Скачать

«Мысль семейная» в романе «Война и мир»

Криницын А.Б.

В формировании характера героев огромную роль играет семья. Это – своеобразный микрокосмос, неповторимый в законченности мир, вне которого нет жизни. Именно семья – самое малое, но и самое важное единство, из множества коих складывается общество и нация. Наиболее подробно в своем романе Толстой рассматривает семьи Курагиных, Ростовых и Болконских. В каждой из семей подробно изображено как старшее (родители), так и младшее поколение (брат и сестра), что позволяет проследить родовые черты семьи.

В семье Болконских общей характерообразующей чертой является духовное, интеллектуальное начало. Духовная жизнь предполагает напряженную внутреннюю мыслительную работу, и потому неизбежно сочетается в понимании Толстого с интеллектуальностью, рациональностью, а также с развитием индивидуализма. Образ старого князя Николая Болконского, атеиста и вольтерьянца, заставляет нас вспомнить о рационализме ХVIII столетия. Это один из «екатерининских орлов», генерал школы Суворова, настоящий государственник, радеющий за интересы России, а не за продвижение по карьерной лестнице (поэтому в новые времена он и остается не у дел, в отставке). В его характере преобладают ум, воля и властность в сочетании с холодностью и ироничностью. Толстой особенно выделяет его удивительно острый ум (ему достаточно одного вопроса или даже одного взгляда, чтобы полностью понять человека). В своем сыне, князе Андрее Болконском, он воспитывает серьезное отношение к жизни, мужественность, независимость, чувство чести и долга. Не случайно Андрей, уходя на войну, просит отца, чтобы он сам воспитал внука, не давая его невестке. Несмотря на преклонный возраст, князь никогда не меняет раз установленного порядка дня, много читает и работает. Даже безвыездно проживая в деревне, он остается в курсе всех последних политических новостей Европы. С возрастом появляется у него недоверие к новому времени, заслуги и значение которого он всячески преуменьшает. Он ругает всех новых политических деятелей, предпочитая им всем своего кумира – Суворова, которому он подражает даже в манере поведения и подчас смешных выходках (например, он велит нарочно забросать снегом уже было расчищенную дорогу к дому перед приездом князя Василия Курагина, ибо не хочет выказывать к нему «излишнее» почтение). Домашние его боятся, но уважают за непреклонный характер.

Однако с годами его странности приобретают все более жестокую окраску. Сильная любовь к детям, которую он не любит выказывать, становится откровенно эгоистической: так, он не дает выйти замуж любимой дочери – княжне Марье, удерживая ее при себе в деревне, а также не дает согласия на брак князя Андрея с Наташей (Ростовых он вообще недолюбливает) ранее, чем через год после помолвки, в результате чего женитьба расстраивается. Не желая выказывать свои чувства, он привыкает таить их под панцирем внешней суровости и холодности, но эта маска незаметно для него самого прирастает к его лицу и становится его натурой. В результате он мучит дочь жестокими выходками и насмешками тем больнее, чем больше чувствует себя перед нею виноватым, отдаляя ее от себя и насмехаясь над ее верой в Бога. Ссорится он и сыном, осмелившимся открыто упрекнуть его в неправоте. Потом мучительно борется с собой, желая примирения и в то же время боясь уронить себя.

Княжна замечает страдания отца по тому, как он каждую ночь меняет место для сна, больше всего избегая привычного дивана в кабинете, – слишком много тяжелых мыслей довелось ему там передумать. Лишь уже при смерти, наполовину парализованный после удара, в отчаянии от оставления русскими войсками Смоленска и от известия о приближении французов к Лысым Горам, он отказывается от своей гордости и хочет попросить прощения у дочери, но та, в силу привычного страха перед отцом, несколько раз подходя к порогу его комнаты, так и не решается к нему войти в последнюю отпущенную ему в жизни ночь. Так он расплачивается за свое былое жестокосердие…

