Скачать

Анализ метафор в произведении Бернарда Шоу "Дом, где разбиваются сердца"

Глава I. Теория метафоры

1. К проблемам понимания и классификации метафор

2. К вопросу определения термина “метафора”

3. Двойственная природа метафор

4. Соотнесение метафоры с понятиями эпифоры и диафоры

5. Функции метафор

6. Лексические трансформации при переводе

Глава II. Анализ пьессы Б. Шоу "Дом, где разбиваются сердца "

1. Проблематика драмы Б. Шоу "Дом, где разбиваются сердца ", ее исторический контекст

2. Метафоричность названия как путь к раскрытию идеи пьесы

3. Метафоры в системе языка пьесы

3.1 Зооморфные метафоры

3.2 Другие метафорические переносы

4. Роль метафорического переноса при раскрытии образности понятий в ключевом диалоге пьесы

Выводы по второй главе

Заключение

Список литературы

Введение

Настоящая дипломная работа посвящается одному из основных вопросов сопоставительной стилистики - передаче метафорической образности оригинального текста пьесы Б. Шоу “Дом, где разбиваются сердца” в её переводе на русский язык. Таким образом, данная работа является частью общего вопроса передачи качественного образного своеобразия оригинала, вопроса, который по сей день вызывает большое количество дебатов и споров, заставляя таких выдающихся отечественных филологов и языковедов как В.В. Виноградов, И.Р. Гальперин, Н.Д. Арутюнова и др., равно как и зарубежных лингвистов, в числе которых мы можем выделить Поля Рикёра, Джорджа Миллера, Макса Блэка, Филиппа Уилраита, продолжать работу над теорией образных средств языка, выдвинутую ещё Аристотелем. Рост теоретического интереса к метафоре был стимулирован увеличением её присутствия в различных видах текстов, начиная с поэтической речи и публицистики и кончая языками разных отраслей научного знания.

Актуальность темы данной работы определяется недостаточной систематизированностью уже имеющихся теоретических разработок по исследованию метафоры, а также немногочисленностью лингвистических исследований, посвящённых функционированию этого типа образных средств языка. Средства образной выразительности имеют большой удельный вес в художественной системе пьес Б. Шоу. Он широко и свободно пользуется метафорами в раскрытии психологического состояния действующих лиц, соединяя моральные переживания своих героев с судьбой целой страны. Тем не менее, исследователи творчества драматурга предпочитают оставлять этот вопрос без должного внимания, подробно останавливаясь на изучении проблем, связанных с драматургическим методом писателя.

Именно поэтому целью нашей работы стало детальное описание использования слов и свободных словосочетаний с метафорическим значением и их сравнения в переводе пьесы Б. Шоу “Дом, где разбиваются сердца” на русский язык. Она отмечена многими критиками как наиболее поэтичное произведение драматурга, созданное на стыке двух глобальных периодов творчества.

Общая цель определила обстановку конкретных задач и порядок их решения в настоящей работе:

изучение теоретического круга общестилистических и общелингвистических проблем, определяющих статус метафоры как образной полифункциональной единицы языка;

определение структурного построения метафоры;

разбор компонентов метафоры;

сравнительная характеристика значений компонентов метафоры;

соотнесение метафоры с определениями “эпифора” и “диафора”;

исследование функционирования метафоры как языковой единицы в оригинале и переводе;

рассматривание метафоры как источника пополнения словаря.

Научная новизна дипломной работы состоит в том, что на неизученном ранее с точки зрения метафоричности материале мы пытаемся исследовать это языковое образное средство и его функционирование в системе художественного языка пьесы Б. Шоу.

Этого писателя ещё при жизни назвали классиком и “списали", объявив старомодным. Однако исследования его творчества насчитывают большое количество работ. Язык драм Б. Шоу - классический вариант литературного английского языка. Драматургия является основным жанром его творчества, занимающего достойное место среди творчества великих писателей, признанных во всём мире. Пьеса “Дом, где разбиваются сердца” была написана в начале XX века, во время идейных кризисов и моральных разоблачений мирового масштаба. Философская проблематика пьесы чётко отображает, иногда даже в гротескных описаниях, заметно обостряющиеся противоречия капиталистической идеологии. Панорама европейской жизни

30-х годов, созданная Шоу десятилетие спустя, была подготовлена всем предшествующим творчеством драматурга, в особенности, как замечают многие его критики, “фантазией в русском стиле", т.е. пьесой, являющейся объектом нашей работы.

