Скачать

Золотое колцо Росии. Ярославль

2

2. История города

5

3. Спасский монастырь.

• Спасо-Преображенский собор
• Святые ворота

11

4. Первые памятники на городском посаде

• Церковь Николы Надеина
• Церковь Рождества Христова

19

5. Ярославская школа иконописания

• Биография художника
• Творчество Семёна Спиридонова
• Житийные иконы
• Цветовые решения

27

6. Заключение

35

7. Список литературы

36

Введение

В драгоценном ожерелье древнерусских городов, опоясавших Москву, Ярославль сияет особенно ярким, немеркнущим светом. Неповторимый облик этого города во многом определяют дошедшие до наших дней прекрасные памятники прошлого.

Сегодня улицы, площади и набережные Ярославля - это своеобразный музей, «экспонаты» которого - великолепные архитектурные сооружения - поставлены планировкой XVIII в. в необычайно выигрышное положение. Они оживляют прекрасные видовые перспективы берегов Волги и Которосли, создавая непрерывную цепь зрительно связанных между собой ансамблей. Даже беглое знакомство с городскими достопримечательностями оставляет неизгладимое впечатление. Под темными сводами крепостных ворот, у стен изукрашенных храмов теряется чувство времени, явственно ощущается дыхание древней, но вечно живой почти тысячелетней истории Ярославля.

Над городом проносились войны, пылали пожары, неоднократно менялся облик его улиц и площадей. Но из поколения в поколение оставалось неизменным значение Ярославля как одной из величайших сокровищниц древнерусского искусства.

Художественные памятники Ярославля вплоть до ХVI в. были лишь самобытной порослью искусства Ростова Великого, а позднее - Москвы. Но в ХVII в. город вписывает в историю древнерусской культуры одну из самых ярких ее страниц. Представители третьего сословия, посадские люди, выступают как заказчики и строители огромных каменных великолепно украшенных храмов и палат. Размах строительства ведет к созданию архитектурно-художественной северорусской школы, которая быстро переросла местные рамки. С середины ХVII в. многочисленные артели ярославских каменщиков-зодчих работали не только в родном городе, но и «на каменных и кирпичных делах в Москве и иных городах по вся годы». В 1640-1650-х гг. ярославцы трудились на Патриаршем дворе в Москве и в Иверском монастыре. Позже «Ярославля - города каменных дел подмастерья» возводили соборы в ближних к нему центрах - в Вологде, в Борисоглебской слободе. В конце века около семисот потомственных ярославских каменщиков берут подряды на строительство церквей, крепостных башен, мостов, торговых рядов по всей России от Новгорода до Астрахани, все дальше распространяя традиционные приемы своего мастерства.

В числе основных художественных богатств Ярославля стенописи его древних храмов. Ни один русский город не имеет такого количества прекрасных произведений средневековых монументалистов. Как свитки огромных расцвеченных папирусов, разворачиваются на церковных стенах библейские и евангельские легенды, трактуемые как живописные жанровые сцены.

В северорусской Школе монументальной живописи XVII в. ярославские художники наряду с костромичами играли ведущую роль. Лучшие из них становились в Москве царскими «жалованными» и «кормовыми» изографами. Ярославцем был один из крупнейших мастеров Оружейной палаты, автор известного «Послания» К Симону Ушакову, его друг и единомышленник Иосиф Владимиров. Артели ярославских художников во второй половине XVII - первой половине XVIII в. украшали «стенным писанием» храмы не только Ярославля, но и Москвы, Ростова Великого, Вологды, Троице-Сергиевой лавры, позже Твери, Тулы. Выходцы из посадских низов, они были подлинно народными художниками, отразившими в своем творчестве новое мироощущение, близкое и понятное торгово-ремесленному люду.

Большое развитие получило в это время и прикладное искусство. Творчество ярославских ювелиров, медников, кузнецов, гончаров, ткачей, а также судостроителей, украшавших свои барки и расшивы затейливой полихромной резьбой, тесно связано с расцветом художественной жизни Ярославля ХУII в. Так на заключительном этапе истории древнерусского искусства ярославская художественная школа стала одной из ведущих.