Княжна Марья являет собой «женственный», созерцательный тип духовности – религиозность. Она всецело живет верой и христианскими идеалами, уверенная, что истинное счастье – не в земных благах, а в соединении с источником «всякого дыхания» – с Творцом. Главное в жизни для нее – самоотверженная любовь и смирение, поэтому она очень близка к толстовским философским идеалам мира. Ей не чужды и земные чувства: по-женски страстно желает она любви и семейного счастья, но она полностью доверяется воле Божией и готова принять любую участь. Она ловит себя на дурных мыслях об отце, сковывающем ее свободу и обрекающем ее на одиночество. Но всякий раз удается ей себя пересилить, проделав привычную духовную работу в молитве: вера в ней сильней всех иных чувств, в чем она неожиданно схожа со своим отцом, тоже считающим все человеческие чувства слабостью и подчиняющим их высшему императиву долга. Только старый князь отождествляет долг с разумом, а княжна – с религиозными заповедями, которые обязывают ее опять-таки к чувствам, но высшего порядка: возлюбить Бога всем сердцем и помышлением своим, а ближнего – как самого себя. В результате для княжны Марьи долг повиноваться отцу неотделим от искренней любви к нему.

Была лишь минута, когда она поймала себя на мысли, что радуется скорой смерти отца, которая должна ее освободить. Но тут же, ужаснувшись этой мысли, княжна начала бороться с ней и победила, с радостью чувствуя, что искушение преодолено и она вновь любит отца. «– Да чему же быть? Чего я хотела? Я хочу его смерти! – воскликнула она с отвращением к себе самой». Когда же умирающий отец просит у ней прощения, княжна «не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты».

Ее брат, князь Андрей, объединяет в себе все лучшие качества рода Болконских: волю, ум, благородство, чувство чести и долга. Холодность и резкость отца по отношению к чужим и неприятным для него людям сочетаются у него с теплотой и мягкостью сестры в обращении с людьми ему близкими. Нежно и преданно любит он свою сестру, безмерно почитает отца. Мы узнаем у князя Андрея отцовские самостоятельность и честолюбие, вырастающие до желания всемирной славы, подобной той, что была у Наполеона. Так же, как и отец, Андрей подвержен тягостным, затяжным душевным кризисам, а перед самой своей смертью, страдая от смертельной раны, приходит к вере в Бога и проникается ею не с меньшей силой, чем его сестра Марья.

Толстой относится ко всем Болконским с уважением и симпатией, но вместе с тем показывает, как эти благородные, умные и возвышенные люди, несмотря на любовь и взаимную преданность их друг другу, душевную чуткость и полное взаимопонимание, остаются разобщенными из-за эгоцентричности отца и сына и нежелания выказывать свои чувств. Они слишком оберегают свой сложный внутренний мир и свою любовь, так что часто запаздывают с ней, как князь Андрей, только после смерти своей жены осознавший ту боль, которую он причинял ей своей холодностью, или же старый князь, долго донимавший своими властными причудами любимую дочь. С годами, по мере старения князя, в их доме складывается холодная и настороженная атмосфера, которая доставляет им все новые нравственные мучения, ибо они судят себя самым строгим судом.

Совершенно иная атмосфера царит в доме Ростовых. Незримым стержнем их семьи является жизнь душевная. Это люди сердечные и простые, в них во всех есть нечто детское. Им чужда гордость Болконских, они естественны во всех своих душевных движениях и, как никто другой, умеют радоваться жизни. Ростовы никогда не могут сдержать своих эмоций: они постоянно то плачут, то смеются, забывая о приличиях и этикете. С Ростовыми вообще связаны самые светлые и задушевно лиричные сцены романа. Праздники, балы – их стихия. Никто не умеет так щедро и с таким размахом устраивать обеды, как Илья Андреич Ростов, который славится этим даже в хлебосольной Москве. Но наиболее весело проходят в доме Ростовых не многолюдные сборища, а семейные праздники в узком домашнем кругу, иногда импровизированные и тем более запоминающиеся (как, например, святки с ряжеными). Впрочем, они вообще живут в праздничной атмосфере: в праздник превращается приезд Николая из армии, первый бал Наташи, охота и последующий вечер у дядюшки. Для Николая неожиданно ярким, праздничным впечатлением становится даже пение Наташи после его ужасного проигрыша Долохову, а для младшего Пети Ростова праздником становится приезд в партизанский отряд Денисова, вечер в кругу офицеров и бой на следующее утро, ставший для него первым и последним.

