. Особенно большое значение в обмене между различными климатическими поясами имели и до сегодняшнего времени сохранили горные районы, где на разной высоте на очень незначительных пространствах можно выращивать плоды самых разнообразных растений.

Другой формой обмена были ярмарки. На них люди выменивали на фрукты продукты труда ремесленников.

Вполне понятно, что далеко не в каждой семье производились, например, гончарные изделия. Не все знали, как их делать, не все имели для этого необходимые навыки, да и не всюду было необходимое сырье глина.

Таким образом постепенно возникало естественное разделение труда. Людей, специализировавшихся на производстве домашней посуды, называли уакульяни. Некоторые из инкских ярмарок сохранили свое значение и по сей день, пережив все прошедшие века. Так, до нашего времени широкой известностью пользуется ярмарка в Пукаре, ежегодно открывающаяся 16 июля. Со своими товарами туда стекаются торговцы из самых отдаленных андских областей.

ПОЛИТИКО-АДМИНИСТРАТИВНАЯ СИСТЕМА ТАУАНТИНСУЙЮ

Социально-политическая организация инков была весьма оригинальной и вполне соответствовала своим целям.

Подтверждая суждения, уже высказывавшиеся на страницах этой книги в отношении других доколумбовых цивилизаций Америки, Валькарсель писал: "Всегда, когда речь идет об империи инков, мы рассматриваем ее в сравнении с империями Старого Света, пытаясь провести параллели с государствами фараонов, шумеров и персов или с другими азиатскими монархиями. Однако инкское Перу представляло собой самостоятельную организацию, не имевшую аналогов для сопоставления".

Структура этой организации подтверждает слова Валькарселя. Основой, главной ячейкой инкского общества была семья во главе с отцом, которого называли пурек. На базе этой основополагающей ячейки общества социальная организация расширялась по пятидесятеричной системе. Объединения эти строились по нарастающей, каждое во главе со своим руководителем: 5 семей писка камайок; 10 семей - чунка камайок; 50 семей писка чунка камайок; 100 семей пачака камайок.

До этого уровня состав руководителей периодически обновлялся, видимо, каждый год. За счет этого все главы семейств получали возможность участвовать в процессе управления на демократической основе. Те же, у кого не было семьи, янаконы, о которых речь пойдет ниже, не обладали этим правом. В каждой пачаке регулярно проходили собрания, на них обсуждались проблемы, представлявшие общий интерес, причем женщины в них принимали свободное и равноправное участие. Эти собрания назывались камачико. Таким образом, до уровня организации, включавшей 100 семейств, структура управления строилась у инков на демократических началах.

Что касается руководителей более высокого уровня, они занимали свои посты постоянно, получая их за личные заслуги в качестве привилегии. Поэтому выше пачаки организация инкского общества носила аристократический характер. Более высокие уровни социальной структуры и их руководители распределялись следующим образом: 500 семей писка пачака камайок; 1000 семей уаранка камайок; 5000 семей писка баранка камайок;10 000 семей уну камайок. На уровне уну пятидесятеричный принцип организационной структуры кончался; после уну шли армейские соединения, или военные "дивизии", численностью 40 000 человек четыре уну под командованием уамани. В высшем "эшелоне власти" находились четверо суйююк-апу, являвшиеся верховными руководителями четырех суйю. Над ними стоял лишь Инка правитель всего Тауантинсуйю.

Конечно, такая структура не могла быть механически применима к изменчивым демографическим реалиям империи, которая росла по мере включения в ее состав новых территорий, присоединявшихся либо мирным путем, либо в ходе военных захватов. В большинстве случаев было необходимо приспосабливать реально существовавшую на местах социально-политическую организацию к общественной структуре инкского государства.

Ее рамки не были неизменными, поскольку не в каждом случае базовые организации состояли из пяти семей, далеко не всегда, скажем, пачака камойок имел под своим руководством сто семей их могло быть немного больше или немного меньше. Таким образом если вспомнить слова Дарси Рибейро в его работе "Америка и цивилизация", можно сказать, что идеальная модель организационной структуры инкского государства никогда не воплощалась в жизнь строго, во всех мелких деталях. Скорее она была своего рода ориентиром для общей организации населения империи.

Еще за три тысячелетия до возникновения инкского государства и его "геометрической" общественной структуры, сознательно насаждавшейся имперской властью, на обширных пространствах побережья и в горных районах существовали общины айлью. Их жизненная сила была столь велика, что они не только пережили Тауантинсуйю и укрепились в период существования этого государства, но и выдержали разрушительный натиск конкисты, выстояли в течение трагических веков колониального господства и смогли уцелеть в условиях удушающего всевластия псевдореспубликанских режимов. Эти общины продолжают существовать и в наши дни, хотя сейчас их позиции значительно ослаблены. Ко времени завоевания независимости, в 20-е годы XIX века, число айлью достигало примерно 10 тыс. На сегодняшний день их осталось менее 5 тыс. Многие крупные латифундии возникали за счет захватов общинных земель. А с потерей земли, как писал Валькарсель, общины распадались. Именно эти сюжеты легли в основу известного романа Сиро Алегрии "Мир велик и враждебен".

Изначально айлью имела характер клана, в котором естественным образом объединялись семьи, связанные между собой многочисленными узами: кровного родства, религиозных верований, языка, традиций, но главное длительным совместным проживанием на общей территории.

Руководителем айлью был старейший и наиболее опытный член общины курака, возглавлявший общину лишь в мирное время. В периоды ведения военных действий власть сосредотачивалась в руках военного предводителя синчи.