До Октябрьской революции к древним памятникам искусства, в большинстве своем культовым, подходили главным образом как к местным «святыням». Искаженные поздними переделками, они были недоступны для исследования. Лишь в советское время стало возможным их планомерное изучение и восстановление. Уже в 1918 г. начала работать Ярославская реставрационная комиссия. Ее организатор и первый научный руководитель П. Д. Барановский собрал небольшой, но деятельный коллектив, в котором особо выделялся глубокими знаниями памятников архитектуры Ярославля замечательный краевед И. А. Тихомиров. С 1951 г. работы по восстановлению художественных памятников города были продолжены Ярославской научно-реставрационной мастерской.

К нашему времени ряд древнейших сооружений Ярославля как бы пережил второе рождение. Это прежде всего ансамбль Спасского монастыря, так называемый дом Иванова и Митрополичьи палаты на Стрелке, многие посадские храмы. Их восстановление позволило создать в Ярославле историко-архитектурный музей-заповедник и открыть для экскурсантов интерьеры многих прекрасных памятников.

Широкое изучение древнерусской стенописи и иконописи в первые годы после революции позволило по-новому оценить значение местной школы живописи. Организованная в 1925 г. выставка была своего рода открытием многих ярославских шедевров, украшающих сегодня лучшие художественные музеи страны. В послевоенные годы большое научное значение в восстановлении и изучении ярославской живописи имели работы В. Г. Брюсовой, которой были раскрыты, в частности, великолепные фрагменты первоначальной живописи церкви Николы Надеина, изучены многие значительные ярославские иконы. В последние годы в Ярославле работает большая группа местных художников-реставраторов. Одновременно с ними московские специалисты под руководством И. М. Гудкова ведут исследования и реставрацию стенописей в церкви Иоанна Предтечи в Толчкове и соборе Спасского монастыря, где ими раскрыты интереснейшие фрагменты. Внимание к древней росписи ярославских храмов и забота о ее сохранении в наши дни все возрастают.

Произведения искусства древнейшего периода сосредоточены в стенах Спасского монастыря, поэтому обзор памятников начинается именно с этого комплекса. Здесь же можно осмотреть и коллекцию древнерусской живописи, но основная ее экспозиция ныне находится в Митрополичьих палатах на Стрелке. Описание икон местных коллекций выполнено в основном Г.В. Поповым.

История города

С высокого обрывистого мыса на правобережье Волги, у места слияния с ней реки Которосли, открываются великолепные виды на необъятные дали Заволжья, оживленные серебристой лентой реки, на панораму закоторосльной части города, украшенной цепью древних величественных храмов. Здесь, на Стрелке, начиналась многовековая история Ярославля - одного из древнейших русских городов.

В период образования Киевского государства на этом месте уже стояло древнее языческое святилище и был расположен поселок потомков угро-финских племен, смешавшихся с пришлым славянским населением. Легенды называют это селище «Медвежьим углом». Его жители занимались земледелием, охотой и рыболовством, участвовали в торговле со Скандинавией, Волжской Болгарией, странами Ближнего Востока. Вокруг, в радиусе 10-12 км, существовало еще несколько таких же селищ, обитатели которых оставили грандиозные некрополи.

Местоположение поселка было очень выигрышным в военном отношении. Он контролировал устье Которосли, соединявшей с Волгой один из крупнейших городов того времени - Ростов Великий. В начале XI в. воины ростовского князя Ярослава Мудрого (ставшего позднее великим князем киевским) взяли штурмом поселок и сожгли главное языческое святилище. По преданию, сам князь тяжелым боевым топором зарубил священного медведя и приказал срубить на неприступном мысу над Волгой небольшую деревянную крепость, названную по его имени Ярославлем. Об этих полулегендарных событиях напоминает известный с XVII в. герб города, изображающий медведя с трезубцем, позже замененным секирой. Основанный как оплот княжеской власти в этой части Поволжья, Ярославль, однако, еще долгие годы хранил традиции мятежных языческих времен. Знаменательно, что первое упоминание города содержится в летописном рассказе о крупнейшем восстании смердов 1071 г. Его возглавляли «два волхва от Ярославля».

В XI-XII вв. Ярославль оставался небольшим сторожевым пунктом на беспокойной окраине Ростово-Суздальского княжества, волжским форпостом своего «старшего брата» Ростова Великого. На много километров вокруг видны были с крепостных стен окрестные низменные дали. Отсюда было удобно наблюдать приближение караванов торговых судов или разбойных вражеских ладей. Со стороны всполья крепость защищал глубокий Медведицкий овраг.