Старый граф, из-за своей природной щедрости и привычки верить всем на слово, оказывается плохим хозяином жениного имения, ибо ведение хозяйства требует систематичности, строгости и воли к порядку, которых недостает Ростову. Под его руководством имение медленно, но верно идет к разорению, но, что очень важно, никто из домашних его в этом не упрекает, продолжая нежно любить за ласковость и доброту.

Мать – «графинюшка», как ласково называет ее супруг, – всегда остается лучшим другом для своих детей, которому все всегда могут рассказать, а для нее самой они всегда остаются детьми, в каком бы возрасте они ни были. Она всех их щедро оделяет своею любовью, но больше всего душевного тепла она отдает тому из них, кто в этот момент более всех в нем нуждается. Не случайно, что измена Наташи жениху, князю Андрею, совершается именно в отсутствие матери, когда Наташа гостит у Ахросимовой и временно лишена покрова материнской любви и защиты.

Из общей гармонии семьи Ростовых выпадает только старшая дочь – Вера, ибо она слишком рассудительная и не может разделять всеобщей сентиментальности, которую она, подчас справедливо, находит неуместной. Но Толстой показывает, как ее разумность оказывается хоть и правильной, но недалекой – у ней нет той душевной щедрости и глубины натуры, которой наделены остальные члены этой семьи. Выйдя замуж за Берга, Вера окончательно становится такой, какой она была создана – высокомерной, самовлюбленной мещанкой.

Если лучшие черты семьи Болконских наиболее ярко воплощаются в князе Андрее, то выдающимся представителем семьи Ростовых, бесспорно, оказывается Наташа, ибо если духовная и интеллектуальная жизнь более свойственна мужскому сознанию, то эмоциональностью, душевностью, богатством и тонкостью чувств более одарены женщины. Пример мужчины, живущего преимущественно миром эмоций, показан нам в лице Николая Ростова. В нем чувства всегда берут верх над разумом. Это не означает, что он менее тверд и мужественен характером, нежели Андрей Болконский, но делает его куда более посредственным и примитивным человеком, ибо он не умеет самостоятельно думать и доводить решение до конца, а привык жить первыми сильными побуждениями души. Они могут быть благородны (как почти всегда и бывает у Ростова), но в конечном счете обрекают его следовать мыслям и идеалам общества, не проверяя их. Для Ростова такими идеалами становятся честь полка, присяга и сам император Александр, в которого Николай влюбляется как в девушку.

Из-за своей впечатлительности и эмоциональности Ростов не сразу привыкает к войне и постоянной опасности смерти. В первом сражении (под Шенграбеном), когда Ростова ранят, мы видим его жалким и растерянным, но, в конце концов, он становится храбрым и по-настоящему умелым офицером. Война и служба в армии воспитывают в нем важные мужские качества, но лишают ростовской нежности. Последний раз ростовское начало ярко проявляется в нем после ужасного проигрыша Долохову, когда он не выдерживает гордой позы, в которой он намеревался попросить деньги у папеньки. Считая себя последним подлецом, он на коленях, рыдая, вымаливает прощение. Ростов видимо «унизился», но читатели не могут не одобрить его за этот порыв.