Материал для практической части работы отбирался с помощью метода сплошной выборки. Первичный анализ был проведён путём полного лексикографического описания. Количество выборки составляет порядка 40 примеров, которые сопоставляются с таким же количеством вариантов перевода.

Работа состоит из введения, основной части, традиционно разделённой на две главы - теоретическую и практическую, снабжённую выводами, заключения и списка использованной литературы.

В первой главе даётся сжатый критический обзор исследований, посвящённых теории метафоры, приводится ряд мнений о классификации метафорических средств языка, описывается теория функционирования метафор, исходящая из положения о существовании полифункционального образного языкового поля.

Во второй главе уже на частном примере материала пьесы Б. Шоу “Дом, где разбиваются сердца” делается попытка подтвердить основные положения теорий, изложенных в I-ой главе работы, проводится анализ сплошной выборки метафорических средств пьесы, исследуется соответствие степени образности оригинала и перевода.

Глава I. Теория метафоры

1. К проблемам понимания и классификации метафор

Основное противоречие понимания метафоры лежит в выявленной двоякой сущности этого явления: с одной стороны метафора является средством языка, языковой единицей, с другой стороны неоспорима её принадлежность к образным фигурам речи. Проведя небольшой экскурс в историю изучения метафоры, в частности, обращаясь к Аристотелю, мы можем утверждать, что до XX века это явление рассматривалось лишь как поэтическая фигура и только около 100 лет назад начались первые попытки “противопоставления языковой и художественной, поэтической сущности метафоры” (4 с.333). В наше время неоспоримым является деление метафоры на два типа: языковую метафору и художественную метафору. “Применительно к метафоре как принадлежности художественной литературы (как поэзии, так и прозы) в отечественной лингвистике применяются термины: метафора художественная, поэтическая, тропеическая, индивидуальная, индивидуально-авторская, творческая, речевая, опказиональная, метафора стиля" (3с.31). “Метафора опознаётся только благодаря присутствию в ней художественного начала. Она с необходимостью предполагает ту или иную степень артистизма. Не может быть метафор, лишённых артистизма, как не бывает шуток, лишённых юмора" (9 с.173).

Учёные до сих пор не пришли к единому мнению по этому вопросу. Так, О.С. Ахманова (5 с.231) делит метафоры на пять типов: метафора гиперболическая, лексическая, ломаная и последовательная, а также метафора поэтическая. Б.Н. Томашевский разделяет метафоры на стилистические и языковые. А.В. Бельский (7 с.281), кроме того, метафоры стиля разделяет на поэтические и риторические. Ю.С. Язикова (39 с.154), выделяя два типа метафор: метафоры языка и метафоры стиля, подразделяет языковые на генетические (“ручка двери", “спинка кресла”), которые О.С. Ахманова называет лексическими, и на метафоры с переносным значением (“золотой характер", “дворянское гнездо”). А.В. Бельский называет их риторическими. Учёные расходятся как в определении типов метафор, так и в определении критерия их различия.

Однако наиболее объективной нам представляется классификация А.В. Калинина (19), так как она имеет опору на такие фундаментальные исследования, фиксирующие языковую образность, как словари. Она наиболее целесообразна и для нашего исследования. Хотя не может отобразить все потребности при анализе художественного текста, А.В. Калинин делит метафоры на три группы по степени их употребительности. (19с.28)

Метафоры - названия, переставшие восприниматься как образные яркие переносные значения слов, хотя по происхождению их можно назвать “творениями говорящего” они являются стёршимися метафорами (“нос корабля", a coat of dust).

Образные общеязыковые метафоры. Переносный, образный характер таких метафор ясно ощущается говорящими (“море хлебов”, the ties of love). Такие метафоры находят отражение в толковых словарях русского и английского языков, а также в двуязычных словарях, где они квалифицируются как переносные.