Город жил под постоянной угрозой вражеского нашествия. В 1152 г. он был внезапно окружен волжскими болгарами, и, пока ростовцы не пришли на помощь и не «победиша болгары», в осажденном Ярославле «изнемогаху людие в граде гладом и жажею». «Бе бо мал градок», - объясняет ростовский летописец причину временной военной неудачи ярославцев.

На рубеже XII-XIII вв. в связи с оживлением волжского торгового пути на развитии Ярославля начала сказываться выгодность его географического положения. Временем его наивысшего расцвета в домонгольский период было правление ростовского князя Константина Всеволодовича (1207-1218) и его сына Всеволода (1218-1238). Именно в это время город все чаще упоминается на страницах ростовского летописания.

В 1218 г. князь Константин разделил свои владения между двумя сыновьями: «посла сына своего старейшего Василька на стол Ростову, а Всеволода на Ярославль». Так в период усиления феодальной раздробленности Ярославль стал стольным городом нового княжества, которому принадлежали «Угличе поле, Молога и страны Заволгские до Кубенского озера». Возвышение города определило начало больших строительных работ, затронувших в первую очередь территорию княжеской резиденции на Стрелке. Ее облик можно воссоздать только по сравнительно поздним летописным источникам и данным археологических раскопок.

Крепость была деревянной. Вокруг небольшой, вымощенной бревнами площади теснились избы дружины и многочисленной челяди. Над ними возвышался двухэтажный деревянный княжеский дворец с просторными сенями.

В 1215 г. Константин «заложил церковь камену на Ярославли на дворе своем во имя святые Богородицы Успения». Эта первая каменная постройка города, стоявшая в центре кремлевского ансамбля на Стрелке, не сохранилась. Она известна лишь по. отдельным археологическим находкам. В ее стены из тонкого кирпича (плинфы) были вставлены белокаменные рельефы с орнаментами и масками. Цветной «ковер» пола из поливных керамических nлиток быn одним из главных украшений интерьера Успенской церкви.

В те же годы каменное строительство развернулось и в загородном княжеском Спасском монастыре, основанном во второй половине XII в. В 1216 г. здесь был заложен каменный Спасо-Преображенский собор, оконченный в 1224 г. У юго-восточного угла еще не завершенного собора в 1218 г. возвели миниатюрную Входоиерусалимскую церковь, по преданию, в память образования Ярославского удельного княжества. Эти монастырские сооружения (как и княжеская Успенская церковь в кремле) не дошли до наших дней.

Спасо-Преображенский собор, выложенный из плинфы, украшенный белокаменными резными деталями-вставками, был сравнительно большим трехапсидным крестовокупольным храмом, возможно, с притворами, характерными для целого ряда памятников начала XIII в. По богатству художественной обработки фасадов он не уступал наиболее значительным сооружениям своего времени.

Ярославские храмы этой поры строились, скорее всего, прославленными мастерами соседнего Ростова, которые вели большие работы непрерывно, по словам летописца, «день ото дня начиная и преходя от дела в дело». Нарядные и величественные, красно-белые каменные храмы в кремле и Спасском монастыре четко выделялись на фоне окружающих их деревянных построек.

В начале XIII в. Ярославль разросся далеко за пределы существовавшей тогда небольшой крепости. Следы застройки этого времени найдены археологами и за Медведицким оврагом. Вдоль поймы Которосли и, возможно, с напольной стороны город ограждался тыном. О размерах Ярославля этих лет можно судить по летописному известию об огромном пожаре в 1222 г., когда «град Ярославль мало не весь погоре и церкви изгоре 17, двор же княжь... избы огня». Такое количество храмов само по себе свидетельствует о значительной величине города.

Западные подступы к городу охранял Спасский монастырь, расположенный у главной переправы через Которосль. С севера его защищал Петровский монастырь, возникший в начале XIII в. в полутора километрах от кремля вверх по течению Волги. В дальнейшем застройка Ярославля развивалась в пределах треугольника между кремлем, Спасским и Петровским монастырями. Впоследствии этот участок стал основной территорией городского посада.