Толстой разделяет далеко не все идеалы Ростова: так, он явно не сочувствует своему герою, когда тот ради поддержания чести полка отказывается обличить офицера Телянина, укравшего кошелек у Денисова. Еще более смешной и даже вредной представляется Толстому слепая и наивная привязанность Ростова к императору. Если в глазах Ростова император – отец России, то автор считает всех представителей власти и королей в особенности людьми самыми бесполезными и вредными, проводящими государственную идеологию оправдания и восхваления войн. Толстой дает Николаю Ростову случай убедиться сначала в беспомощности императора (когда тот растерянный и плачущий, бежит с Аустерлицкого сражения), а затем и в его безнравственности: после Тильзитского мира бывшие враги – императоры Наполеон и Александр – ездят вместе, устраивая смотр своим гвардейцам и награждают солдат союзной армии высшими орденами. Устраиваются совместные пиры двух дворов, льется шампанское. Ростов приезжает в ставку, чтобы подать просьбу императору о помиловании своего сослуживца Денисова, и получает от обожаемого императора отказ в мягкой, красивой форме: «не могу… и потому не могу, что закон сильнее меня». В ту минуту Ростов, «не помня себя от восторга» и не задумываясь над отказом, бежит с толпой за императором. Но вскоре к нему приходят мучительные сомнения: «В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомненья. То ему вспоминался Денисов <...> и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. <...> То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который теперь был император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их».

Толстой прямо подводит Ростова к мысли о преступности войны, для которой, оказывается, не было никакой причины, и, следовательно, к мысли о преступности обоих императоров, развязавших ее при полном равнодушии к страданиям своих подданных. Но Ростов не может и не хочет отказаться от поклонения своему кумиру, и решает просто не думать, закрыть глаза на смущающие факты. Чтобы это было легче сделать, он напивается и кричит, смущая своей раздраженностью товарищей по застолью:

«― Κак вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя! <...> Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, <...> Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай».

С этого момента гусарское, солдатское начало окончательно становится у Николая главным в характере вместо ростовского, душевного, которое не исчезает совсем, но отступает на второй план. Отказ от мысли придает ему жесткость и твердость характера, но дорогой ценой – он делается послушным орудием в чужих руках. Князь Андрей и Пьер часто ошибаются, не сразу находят ответ на мучающие их мировоззренческие вопросы, но их разум – всегда в работе; мышление столь же естественно для них, как дыхание. Николай же, несмотря на то, что он симпатичен Толстому как человек чистый, честный и добрый, приходит к готовности исполнять заведомо жестокие приказы и заранее оправдывать любую социальную несправедливость.

Показательно, что Ростов не любит князя Андрея как раз за проступающую на его лице печать интеллекта и духовной жизни, которая не свойственна ему самому, но при этом Николай влюбляется в сестру князя Андрея Марью, благоговея перед ней за то, что у нее есть свой возвышенный, недоступный ему мир веры. Получается, что они восполняют друг друга, образуя идеальное сочетание твердости и мягкости, воли и ума, духовности и душевности. Ростова, с точки зрения Толстого, невзирая на его заурядность, есть за что и любить, и уважать. Нельзя не оценить, к примеру, его самоотверженности, когда после смерти отца, за которым немедленно последовало окончательное разорение, Николай выходит в отставку, чтобы быть при матери. Он поступает на гражданскую службу, чтобы заработать хоть сколько-то денег и обеспечить ей спокойную старость. Мы видим, что это надежный и благородный человек. Из чувства чести, не позволявшего ему никогда быть на «лакейской» должности адъютанта, он не хочет добиваться руки «богатой невесты» княжны Марьи, несмотря на то, что трогательно ее любит, так что их сближение происходит по ее инициативе.