Метафоры индивидуального стиля автора. Это образные метафоры, сверкающие своей новизной находки того или иного автора. Они не стали фактом какого-либо языка и принадлежат к особенностям речи какого-либо писателя, поэта, драматурга. В словарях они не отражаются: “ситец неба", “кровинки ягод”, vehicle of his daily business life.

Мы согласны с классификацией А.В. Калинина в принципиальных моментах разграничения, но данная классификация не может полностью отвечать нашим потребностям. Названия нам кажутся несколько неопределёнными. Метафоры - названия образуют костяк лексики языка. Поэтому метафору лексиколизированную, “мёртвую", “окаменевшую", “привычную", “стёртую” целесообразнее назвать лексической метафорой. Она дана в словарях, в частности, в СID, БЭС как производно-номинативное значение, которое возникло путём метафорического переноса, но уже не имеющее пометы “перенос” или figurative (сокр. “перен." и fig).

При переводе лексические метафоры наиболее сильно испытывают влияние различий этимологического и лексического характера двух языков - русского и английского. Многие из них имеют чёткие эквиваленты в другом языке, например, a coat of dust - “слой краски”, а прямое значение слова coat - “пиджак, верхнее платье, пальто” (22 стр.128). Некоторые учёные склонные полагать, что не может быть и речи о поисках образных языковых средств при переводе или при сопоставлении таких пар слов.

Термин “общеязыковая" нам кажется менее удачным, так как данные метафоры тяготеют и к речи, их употребление (или неупотребление) создаёт “одно из свойств речевой ткани того или иного функционального стиля" (25,55). Кроме того, став фактами языка, они употребляются в так называемых “индивидуальных" стилях разных писателей. Переводчику в определённой степени известны постоянные соответствия двух языков: the mask of his face - “маска его лица", a shaolow of a smile -“тень улыбки”, которые встречаются у многих авторов. Такие метафоры, замечает И.А. Крылова, целесообразнее назвать общестилистическими. “С одной стороны, в этом термине отражено явление языка - стиль функциональный, с другой, явление речи - стиль индивидуальный” (25,56). Можно полагать, что название является связующим между названием “лексическая”, представляющим явление языка, и термином “индивидуально-стилистическая", обозначающим явление речи. Мы же будем считать общестилистическими метафоры, которые даны в словарях с пометкой fig (transt. /fig). Конечно же, это устоявшиеся метафоры, принятые в данном языке.

Метафоры индивидуально-стилистические не стали фактами языка. Они являются фактами речи и встречаются в индивидуальном стиле того или иного писателя или переводчика. Мы будем относить термин “индивидуально-стилистические метафоры” или просто “индивидуальная" к тем случаям, которые не вошли в лексическую систему языка как явления переносного употребления и не зафиксированы в словарях, которые считаются метафорическими окказионализмами. Окказиональное значение - это значение, приданное слову в данном контексте и представляющее собой отступление от обычного, общепринятого. Однако, можно придти к выводу, что данная классификация поверхностна и условна; действительно, она не может полно отобразить требования, предъявляемые нашим исследованиям. Эта классификация показательна для демонстрации основных концептов, разработанных отечественными лингвистами. Мы в нашей работе будем пользоваться термином “художественная" метафора, полагая, вслед за Г.Н. Скляревской (31), что объём содержания этого термина широк и включает в себя все характеристики, отражённые в других терминах, касающихся художественных, а не языковых свойств.

2. К вопросу определения термина “метафора”

Сначала следует привести определения самой метафоры, как стилистического приёма, адекватно отвечающее задачам нашего исследования. О.С. Ахманова в своём словаре лингвистических терминов даёт следующее определение: “метафора (перенос значения). Троп, состоящие в употреблении слов и выражений в переносном смысле на основании сходства, аналогии и т.п. ” (с.231). Если мы обратимся к ЛЭС, то можем привести такое определение: “метафора (от греч. metaphora - перенос) - троп, или механизм речи, состоящей в употреблении слова, обозначающего некоторый класс предметов, явлений и т.п. для характеризации или наименования объекта входящего в другой класс, либо наименования другого класса объектов, аналогичному данному в каком-либо отношении…” (41, с.296). Нам представляется невозможным сделать окончательный вывод по определению термина метафоры без приведения высказываний различных учёных-лингвистов по данному вопросу, хотя оба приведённые выше словарные определения лежат в одной плоскости и рассматривают метафору со стилистической точки зрения, что говорит о схожести основных концептов определения термина. Джорж Ф. Миллер в защиту традиционной точки зрения на метафору утверждает, что “это стянутое сравнение и вызванная ею (метафорой) мысль касается сходств и аналогий". (26, с.236) И.В. Арнольд в работе по стилистике английского языка даёт сжатое определение метафоры, говоря, что она “обычно определяется как скрытое сравнение, осуществляемое путём применения названия одного предмета к другому и выявляющее таким образом какую-нибудь важную черту второго" (2, с.82) И.Р. Гальперин высказывается на предмет метафоры:

“метафора - это отношение между словарным и вытекающим из контекста логическим значением, основанным на сходстве или подобии определённых собственных особенностях двух сходных понятий" (10, с.136)

Наряду с только что приведёнными определениями, полезно сопоставить некоторые из определений метафоры, предложенные Э. Джорданом (4).

“Метафора, таким образом, представляет собою … словесную формулировку реальности, которая заключена в многообразии, воспринимаемом как совокупность свойств".

“Метафора - это утверждение индивидуальности; утверждение, посредством которого комплекс реальных качеств становится индивидом или утверждает себя как реальность”.

“Метафора есть вербальная структура, которая в силу своей формы утверждает реальность объекта. Форма здесь, как и везде, представляет собою систему взаимосвязанных признаков, которая превращает совокупность своих элементов в гармоничное целое. Это целое и есть объект, существование которого утверждает метафора".

Следовательно, теперь мы можем сделать обобщение и вывести определение метафоры как выразительного средства языка следующим образом: это сжатое сравнение, состоящее в переносе значения одного объекта (или класса объектов) на другой объект (или класс объектов) на основе сходства какого-либо признака.

Отметим попутно, что не следует допускать ошибки в отожествлении сравнения и метафоры: они во многом сходны, однако различия их очевидны. Арутюнова Н.Д. (4) не раз в своих работах поднимает вопрос о природе тропов.

Блестящее обобщение, принадлежащее Р. Якобсону (40), звучит следующим образом: “Любая замена одного термина другим не выходит за рамки сходства". Однако следует сделать небольшое уточнение: П. Рикёр (30), говоря о функции сходства в метафоре верно заметил, что если понятие “сходства" допускается при описании метафоры, то оно должно рассматриваться как способ предикации признака субъекту, а не как способ субституции имён. Говоря словами Бирдсли (8), метафора - это то, что превращает нежизнеспособное, внутренне противоречивое высказывание высказывании внутренне противоречивое, но значимое, осмысленное. Осуществление этого перехода и происходит посредством сходства. Он говорил о том, что метафора в отличие от сравнения, подобна тождеству, она только констатируется, исключая измерение, что она не нуждается в экспликации признаков, послуживших основанием для сближения предметов. Это утверждение мы можем подкрепить высказыванием Миллера о том, что метафора основывается на сближении признаков, занимающих разное место в моделях сопоставляемых объектов, и это отличает её от сравнения, которое может сближать как разное, так и одинаковое. Но наиболее ясно высказался на этот счёт Д. Дэвидсон: “Наиболее очевидное семантическое различие между метафорой и сравнением заключается в том, что все сравнения истинны, а большинство метафор ложно". (17, с.173)

3. Двойственная природа метафор

За последние тридцать лет были выведены новые, в чём-то отличные критерии классификации слов и свободных словосочетаний с метафорическим содержанием. Однако все они основаны на семантической двойственности метафоры как единице языка. “Значимые единицы двусторонни, они образованы соединением формы и значения, или, иначе говоря, обнаруживают два плана: план содержания и план выражения" (1, с.4). Так как область значения лингвистики лежит в плоскости изучения не столько значения, сколько языковых единиц со стороны их формы и формальных характеристик, то мы считаем целесообразным начать рассматривать метафору в непосредственной связи с её определяемым. В образовании метафоры участвуют две пары компонентов - основные и вспомогательные субъекты, к которым применяются парные термины;

Буквальная рамка и метафорический образ;

Тема и “контейнер”;

Референт и коррелят.