Вся жизнь общины вращалась вокруг обработки земли. Для индейца земля означала и означает нечто гораздо большее, чем средство для поддержании своего существования. Совместная жизнь и работа означали еще и духовную связь, проявлявшуюся в общем поклонении духам покровителям общины. Инки верили, что духи обитают в неких естественных пристанищах-уаках, в тех местах, где община зародилась, пакаринах, или там, где покоятся останки их предков.

Именно в верованиях индейцев кроются глубокие корни общинного владения землей и кровавой истории, продолжавшейся более четырех с половиной столетий от Писарро до нынешних правительств страны. Она проходила в острой борьбе за право коренного населения Перу жить на своей земле.

Останавливаясь на проблеме общины, Валькарсель писал: "Когда индеец защищает свой надел от власть имущих, он вступает в борьбу не на жизнь, а на смерть. Если надел стоит всего сто солей (денежная единица Перу), ради сохранения этого клочка земли он готов отдать тысячу солей, потому что ценность его заключается для индейца не в его рыночной стоимости, а в магическо-религиозной значимости".

В работе "Айлью" Баутиста Сааведра упоминает о марке, являвшейся своего рода кланом, члены которого объединялись в одном поселении. Основой марки была обработка общинных земель, а также совместное пользование пастбищами и водоемами. Он писал, что под воздействием этих общих интересов члены рассеянной и разобщенной айлью постепенно объединялись и в процессе создания марки обретали единство. На основе этих изменений айлью эволюционировала в направлении, которое можно назвать концентрическим, к объединению в племена, союзы племен и народности. В ходе этих изменений основные интересы айлью уже были направлены не столько внутрь ее самой, сколько вне общины.

Тауантинсуйю состояло из четырех суйю. Они не были ни административными, ни территориальными единицами, схожими с нашими представлениями о провинциях. Скорее это были просто области, в общих чертах совпадающие с четырьмя сторонами света. Вся империя поэтому делилась на четыре части. Территория первой Чинчайсуйю распространялась на центральные и северные прибрежные и горные районы вплоть до северной границы, которая сегодня разделяет Эквадор и Колумбию по реке Анкасмайо. Вторая Кольясуйю была расположена к югу и охватывала плоскогорье, часть Боливии, север Аргентины и северную половину Чили. Третья Антисуйю лежала в направлении восхода Солнца-Инти, т. е. на востоке, в области амазонской сельвы.

Четвертая Контисуйю простиралась на запад, вплоть до океана, туда, где солнце заходит.

Средоточием этих четырех частей Тауантинсуйю, исходным пунктом отсчета четырех сторон света, был Куско, расположенный на высоте 3 тыс. м над уровнем моря. Ларси Рибейро писал, что в эпоху конкисты Куско был одним из четырех или пяти крупнейших городов мира. Оценивая роль столицы инкской империи, Лумбрерас отмечал, что в этом городе располагались органы центральной власти, городские службы, водопровод и канализация, улицы и дома, возведенные по заранее разработанному плану, жил сам Инка и весь его двор, откуда контролировались все обширные зависимые территории.

Имперская столица была разделена на верхний Куско Ханан-Куско, власть которого распространялась на Чинчайсуйю, и нижний Куско Урин-Куско. которому подчинялись Контисуйю и Кольясуйю. Такую картину можно увидеть на карте империи и плане Куско в приложении к "Подлинным комментариям инков" Гарсиласо де ла Веги, опубликованным в Буэнос-Айресе в 1943 1944 гг.

Четкое функционирование государственной системы инков достигалось как за счет описанной выше иерархической системы, так и благодаря разъездным ревизорам, которые были чем-то вроде "глаз и ушей Инки".

Эти, как их называли, тикуй-рикуки периодически объезжали всю империю, наблюдая за поведением чиновников в качестве личных представителей Инки, о чем свидетельствовал имперский знак - мискапайча. Ревизоры были облечены полномочиями для расследования жалоб, лишения должностных лиц их постов, наложения санкций, принятия решений и т.п.

Приезд тикуй-рикука, по всей видимости, должен был повергать чиновников в трепет, особенно в тех случаях, когда он был неожиданным. В государственном аппарате инков существовала и другая категория правителей, отличавшихся от упоминавшихся, суйююк-апу. В их функции входил прежде всего сбор дани токрикок, а также другие административные обязанности.

АРИСТОКРАТИЯ И НАРОД, ЯНАКОНЫ И МИТИМАИ

Социальные различия в Тауантинсуйю определялись происхождением, наследованием и личными заслугами. В число представителей знати прежде всего входил сам Инка, его законные сыновья, их потомки, знатность которых определялась принципами наследования, а также их братья, состоявшие в родстве с правящим домом. В качестве знака императорского происхождения Инка носил маскапайчу повязку из тончайшей шерсти на лбу, а представители аристократии Куско делали себе большие серьги, которые в зависимости от положения их обладателей в иерархии знати могли быть золотыми, деревянными, инкрустированными золотом и бирюзой, шерстяными нитями или тростинками. Испанцы называли их орехонами (от испанского oreja - ухо) .

Была и другая категория знати, положение которой определялось местом рождения ее представителей им могли быть долины Куско, Урубамбы и Апуримака. К числу представителей аристократии второго ранга относились также вожди покоренных народов, признавшие власть Инки. Их и членов их семей, как мы знаем, называли кураками. Кроме того, в категорию знати попадали за выдающиеся заслуги в военной области, а также за исключительные технические способности или артистическое дарование. К этой категории высокопоставленных особ принадлежали архитекторы и строители, возводившие гигантские крепости, дороги, мосты, акведуки и орошаемые поля на горных склонах.

Высшие государственные функции в религиозной, военной и адми