Вступив во владение большим состоянием, Николай становится, в противоположность отцу, замечательным хозяином – движимый чувством долга и ответственности за будущее своих детей. Однако в его характере сохраняется жесткость (он не выносит маленьких детей, раздражается на беременную Марью, грубо, до рукоприкладства обращается с мужиками), с которой Николай постоянно борется, покорный благотворному влиянию жены, и не допускает срывов. Негативно характеризует его один из последних эпизодов романа, когда он резко отзывается на слова Пьера о необходимости критически подходить к действиям правительства: «Ты говоришь, что присяга условное дело, и на это я тебе скажу: что ты лучший мой друг, ты это знаешь, но, составь вы тайное общество, начни вы противодействовать правительству, какое бы оно ни было, я знаю, что мой долг повиноваться ему. И вели мне сейчас Аракчеев идти на вас с эскадроном и рубить – ни на секунду не задумаюсь и пойду. А там суди как хочешь». Эти слова производят на всех окружающих тягостное впечатление. Мы видим, что то давнее решение Николая повиноваться правительству не рассуждая, как солдат, теперь укоренилось в нем и стало сущностью его натуры. Однако по-своему Николай прав: на таких, как он, держится государство. Толстой осуждает его со своей точки зрения антигосударственника, мечтавшего о руссоистской анархической «природной» идиллии, но мы, уже из перспективы социальных катаклизмов, случившихся с нашей страной за последнее столетие, можем посмотреть на Николая и с другой стороны: мы знаем, что бывает, когда государство разрушено. Если бы в 1917 году в России преобладали бы такие люди, как Николай, – офицеры, оставшиеся верными царю и пытавшиеся спасти армию от разложения в хаосе революции (затеянной реформаторами и революционерами, наподобие Пьера), то страна могла бы быть спасена от многих бед, в том числе от сталинской диктатуры.

Наконец, семья Курагиных вызывает у Толстого только презрение и негодование. Члены ее играют в судьбах остальных героев самую негативную роль. Все они – люди высшего света, а потому фальшивы и неискренни во всех своих словах, делах и жестах. Глава дома, князь Василий – хитрый, ловкий царедворец и завзятый интриган. Толстым всячески подчеркивается его лживость и двуличность. Он думает прежде всего о своих успехах при дворе и о продвижении по карьерной лестнице. Он никогда не имеет своего собственного мнения, поворачиваясь, как флюгер, в своих суждениях за политическим курсом двора. Во время войны 1812 года князь Василий сначала с презрением отзывается о Кутузове, зная, что император к нему не благоволит, на следующий день, когда Кутузова назначают главнокомандующим, Курагин начинает его превозносить, чтобы отречься от него при первом же недовольстве двора из-за оставления им Москвы.

Свою семью Курагин воспринимает тоже как средство для завоевания общественного положения и обогащения: он старается как можно более выгодно женить сына и выдать замуж дочь. Ради наживы князь Василий способен даже на преступление, о чем свидетельствует эпизод с мозаиковым портфелем, когда Курагин пытался похитить и уничтожить завещание умирающего графа Безухова, чтобы лишить наследства Пьера и перераспределить его в свою пользу. В эти часы, как живописует Толстой, «щеки у него нервически подергивались» и «перепрыгивали» «то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных». Так нечаянно выступает наружу его хищная натура. Когда же интрига срывается, князь Василий тут же «перестраивается» так, чтобы все-таки соблюсти свою выгоду: он моментально «женит» Пьера на своей дочери и под видом родственных и доверительных отношений ловко запускает руки в денежки зятя, а затем становится главным действующим лицом в салоне дочери. Толстой специально подчеркивает, что князь Василий вряд ли руководствовался при этом сознательным расчетом: «Что-то влекло его постоянно к людям сильнее и богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми». Тем самым при описании психологии Курагина автор опять акцентирует наше внимание на чувстве, интуиции, инстинкте, которые выходят на первый план, оказываясь важнее сознательной воли и разума.

«Достойны» князя Василия и его дети, Элен, Анатоль и Ипполит, также пользующиеся блистательном успехом в свете и всеобщим уважением. Элен, выйдя замуж за Пьера, вскоре устраивает в его доме шикарный салон, быстро ставший одним из самых модных и престижных в Петербурге. Она не отличается умом и оригинальностью суждений, но умеет так обворожительно и многозначительно улыбаться, что ее считают умнейшей женщиной столицы, и в ее салоне собирается цвет интеллигенции: дипломаты и сенаторы, поэты и живописцы. Пьер же, будучи гораздо образованней и глубже своей жены, оказывается в ее салоне чем-то вроде необходимой мебели, мужа знаменитой супруги, которого гости снисходительно терпят, так что Пьер постепенно начинает ощущать себя чужим в собственном доме.