И также соотносимые свойства каждого объекта или класса объектов.

Макс Блэк (9) в работе над метафорой ввёл понятия “фокус” и “рамка”. На рассматриваемом им примере классической метафоры (образец “чистого случая” метафоры), Блэк выявил ядро метафоры - слово с бесспорным метафорическим значением (фокус) и периферию слов, употреблённых буквально (рамка). Он акцентирует внимание на том, что при рассмотрении подобных явлений мы концентрируемся на одном - единственном слове, в котором и кроется причина метафоричности.

Когда мы говорим о метафоре, мы приводим в качестве примера простые предложения или свободные словосочетания, в которых лишь некоторые слова употреблены метафорически, а остальные - в своём обычном значении. Понятие, которое нам предстоит выяснить - это метафорическое использование “ядра" или, как называет это Блэк “фокуса" метафоры и соотношения его с “рамкой”, ведь одна “рамка” может делать метафору, а другая - нет. “Фокус” метафоры, то есть явно метафорическое слово или выражение, вставленное в рамку слов с прямым значением служит для передачи смысла, который мог бы быть выражен буквально. Однако в языке встречаются случаи, когда буквальный эквивалент просто отсутствует. К примеру в математической терминологии английского языка слово сторона - сторона треугольника, квадрата и прочее выражено словом leg, которое в буквальном смысле означает “нога". Так говорят математики потому, что нет другого настолько сжатого выражения, наиболее точно характеризующего её данный предмет. Вскользь заметим, что рассматриваемая с этой точки зрения метафора, по мнению М. Блэка может являться разновидностью катахрезы, под которой он понимает использование слова в некотором новом смысле с целью заполнения бреши в словаре. Однако если прямое назначение катахрезы состоит в том, чтобы вкладывать “новый смысл в старые слова" (9с.159), то метафора не закреплена за функцией обогащения словарного состава языка. Замены буквальных выражений метафорическими объясняются в работе Блэка и чисто стилистическими причинами. Метафорическое словосочетание в его буквальном употреблении зачастую относится к более конкретному объекту, нежели его буквальный эквивалент, что доставляет удовольствие читателю текста. Или же читателю приятно решать задачи и ребусы, представленные автором в столь хитроумном сплетении, или он радуется умению автора наполовину скрыть, наполовину обнаружить истинный смысл, или же он, читатель находится в состоянии “приятного удивления" и т.д. Все эти рассуждения делают из метафоры украшение, что, в принципе, не противоречит её природе, а лишь обуславливает одну из основных функций метафоры - эстетическую.

Описанная выше теория М. Блэка носит название “интеракционистской" точки зрения, которую сам М. Блэк изложил в семи требованиях, говоря о том, что метафорическое суждение имеет два различных субъекта - главный и вспомогательный, что нам удалось выяснить ранее. Механизм метафоры заключается в приложении к главному субъекту системы “ассоциируемых импликаций” (9, с.167), связанных со вспомогательным субъектом. Данные импликации, поясняет Блэк, есть ни что иное, как общепринятые ассоциации, связанные в сознании говорящих со вспомогательным субъектом, однако могут встречаться и нестандартные импликации. “Метафора в имплицитном виде включает в себя такие суждения о главном субъекте, которые обычно прилагаются к вспомогательному субъекту. Благодаря этому метафора отбирает, выделяет и организует одни, вполне определённые характеристики главного субъекта и устраняет другие” (9с.167). последнее приведённое утверждение является особенно важным для нашего исследования. Это позволяет нам в любом виде художественной метафоры - будь то простая метафора выпаженная одним словом или группой слов или будь то развёрнутая метафора - вычленять субъекты и рассуждать над их контекстом.

4. Соотнесение метафоры с понятиями эпифоры и диафоры

По способу воздействия на адресата метафоры делятся на эпифоры и диафоры. Для первого вида метафор основной является экспрессивная функция (т.е. она апеллирует к воображению) расширяя значение посредством сравнения, для второго вида характера апелляция к интуиции; порождение нового значения при помощи соположения и синтеза.