При князе Константине Всеволодовиче, библиофиле и покровителе искусств, кого летописец назвал «вторым Соломоном», Спасский монастырь стал крупнейшим культурным центром края. В 1212 г. здесь было открыто первое на северо-востоке Руси училище, через два года переведенное в Ростов Великий. По преданию, в монастырской библиотеке, где велась переписка книг, хранилось большое собрание русских и греческих рукописей. Здесь могло быть создано и сохранившееся доныне Спасское евангелие первой половины XIIIв. (Ярославский историко-архитектурный музей-заповедник) с двумя прекрасными миниатюрами, изображающими евангелистов. Особенно изыскан рисунок одной из них, где представлены пишущие Марк и Лука. С необычайным искусством подобраны здесь легкие голубые, зеленоватые и сиреневые полутона и более плотные, «корпусные» цвета вишневый и коричневый.

В начале XIII в. в связи со строительством новых храмов в Ярославле большое значение приобрела иконопись. Местные иконы этого времени свидетельствуют о большом художественном таланте и мастерстве их создателей, о глубоких знаниях лучших достижений искусства Киевской Руси и Вла­димиро-Суздальского княжества. Исполненные в разной художественной манере, они свидетельствуют о широте творческих возможностей древнерусских мастеров.

Древнейшая икона из Ярославля - торжественная «Богоматерь Оранта» «Знамение» с великолепными полуфигурами ангелов в боковых медальонах широко известна по собранию Третьяковской галереи. Она написана в традициях высокого столичного искусства Владимиро-Суздальской Руси XII в., по заказу, скорее всего, самого Константина Всеволодовича для нового княжеского Успенского собора. Как прекрасное произведение искусства и реликвия древних времен, эта икона во все века чрезвычайно высоко ценилась в Ярославле.

Не позднее середины XIII века была создана икона «Спас» (Ярославский областной музей изобразительных искусств). Устная легенда называет ее «моленной» иконой Василия (1238-1249) и Константина (1249-1257), последних ярославских князей первой династии; она стояла в Успенском соборе у гробниц князей. Эта икона могла перейти к ним как семейная реликвия, по наследству от отца или даже деда. Художник написал Спаса, по образному выражению И. Э. Грабаря, «мечтательно и скромно». Общий охранный тон иконы оживлен нарядным синим цветом одежды (гиматия) и киноварным обрезом раскрытой книги.

Трудно сказать, кем были созданы ранние ярославские миниатюры и иконы. Быть может, они принадлежат творчеству мастеров, приглашенных князьями из других городов северо-восточной Руси в столицу Ярославского княжества. Быть может, некоторые из этих произведений написаны местными художниками, обучавшимися в древнейших культурных центрах Руси.

Монгольское нашествие на долгие годы прервало начавшийся блестящий расцвет богатого волжского города. Как и остальные среднерусские центры, Ярославль в 1238 г. был разорен и сожжен. Уже в ближайшие десятилетия яростное сопротивление «черных людей» Ярославля власти Золотой Орды выдвинуло их в первые ряды борцов с иноземным игом. Восстания заканчивались жестокими расправами ханских ставленников, которые каждый раз «царевым повелением мсти обиду свою». Один из самых кровопролитных боев с татарами произошел, по преданию, 3 июля 1257 г. Ярославцы понесли в нем огромные потери. С тех пор место боя – невысокая гора за Которослью, хорошо видимая со Стрелки, стала называться Туговой горой (горой печали). Но неудачи не останавливали жителей свободолюбивого города. Они продолжали борьбу с Ордой и в XIII и в XIV вв. На Куликовом поле в 1380 г. ярославская дружина стояла на левом фланге войска Дмитрия Донского.

В XIV - первой половине ХV в. ярославские князья, сохраняя видимость политической независимости, никогда, однако, не претендовали на ведущую роль в междоусобной борьбе среднерусских княжеств. Со времен Ивана Калиты они были постоянными верными союзниками Москвы. Дмитрий Донской заключил с ярославскими князьями договор: «...а князи велиции и ярославски с нами один человек». В последующей ожесточенной борьбе московского князя за объединение русских земель договор этот никогда не нарушался. Местное предание относит к этому периоду возникновение слободы Тверицы за Волгой, куда великий князь якобы переселил жителей враждебной ему Твери.