Элен постоянно окружена ухаживающими за ней мужчинами, так что Пьер даже не знает, к кому ее ревновать и, истерзанный сомнениями, доходит до дуэли с Долоховым, которого жена явно выделяла более других. Элен же не только не пожалела своего мужа и не подумала о его чувствах, но устроила ему сцену и жестоко выговорила за неуместный «скандал», могущий уронить ее авторитет. В конце, уже порвав с мужем и живя отдельно от него, Элен заводит интригу сразу с двумя поклонниками: с пожилым вельможей и с иностранным принцем, прикидывая, как бы ей вновь выйти замуж и так устроиться, чтобы сохранить связь с ними обоими. Ради этого она даже переходит в католичество, чтобы объявить недействительным православный брак (как разнится эта беспринципность в вопросах религии с горячею верой княжны Марьи!).

Анатоль – блистательный кумир всех светских барышень, герой золотой молодежи обеих столиц. Стройный, рослый, белокурый красавец, он сводит с ума всех женщин своей гордой осанкой и пылкой страстностью, за которой они не успевают разглядеть его бездушия и бездумности. Когда Анатоль приезжал к Болконским, то все женщины в доме невольно загорелись желанием понравиться ему и начали интриговать друг против друга. Анатоль не умеет говорить с женщинами, ибо никогда не находится сказать ничего умного, но завораживающе действует на них взглядом своих красивых глаз, как Элен улыбкой. Наташа уже при первом разговоре с Анатолем, глядя ему в глаза, «со страхом чувствовала, что между им и ей совсем нет той преграды стыдливости, которую она всегда чувствовала между собой и другими мужчинами. Она, сама не зная как, через пять минут чувствовала себя страшно-близкой к этому человеку».

И брат, и сестра несравненно хороши собой, природа наградила их внешней красотой, которая неотразимо действует своей чувственной притягательностью на лиц противоположного поля. Соблазняются ими даже такие благородные и глубокие люди, как Пьер Безухов, без любви женившийся на Элен, Княжна Марья, мечтавшая об Анатоле, и Наташа Ростова, которая увлеклась красавцем Курагиным до того, что бросила ради него своего жениха. У Элен подчеркивается во внешности античная красота плеч и бюста, которые она нарочно оголяет, насколько это только позволяет мода.

Автор даже вскользь замечает о странных, нездоровых отношениях, бывших между сестрой и братом в детстве, из-за которых их пришлось на время разлучить. На страницах романа они часто действуют заодно: Элен выступает в роли сводни, знакомя и сближая Наташу со своим братом, зная, что ему нельзя бывать у нее, невесты князя Андрея. В результате этой интриги вся жизнь Наташи могла оказаться погубленной: она готова была бежать с ним, не подозревая, что он давно женат. Благодаря вмешательству Пьера планы Анатоля разрушились, но Наташа расплатилась за свою доверчивость потерей любви князя Андрея и глубочайшим душевным кризисом, от которого не могла прийти в себя несколько лет. «Где вы – там разврат, зло», – гневно бросает жене Пьер, узнав о ее коварном поступке.

Таким образом, главными чертами семьи Курагиных оказываются светскость и животное, плотское начало. В изображении Толстого светскость неизбежно предполагает лживость, беспринципность, эгоистичность и душевную пустоту.

Символом душевного безобразия этой семьи делается Ипполит. Внешне он удивительно похож на Элен, но при этом он «поразительно дурен собой». Лицо его было «отуманено идиотизмом и неизменно выражало самоуверенную брезгливость. Он не может сказать ничего умного, но в обществе его встречают очень любезно и прощают все сказанные им нелепости, потому что он сын князя Василия и брат Элен. К тому же он очень дерзко ухаживает за всеми хорошенькими женщинами, поскольку необыкновенно сластолюбив. Таким образом, на его примере обнажается внутреннее безобразие Элен и Анатоля, скрывающееся под их прекрасной внешностью.