Филипп Уилрайт (34) достаточно глубоко рассматривает эти два явления, говоря о том, что они хотя и разграничены внутри метафоры, однако часто являются тенью друг друга (в частности он замечал, что оттенок эпифоры сопровождает диафору).

Сам термин “эпифора” заимствован у Аристотеля, который писал, что метафора представляет собою “перенесение” (epiphora) имени с объекта, обозначенного этим именем, на некоторый другой объект. Эпифорическая метафора исходит из обычного значения слова; затем она относит данное слово к чему-то ещё на основе сравнения с более знакомым объектом и для того, чтобы указать на его сравнение. Семантическое движение, замечает Ф. Уилрайт, происходит от более конкретного и легко схватываемого образа к тому, что, возможно, является более неопределённым.

“Существенный признак эпифоры состоит в том, чтобы выражать сходство между чем-то хорошо известным и тем, что осознаётся смутно и поскольку она должна осуществлять это посредством слов, то из этого следует, что эпифора предполагает наличие некоего посредника образа или концепта, которые могут быть легко поняты, будучи обозначенными посредством соответствующего слова или словосочетания". (34 с.84). Одним словом должна существовать исходная, “буквальная" основа для последующих операций.

Вскользь заметим, что “буквальная" основа, “буквальный" смысл слова часто фигурирует в определении того или иного концепта поэтому, нам представляется правильным ниже рассмотреть два значения - буквальное и переносное, образное, как два отправных понятия в семантике слов с метафорическим смыслом.

Продолжая рассуждать над эпифорой, мы, вслед за Ф. Уилрайтом можем утверждать, что голая констатация сопоставления не есть эпифора.

В практической части работы мы постараемся наиболее наглядно продемонстрировать “семантическое движение” внутри эпифоры.

Лучшие эпифоры отличаются свежестью, они ненавязчиво привлекают внимание к сходствам, которые не так легко заметить. Вообще эпифора говорит Ф. Уилрайт, “вероятно, более жизненна - то есть более значима и более действенна - когда она явным образом связана с большим поэтическим пространством, будь то часть произведения или всё целиком". Единая эпифорическая тема может выдерживаться на протяжении нескольких строк, но это более относится к поэзии. В прозе гораздо меньше так называемых “эпифорических тем", в основном встречается лишь единичные эпифоры.

Диафора представляет собой другой тип семантического движения, отличный, конечно же, от эпифорического типа. В диафоре имеет место движение через те или иные элементы опыта (реального или воображаемого) по новому пути, так что новое значение выступает в результате простого соположения. Найти хорошие примеры чистой диафоры практически невозможно, как мы уже замечали ранее она часто, если не всегда имеет эпифорические “нотки". Можно высказать такую точку зрения, в которой контраст (в буквальном значении) является источником диафоры. Однако это, по нашему мнению, применимо к музыке или живописи, но вполне не может отражать потребности литературного искусства. Такой контраст в художественном тексте не может быть рассмотрен “сам по себе”, он функционирует лишь тогда, когда рассматривается в более широком контексте, который вместе с ним, гармонично выявляет признаки диафоры.

Следует заменить, что соединение понятий в диафоре основано лишь на эмоциональном соответствии. Однако даже в широком контексте сохраняется основное впечатление диафоры. Если не настаивать на том, что диафора должна быть полностью освобождена от примеси эпифоры, то можно не сомневаться в существенной и значительной роли диафоры в поэзии и прозе - презентация различных деталей в новой, говоря музыкальным языком, оранжировке. В принципе, многие лингвисты говорят о том, что два процесса - эпифорический и диафорический, это тесно связанные аспекты языка, которые, взаимодействуя, усиливают эффективность любой хорошей метафоры. Подходя к вопросу о функциях метафор, следует обратиться к работе Н.Д. Арутюновой (4). Проблемы определения функций метафоры являются такой же запутанной темой, как, к примеру, классификация метафоры или само её определение. Вопрос о первичной функции метафоры решается по-разному. В риторике и лексикологии, где метафора изучена наиболее полно, она рассматривается прежде всего, как средство номинации, то есть единица, выполняющая идентифицирующую, классифицирующую функцию. Однако мы, вслед за Н.Д. Арутюновой позволим себе предположить, что исходной для метафоры можно считать функцию характеризации, при которой, впрочем как и при номинативной функции, за индивидом закрепляется метафорический образ, порождённый заменой одного значения другим. Содержащийся в метафоре образ обычно не приобретает семиотической функции, то есть не может стать означающим некоего смысла. Это, в частности, отличает метафору как единицу языка от символа (в узком смысле). “В метафоре устойчиво значение, оно прямо ассоциируется со словом как со своим означающим. В символе устойчив образ, выполняющий функцию означающего. Метафору объединяет с символом и отличает от знаков отсутствие регулятивной функции, и как следствие, отсутствие прямой адресации”. (3, с.358).