В 1463 г., когда полная потеря политической самостоятельности стала для Ярославля уже неизбежной, последний удельный князь Александр Федорович, по прозвищу «Брюхатый», и духовенство Спасского монастыря предприняли слабую попытку усилить авторитет местного княжеского рода. Они инсценировали торжественное открытие «чудотворных мощей» основателя второй династии ярославских удельных князей Федора Ростиславича Черного и его сыновей Давида и Константина, захороненных в монастыре на рубеже XIII-XIV вв. Неумелую нарочитость этой затеи с иронией отмечал московский летописец: «.. .сии бо чюдотворцы явишася не на добро всем князем ярославским: простилися со всеми своими отчинами на век, подавали их великому князю Ивану Васильевичу, а князь велики против их отчины подавал им волости и села». В 1467 г. Федор Черный с сыновьями были все-таки канонизированы в качестве святых русской церкви, что необычаино упрочило положение Спасского монастыря.

Изображение Федора Черного, Давида и Константина с тех пор стало часто встречаться в ярославском искусстве. Наиболее ранними из таких произведений являются надгробная пелена 1501 г., вышитая «замышлением и потружением» невестки последнего ярославского князя (Исторический музей, Москва), и икона «Ярославские князья Федор, Давид и Константин» с 36 клеймами жития, где изображены сцены из их жизни В Золотой Орде и после приезда в Ярославль (XVI в., Ярославский историко-архитектурный музей-заповедник).

Договорная грамота между Иваном III и Александром Федоровичем в 1463 г. формально закрепила уже традиционную вековую зависимость Ярославля от Москвы и мало что изменила в жизни города. Такое спокойное, без борьбы и кровопролитий, включение Ярославля в состав Русского государства сыграло весьма благоприятную роль в его дальнейшей судьбе. Характерно, что город еще некоторое время сохранял отдельные привилегии столицы удельного княжества, в частности чеканил свою монету.

За период существования самостоятельного удельного княжества, длившегося после монгольского нашествия два с четвертью века, история Ярославля мало известна. Ясно лишь, что напряженная обстановка антиордынских выступлений, княжеские междоусобицы, отсутствие у ярославских удельных князей сколько-нибудь широких политических притязаний и постепенное «захудание» местного княжеского рода не благоприятствовали развитию строительного искусства. Монумен­тальные памятники второй половины XIII-XV вв. здесь неизвестны.

Художественная жизнь Ярославля, как и Ростова Великого, не замирала, однако, даже во времена татаро-монгольского ига. Об этом свидетельствуют произведения иконописи и миниатюры, сохранившиеся до наших дней. Крупнейшим центром культуры и искусства оставался Спасский монастырь. Его великолепное рукописное Федоровское евангелие (2-я пол. XIV в., Ярославский историко-архитектурный музей-заповедник), очевидно, вклад ростовского епископа Прохора, выходца из Спасского монастыря, свидетельствует об утонченном художественном вкусе местных феодальных кругов, о сохранении здесь лучших традиций домонгольского наследия. Украшенная изящными цветными заставками и инициалами, рукопись имеет две роскошные миниатюры, изображающие: одна - воина Федора Стратилата, другая - Иоанна, диктующего Прохору, обе с характерным тонким узорочьем красочного орнамента. Федор Стратилат, патрон умершего в начале XIV в. ярославского князя Федора Черного, одет в парадную воинскую одежду и правой рукой опирается на длинное копье. За его спиной на поясе висит меч, в левой руке – щит с изображением барса, родового знака владимиро-суздальских князей (рис.1)

Фигура воина, защитника и освободителя, - один из самых распространенных мотивов в древнерусском искусстве эпохи татарского ига. Не случайно этой же теме посвящена и икона, на которой представлен торжественный и строгий архангел Михаил в яркой праздничной, богато орнаментированной одежде. Эта икона была написана на рубеже XIII-XIV вв. для одноименной церкви Ярославля (Третьяковская галерея).

В XIV в. для основанного в 1314 г. близ Ярославля Толгского монастыря создается несколько икон богоматери, позднее названных «Толгскими» и послуживших образцами для многочисленных копий. Едва ли не самая ранняя из них находится в Ярославском историко-архитектурном музее-заповеднике. На ней изображена сцена ласкания младенца, который трогательно обхватил шею склонившейся к нему матери. Сумрачный колорит иконы подчеркивается приглушенным фоном, покрытым необычным материалом - оловом и четкими белильными высветлениями - пробелами. Ноты печали и напряженного драматизма, отчетливо ощущаемые в этой иконе, характерны для современного ей искусства.