5. Функции метафор

При рассмотрении метафоры как ресурса общения мы можем говорить опираясь на исследования ряда лингвистов (9,17,4), что она является источником многих лексических явлений. Повторим ещё раз прописную истину о том, что метафора состоит из слов или свободных словосочетаний, имеющих метафорический смысл, или иначе говоря, метафорическое содержание. Метафоризация значения языковой единицы может проходить в пределах одной функциональной категории слов, либо сопровождаться синтаксическим сдвигом. Метафора, не выходящая за пределы конкретной лексики, используется в основном для номинативных целей. Номинативность служит техническим приёмом образования имён предметов (ножка бокала, ушко иглы и т.д.). Это часто порождает омонимию. По определению О.С. Ахмановой омонимия является предметом “лексико-семантического варьирования словарных единиц” (5, с.104). В помощь при разграничении полисемии слова и омонимии приходит изучение закономерностей смысловых соотношений в каком-либо конкретном языке. В современном английском языке определением категории принадлежности той или иной языковой единицы к омонимам является определение лексико-семантической связи между вариантами языковых единиц. И в первую очередь это связи метафорического характера (5 с.163), а за тем метонимического характера и т.п. Все эти связи характеризуют соотношение общего смысла и более частного.

Хочется заметить, что вопрос полисемии и омонимии является основным камнем преткновения. “Вопрос, как верно определить ту грань, на которой языковая единица не является лексико-семантическим носителем различных смысловых вариантов одного слова, а становится случаем омонимии", остаётся открытым по сей день. Однако, что касается метафоризации значения признаковых слов, мы, вслед за А.Д. Арутюновой, можем утверждать, что этот метафорический перенос служит источником полисемии слова. Вряд ли можно отрицать само явление многозначности слова - его тождества при наличии двух и более значений, выражаемых одинаковыми звуковыми отрезками. Но отрицание существования полисемии слов есть, в то же самое время, утверждение того, что всякое семантическое различие при совпадении звуковой формы представляет случай омонимии и наоборот.

Как мы замечали на первых страницах этой главы, мы постараемся рассматривать метафору и все языковые явления, связанные с ней не только “вширь” т.е. её взаимодействие с другими фигурами речи: сравнения, катахрезы и т.п., но и “вглубь”, т.е. рассмотрим достаточно глубоко природу функций метафоры, их происхождение и взаимодействие. Вообще, теоретические вопросы метафоры изучены, что называется, “вдоль и поперёк”, но мы, пытаясь не повторяться и быть в чём-то отличными от других, приводим нестандартный путь исследования функционирования метафор, основанный на положении о существовании полифункциональном образком языковом поля и всех вытекающих отсюда фактов и теорий языка. Исследования Л.А. Киселёвой (“Вопросы теории речевого воздействия" (23) и “Семантическая основа образных средств" (24)) мы будем считать опорой приведённого теоретического материала. Л.А. Киселёва - лингвист, последователь ленинградской фонологический школы. Занимаясь теоретическими и практическими вопросами семантики образных средств языка, в частности относящихся к метафорической группе (сравнение, метафора, эпитет, олицетворение) она сделала большой вклад в развитие этого вопроса как в теории, так и на практике: на материале отечественной литературы.