Созданная в ХУ веке икона «Илья Пророк В пустыне» (Ярославский областной музей изобразительных искусств) свидетельствует о пристальном внимании мастеров того времени к внутреннему миру человека. В том, как сидящий Илья полуобернулся, ожидая ворона, несущего ему пищу, как он напряженно прислушивается, чувствуется то же стремление художника к драматизации, что и в иконе «Богоматерь Толгская». Несколько обобщенная характеристика образа придает ему монументальную значительность. Фигура Ильи четко рисуется на охристо-зеленом фоне покрытых «травами» гор. Темная мантия пророка оживлена яркой киноварной перевязью.

Традиции местной иконописи XIII-XIV вв. продолжают развивать мастера последующих поколений. Немногочисленные сохранившиеся иконы ХV в., связанные с Ярославлем, Значительно отличаются от произведений, создававшихся тогдa же в двух крупнейших художественных центрах Руси Москве и Новгороде. Их традиционные живописные приемы, в частности сумрачные затемненные лики, ближе к работам мaстepов Ростова, а также к памятникам, происходящим из Углича и Романова (современного Тутаева).

После присоединения к Москве в искусстве Ярославля заметно усиливаются влияния столичной художественной культуры. В первой половине XVI в. московские зодчие и художники работали здесь зачастую рука об руку с местными мастерами.

Начало XVI в. ознаменовалось в Ярославле большими строительными работами, которые проводились по инициативе Московского правительства. После огромного пожара 1501г. по указу великого князя Василия III столичными мастерами был выстроен новый городской Успенский собор в кремле, заменивший собой разрушенную во время пожара княжескую церковь XIII в. Долгие годы собор оставался архитектурным центром Ярославского кремля. Впоследствии неоднократно перестраивавшийся, этот интересный памятник, к сожалению, не дошел до наших дней.

Вторым по значению архитектурным комплексом города, его главным культурным и духовным центром продолжал оставаться богатый Спасский монастырь, которому покровительствовали великие князья московские. В начале XVI в. здесь был создан прекрасный ансамбль каменных зданий, украшенных замечательной живописью. Судьба монастырских построек оказалась более удачной, чем собора в кремле. Сохранившиеся и восстановленные они являются сегодня единственными в Ярославле монументальными памятниками XVI в.

Спасский монастырь.

Среди сооружений Спасского монастыря центральное место занимает древнейшее здание современного Ярославля – Спасо-Преображенский собор, архитектурная «биография» которого насчитывает семь с половиной веков. Он возведен в 1505-1516 гг. на фундаментах первоначальной постройки 1216-1224 гг. столичными мастерами великого князя Василия III.

План Спасского монастыря

Объемное построение этого четырехстолпного трехглавого храма, поставленного на высокий подклет, с окружавшими его открытыми галереями целиком исходит из многовековых традиций древнерусского зодчества. Однако окончательная разработка художественного образа памятника, его декоративное оформление навеяны современными ему сооружениями Москвы, и в основном новаторскими формами Архангельского собора Московского Кремля, созданного итальянцем Алевизом Новым. На это указывает четкое геометрическое построение форм здания, поразительная соразмерность всех его частей и деталей, которая связана с применением единой модульной меры - «маховой сажени».

Спасо-Преображенский собор

Совершенство кирпичной кладки говорит о высоком техническом мастерстве строителей. Круглые окна в закомарах, широкие орнаментированные откосы порталов, профилированное завершение столбов в интерьере, своеобразное расположение угловых водометов - все эти детали подтверждают общность нашего памятника с его московским современником. Открытая галерея-лоджия, сохранившаяся на западном фасаде Спасо-Преображенского собора и некогда продолжавшаяся вдоль его южного фасада, также задумана и создана под влиянием московского собора.

В обработке отдельных фасадов Спасо-Преображенского собора сказалась некоторая двойственность его архитектурного стиля. Восточному присуща наибольшая целостность и выразительность. Увенчанные шлемовидными завершениями барабаны стройного трехглавия очень близко придвинуты к восточной стене. Они органично входят в общую композицию, где вместе с глухими стенами, прорезанными лишь щелевидными окнами, создают традиционный образ аскетиче­ски строгого, но одновременно очень изящного по пропорциям древнерусского храма.Западный фасад более живописен и сложен (рис. 2).

Ступенчатое расположение объемов придает ему большую пространственную выразительность, подчеркнутую полускрытым в перспективе трехглавием. Выступающая на первый план двухъярусная открытая аркада галереи обогащает фасад глубокой игрой светотени. Когда интерьер галереи был покрыт цветистыми росписями, его художественные достоинства стали еще выше. Огромное крыльцо, ведшее на западную галерею не сохранилось.

Подклет собора служил усыпальницей местных князей, а в XVII-XVIII вв.- и нетитулованных богатых ярославцев. В его стенах до сих пор сохранились мемориальные доски 1652 и 1740 гг.

Северная паперть, заменившая в XVII в. первоначальное открытое гульбище, была в свое время монастырской «книгохранительницей». Как предполагают исследователи, здесь в конце XVIII в. находилась рукопись «Слова о полку Игореве», принесшая впоследствии (когда она стала достоянием ученых) мировое признание русскому поэтическому мастерству XII в.

Интерьер собора был расписан в 1563-1564 гг. мастерами, имена которых сохранились в «клейме» на северо-западном столпе: «. ..а подписывали мастера московские Ларион Леонтьев сын, да Третьяк, да Федор Никитины дети, ярославцы Афанасий да Дементий Исидоровы дети». Ведущая роль московских художников в создании росписи, отмеченная этой записью, отражает общий характер ярославского монументального искусства в XVI в., когда оно включалось в круг творчества московских мастеров. Дважды прописанная – в 1781-1782 гг. и в 1814 г. - роспись собора пока раскрыта частично, хотя художники-реставраторы трудятся здесь начиная с 1920-х гг. Но и под позднейшими записями угадываются великолепные первоначальные композиции.

На западной стене размещены сюжеты на темы Страшного суда, где изображения иноверцев в нарядных «заморских» одеждах и островерхих шапках и чалмах полны реализма и экспрессии. Фреску «Шествие праведников» отличает свободная компоновка фигур и легкий рисунок с мягкими округлыми линиями контуров лиц.

Росписи северной и южной стен расчленены на три (в восточной части за линией иконостаса - на четыре) яруса. Верхние посвящены библейским и евангельским сюжетам, нижний - семи вселенским соборам. Пейзажные фоны фресок представляют настоящую коллекцию древнерусских архитектурных форм: звонницы, одноглавые храмы с восьмискатными кровлями, многоглавые соборы, украшенные белокаменными раковинами или круглыми окнами, подобно самому Спасо-Преображенскому собору.

Характер древней росписи с ее великолепными мастерски выполненными композициями выявляется особенно наглядно при сравнении с фрагментами, дописанными в XVIII - начале XIX в. Эти более поздние большеголовые неуклюжие фигуры мучеников в нижней части западной пары столпов или измельченные вялые фигурки нижних ярусов восточных столпов не имеют ничего общего с расположенными здесь же выше первоначальными крупными, монументальными и одновременно стройными и изящными фигурами, словно парящими в своих развевающихся парадных одеждах. Наибольший интерес представляют раскрытые от поздних записей фрагменты, в частности на восточной стене собора, выполненные в старых монументальных традициях предшествующей эпохи. Здесь все просто и величественно. Великолепны крупные фигуры архидиаконов в северной апсиде, а также расположенный выше их Иоанн Предтеча - аскет с суровым, изможденным лицом.

В конхе центральной апсиды помещена традиционная композиция «Похвала Богоматери» - сидящая на троне богоматерь с младенцем, окруженная пророками со свитками пророчеств о рождении Христа.

Необычайной выразительности образов, раскрытых в алтарных полукружиях, во многом способствовало их первоначальное, ныне утраченное интенсивное цветовое звучание. Теперь сохранилась лишь очень сдержанная, почти монохромная серебристо-перламутровая гамма, сочетающаяся с четким контурным рисунком, свободно прочерченным рукой большого мастера. Ему же, несомненно, принадлежит и четко прорисованная полуфигура Пантократора в своде центральной главы, окруженная праотцами.