Таким образом, вслед за Л.А. Киселёвой мы можем утверждать, что образные языковые средства могут быть объединены в полифункциональное образное языковое поле, своеобразную языковую подсистему языка. Под образными языковыми средствами языка следует понимать как тропы, так и другие стилистические приёмы: инверсия, повтор, аллюзия и т.п. Поднимая вопрос о сущности полифункционального образного поля мы, вслед за Л.А. Киселёвой, можем рассматривать его как образное языковое поле, выделяемое на пересечении номинативного, экспрессивного, эмоционально-оценочного и эстетического полей. Л.А. Киселёва отмечает существование полифункциональных единиц и утверждает, что они могут входить в несколько полей как проявление их взаимосвязи во взаимодействии полеобразующих функций. Как всякое функциональное поле, образное языковое поле есть система единиц языка. Будучи системой, оно обладает определёнными системными свойствами, которые мы, вслед за Л.А. Киселёвой и приведём:

Образное языковое поле является открытой системой, и ему, как и всякому функциональному полю свойственен некий “рост".

Полифункциональное образное поле характеризуется целостностью, которая обеспечивается интеграцией его составляющих посредством общей для них семы - “образ”, “представление", “видение 2-х картин”, а также взаимодействием его составляющих (различие метафор, например, по степени употребительности, по структуре и т.д.).

Выделенное полифункциональное образное поле является языковым, то есть представляет собой систему двусторонних языковых единиц, являющихся единством содержания и формы.

В нём, как и во всяком другом поле можно выделить ядро и периферию.

Ядро образного языка поля создают единицы, наиболее специализированные для выражения полеобразующей семы “образ", которые, как правило, являются полифункциональными. Это индивидуально-авторские образные окказионализмы или же авторские неологизмы, которые несут яркий образ “представление", “видение двух картин", содержат экспрессивную информацию, дают кому-либо, чему-либо оценку и эстетически формируют мысль писателя помимо их понятийного содержания.

Периферийные единицы, по мере заглушения специализированной семы “образ” тяготеют к тому или иному языковому полю. Например, лексические метафоры, образованные с помощью переноса, содержащие “стёршийся образ", потерявшие свою экспрессию и служащие для понимания тяготеют к номинативному полю.

Исходя из понимания полифункционального образа поля, можно попытаться определить и функции метафор, связывая их с выдвижением той или иной семы, параллельно функционирующей с семой “образ". Это, прежде всего, функция номинативная. Здесь можно сделать попытку выделить подвиды, отмеченные ранее в лингвистической литературе: - конкретизирующую, - обобщающую, - иллюстративную. Через эту функцию метафора становится своеобразным инструментом познания действительности. Также можно говорить об экспрессивной функции метафоры, подкреплённой экспрессивными качествами самого языка, то есть особой выразительной силой языковых единиц, в частности слов и словосочетаний с метафорическим содержанием.

Следующей функцией, которую мы выделяем, является эстетическая функция метафор, выполняя которую языковые единицы наиболее полно должны соответствовать своему назначению или индивидуальному идеалу. И, наконец, четвёртая функция - эмоционально-оценочная, которая в совокупности с двумя предыдущими выделяется лингвистами отдельный класс прагматических функций образных единиц языка, в данном случае метафор. Таким образом, при переводе метафор или слов и свободных словосочетаний с метафорическим содержанием с одного языка на другой лингвист должен руководствоваться многоаспектностью образной информации, обусловленной полифункциональностью образных единиц языка, в частности метафор. Так, мы подходим к вопросу об аспектах рассмотрения конституентов образного языкового поля в плане их передачи, при переводе художественной прозы, однако, исходя из названия нашей работы, мы ограничимся рассмотрением конституентов, несущих метафорический образ.

В скользь заметим, что выделение эстетической информации и, как следствие, эстетической функции образных средств в ряду других функций находится в стадии разработки. Недаром Л.А. Киселёва считает своё обоснование эстетического поля, его конституентов гипотезой (24, с.56), но гипотезой, включающейся в разрешение поставленной проблемы о специфике эстетической активности произведений искусства: “Нужны… гипотезы о природе эстетической активности искусства" (35, с.5).

Итак, как было замечено выше, трудность перевода слов и словосочетаний с метафорическим содержанием обусловлена их полифункциональностью. Недаром полагают, что метафора - это расширение информационных возможностей языка (15, с.107).

По-видимому при рассмотрении перевода этих единиц необходимо учитывать ими семантической информации. В связи с этим при анализе перевода мы остановимся на семантичес