Одной из самых значительных является крупномасштабная композиция «Преображение» - главная в системе росписей этого храма, расположенная в люнете восточной стены и на примыкающем к нему своде. Здесь с наибольшей полнотой проявился талант художника-монументалиста, сумевшего использовать для одной композиции две плоскости и их разную естественную освещенность для наилучшего раскрытия сущности сюжета. Центральная фигура Христа словно парит в ореоле, в окружении пророков Ильи и Моисея, над падающими с горы Фавор апостолами Иоанном, Петром и Иаковом, едва различимыми на затемненной части стены. По силе экспрессии, выразительности ликов, красоте силуэтов это едва ли не лучшая среди других сцен росписи. Первоначально, когда восточная часть собора отделялась от его основного помещения только невысокой алтарной преградой и двухъярусным тябловым иконостасом, эта композиция была хорошо видна стоящим в центре храма.

Изображения орнаментированных пелен-полотнищ, окружающих стены понизу, украшены декоративными кругами. Их рисунок ни разу не повторяется и поражает фантазией и красотой орнамента. Благодаря исследованиям последних лет фрески Спасо-Преображенского собора предстают как ценнейшие произведения русской монументальной живописи XVI в.

Современный собору 1516 г. невысокий тябловый иконостас позднее не раз переделывался. Сохранилось тринадцать икон его деисусного ряда (две в Русском музее, остальные - в Ярославском историко-архитектурном музее-заповеднике). Это важнейшие для ярославского искусства XVI в. произведения станковой живописи, в которых ярко выражено характерное для этого времени влияние московской школы. Иконы написаны в разной художественной манере и выдают руку нескольких мастеров. Три центральные композиции «Спас в силах», «Богоматерь» и «Иоанн Предтеча») созданы художником, хорошо знакомым с утонченным искусством круга великого Дионисия. В той же изысканной манере написаны образы Георгия Победоносца, Дмитрия Солунского (рис. 3) и архангелов Михаила и Гавриила. Изящен и выразителен рисунок их стройных силуэтов, свободно вкомпанованных в обрез иконы. Наоборот, фигуры апостолов Петра и Павла могучи и грузны, а лики подчеркнуто индивидуальны. Возможно, что их автор повторил более древние образцы из иконостаса предшествующего Спасо-Преображенского собора, уцелевшие при пожаре 1501 г. Желание следовать старым изображениям можно видеть и в храмовой иконе «Преображение» того же времени.

Одной из самых интересных икон, украсивших новый Спасо-Преображенский собор вскоре после его строительства, было «Благовещение с акафистом» (песнопение в честь богоматери) с 24 клеймами, выполненное, скорее вceгo, московскими мастерами (Ярославский историко-архитектурный музей-заповедник). В иллюстрировании «Акафиста богоматери», широко распространенном в живописи с конца ХУ в. древнерусских художников привлекала глубокая поэтичность и торжественность образов этого литературного произведения. В сдержанных и изысканных по форме картинах-клеймах иконы «Благовещение» много живых и выразительных сцен, например купание младенца; интересны клейма, где изображены служанка за прялкой, фигуры всадников. Нарядная красочная палитра этой иконы, внимание к занимательным подробностям рассказа в ее житийных клеймах послужили тем образцом, которому следовали местные художники в ХУI в.

Южный фасад Спасо-Преображенского собора, некогда обращенный к главной монастырской площади перед Святыми воротами, ныне закрыт огромной неуклюжей церковью Ярославских чудотворцев, построенной в 1827-1831 гг. по проекту П. Я. Панькова. Уже с 1218 г. у юго-восточного угла собора стояла миниатюрная церковь Входа в Иерусалим, замененная в 1617-1619 гг. одноименным трехглавым храмом с приделом. Его появление еще больше усложнило традиционную живописную асимметрию этой группы древнейших монастырских памятников, в которой Спасо-Преображенскому собору принадлежала по-прежнему ведущая роль. Фрагменты постройки 1617-1619 гг., сохранившиеся в стенах церкви Ярославских чудотворцев, отчетливо просматриваются со стороны апсид. В интерьере же сохранилась интересная фреска XVII в. в киоте с изображением князей Федора Ростиславича Черного и его сыновей Давида и Константина, которым посвящен был придел церкви Входа в Иерусалим.

Восточная сторона монастырской площади